Последняя Искра

Глава 2

Пощечина, еще одна, от чего голова дернулась из стороны в сторону. Было больно, сознание возвращалось медленно, голова кружилась, а от пощечин голова еще и заболела.

— Вставай и не вздумай прикидываться. Ты меня этим не разжалобишь, — как сквозь туман послышался чужой мужской голос.

Девушка с трудом открыла глаза, изображение плыло. Как сквозь туман она видела незнакомые лица склоненных над ней людей, одно женское и два мужских, одно молодое красивое, холеное, на котором кривились в презрительной гримасе красивые губы, другое неприятное пожилого мужчины.

— Я кому сказал, поднимайся, хватит изображать из себя умирающую, Виктория, — сказал молодой мужчина, который взял ее за руку и потянул наверх. — Это все равно ничего не изменит, мы ритуал все равно проведем.

Вика не могла понять, что произошло? Она же умерла там, в своей… в квартире Тимофея. И где оказалась? Почему лежит на холодном каменном полу, что это за место, почему пахнет свечами и ладаном? Она пару раз моргнула, прогоняя туман перед глазами и смогла более четко увидеть, что находится в какой-то церкви с высокими разноцветными витражными окнами. Высокий свод, стены украшены какими-то рисунками, в помещении стояли ряды деревянных скамеек. А рядом с местом, где она оказалась на полу, находится… алтарь? Или как это называется? Вика никогда не была в церквях. Но все равно ей казалось, что церковь должна быть немного другой. В этой было что-то не то. Вика услышала голос, словно кто-то тихо напевал под ее куполом печальную мелодию, а свет лился непонятно откуда и отовсюду сразу. Она выдернула свою руку из рук мужчины.

Женщина в годах и пожилой мужчина захлопотали возле нее, как только она открыла глаза, помогая ей подняться.

— Ну что же ты так, девочка моя, — приговаривала женщина. — Давай подниматься, вон лорд Хейз очень недоволен.

— Хейз? А кто это? — заторможено спросила Вика, до сих пор не понимая, что происходит и где она оказалась.

— Герцог Тимоти Кристиан Хейз, — непонимающе, ответила женщина.

— Извините, а где я? Что происходит? Кто вы?

«Пусть лучше лопнет моя гордость, чем я ничего не узнаю», — решила Виктория, наблюдая, как к ним из какой-то неприметной двери торопиться священнослужитель, что-то неся в руках.

— Как что? — на это отозвался сам герцог. — Ты моя жена, скоро станешь бывшей, когда поднимешься на ноги. Ты не помнишь? Мы пришли совершить ритуал разрыва связи сердец.

Его голос был так холоден, что у Вики по спине побежали холодные мурашки.

— Ритуал? Разрыв?? Но я Вас не знаю, — она сделала попытку подняться, но запуталась в длинной юбке платья.

Платье было из тяжелой ткани темно-серого цвета. Вика снова оглядела себя, свои руки, которые были совсем не ее руками. Коротко стриженные ногти вместо красивого нежного френча, который она сделала вчера, тонкие аристократичные пальчики никогда не знавшие работу, нет браслета, нет обручального кольца и вообще никаких колец нет, хотя она помнила, что надевала кольцо с сапфиром. Зато на тыле левой кисти какой-то рисунок белого цвета. Подняла взгляд на мужчину, который смотрел на нее так презрительно, словно хотел раздавить своим взглядом.

— Повторяю еще раз. Поднимайся, святой отец ждать не будет.

В это время подошедший к ним священник протянул девушке небольшую чашу с чем-то красным.

— Выпей, дитя мое. Это красное вино с каплей крови драконов придаст тебе сил. Лорд прав. Надо закончить ритуал.

Пожилой мужчина помог ей встать на ноги и заискивающим тоном попросил:

— Ваша светлость, может мы отложим ритуал на какое-то время, пусть Виктория придет в себя. Видно же, что с ней что-то случилось.

— Послушайте, Грэгори Синклер, Вы прекрасно знали, что брак с вашей племянницей продлится всего год и были не против. Так что теперь случилось? Вы за это получили все, что хотели — деньги, титул. Что еще?

— Но и Вы тоже получили все, — ответил мужчина. — Вы же видите, что Виктория потеряла память.

— И что? Разве от этого она перестала быть Викторией?

— Нет, но…

— Оставьте разговоры, — отрезал надменный лорд и обратился к священнику, которому удалось напоить Викторию вином. — Святой отец, ради Святого Неба, закончим ритуал. У меня сегодня еще слишком много дел.

— Да-да, — горестно кивнул головой священник, которому явно не нравилось происходящее. — Девочка моя, ты в силах постоять пять минут?

— Не знаю, — нерешительно ответила она, но после выпитого вина с «капелькой драконьей крови» почувствовала, как силы возвращаются к ней, проясняются зрение и мысли. Все равно этот лорд не оставит ее в покое, быстрее с ним надо разобраться, потом она будет решать возникшие проблемы. — Я прошу, давайте закончим. Только прошу, очень прошу, расскажите мне кто я, кто вы, где я и что происходит.

Герцог посмотрел на нее, как на душевнобольную, а «дядюшка» засуетился.

— Да-да, милая, я все расскажу, но потом.

Ноги уже держали ее, но в теле оставалась ватная слабость. Она сделала вдох, повернулась к священнику.

— Я готова.

Тот кивнул головой.

— Дети мои, подойдите к алтарю и встаньте по обе стороны от него, положите сюда ладони.

Ритуал занял не больше пяти минут. Хорошо, что священник сказал положить руки на алтарь. Вика просто уперлась в него и молила Бога, чтобы не упасть, чтобы все это быстрее закончилось. Она закрыла глаза, когда священник начал ритуальную песнь, посвященную Святому Небу, в которой просил прервать связь, заключенную ранее. В какой-то момент Вике показалось, что поющий где-то в вышине голос стал петь громче и тон изменился на более злой, требовательный, словно пытался остановить священника, но тот даже не слышал его. Когда на тыльной стороне левой ладони Вика почувствовала легкое покалывание, увидела, как белая татуировка в виде переплетающихся вензелей и цветов, стала исчезать.

Она посмотрела на мужчину, который еще пару мгновений назад был ее мужем. Высокий шатен с карими, почти черными глазами, аристократическим лицом, волевым подбородком, надменным взглядом, на вид 30–35 лет. Он был очень красив, на таких всегда охотятся женщины, стараясь уничтожить своих соперниц всеми возможными способами, но дьявольски холоден. Весь его вид транслировал высокомерие, пренебрежение и даже неприязнь к Вике и всем присутствующим.

Мужчина заметил ее взгляд и пристально посмотрел на нее, словно приказывая прекратить его разглядывать. Вика опустила глаза, терпеливо дожидаясь окончания ритуала. Когда священник «допел» свою песню, рисунок на руке исчез окончательно и голос под сводом громко и грозно закричал, словно был недоволен тем, что сейчас произошло. Однако на это никто не отреагировал и у Вики создалось ощущение, что только она одна слышала этот голос.

Муж, теперь уже бывший, резким движением убрал свои руки с алтаря, осмотрел левую кисть, довольно улыбнулся и, словно делая одолжение, проговорил:

— Все твои вещи я приказал сложить, они находятся в дорожной карете, больше ничего твоего в моем доме не осталось. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Не забудьте отослать карету и повозку обратно. Я не собираюсь разбрасываться своим имуществом.

Мужчина развернулся и четким шагом вышел из церкви, Вика проследила за ним взглядом. Мужчина и женщина остались стоять чуть позади девушки. Она тоже отошла от алтаря, на дрожащих от слабости ногах подошла к ближайшей скамье и опустилась на нее.

— Нам пора уходить, — недовольным тоном сказал пожилой мужчина. — Я так и знал, что ты ничего не сможешь. За целый год не смогла окрутить герцога или хотя бы родить ему ребенка. Что теперь будешь делать? Или ты думала, что я позволю вернуться ко мне и снова сесть на шею? Ну нет, дорогая. Ты поедешь в дом своего отца, радуйся, что я оставил его тебе и больше не появляйся на пороге моего дома. Я сделал для тебя все, что мог. Забудь, что у тебя есть родственник.

Вике так и захотелось крикнуть ему в лицо, так похожее на крысиную морду, чтобы это он убирался и не показывался больше, но промолчала. Мужчина с первого же взгляда вызвал у нее стойкую неприязнь. На вид ему было около шестидесяти лет, согнутая словно в поклоне спина, «крысиное» лицо, жиденькие волосы непонятно серого цвета, суетливые движения, неопрятный костюм.

— Прекрати, Грэгори, девочке и так трудно. И ты бы помолчал, сам во всем виноват. Кто разбазарил все наследство своей сестры? Кто продал свою племянницу этому надменному герцогу? Я предупреждала, что это подло оставить девочку без наследства, чего ты добился?

Пожилая женщина, сухощавая, среднего роста, с прямой спиной, на вид около пятидесяти лет, с приятным добрым лицом, обрамленное благородной сединой, так смотрела на девушку с таким теплом и заботой, что у Вики сжалось сердце.

— Чего я добился? Я добился, что стал виконтом!

— За то, что отдал все земли сестры, которые остались в наследство Виктории? Лучше сам уходи.

— Ты всегда была дурой, Дороти, так ею и осталась. Можешь поезжать вместе со своей ненаглядной Вики, я увольняю тебя.

Мужчина поторопился на выход.

— Не плачь, моя Вики, все будет хорошо, — Дороти гладила ее по руке. — Этот герцог еще пожалеет, что так обошелся с тобой. Захочет вернуть тебя, но будет поздно.

— Извините меня, — проговорила Виктория. — Но я совершенно ничего не помню что было до того момента, как я пришла в себя здесь на полу. Вы расскажите мне?

Женщина смотрела на нее с таким сожалением и болью, что Вике стало даже не уютно, не будет же она говорить, что она не Вики и не жена этого надменного индюка, а совершенно из другого мира или другого времени.

К ним подошел священник.

— Ты как себя чувствуешь, дитя мое?

— Спасибо, хорошо, — вежливо ответила Виктория. — Что случилось со мной здесь?

— Ты потеряла сознание, когда герцог Хейз подвел тебя к алтарю и сообщил, что собирается совершить ритуал разрыва сердец.

Виктория кивнула головой.

— Спасибо Вам, святой отец. Мы немного посидим и пойдем, если не возражаете. У меня еще небольшая слабость.

— Конечно-конечно, после ритуала всегда так, не все переносят его так легко, как герцог. Все хорошо, дитя мое. Извините, но мне надо заняться другими делами.

— Еще раз спасибо, — сказала Вика, а потом решилась. — Святой отец, скажите, а чей это голос пел?

— Какой голос? — не понял он.

— Я слышала голос, который пел наверху, такой печальный красивый голос. А когда у меня сошел брачный рисунок, он очень громко закричал и мне показалось, что он гневался.

Святой отец смотрел на нее с широко открытыми глазами. Тетушка тоже смотрела на нее, как на диво, прикрыв рот ладонью.

— Это был голос Святого Неба, — только и смог проговорить он. — Тебе открылась возможность слышать его голос. Я благословляю тебя, дитя мое. Это хороший знак. Все в твоей жизни будет хорошо.

Священник ушел, а Виктория немного посидела, еще раз оглядывая церковь, прислушалась. Теперь голос слышался совсем тихо и он не пел, а словно что-то выговаривал недовольным тоном. Она печально улыбнулась «голосу» и мысленно послала ему воздушный поцелуй со словами, что у нее все будет хорошо. Она как-то сразу поняла, что это «Святое Небо» недовольно тем, что герцог расторг брак, словно совершил ужасный поступок.

— Ну что, милая, отдохнула? — спросила пожилая женщина минут через пять. — Давай собираться, а то нам еще долго ехать.

Они вышли из церкви, на улице их ожидали небольшая легкая повозка и дорожная карета герцога.

— Я сама следила за тем, чтобы собрали все твои вещи. Нечего это оставлять герцогу Хейзу. Кстати, у меня есть кое-какой секрет, я покажу тебе дома, когда доедем.

Пока они усаживались в повозку, к ним верхом подлетел мужчина в форме слуги.

— Чего ты забыл, Вилли? — недовольно спросила Дороти. — Неужели у герцога проснулась совесть?

— Он просил передать это.

Мужчина достал из-за пазухи два увесистых мешочка и кинул их на колени Вики, которая уже успела занять место в повозке.

— Он сказал, что это последнее, что он делает для семьи Синклеров.

Не дожидаясь ответа, слуга развернул коня и ускакал.

— Дороти, дорогая, я очень прошу, расскажи, что произошло, кто я, что это сегодня было и куда мы едем?

— Я все тебе расскажу. Времени в дороге у нас будет более, чем достаточно. Ты только спрячь пока деньги.

Вика убрала мешочки в дорожный саквояж, который взяла с собой в повозку, а женщина принялась рассказывать.

Как поняла Виктория, государство, куда она попала, чем-то похоже на Англию викторианской эпохи, даже похоже называлось — Агления со столицей Лардан, куда они сейчас направлялись. Правит страной король Генрих Великолепный. В принципе, государственное устройство напоминало Англию. Агления находилась на самых больших островах этого мира. Существовало еще три огромных континента, разделенных Мировыми Водами, на которых находилось множество других государств, но Дороти не слишком была сильна в географии. За всю свою жизнь дальше владения Синклеров и столицы никуда не выезжала.

Мама Виктории, Эмилия Бауэрс, урожденная Синклер, из незнатного рода. Дядюшка Грэгори ее родной брат, старше Эмилии на пятнадцать лет. Их мама умерла очень рано, когда Эмилии исполнился год. После родов она так и не смогла оправится. Отец, Фрэнк Синклер, больше не женился, слишком сильно любил свою жену, поэтому всю свою любовь перенес на дочь, которую воспитывал словно маленькую принцессу.

Их отец был весьма зажиточным джентри, занимался разведением тонкорунных овец, шерсть которых очень ценилась на рынке, имел очень большие и богатые урожаями земли. А еще поговаривали, что на его землях находятся сказочные богатства. Но сколько не искали их, так и не нашли.

Владение Синклеров находилось в сутках пути от столицы. Фрэнк был всего-навсего джентри, но не рвался получить титул, только переживал, что его красавица дочь не выйдет в высший свет, где она могла бы блистать. Эмилия действительно была настоящей красавицей, белокурые волнистые волосы обрамляли лицо, от взгляда на которое у мужчин замирали сердца. Ее голос был мелодичным и завораживал. Ее часто просили спеть, когда у них в доме собирались гости. А ее кроткий характер и доброта никого не оставляли равнодушными.

Отец очень любил свою дочь, воспитывал ее настоящей леди, нанимая ей лучших учителей, когда ей исполнилось четырнадцать, отправил ее в закрытый пансион в столице Лардан, где ее должны были обучать всему, что должна знать и уметь девушка высшего света.

Когда ей исполнилось восемнадцать, она познакомилась с Альбертом Бауэрс, портным, у которого была небольшая лавка в столице, влюбилась без памяти. Он жил в небольшом доме, не в самом бедном, но и не богатом квартале. Когда отец узнал, что дочь вышла замуж, разозлился и отказался признавать этот брак, а также изменил свое завещание, все оставив сыну Грэгори.

Когда через год родилась Виктория, или Вики, дед оттаял, снова переписал завещание, разделив наследство между сыном, дочерью и разрешил Эмилии вернуться домой с условием, что ее муж продаст свою лавку и поедет вместе с семьей во владение Синклеров. Альберт сначала отказывался, но девочка родилась слабенькой, ей требовались свежие продукты и чистый воздух, согласился, продал лавку, закрыл свой дом и поехал вместе с женой и дочкой.

Когда Вики исполнилось двенадцать, умер ее отец, а буквально через неделю и дед оставил этот мир. Эмилия с маленькой дочкой на руках осталась на попечении старшего брата, который поспешил взять все в свои руки.

Эмилия, которая воспитывалась, словно нежный цветок, охраняемая отцом и мужем, совершенно не знала, как вести хозяйство, потерялась в денежных вопросах и скоро Грэгори, получив от нее доверенность на управление наследством, растранжирил весь оставшийся им от отца капитал. Но остались богатые урожаями земли и большое стадо овец. Грэгори сократил их денежное содержание и женщины довольствовались простой пищей, одним платьем в год и поездками только по их землям. Соседи перестали приглашать их к себе в гости. Да и им самим не на что было устраивать званые приемы.

Когда Вики исполнилось пятнадцать, ее мама простыла во время поездки в столицу и через десять дней умерла. Дороти, которая была с девочкой с самого рождения, полностью взяла на себя заботы о ней.

С каждым днем Грэгори просаживал наследство Вики, продал последних овец, каждый раз попрекал ее тем, что ее мать не смогла найти в столице достойного жениха, а выскочила замуж за этого нищего Бауэрса.

Когда Вики исполнилось семнадцать, у них в доме появился герцог Тимоти Хейз, которому Грэгори обещал продать все земли. Не известно, как и о чем договаривались мужчины за закрытыми дверями кабинета дядюшки, но когда они вышли, Грэгори объявил Вики, что она выйдет замуж за герцога Тимоти через месяц. Дороти сильно поругалась с Грэгори и тот чуть не уволил нянюшку, только вмешательство Вики остановило его от этого подлого шага.

— Этот подлый человек продал тебя герцогу за титул, — смахивая слезы рассказывала Дороти. — Они заключили договор, герцог возьмет тебя на год в жены, а Грэгори отдал ему все наши земли и ему обещали титул виконта.

— А что дальше? — Вика понимала, что ничем хорошим это не закончилось, делая себе отметку спросить потом о правах женщин в этом мире и почему так легко расторгнуть брак, тогда как в ее мире разводы были запрещены.

— А дальше? Ничего. Вас обвенчали, герцог привез тебя в свой дом, получил все бумаги на земли твоей матери, Грэгори получил титул виконта, деньги и уехал в Бермен.

— А как мы жили с… мужем? — спросила Вика.

— Считай, что никак не жили. Он всего один раз вывез тебя в Лардан, чтобы оформить какие-то бумаги и все.

— Дети у нас есть?

— Слава Святому Небу, нет, — Дороти печально покачала головой. — Ты была ему совершенно не интересна. У него была другая женщина, с которой он жил.

— А куда мы сейчас едем?

— В Лардан, в дом твоего отца Альберта. У меня все документы есть, я смогла их забрать и спрятать от Грэгори, чтобы он не продал и его. Он ругался, требовал их, но я не отдала. И правильно сделала, теперь тебе хоть есть куда уехать и он не имеет никаких прав на него. Ох, давно я там не была, наверно все там заросло, запылилось.

— А что с домом моего деда Фрэнка Синклера?

— Так Грэгори продал его герцогу вместе со своим остальным имуществом и землями. Тимоти выкупил все ваши владения, все что осталось.

Вика откинулась на спинку неудобного сиденья, закрыла глаза. И в этом мире муж женился не по любви, изменял ей и развелся через год. Она подсчитала в уме и спросила, чтобы уточнить.

— Дороти, а сколько мне лет? Извини, что спрашиваю, я действительно ничего не помню.

— Бедная ты моя девочка, такое потрясение. Я так тебя понимаю, я тоже хотела бы забыть такое. Наверное, Святое Небо сжалилось над тобой, — Дороти снова прижала платочек к своим глазам. — Восемнадцать исполнилось неделю назад. Как же ты жить будешь?

— Ничего, что-нибудь придумаем, — ответила Вика.

— Дороти, скажи, а что за «драконью кровь» мне сегодня дал святой отец? Разве есть драконы? И почему ты так удивилась, когда я сказала, что слышала голос в церкви?

— Не знаю, что такое «драконья кровь», — она пожала плечами. — А драконы? Говорят, что очень-очень давно, в начале времен они жили среди людей, были сильными, красивыми, создавали страны и города.

— А что с ними стало?

— Они перестали быть драконами.

Виктория еще подумала и спросила:

— Дороти, скажи, а магия здесь есть?

— Магия? — женщина не заметила оговорку девушки про «здесь». — Говорят, что она когда-то была частью нашей жизни, но что-то случилось и она исчезла. Сейчас только Святое Небо может проявлять чудо.

Потом она задумалась, замолчала на какое-то время, потом нахмурила брови и сказала.:

— Есть очень старая легенда о временах сотворения этого мира. Говорят, в самые первые времена на нашей земле жили люди, у которых была магия. Она была разной, у кого-то огненная, у кого-то магия ветра, воды, земли, кто-то мог лечить. Разной была магия. Потом появились драконы и им не понравилось, что у людей есть магия, которой они созидали свою жизнь, не стали преклоняться перед драконами, не обращались к ним за помощью. А им хотелось власти, быть везде первыми и главными, чтобы только они одни могли творить магию, ведь драконы и есть сама магия. Никто не хотел уступать и признавать первенство и началась война между драконами и людьми-магами. Она шла очень долго, было пролито очень много крови драконов и магов, пока один из самых древних и сильных драконов обманом не забрал всю магию людей, закрыл ее в кристалле и спрятал так далеко, чтобы никто не смог найти. Но это не принесло драконам успеха, они перестали превращаться в драконов, стали обычными людьми. Как гласит легенда, Святое Небо рассердилось на них, наказало драконов, забрало их первозданную магию, запечатало ее, и они смогут вернуть к себе магию и свой истинный облик только тогда, когда примут и признают магию людей, полюбят их. Та Последняя Искра, которую запечатал древний дракон, вернет магию на нашу землю. Никто не знает, где найти эту Последнюю Искру, которая возродит магию и поможет потомкам драконов вернуть вторую ипостась.

Рассказ Дороти отозвался в душе Вики какой-то звенящей струной и что-то слишком жарко стало в груди.

Дорога оказалась долгой. Ехать в повозке, которая подпрыгивала на всех неровностях дороги, сидеть на жестком сиденье было очень неудобно. На ночь им пришлось останавливаться в небольшом городке в какой-то неуютной таверне, где женщины даже опасались выйти в общий зал из своей комнаты, попросили ужин в «номер». Они даже спали, не раздеваясь, положили рядом с собой ножи, придвинули в двери хлипкий стол. Но ночь прошла спокойно, их никто не побеспокоил и они даже удивились, что за ночь не растащили их вещи из почтовой кареты и повозки.

На следующий день ближе к обеду они въехали в Лардан. Виктория с интересом рассматривала улицы, дома, прохожих и все это напоминало ей Англию 18–19 веков, какую рисовали на картинах или показывали в кино, которые она видела в своем мире. Грязь на улицах, хмурые лица, торговки, предлагающие свой товар прямо на улице. Она посильнее укуталась в шаль, которую ей достала Дороти из дорожного саквояжа. Одно радовало, что здесь в моде не было корсетов, а платья были простыми и можно была самостоятельно надевать их без чьей либо помощи. Верхняя одежда тоже простого кроя, но теплая из хорошей шерстяной ткани.

Была осень, примерно середина сентября (по земным меркам, если верить Дороти), дождя не было, но солнце уже не грело так сильно, к вечеру холодало.

Вика с интересом разглядывала дома, поля, леса, мимо которых они проезжали, а в душе была печаль. Пришло сознание, что она умерла в своем мире и каким-то образом оказалась в теле своего двойника, которая, скорее всего, тоже умерла. Кто и для чего перенес ее душу сюда, она постарается выяснить. А пока надо постараться выжить в этом мире. Главное, что есть деньги на первое время (подачка от герцога) и добрая Дороти, которая всем сердцем любила свою девочку Вики.

Через час они добрались до небольшого дома, стоящего на улочке, вымощенной крупным булыжником, которая шла дугой. Везде, где только видела Вика, были частные дома. Ближе к центру были большие красивые в несколько этажей. Самый высокий, который видела Вика, был четырехэтажный, похожий на небольшой дворец. Ближе к окраинам — небольшие, невзрачные, не выше двух этажей. Радовало, что почти везде были свои небольшие участки, некоторые из которых заботливые хозяйки украшали цветами.

— Ну вот, приехали, — сказала Дороти, выглядывая в окно повозки. — Пойдем, девочка моя. Теперь это наш дом.