Последняя Искра

Глава 3

Дом сразу понравился Виктории. Примерно такой же она однажды нарисовала, когда жила еще там, своей прошлой жизнью. Два этажа, высокое крыльцо с небольшой, но уютной террасой, заросшей диким хмелем, где при желании можно поставить пару стульев, столик и пить за ним чай в теплое время. Когда-то темно-коричневые стены облупились, высокая крыша заросла мхом. Оконные рамы, окрашенные когда-то в белый цвет, потускнели, сейчас скорее выглядели серыми. Кучер кареты под взглядами любопытных соседей, которые приникли к окнам своих домов, стал вытаскивать на улицу сундуки и мешки и при помощи второго возницы затаскивал на участок у дома. Вика смотрела на растущую перед ней гору сундуков и вещей, улыбнулась.

— Дороти, ты действительно взяла все, что можно.

— Ну конечно! Не буду же я оставлять этому Тимоти твои наряды, посуду, которая тебе досталась от Эмилии, всякие безделушки, которые были так тебе дороги. Он сам сказал мне, чтобы я собрала все твои вещи. Правда, я думала, что вы куда-то переезжаете, возможно в столичный дом, а не вот это. Вон, даже взяла твою любимую скамеечку под ноги. А вот здесь, — она указала на большой сундук и пару мешков, в которых было упаковано что-то прямоугольное, — твои краски, холсты, а также все-все ниточки и пряжа, чем ты так любила заниматься. А еще здесь наряды твоей мамы, вон те четыре сундука. Я их забрала с собой, когда мы из нашего владения к герцогу переезжали. Они украшены драгоценными камнями. Дедушка очень любил твою маму, баловал ее. Когда ее не стало, я сразу же спрятала все ее платья, чтобы этот Грэгори не продал и их. В одном из сундуков я спрятала ее украшения, хотя часть Грэгори нашел и продал.

Вика подошла к женщине и просто обняла ее, ничего не говоря. Потом она обратилась к мужчинам, которые уже собирались уезжать.

— Уважаемые, не могли бы вы помочь занести вещи в дом?

— Нам за это не платили, — резко ответил возница кареты.

— Я оплачу.

— Тогда откройте дверь и приготовьте по десять медяков.

Вика посмотрела вопросительно на Дороти, та кивнула и стала доставать из своего ридикюля связку каких-то старинных ключей. Вика взяла их и поднялась на крыльцо, которое тихо скрипело под ее ногами.

Довольно большая дверь, украшенная какими-то вырезанными завитушками, была плотно закрыта, казалась монолитом, сросшимся со стенами дома. Она не сразу нашла замочную скважину, пока не догадалась отодвинуть одну из завитушек. Ключ провернулся с трудом, щелкнул замок, но дверь не открылась. Вика недоуменно оглянулась на Дороти, которая стояла за ее спиной.

— Дороти, она не открывается. Что делать? — тихо, чтобы не услышали мужчины, спросила девушка.

— Не знаю, дорогая. Что же нам делать? — женщина тоже сильно расстроилась.

Вика взялась за массивную бронзовую ручку, в виде лапы сказочного чудовища, подергала за нее, попыталась надавить плечом. Но дверь снова не поддалась. Тогда она взялась покрепче за ручку и почувствовала укол в палец. Она хотела убрать руку, но словно кто-то прижал ее ладонь к ручке и не отпускал. Вдруг что-то зашелестело и дверь легко открылась.

«Это что, магия?», подумала Вика.

Она так любила в детстве читать все эти книги про магию, драконов и очень жалела, что живет в техномире. Так хотелось владеть какой-нибудь магией, пусть даже обычной бытовой. Иногда она, убирая квартиру, представляла себе, что по ее желанию пропадает пыль, вся мебель начинает блестеть. А потом она повзрослела, поступила в институт. Стала создавать «волшебство» на своем компьютере, иногда теряя грани реальности. И вот сейчас, когда эта дверь, которая так не хотела открываться, получив капельку ее крови распахнулась, словно ждала ее. И потом этот голос в церкви, который слышала только она одна. Она решила разобраться со всем этим позже, а пока прошла в дом, осматривая, куда нести вещи и раздавая указания мужчинам.

На первом этаже из коридора-прихожей дверь вела в довольно большую кухню, куда мужчины стали заносить вещи. Дороти следила за ними, а Вика прошла по дому. Кроме кухни на первом этаже были еще три помещения, две небольшие комнаты и еще одна большая угловая комната, в которой было целых два окна. Судя по всему, здесь была мастерская. Альберт был портным и здесь остался большой стол, за которым он когда-то работал, шкафы, в которых до сих пор лежали тюки с тканями, нитками, кружевом, ножницами, прочими сокровищами настоящего мастера. Вика с улыбкой осматривала все это богатство. Шить она тоже умела и любила. Она сразу же решила, что здесь будет и ее мастерская. На первом этаже в дальнем конце коридора нашла еще одну неприметную дверь, которая вела в комнатку, которую можно было назвать «санузлом». Здесь был обычный деревенский туалет. В углу стояла бочка, в которой, судя по всему, ее отец мылся. Виктории, привыкшей к удобствам, такое не понравилось. Она решила об этом обязательно подумать.

Позднее Вика нашла источник воды — колодец во дворе, к которому из кухни вела неприметная дверь, которая также открылась, получив каплю ее крови. Колодец был небольшой, плотно накрыт крышкой. Вике удалось поднять ее и заглянуть во внутрь. Вода стояла высоко и была чистой, прозрачной, что порадовало девушку.

На втором этаже находилось четыре комнаты, две спальни, гостиная с камином и комната-гардеробная, где стояли шкафы для одежды. В каких-то из них она увидела мужскую одежду. Девушка выбрала себе одну из комнат, в которой был выход на небольшой балкончик. Здесь же рядом с обычной кроватью увидела маленькую кроватку для младенца. Что-то подсказало, что когда-то это была ее комната.

На удивление, в доме не пахло затхлостью и было довольно тепло. Она сняла с себя верхнюю накидку, оставила ее в «своей» комнате. Вике показалось, словно кто-то наблюдает за ней, но это не пугало, а наоборот, она чувствовала чью-то поддержку, такое родное тепло, что невольно засмеялась счастливым смехом и закрутилась по комнате, раскинув руки в стороны, словно суфий.

Через час мужчины перетаскали все их вещи в дом и уехали, получив деньги, которые отдала им Дороти. Женщины прошли в гостиную, где Дороти разожгла камин, от чего стало так уютно.

— Я думала, здесь хуже будет. Но все осталось по-прежнему, — сказала Дороти.

— Ты бывала здесь часто?

— Нет, всего два раза. Когда твоя мама сообщила, что вышла замуж. Я приехала к ней, привезла какие-то ее вещи. Потом приехала, забирала вас домой после твоего рождения, когда дедушка простил Эмилию.

— Я сегодня устала. Давай завтра все осмотрим и будем разбирать вещи? Не против? Я заняла комнату с маленькой кроваткой. А ты займи другую.

Дороти долго отказывалась, говорила, что ей будет достаточно маленькой комнаты на первом этаже, но Вика убедила ее и когда Дороти пошла рассматривать выделенную ей комнату, с улыбкой заметила, как ее нянюшка вытирает слезы платочком.

Они сделали себе чай, перекусили купленными в трактире пирогами и вечером разошлись по комнатам спать.

Раздеваясь, она сжала в руке кулон, который Вики остался в память от отца и деда. Об этом кулоне Вике рассказала Дороти, когда она вечером в трактире обнаружила его у себя на шее.

Когда девочке было шесть лет, отец принес с прогулки кристалл горного хрусталя, который где-то нашли рабочие, похожий на распустившийся цветок астры, но разноцветный, один кристалл был ярко алый, другой голубой, третий цвета молодой листвы, четвертый серо-коричневого цвета, пятый темно-синий, шестой цвета золота. Один совершенно прозрачный лепесток откололся, пока рабочие доставали его. Он был размером с маленький женский мизинчик. Дед для большого кристалла сделал кожаный футляр, а отколотый кусочек отвез к знакомому ювелиру, который оправил в серебро. Сначала этот кулон носила мама, а после ее смерти Вика надела его на себя и не снимала даже на ночь. Ей казалось, что в нем находятся души ее родителей и дедушки, часто, когда ей было плохо, сжимала кулон в руке и просила у них помощи. И она верила, что они находятся рядом, поддерживают ее. Возможно, благодаря этому чувству она и смогла пережить все то, что с ней произошло. Когда Эмилия умерла, Дороти спрятала большой кристалл, чтобы жадные руки Грэгори не добрались до него. Но он о нем даже и не вспомнил, слишком уж он был «дешевым» для дядюшки, чтобы разыскивать какую-то разноцветную стекляшку.

И вот эта «стекляшка» сейчас стоит на столике рядом с кроватью Виктории, как напоминание о счастливых днях ее тезки.

Уже лежа в уютной постели под теплым одеялом Виктория прислушивалась к дому. Ей показалось, что она услышала нежный шепот, который рассказывал, как рады ее видеть в этом доме, что ее всегда поддержат и помогут.

Она успела рассмотреть себя в этом мире, пока Дороти крутилась на кухне. На дверце шкафа в мастерской Альберта было ростовое зеркало. Виктория внимательно всматривалась в свое «новое» лицо. Они были очень похожи с Вики, лицо почти не изменилась, лишь выглядела молодо, как в свои восемнадцать на той Земле. Только волосы были длинными, в то время, как у Виктории Румянцевой была короткая стрижка, глаза у Виктории были серо-голубыми, а у Вики ярко-голубыми. И нынешнее тело было совершенно не знакомо с физическим трудом, хотя и она прошлая тоже не блистала мышцами и какой-то особой физической силой. Но домашняя работа и каждодневные поездки в общественном транспорте сделали ее более выносливой. И очень хотелось верить, что здесь у нее нет проблем с сердцем. Она прислушалась к своему состоянию, сердце билось ровно, не давило и Вика счастливо улыбнулась.

Убаюканная мыслями, сжав в ладошке кулон, пожелав душам родителей спокойной ночи, она постепенно погрузилась в сон, пожелав увидеть во сне все, что произошло с Вики. А ночью приснился сон, перед ней прошла вся сознательная жизнь ее тезки.

Она видела, как маленькая девочка плачет, когда мама сказала ей, что папы больше нет, как пропала радость из их дома, когда умер дедушка. Потом появился дядюшка, который влезал во все дела и убедил маму дать ему документ на ведение всех дел. Она увидела тот страшный день, когда она держала холодную руку мамы и рыдала рядом с ее постелью. Маленькая девочка, совершенно не знающая реалий жестокого мира, оставшаяся одна в этом большом доме. Рядом с ней была только ее нянюшка Дороти, которая и поддерживала девочку до самого последнего дня. Ее даже не взяли на кладбище по распоряжению дяди. Она проводила маму возле их дома, наблюдала сквозь слезы, как жители деревни грузят ее гроб на телегу.

Она четко увидела тот день, когда к ним в опустевший дом приехал дядюшка, приказал Дороти приготовить ужин, так как должен приехать очень важный человек. А Вики он приказал надеть свое самое красивое платье. Она, доверчивая и послушная, выбрала свое любимое бирюзовое платье, заплела косу, уложила ее короной. Потом приехал герцог Хейз, их сосед, красивый мужчина, о котором шептались все женщины округи, родственник короля, очень богатый и надменный. Он появился на пороге их дома, презрительно осмотрел Вики и Дороти, прошел следом за дядюшкой в кабинет. Они с нянюшкой сидели в гостиной и ожидали, что скажет дядя. А когда он вышел вместе с герцогом и сообщил, что Вики выходит за последнего замуж, чуть не упала в обморок. Сам герцог смотрел на Вики, словно на какую-то неприятную ему вещь, плотно сжатие губы кривились в презрительной ухмылке.

Через месяц в местной церкви святой отец совершил ритуал связывания сердец и у них на тыльной стороне левой кисти появился белый рисунок в виде сплетенных вензелей первых букв им имен и фамилии герцога. В церкви кроме новобрачных, дядюшки и Дороти никого больше не было. Герцог сразу же уехал в свой дом, а Вики с няней и Грэгори поехали в их опустевший дом собирать вещи.

— У вас два дня, чтобы собрать все свои вещи и уехать к герцогу, — заявил дядюшка, как только они переступили порог дома. — Прошу запомнить, что теперь это все принадлежит герцогу, ничего твоего, Вики, здесь не осталось. Но все в твоих силах получить это обратно. Тебе стоит быть поласковее с мужем, удовлетворять его в постели и он, возможно, расщедрится и вернет тебе дом. А если ты еще родишь ему наследника, возможно вернет часть земель.

— Я ненавижу тебя, ты продал мою девочку, — заплакала Дороти. — Чтобы ты сдох, старый таракан.

Вики подошла к нянюшке обняла ее и так они стояли молча, не в силах сдвинуться с места от навалившихся на них проблем. Ее утешало только то, что герцог согласился взять Дороти в услужение к Вики.

— Если ты привыкла к ней и она полностью тебя удовлетворяет, то пусть остается. Я сниму одну проблему поиска для тебя горничных.

Семейная жизнь с красавцем мужчиной показалась девушке настоящим адом, совершенно не похожая на ту, что была у ее родителей. Примерно через неделю он потребовал исполнения супружеского долга. Ей было страшно, стыдно и больно, поэтому ту ночь она вспоминала, как самое кошмарное, что с ней произошло. После этого он больше не был с ней, как с женщиной и Вики была только рада этому. Муж постоянно где-то пропадал. Из разговоров прислуги она узнала, что у него есть женщина, любовница Флоренс, которой он купил большой дом и все время пропадает у нее. Было обидно, но в то же время радовало, что он больше не приходит к ней в спальню и не творит эти неприятные вещи. Еще одну ночь стыда и боли она бы не вынесла.

В те редкие дни, когда герцог был дома, он сидел в своем кабинете, вечером они встречались в столовой за ужином, молча ели и расходились по своим комнатам, находящимся в разных концах дома.

За несколько дней до памятного дня, герцог сказал, что им надо будет уехать, дал указание Дороти собрать все вещи жены. В назначенный день герцог приказал подъехать к церкви. Вики молча собралась и вместе с Дороти выехали к указанному часу. Перед отъездом из дома они увидели, как слуги герцога загружают карету их вещами, которые собрала Дороти.

— Это что же делается? — спрашивала ничего не понимающая женщина.

— Не знаю, нянюшка, — отвечала Вики, которая вдруг ясно поняла, что это последний ее день. Сердце сжалось с такой силой, что стало трудно дышать. В груди словно горел огонь, который сжигал ее изнутри. Она постаралась не показывать свою боль Дороти, сцепила пальцы в замок, с силой сжала, утихомиривая боль.

Когда они с нянюшкой приехали к церкви, Герцог был уже там, стоял вместе с дядюшкой и вышагивал в нетерпении. Дядюшка смотрел на него подобострастно, стараясь что-то сказать, заискивал. Но герцог отмахнулся на него. Когда Вики вышла из повозки, он взял ее за руку и практически потащил в церковь, где возле алтаря их уже ждал священник.

— Святой отец, прошу провести ритуал как можно скорее.

— Ваша светлость, что происходит? — спросила Вики у мужа.

— Мы разрываем нашу связь, — был тяжелый ответ.

В это время словно стрелой пронзило сердце, боль разлилась по телу и Вики упала. А потом в ее теле очнулась Виктория.

Все, что видела Виктория во сне было настолько реально, что она плакала, переживая жизнь своей тезки, словно свою. И также во сне сама себе дала слово, что она не пропадет, герцог еще пожалеет, что так поступил с ней. Хоть она была всего на шесть лет старше нынешней себя, но был более богатый опыт выживания в своем мире. Она поблагодарила Вики за все и отпустила ее. Она видела, как легкий белый туман уплывает куда-то вверх и тает. И Виктория сразу поняла, что душа Вики приобрела покой и больше не вернется. Она от души пожелала ей найти свое счастье.

А потом ей сразу же во сне пришли Эмилия и Альберт. Они держались за руки и улыбались Виктории такими родными улыбками, что у нее защипало в носу и снова слезы потекли из глаз.

— Я не ваша дочь, — сказала им Виктория, не желая их обманывать, — простите меня, я не знаю, как так получилось. Но я постараюсь быть хорошей Викторией.

— Мы знаем и благодарны тебе. Ты не виновата, что твоя душа оказалась в теле нашей дочери, значит так решило Святое Небо. Мы очень хотим, чтобы ты, кем бы ты ни была, в этом мире была счастлива. Мы будем рядом, всегда придем на помощь по твоей просьбе.

Она почувствовала такое тепло, словно ее обнимают самые дорогие ей люди и из глаз побежали светлые слезы.

— Вика, хотим показать тебе кое-какие тайники, где мы складывали деньги, чтобы уехать из Аглении, но не успели. Пользуйся, мы будем только рады. И хотим тебе сказать, дом поможет тебе, он зачарован на твою кровь. Чужих он никогда не пустит без твоего разрешения.

— А разве такое возможно, ведь магии не осталось? — спросила изумленная девушка.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — ответила Эмилия, — но не сегодня. Просто прими тот факт, что дом будет слушать тебя. Когда ты будешь готова, я все расскажу тебе.

Они еще немного поговорили во сне, потом с ними Виктория простилась, Эмилия и Альберт нежно поцеловали ее и две души также растаяли в предрассветных сумерках. После этого она окончательно упала в темноту и спокойно спала до тех пор, пока солнце не стало щекотать ее своими лучами.