Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1

Глава 7. Холодный разум и твёрдая рука.

Алекса.

Наступил март, и воздух наполнился влажным теплом. На газонах зеленым ежиком пробивалась трава. Нежными бутонами распускались в оранжереях цветы. Парк тоже оживал. По утрам одуревшие от скорого тепла птицы галдели так, что спать стало почти невозможно. Любовные пыжики начинали голосить с рассветом, учитывая непосредственную близость к парку, весь наш корпус сходил с ума. Девчонки пробовали прогонять пичуг, но все тщетно. Они возвращались и, казалось, принимались горланить пуще прежнего.

Мы с Марселем часто наведывались к Ринхольду и помогали с питомцем. Апачи окреп и теперь вовсю набирал вес. По размерам он уже походил на собаку вроде овчарки. Время от времени я пробовала с ним мыслеобразы, но получалось не всегда. Наверное, еще маленький.

За это время я перетрясла все книги в библиотеке, которые бы могли пролить свет на мои новые способности общения с котарсисами. Но тщетно. Лишь в самых древних фолиантах говорилось о некоем ритуале привязки. Но никаких подробностей, увы, так и не обнаружила. Было ясно, ответ нужно искать в долине Зубатых скал, но Марсель так и не согласился составить мне компанию, а одной идти страшно. Коль скоро так, я просто оттачивала навыки и училась относиться к новому дару, как к очередной тайне или проклятию. Время покажет.

Благодаря потоку денежных клиентов, Кайна окончательно переключилась на магазин и все больше времени уделяла разработке новых моделей. Дела явно шли в гору, покупателей становилось все больше, и ей даже пришлось открыть пошивочный цех. Поэтому гонки полностью легли на мои плечи. Каждый раз, возвращаясь в Академию, я очень сильно рисковала. Не всегда удавалось переодеться, не говоря уже о ярком макияже. Быть пойманной в образе Грезы совсем не хотелось. Однако это все-таки случилось.

Две недели назад Данте устроил трассу в каньоне Зубатых скал. Гримерки не было, и мне пришлось переодеваться в офисе босса, оттуда же стартовать на место. А после гонок накинуть дубленку прямо поверх костюма и молиться никого не встретить по пути в комнату. И как на зло, именно сегодня вечером Теона позвала в гости Тимура с Ларсом и Марселем. И если подруга не особо интересовалась гонками, то парни следили за каждым выпуском. Поэтому им не составило труда сопоставить девушку, еще час назад ведущую прямую трансляцию из каньона, и меня точно в таком же костюме. И едва мне стоило появиться на пороге, воздух в комнате взорвался изумленными воплями:

– Алекса!?

– Как?

– Обалдеть!

– Не может быть!

Парни были так взбудоражены и ошеломлены, что мгновенно приперли меня к стенке, заставив во всем признаться.

– Ты – Огненная Греза… с ума сойти! – в изумлении воскликнул Тимур, когда первый шок отступил. Горящими глазами волколак разглядывая мой костюм, блестящий и сияющий как обычно. Ларс потрясенно молчал. Марсель грозил кулаком.

– Да, что здесь происходит?! – не выдержала подруга.

Она переводила недоуменный взгляд по лицам присутствующих, и парни, перебивая друг друга, принялись ей пояснять. Когда до подруги наконец-то дошло, она не на шутку разволновалась:

– Тебе стоит быть осторожнее. Мне все сложнее прикрывать твои пятничные отлучки. Ты, конечно, молодец, что придумала идею с бьюти-вечеринками, но все же… только представь, если в таком виде тебя заметят девчонки! Они тут же разнесут сплетни по всей Академии. И не уверена, что Беранже-Штарк проявит свою хваленую лояльность и не отчислит тебя.

После этого разговора я призадумалась. Мне удалось скопить некоторую сумму, и я всерьез подумывала о покупке недвижимости в непосредственной близости от Академии. Не для жилья, конечно. Мне нужна была «база», где бы я могла переодеться и привести себя в порядок после выступлений.

Денег было немного, но вполне хватало на лачугу в ближайшей деревне. Зацепившись за идею, я прошерстила все местные объявления и отобрала три подходящих варианта. Не откладывая в долгий ящик, уже на следующий день отправилась на просмотр.

Агентом оказался довольно молодой парень, старше меня от силы года на два. Отлично, значит общий язык точно найдем!

– Хочу сразу предупредить, у меня двести тысяч и ни тумана больше. Поэтому сразу избавьте меня от более дорогих предложений.

Парень понятливо кивнул и повел к первому дому. Глядя на ветхую деревянную лачугу, я заметно приуныла. Два остальных дома выглядели немногим лучше. От прогнивших досок так и веяло затхлостью и тленом. Один порыв ветра, и они рухнут, погребя меня под собой. Мда, такого добра и бесплатно не надо. Уловив мой настрой, делец вызвался показать еще один вариант.

– Но должен сразу спросить, вы суеверны?

Подивившись вопросу, отрицательно покачала головой.

– Дело в том, что в доме жил старик-затворник. Говорят, творил темные делишки. А с тех пор, как умер, местные обходят дом стороной. Гиблое место.

Заметив, что меня новая информация не отпугнула, а напротив заинтересовала, парень оживился и пригласил следовать за ним.

Гиблый дом оказался небольшой каменной постройкой с запущенным садом и покосившимся забором. Внутри тоже царило запустение. Видимо, все мало-мальски ценные вещи вывезли, оставив на полу ворохи газет, щербатую посуду и подозрительного вида одежду. Сразу за дверью следовала просторная комната с камином между двумя окнами. Отсюда был выход только в одно небольшое помещение, судя по осколкам раковины – бывшая умывальня. Собственно все. Задрав голову вверх, убедилась, что крыша выглядит целой, по крайней мере явных дыр, как в прошлых домах, не наблюдалось. Невзирая на скромные размеры, меня подкупала удаленность от других жителей, каменные стены и цена. Она лишь немного превосходила ту сумму, с которой я готова была расстаться.

– Мне подходит.

В конечном итоге дом нужен только как перевалочный пункт. Глядишь, разживусь на гонках еще деньжатами, тогда и присмотрю что-нибудь поприличнее.

– Чудесно! Выгодная покупка, немного ремонта, новая мебель, и дом совершенно преобразится, – мгновенно взбодрился агент. Видимо, бедняга совсем отчаялся спихнуть этот неликвид.

– Только одно НО, мне нужна скидка. Цена дома выше, чем я рассчитывала.

– Но позвольте, тут один камин чего стоит, – попытался было поторговаться агент, но я оставалась непреклонной. – Уговорили. Ради столь прелестной девушки я готов переговорить с продавцом.

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Вечером он сообщил, что согласовал скидку и завтра ждет меня в офисе для оформления всех бумаг. Не знаю, какую именно скидку стряс ушлый парень, но мне была озвучена ровно та сумма, которую мы обговаривали изначально.

Как только закончились занятия, я сразу поспешила на сделку. Спустя полчаса в моей сумке лежали бумаги, подтверждающие право на собственность, и ключ. И я немедленно направилась к дому.

– Ну здравствуй, первое жилье! Не таким я тебя представляла, но думаю, мы подружимся.

В субботу выклянчила у комендантши тряпки, швабру, ведро и веник. И громыхая реквизитом, двинулась к деревне. Первым делом обнаружила в умывальне заржавелый кран, который долго гудел, но потом все же обдал меня брызгами воды. Затем собрала весь мусор с пола и распихала по мусорным пакетам. Книги, газеты и тетради убрала в отдельный ящик. В будущем можно использовать для розжига камина. Избавилась от паутины, подмела пол, вычистила камин и как следует отмыла каменные стены. После моих стараний стены обрели благородный светло-графитовый оттенок местных скал. Подумав, решила их не трогать, а вот щербатый пол стоило закрыть какими-нибудь декоративными плитами. А еще поменять оба окна, дверь и укомплектовать ванную комнату. Раковина и душ просто жизненно необходимы для смывки грима и краски. Удовлетворенная проделанной работой, огляделась и поздравила себя. Дом и правда преобразился. Мысленно поставила у глухой стены диванчик и рядом невысокий столик, придвинула к камину кресло, у входной двери примостила комод и крючки для одежды. Даже место еще осталось. В самом дальнем углу. Поразмыслив, решила сделать там небольшую кухоньку и отгородить ее от гостиной высокой стойкой, которая послужит вместо стола. И конечно, провести электричество. Не люминары же жечь, в самом деле. Так и разориться можно.

Усталая, но счастливая вернулась в Академию. Сдала уборочный инвентарь и завалилась в комнату. Теоны не было. Ясно, снова изматывает нервы Тимура. Ах, любовь, любовь. Что касается меня, субботний вечер оказался вдруг свободным, и, не придумав ничего лучше, набрала Марселя.

– Есть хочешь?

– Спрашиваешь!

– Погнали в твое любимое кафе. Есть что отметить! Заодно заглянем в мебельный магазин.

– Кафе – да, магазин – нет, – в своей флегматичной манере подытожил друг.

– Я угощаю, потерпишь. Встречаемся через тридцать минут у ворот.

За это время я успела принять душ и принарядиться. Хотелось праздника, поэтому выбрала платье цвета фуксии с довольно пышной короткой юбкой и светлые сапожки. Сверху накинула дубленку. Волосы собрала в высокий художественный хвост, мазнула блеском по губам и помчалась к воротам.

– Дайте угадаю, в Саргасс собрались? – остановил нас охранник. – Учтите, ворота…

–…закрываются в двадцать семь! – синхронно закончили мы и, посмеиваясь, поспешили на выход.

Так же весело мы влетели в ближайший авис и тронулись в путь.

Вышли рядом с мебельной лавкой. Я специально выбрала ту, что находилась не на центральных улицах. Ценник здесь был ниже, а продавцы приветливее. Пока Марсель читал что-то в териусе, я таскала его от дивана к дивану, параллельно присматривая комод с креслом.

– Этот, – внезапно очнулся друг и даже отвлекся от чтива.

Я прислушалась к себе и поняла, что друг прав. Красивого серого цвета, небольшой уютный диванчик оказался удивительно удобным. Мы еще некоторое время посидели, закинув головы на мягкое изголовье.

– Беру!

К дивану я добавила кресло синего цвета, комод и невысокий столик – оба из светлого дерева. Продавщица все посчитала и даже сделала скидку. Надо ли говорить, что я была на седьмом небе от счастья! Оплатив половину суммы, я предупредила, что смогу забрать мебель не ранее, чем через две недели. К счастью, проблем с этим не возникло.

После лавки мы отправились в кафе. Пришлось немного пройтись, но мы с наслаждением шагали вдоль освещенных тротуаров, мимо сверкающих витрин. Я поведала другу о покупке дома, чем немало его удивила. Пришлось пояснить:

– Мне нужна тихая гавань на случай, если все полетит в тартарары.

– Откуда такие мысли?

– Это же Аспиратус, а я всего лишь человек. Сегодня студентка, завтра на улице. Сам понимаешь.

Марсель понимал. Несмотря бурную деятельность Беранже-Штарка, развернувшего целую кампанию в Академии и прессе по защите прав человеков, все же не стоит забывать, империя принадлежит драконам. И наше положение по-прежнему оставалось шатким. Поэтому друг поздравил с приобретением и спросил, когда новоселье.

– Сделаю ремонт, и непременно закатим вечеринку!

Казалось, ничто не может омрачить наше настроение.

***

В кафе «Стреляный кшенец» подавали лучшие колбаски, так обожаемые другом. Видимо, они чем-то напоминали ему историческую родину. По крайней мере раз в месяц мы стабильно здесь бывали. Пока напарник уплетал сочившееся жиром блюдо, я ковыряла салат. Как вдруг в кафе вошла компания студентов-второкурсников. Из знакомых лишь Вивьен и Ян. К моему ужасу, парень прямиком направился к нашему столику. Остальные заняли большой стол в дальнем конца зала.

– Всегда вместе, всегда рядом. Борн, я все хотел спросить, как вы с Ясиром делите Алексу? По очереди, или есть какой-то график?

– Ты с какой целью интересуешься? – невозмутимо спросил Марсель и отпил из бокала шипучки.

– Хотел бы тоже поучаствовать в вашей троечке. Все веселее, – пошленько хохотнул он и повернулся ко мне. – Милая, мы как-то резко прекратили общение, и меня не покидает ощущение недосказанности. Уверен, это была не точка, а всего лишь запятая. Знаешь, людям иногда нужно время на переосмысление.

Ощущение у него! Еще чуть-чуть, и в обморок грохнусь от счастья. Так и хотелось влепить пощечину, чтобы поставить точку в недосказанности. А еще лучше заставить на собственной шкуре испытать все те унижения и обиды, которые я пережила из-за его игнора и высокомерия. Но я же не кровожадная, пусть живет.

– Никаких «нас» уже давно нет, Лански, – предельно категорично пояснила я.

– Алексааа, – елейным голосом пропел парень, и только сейчас до меня дошло насколько он пьян, – вспомни, как нас тянуло друг к другу. Неужели для тебя это ничего не значит? Еще не поздно все начать сначала.

– Ян, не бывает поздно, бывает уже не надо. Понимаешь?

Он не понимал. Упрямо тряхнул головой, скользя по мне осоловевшим взглядом.

– Ты ошибаешься. Смотри, – парень вдруг приподнял рукав пальто, демонстрируя браслет, все еще обхватывающий его запястье. И это стало полной неожиданностью, – вот видишь, сладенькая. Запятаяяя.

Из-за его спины выплыла Вивьен и, взяв под руку, со смехом пожурила:

– Мы тебя уже заждались. Пойдем, если хочешь успеть сделать заказ.

Глянула на девушку благодарным взглядом. Она все поняла и поспешила увести Яна за собой.

Вернулись в Академию даже раньше установленного времени. Попрощавшись с Марселем и заверив, что со мной все в порядке, я пошла в комнату. Теона мгновенно все считала с моего лица и встревожилась.

– Что случилось?

– Мы сидели с Марселем в кафе, как вдруг заявился Лански с дружками, – я решила все рассказать подруге, она как никто другой могла понять и поддержать мудрым советом, – мерзкий вышел разговор. Просто не понимаю, что ему нужно? Почему не отстанет от меня? Разве моя проблема, что он до сих пор с этим чертовым браслетом.

– Любопытно, – подруга выглядела заинтригованной, – значит, его не отпустило.

– Пусть живет и мучается. Ведь это он предал меня.

– Он не отстанет, – после раздумий сообщила Теона и засунула в рот конфету. – Ты для него, как незакрытый гештальт. Пока не закроет, не успокоится. Понимаешь, предал он, а порвала отношения ты. Для такого, как Лански, это сродни оскорблению. И не важно, желанная невеста или нет, ты ему отказала. А потом еще и взяла помолвочный браслет его заклятого врага. Вот его и штырит.

Задумавшись, я посмотрела на узор, обхвативший запястье.

– Ну спасибо, утешила подруга. Но ничего… я покажу этому мерзавцу!

С тяжелым вздохом Теона поднялась с кровати и села рядом, приобняв меня за плечи.

– Помнишь, как мы с тобой придумывали девиз. Ты вроде хотела «Нет ничего невозможного», а в итоге выбрала «У меня все получится». И ведь получилось же! Посмотри на себя, – Теона указала на отражение в зеркале, – справилась с первой сессией, нашла работу и смогла оплачивать учебу, обзавелась потрясающими друзьями, – хитро улыбнулась она. – На хорошем счету у преподавателей. Ты уже многое сделала. А сможешь еще больше. Только не для кого-то, а ради себя. Понимаешь?

Это она еще о доме не знала.

– Доктор Фрейд, вы как обычно правы. Не вопреки, а ради, верно?

– Схватываешь на лету, – подруга чмокнула меня в щеку и пошла ставить чай.

А я снова взглянула в зеркало. А ведь и правда молодец. Нечего киснуть, впереди великие свершения!

В воскресенье по уши загрузила себя делами. Удалось выклянчить у босса умельцев для ремонта и даже показать им дом. Торговались по цене и срокам как в последний раз, в итоге я настояла на двух неделях, зато они прогнули меня по цене. За срочность накинули несколько сотен туманов. Зато обещали завтра же приступить к работе.

Неделя пронеслась со скоростью кометы. Последней парой по пятницам значился МИФ. Занятия как раз подходили к концу, когда рабочие прислали сообщение. Срочно требовали явиться. Сообщили, что нашли под домом глубокий лаз. Исследовать находку одной было боязно и упросила Марселя составить мне компанию.

– Заодно посмотришь мое жилище.

Друг обреченно вздохнул и ответил медленным кивком.

***

После занятий мы двинулись в сторону деревни. От ранних мартовских дождей дорога раскисла и превратилась в жижу. Перескакивая лужи, друг ругался на чем свет стоит за такую подставу. Все его ботинки и низ брюк сплошь покрывали грязевые кляксы. Сама я предусмотрительно позаимствовала резиновые сапоги Теоны и с детской радостью шлепала по лужам. А нечего выряжаться, как франт, отправляясь в деревню!

– Вот станешь министром промышленности и дашь задание новатикам изобрести влаговпитывающее дорожное покрытие. Первым делом закатаешь путь в деревню для любимой подруги, потом избавишь от грязи всю империю. Только представь, сколько уважения и восторга получишь от жителей Аспиратус.

– Министр промышленности…хм…неплохо. А ты кем собираешься стать?

Я задумалась. Странно, но до сего момента даже не задумывалась о своей дальнейшей судьбе. Столько всего происходило вокруг, что времени на планы не оставалось.

– С твоей неуемной жизненной энергией я бы рекомендовал учредить фонд по спасению всех вымирающих, обездоленных, притесненных, угнетенных и так далее.

– Я же кибермаг! Стану первой девушкой-легионером в чертоге. Они у меня там все попляшут!

Марсель рассмеялся, очевидно, представив картинку в красках.

– Не сомневаюсь, Гай Лексий Цезарь. Но ты ведь не думаешь поступать на военное отделение? Лично я планирую завалить все тесты и остаться на гражданском.

И снова вопрос напарника поставил меня в тупик. Что-то я совсем упускала из вида такие важные моменты. Стоило посерьезней отнестись к своему будущему.

– Марсель, ты прав, – осознала всю степень своего легкомыслия, и мне стало не по себе, – я совершенно не думаю о таких вещах. Кошмар! А вдруг я ничего не придумаю. Так и буду никчемной бабочкой кружить по жизни. Или вообще вернусь в большой мир. Или стану женой такого, как Лански или Ясир, и буду целыми днями хлопотать по дому.

Я запаниковала от замелькавших перспектив.

– Не самый плохой вариант. Готов поспорить, половина студенток только об этом и мечтают.

– Ни за что!

– Без паники, – заметив мой встревоженный вид, напарник поспешил сменить тактику. – Время еще есть. Уверен, ты непременно найдешь занятие по душе.

За разговорами мы незаметно дошли до дома.

– Собственно вот, – указала я на покосившийся забор, за которым в окружении сухих зарослей виднелась одноэтажная каменная постройка.

Друг окинул строение скептическим взглядом, но от комментариев воздержался. Мы зашли в дом. Черновые работы ребята успели завершить. Даже поставили новые окна и двери, установили обе раковины и возвели стенки душевой. По сути, им оставалось выложить пол, обновить потолок и можно расставлять мебель. Я была несказанно рада столь быстрой работе. Все же у Данте отличные строители!

Рабочие проводили нас в умывальню и показали под плитой тайный лаз. Едва завидев находку, Марсель патетично закатил глаза, но вниз полез.

– Поверить не могу, что снова делаю это!

В этот момент мы уже спустились в тоннель и теперь вглядывались в зияющую темноту впереди.

– Делаешь что?

– Участвую в твоих авантюрах. А ведь зарекался…Ай! – друг припечатался лбом о каменный выступ и зашипел от боли.

– Не будь занудой, – отмахнулась я и, пригнувшись, двинулась за люминаром.

Пройдя метров двадцать, мы неожиданно обнаружили, что лаз существенно расширился. Здесь можно было стоять полностью выпрямившись. А еще через секунду оказались в каменном тоннеле. Я мгновенно узнала это место! Именно оно снилось мне несколько ночей подряд.

– Марсель, я уже здесь была! – торжественно сообщила я. – Помнишь я рассказывала про сны о лабиринте, а ты посчитал меня ненормальной? Так вот, это он. Пошли!

Друг заинтригованно двинулся вперед.

– Помнится ты еще упоминала о котарсисах. Их ждать?

– Не знаю. У меня собой есть кибербита, – на всякий случай уточнила я.

Подельник обернулся с таким лицом, словно готов был придушить меня на месте.

– Дай сюда.

Выдернул из рук и с оружием наготове продолжил путь.

Кибербита осталась у меня еще со времен нападения в Мракобесье. Рассудив, что сегодня она может пригодиться, я предусмотрительно запихала ее под одежку. К счастью, оружие не понадобилось. Немного попетляв, мы вышли почти к Академии!

– Кто и зачем прокопал туннель до Академии? – недоумевала я, оглядываясь.

– Не к Академии, а к Лаборатории, – подсказал друг и указал рукой на круглое здание с купольной крышей невдалеке. – Я почти уверен, что бывший владелец дома наведывался именно туда! Другой вопрос – кем он был и к чему вся эта таинственность.

– Вор?

На это Марсель почесал переносицу и смешно сморщил нос.

– Едва ли. Столько усилий ради алхимических растворов и поделок студентов? Нет, тогда бы он скорее рыл тоннель к банку.

– Может какой-нибудь сумасшедший ученый?

– Я уверен, в архивах есть информация о бывшем владельце.

Как бы Марсель не ворчал на меня, упрекая за передряги, в которые я то и дело его втягивала, тем не менее сам с удовольствием в них вписывался. Так и сейчас по ярко вспыхнувшим веснушкам стало ясно, насколько сильно зацепила его новая загадка.

– Постой! Когда я первый раз вошла, на полу валялось множество книг и записей. Я собрала их в коробки. Думала потом использовать для камина. Может в них тоже есть какие-то зацепки?

– Поступим следующим образом, завтра идем в архив. А на выходных перетрясем все сохранившиеся бумаги. Идет?

– С радостью!

С ног до головы перемазанные грязью и пылью, но счастливые, мы двинулись в Академию. Я позвонила рабочим и попросила не засыпать находку, а сделать из плиты скрытый люк, дающий доступ к тайному лазу. Кто знает, может еще пригодится.

Азарт следопытов не отпускал вплоть до визита в архив. В электронных картотеках нам удалось обнаружить весьма интересные данные.

До меня в этом доме жил Альбус Дамблдор…шутка! Там жил ученый-изобретатель Фадей Овербах. Тот самый, чье имя упоминалось в дневнике и чьи книги были запрещены по всей империи. Дальнейшее расследование показало, за Овербахом числилось огромное количество патентов, а список наград за достижения в области новаций впечатлил бы даже Беранже-Штарка. Выдающийся ученый работал в самой продвинутой Лаборатории новатиков. Но потом вдруг уволился, и с тех пор о нем не было ни слова. Мы прошерстили всю прессу, но тщетно. Лишь одна желтая газетенка сообщала о скандале, широко известном в узких кругах. Автор статьи намекал на изгнание Овербаха из ученого сообщества за запрещенные эксперименты. Но о самих экспериментах ни строчки.

– Это должно быть нечто поистине ужасное, – дочитав до конца, возбужденно зашептал Марсель. – Задвинуть ученого такого масштаба просто так не удастся.

– В каких годах он жил? Возможно, кто-то из магистров поможет нам прояснить ситуацию?

На следующий день мы отыскали преподавателя по «Моделированию и Формоинженерии» и задали вопрос насчет ученого. Мужчина в ту же секунду напрягся и довольно резко посоветовал нам заниматься учебой, а не собирать сплетни о злых гениях. Ого! Даже так. Неожиданный отлуп раззадорил нас еще больше. И мы рванули в городскую библиотеку. Провели там не меньше четырёх часов и перелопатили множество статей и заметок. Но ответов так и не нашли. Оторвавшись от очередной статьи, я устало потерла глаза. Напротив сидел не менее утомленный напарник. Всклоченные светлые волосы, безумный взгляд, поджатые губы. В этот момент он и сам напоминал одержимого ученого. Пора взять паузу. Пару дней мы занимались исключительно учебой и вяло обменивались предположениями о возможных проказах Овербаха. Ответ пришел неожиданно. После занятия по Демонологии магистр Деметриус Пападакес окликнул нас и попросил задержаться. Когда последний студент покинул аудиторию, раздался его знаменитый бас:

– До меня дошли слухи, что вы двое, – его кустистые брови грозно слились в единую линию, – разнюхиваете про Овербаха. Я прошу вас немедленно прекратить. Это одна из позорнейших страниц истории Аспиратус. И молодым умам, вроде вас, знать о ней не положено!

– Пожалуйста, – взмолилась я, – вы должны понимать, ничто так не манит молодые умы, как тайна. Расскажите, что такого он натворил?

Мужчина принялся суетливо собирать с кафедры бумаги, при этом пыхтя, как сломанный паровоз. Наконец послышался шумный выдох. С нескрываемой досадой магистр спросил:

– Вы ведь не успокоитесь?

Мы синхронно покачали головами.

– Ясно… Овербах был выдающимся ученым, но смерть сына сильно подкосила его. Парень погиб на войне в схватке с демонами. С тех пор ученый стал одержим идеей кровосмешения демонов с жителями империи, – точно также синхронно мы с Марселем отшатнулись. Фуу… вот гадость. Собеседник заметил нашу реакцию и понимающе усмехнулся. – Во времена войны биоматериала для экспериментов оказалось более чем достаточно. В подвале своего дома Фадей развернул настоящую лабораторию. По роду деятельности у него был доступ к самым продвинутым технологиям. Как только о его опытах стало известно, лабораторию немедленно накрыли, а его самого лишили всех регалий и наложили запрет на любую ученую деятельность. Странно, что за решетку или в психушку не упекли. Насколько мне известно, страдалец уже умер. Будем надеяться, вместе с ним канули в Инферно и его идеи.

Под сильнейшим впечатлением от услышанного мы поблагодарили Пападакеса за пояснения и вышли.

– Чет уже не хочется копаться в записях этого Овербаха, – признался Марсель.

– И мне.

– Если только одним глазком.

– В субботу?

– Давай.

Неистребимо любопытство студентов. Не зарастут ссадины на их задницах и длинных носах. И воздастся им по заслугам. Да так, что еще долго сидеть они не смогут и совать носы никуда не станут.

***

Тема кошек не отпускала. В эту пятницу должны были состояться очередные гонки, и сегодня мне предстояла примерка. Заявившись к Кайне, я замерла. Взору предстал наряд, оставлявший одно плечо открытым. Местами в плотной ткани были вшиты лоскуты меха в моих фирменных красно-алых тонах. Но все смотрелось настолько гармонично, словно передо мной шкурка неведомого зверя. Обходя манекен кругом, я пыталась понять, кто на этот раз. Саламандрой, молнией, демоницей, медсестрой я уже побывала. Финальную точку в догадках поставила создательница шедевра, продемонстрировав мне ободок с пушистыми ушками и…хвост.

– Девушка – кошка! – сразу догадалась я.

Разумеется, как и прежде, костюм светился и переливался со всех сторон. Даже на ушках и митенках виднелась россыпь сияющих страз. Любовь сменщицы ко всему блестящему была неистребима. – Я примерю?

Облачившись в костюм, нацепила туфли и проковыляла к зеркалу. Высоченные каблуки, столь любимые сменщицей, я так и не освоила. В отражении появилась соблазнительная кошечка, которую так и хотелось поманить пальчиком, погладить по спинке и почесать за ушком. Стриптизерши из Лас-Вегаса позелени бы от зависти.

– Великолепно! Кайна, ты, как всегда, на высоте!

Девушка зарделась от похвалы.

– Костюм, как обычно, доставят в гримерную. Не забудь ресницы!

– Никогда! – в священном ужасе поклялась я. Стоило один раз опростоволоситься, теперь всю жизнь будет напоминать.

Не в силах оторвать взгляд от отражения, пыталась представить, как буду смотреться на помосте. Стоило понаблюдать за Теоной. Будучи прирожденной кошкой, подруга умела двигаться по-особенному. Чуть медлительно, невероятно пластично. Я много раз замечала, как парни завороженно провожают ее взглядом. Интересно, этому можно научиться?

Напарница внимательно наблюдала за мной и в конечном итоге не выдержала и рассмеялась:

– Вижу, ты входишь в образ. Молодец. Уверена, все получится!

Поблагодарив умелицу за добрые слова и наряд, я покинула офис и направилась к лавке сладостей. Стоило задобрить подругу, прежде чем лезть к ней с нелепыми вопросами. А в том, что она посчитает их таковыми, сомнений не было.

Вечером скормила Теоне почти все пирожные. Сама не стала, опасалась не влезть в костюм. Дождавшись, когда подруга откинется на подушки, начала издалека.

– Как тебе удается так плавно двигаться?

– Я же кошка!

– А еще капитан очевидность. И все же, как?

– Зачем тебе?

– Понимаешь…– я раздумывала, какая причина покажется подруге наиболее правдоподобной, но все решила сказать правду, – на следующих гонках у меня костюм кошки. И пара уроков мне бы не помешали. Я хочу стать более женственной. У нас на факультете почти одни парни, в друзьях у меня тоже всегда было больше парней. Как видишь, зачастую я веду себя как пацанка. Хожу абы как, смеюсь, как солдафон…. а хотелось бы иначе.

– Хорошо, представь, что ты двигаешься в воде.

Этим вечером подруга чуть не заработала колики, ухахатываясь над моими жалкими попытками выглядеть изящно. По ее словам, я без конца виляла задом и жеманничала похлеще куртизанок. На шум прибежали соседки и, выяснив из-за чего веселье, тоже подключились к процессу, засыпав меня весьма противоречивыми советами:

– Держи прогиб в спине.

– Подбородок выше.

– Руки, как плети, подбери их.

– Шагай уверенно, но медленно.

– Ногу, ногу ставь на носок!

– Зад не оттопыривай.

– Втяни грудь!

На последней реплике я сломалась и погнала всех прочь. Если даже очень постараться и выполнить все рекомендации, то я скорее буду напоминать Кривозадую влажногубку, не имеющую ничего общего с грацией.

Так и не постигнув науку кошачьей пластичности, завалилась спать.

А на утро рвала и метала, глядя на голографические фото отремонтированного дома. Рабочие все напутали. Купили светлые плиты на пол и темную кухню. Но самое ужасное, все уже было сделано. Ругаться бесполезно, за переделку сдерут столько же, плюс обмен мебели сулил новыми проблемами и переговорами. Махнув рукой, связалась с мебельной лавкой и договорилась о доставке дивана на завтра. Плюс попросила добавить к заказу ярко-желтый ковер и белые занавески.

Когда в четверг я добралась до дома, вся мебель была расставлена, а занавески прицеплены к карнизу, и я немного успокоилась. Получилось миленько. Не хватало только пледа и подушек на серый диван.

Уже в эту пятницу решила обновить жилище после гонок.

Стефан де Тьерри.

Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сам. Под моим чутким руководством агенту Шацу удалось пробиться к Грязному Данте, и теперь он успешно работал в его команде. Отчеты поступали регулярно. Последние гонки, увы, не смог посетить из-за прорыва в чертоге. Зато на сегодняшние непременно пойду.

В назначенный час прибыл на фабрику. Пришлось даже приклеить усы и надеть кепку, чтоб никто не узнал. Меня окружали имперцы самой разной масти. Рабочие, служащие, было много молодежи. И все до единого с нетерпением ожидали начала. Особенно меня заинтересовали закрытые ложи, устроенные в центральном здании фабрики. Что-то мне подсказывало, там много знакомых мне лиц из министерств и приближенных императора. Пробраться бы туда. Но я вовремя остановил порыв. Сначала наблюдение. Выводы будем делать потом.

Наконец грянула музыка. Громкие басы отбойным молотком сотрясали все внутренности, невольно заряжая адреналином. В ту же секунду на помосте появилась ослепительная Греза. Как и все вокруг, я задрал голову вверх и замер. Девушка приветствовала зрителей. Объявила призовой фонд и так лихо призвала к ставкам, что признаться я и сам потянулся к териусу, но вовремя опомнился.

Гонки начались, ависы взревели моторами. Но я как завороженный продолжал пялиться на Грезу, не в силах отвести взгляд. Какая плохая и потрясающе соблазнительная киса! Понятно, почему толпа звереет от одного только взгляда на помост. Тягучие движения бедрами, прогиб в спине, изящный наклон головы и мурлыкающий голос – я смотрел на нее словно в замедленной съемке, ловя каждое движение. Странно, в прошлый раз ведущая не произвела на меня столь сильного впечатления. Возможно, все дело в костюме. Стройную фигурку обтягивал меховой корсет, в точности повторяя все соблазнительные изгибы. Остроты образу добавляли яркие всполохи огня, исходившие от длинных прядей волос.

– Нравится? – пробасил подвыпивший сосед. – Держи карман шире, она не про таких, как мы. Это же Греееза! – многозначительно закончил он и переключил внимание на гонки.

Я снова глянул вверх. Девушка поправила волосы и улыбнулась. Что-то неуловимое в ее внешности показалось мне знакомым. Вот только что? Улыбка? Особый поворот головы? Нет, скорее голос, манера двигаться. Где-то я ее точно видел…

Мелькнувшая мысль пронзила словно молния. Но я тут же откинул ее. Этого не может быть!

Тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения, и сосредоточился на ложах. Они устроены таким образом, что с них открывается отличный обзор, а вот благодаря темноте внутри, разглядеть лиц не представлялось возможным. К ним вели отдельные лестницы. Тогда как остальных зрителей пускали через общий вход.

Теперь гонки. Да, заезды без правил особый вид зрелища. Столько аварий и агрессии на обычных дорогах не увидишь. Время от времени я тоже попадал под влияние оглушительной музыки и всеобщей истерии и с азартом следил за борьбой участников. Ведущая мастерски подогревала интерес к происходящему. Реагировала молниеносно на любые изменения в турнирной таблице и тут же советовала менять ставки. Даже представить страшно, сколько Данте зарабатывает. Помимо меня, здесь находилось не меньше двух тысяч зрителей. Если учесть, что входной билет стоит сто туманов, то сразу в карман дельца прилипало двести тысяч туманов. Но я был уверен, большую часть прибыли он получал за счет ставок. В голове вырисовывались разные цифры, но я слишком мало знал подноготную азартных игр, чтобы хотя бы примерно предположить сумму доходов. Надо будет переговорить с Себастьяном. С его математически точным умом наверняка мы придем к более точным цифрам.

Тем временем финальный заезд подошел к концу. Толпа хлынула к участникам. Я же невольно взглянул на помост. Девушку уводили охранники. Ничего себе, какая трепетная забота о Грезе!

Поспешил на парковку и едва успел заметить, как красотка нырнула в черный авис. Сразу сел в свое авто и рванул следом. Вел их до самого Саргасса, но в центре пришлось подобраться ближе, чтобы не потерять из вида. Тут-то меня и заметили. Водитель резко изменил манеру вождения и ушел влево, быстро затерявшись в улочках Саргасса. Пришлось кинуть авто прямо на проспекте и продолжить слежку в небе. Благо водитель черного ависа не додумался включить биолокатор. Может быть, у него и вовсе не было специальной техники, способной отследить слежку в небе. Внутренний зверь, почуяв охоту, оживился и плотоядно облизнулся.

Черный авис мчался в сторону Академии, и меня вновь начали терзать сомнения. Но машина свернула в ближайшую деревню и остановилась у заброшенного дома. Я кружил достаточно высоко, под самой кромкой черных облаков. Благо драконье зрение позволяло видеть все, что происходило на земле. Вскоре машина отъехала, а в доме зажегся свет.

Греза живет в этой развалюхе? Серьезно?

Осторожно спустился. Перекинулся и подкрался к дому. Щелка между штор открывала небольшой обзор. В отличие от неприглядной наружности, внутри виднелся вполне стильный современный интерьер. Втянув воздух, почувствовал запах краски. Значит недавно дом отремонтировали. Послышалось гудение труб, похоже она включила воду. Прошло минут десять, прежде чем все стихло. В узкой полоске обзора мелькнула тень, следом показалась девичья фигура, завернутая в полотенце. Смущался ли я? Ни капельки. И не такое приходилось обозревать по долгу службы. Жажда увидеть лицо Грезы захватила меня с головой. Кажется, я не дышал и не моргал, полностью сконцентрировавшись на слежке.

Девушка вновь прошла мимо окна и остановилась. Пришлось чуть сместиться вправо, чтобы изменить угол обзора. Греза стояла ко мне спиной, распутывая пальцами мокрые пряди волос. От былых огненных сполохов не осталось и следа. Вполне обычные темные волосы. Я был уверен, что и яркий макияж она тоже смыла. Ну давай же! Обернись! Точно услышав просьбу, девушка повернулась боком, представив моему взору до боли знакомый профиль, и меня аж подбросило. Вишневская! Да что б меня! Чутье не подвело. Грезой действительно была она!

Пребывая в шоке от открытия, тихо отступил в сад. В голове не укладывалось, что студентка-паук работает на самого неуловимого преступника империи. Неспроста с самой первой встречи эта девица была, как кость в горле. Чувствовал ее подлое нутро.

Благодаря новой информации в голове мгновенно выстроился план захвата.

Скоро. Не долго кошечке осталось вертеть хвостом!

Алекса.

Овербах! Субботним утром с Марселем вприпрыжку мы мчали к моему дому. Добравшись, разворошили все пакеты с макулатурой и принялись изучать. Однако, нас постигло разочарование. Никаких страшных подробностей о кровосмешении и прочих жутко интересных экспериментах в них не упоминалось. В основном отсыревшие книги, старые журналы и записи с техническими разработками. Пара тетрадей заинтересовали Марселя. Страницы были сплошь исписаны формулами и чертежами. Я в них ничего не смыслила, а потому с радостью подарила другу. Либо Фадей и впрямь отказался от своих демонских замыслов, либо успел уничтожить все записи.

В начале новой учебной недели Аль-Касими согнал нас всех в класс, где обычно проходили занятия по МИФу. Нам предстояло пройти тесты и опросники на военную профпригодность. Переглянулись с Марселем. Накануне мы оба приняли решение остаться на гражданском отделении. Для этого нам предстояло завалить тесты, показав свою полную несостоятельность в военном деле. Изучив соответствующие записи в дневнике кибермагов, пришли к выводу, что нужно отвечать на вопросы с максимальной категоричностью и зверством. Как сказал магистр Кнут: «Одной храбрости мало, нужен еще и ум». Именно ум мы и не планировали использовать при ответах.

Друг украдкой подмигнул и активировал адьютор. Повторив мысленно «Храбрость и безрассудство!», я повернулась к голографическому экрану и приступила к заданиям.

На большинство вопросов отвечала ради смеха, проявив максимум иронии. В этот момент представляла себя Ларсом и спрашивала – как бы поступил он. Выходило весьма опрометчиво. Будем надеяться, такого нервного психа к военной службе точно не допустят.

Марсель уже закончил, и, судя по едва сдерживаемой улыбке, план сработал. Я как раз сражалась с последней десяткой вопросов, ставя уже наугад. И вот момент истины. На экране появилась надпись: «Вы прошли на военное отделение».

Что??? Меня аж холодный пот прошиб. За спиной стоял Марсель и мрачно смотрел на экран. Где я прокололась?

– Поздравляю, Вишневская!

К нам подошел как всегда собранный магистр.

– А если я не хочу?

Взгляд мужчины вмиг стал холоден, заставив меня нервно поежиться.

– Исключено. Программа не ошибается. Она учитывает психологическую составляющую ответов, ваши навыки в тактике и стратегии, а также общую эрудированность. Вопросы составлены таким образом, что в расчет берутся даже ваши личные качества. Так что ваше желание не имеет значения.

Так вот чего ждут от студентов военного отделения – полной отшибленности?! Вне себя от потрясения я кивнула магистру и вышла из кабинета.

– Как же так?

– Ума не приложу, – друг нервно тер переносицу. – Надо изучить Устав. Может пара переломов спасет тебя от Сумеречного чертога?

– А если коллоквиум по оружию завалить?

– Не выйдет, они все хитро устроили. Оценка по коллоквиуму идет в общий учебный зачет. Тут лучше не мудрить.

Весь вечер мы листали Устав. Выходило, от чертога меня могла спасти только беременность.

– Ясир?

– Молчи, – нечеловеческим голосом взревела я. – Мне и так плохо.

Но кое-кому оказалось еще хуже. Размазывая слезы по щекам, в комнату ввалилась Теона. Полчаса мы не могли добиться от нее ничего вразумительного. Соседка то отчаянно хлюпала, то вновь голосила нечленораздельные звуки. И только Шарлотта, робко постучавшись в комнату, смогла прояснить ситуацию.

Оказывается, причина истерики – магистреса Романо. Она без конца придиралась к Теоне, а сегодня и вовсе сорвалась. Накричала при всех, обвинила в полнейшей бездарности. Не забыла уточнить, что таким место на фабрике. И для пущей красоты влепила сразу десять «бяк».

– Десять бяк! Десять! Она меня на экзамене сожрет! – голосила Теона.

– Подавится, – мстительно заметила Шарлотта, и я была с ней полностью согласна.

– Пошли!

– Куда?

– К Беранже-Штарку, конечно. Пусть разбирается, мне тоже эта Бяка жуть как надоела!

В приемной нас встретил секретарь и, узнав суть дела, доложил ректору. Тот на удивление принял и даже выслушал, не перебивая.

– Господин ректор, мы по делу.

– Вишневская, Борн, Имбриани, – перечислил он и вопросительно глянул на нас. Мы синхронно кивнули. Отрадно, что ректор знает студентов не только в лицо, но и по фамилии. Это вселяло надежду на успех нашей миссии.

Мы рассказали о системе «бяк», самовольно введённой преподавателем. Нажаловались на притеснения с ее стороны и, в частности, историю одной юной, но очень талантливой студентки. И в конце вывалили на голову призадумавшегося ректора все сплетни и домыслы насчет воровства видений у студентов.

А когда поток жалоб иссяк, мы замерли в ожидании приговора. За то время, что Беранже-Штарк думал, я успела хорошенько его рассмотреть. Это был привлекательный молодой мужчина. С гордой осанкой и прямым взглядом карих глаз. Светло русые волосы, идеальная стрижка, серьезное лицо. Он так уверенно сидел в ректорском кресле, словно занимал эту должность десять лет кряду. Мы видели только верхнюю часть тела, но разница с другими имперцами была очевидна. Он не обладал ни высоким ростом, ни столь развитой мускулатурой, как его приятели, и это безошибочно выдавало в нем человека.

Удерживая в длинных тонких пальцах стилус, он некоторое время постукивал им по столу и явно размышлял.

– Я понимаю ваши тревоги и недовольства, – наконец-то молвил он. – Вы не первые, от кого я слышу о сомнительных методах Сибиллы Романо. Прошу понять меня правильно, что-либо сделать без существенных доказательств я не могу. Нужно время, – он взглянул на Теону. – Постарайтесь не провоцировать ее. Со своей стороны обещаю разобраться в ситуации в самое ближайшее время.

– Спасибо, – судорожно выдохнула Теона.

– Если на этом все…

– Господин ректор, у меня есть вопрос. Так вышло, что я прошла на военное отделение. Можно ли отказаться?

Ректор не то хмыкнул, не то хрюкнул и, как мне показалось тем самым, сдержав рвущийся наружу смешок. И вновь посерьезнев, уточнил:

– Чем вас не устраивает военное отделение? Вы не первая девушка, кто будет проходить огневую практику. Тем более, по окончании Академии вы сами вольны решать, куда двигаться дальше. Никто насильно на границу вас не погонит.

– Ясно.

Вышло уныло и безрадостно. Похоже, мне все-таки придется ехать в этот чертов чертог.

Стефан де Тьерри.

Последние трое суток провел в Сумеречном чертоге. Предстояло многое подготовить к приезду желторотиков. Первое – из числа легионеров выбрать кураторов и проинструктировать их. Второе – установить дополнительные палатки, укомплектовать их всем необходимым. Третье – внести корректировки в учебные маршруты прошлого года.

Последнее доверил кураторам, пусть начинают погружаться в образовательный процесс. И поскольку своего бывшего заместителя Аль-Касими я все же отпустил на новую должность магистра Академии, пришлось озадачиться поиском нового зама. Наметив для себя несколько кандидатур, решил обсудить их с Зафиром. В конце концов, ему лучше знать, кто из легионеров потянет эту должность.

В среду был в Министерстве и провел там несколько встреч. Как раз пришел новый отчет от агента. Пока читал отчет о делах Данте, секретарь непрерывно подсовывала бумаги на подпись, чем сильно меня отвлекала. В конце концов не выдержал и выставил женщину из кабинета. И как оказалось вовремя. К отчету прилагались еще и фото. Но едва скользнул по ним взглядом, замер. На снимках Грязный Данте собственной персоной целовал девицу в ярком вульгарном костюме русалки. Она стояла спиной, но я был почти уверен, что это Вишневская. В ту же секунду грудь опалило гневом и отвращением. Мало ей студентов, так она еще закрутила с бандитом! Со смешанным чувством брезгливости и удивления кинул фото в ящик стола и задумался. Какие мотивы ей двигали? Деньги? Покровительство? Не вышло с Лански, она переметнулась к Ясиру, когда там тоже не срослось, продалась Аллегро. Видимо, просто такова ее девичья сучность. Ладно, недолго ей осталось дефилировать по помосту. Едва у меня будет информация о дне и месте следующих гонок, уж я медлить не стану. А пока продолжу собирать информацию и ждать подходящего момента, чтобы прижать обоих.

С такими невесёлыми мыслями полетел в Академию проверить как дела у Себастьяна. Он как раз сидел в кабинете с Зафиром.

– О, и ты здесь! Это хорошо, – обрадовался друг, при этом слишком подозрительно ухмыляясь. Явно не к добру, – у нас тут сплошное веселье.

– Вот полюбуйся, – с каменным лицом Себастьян передал мне какую-то газетенку. На заголовке значилось «Вестник Академии». О подпольном издании студентов я знал. Милая забава, но не более. И чего друг так напрягается? Тем временем ректор подсказал – дальше, дальше листай. Рубрика «Сказки ПАУКов».

«Жил-был мальчик Себастьян и в мечтах метил очень высоко. Многие годы трудов и стараний привели его на самую-самую вершину. И вот стоит он там, оглядывается, и думает – а куда дальше? И тут произошло ужасное – он захандрил и скатился в депрессию, ибо все казалось бессмысленным. И неизвестно, сколько бы и куда он катился, если бы вдруг не вспомнил, что иногда полезно вернуться к началу. Так он и сделал, и узрел простую истину – важно не куда идти, а с кем.

Жила-была девочка Сибилла, и думала она, что одна такая уникальная. В то время как другие гуляли, бегали на свидания, танцы, знакомились с мальчиками, она лишь презрительно кривилась. И вот ходила она вся из себя особенная и неприступная, пока однажды не постарела и не осталась одна с морщинами. А с морщинами ни на танцы, ни к мальчикам уже не берут».

После прочтения по лицу невольно расплылась улыбка. Прошлись, так прошлись. Поистине студенческие годы – самые плодотворные. И на вечеринки успевают, и на лекции, и на ректора опус написать.

– Не вижу поводов для беспокойства, – как можно оптимистичней заметил я, – студенты тебя приняли, даже не поленились изучить прессу. Чего ты так бесишься?

– Как я посмотрю, тебе весело, – с кислой физиономией заметил Себастьян. – Зафир, будь так любезен. Посмотрим на нашего веселого друга после ознакомления со списками.

Аль-Касими с готовностью вручил мне перечень студентов, прошедших на военное отделение. Взяв из рук приятеля лист, пробежался глазами, как вдруг запнулся, вернулся к фамилии и снова запнулся.

– Нет и еще раз нет! – категорически отрезал я.

– И не проси меня подтасовать результаты, это невозможно. Тесты обрабатывает программа, – развел руками Зафир. Гад. Заранее предвидел мою реакцию.

– И все-таки, – возразил я, – тест может затеряться. В конце концов магистр ОБЗАЦа тоже имеет право наложить запрет.

– Я не стану этого делать, – покачал головой Аль-Касими и сложил пальцы домиком.

Я зло уставился на него, рассчитывая силой взгляда переломить ситуацию. Но тщетно. Друг держался невозмутимо.

– О, улыбки как не бывало, – ехидно заметил Беранже-Штарк.

– Очень смешно, – так и подмывало отмутузить этих двоих как в старые добрые времена. Перспектива три недели терпеть в чертоге эту пошлую девицу совершенно не радовала. Более того, стало искренне жаль легионеров. Парни горячие, одна провокация с ее стороны, и кранты, лагерь разнесут в щепки. Нет, этого нельзя допустить! – она не поедет!

– Ты можешь уговорить ее быстро забеременеть. По Уставу это единственный способ избежать огневой практики, —невозмутимо заметил Зафир, не сводя с меня внимательных глаз. Ясно, издевается, – и поторопись, у ее курса через двадцать минут коллоквиум по ОБЗАЦу.

Вне себя от гнева стремительно покинул кабинет и поспешил переместиться в свой. С недавнего времени Себастьян выделил мне собственное пространство. Кабинет располагался на самом верхнем этаже часовой башни. И как мне кажется, это не случайно. Видимо, другу надоело, что я то и дело мельтешу перед носом, вот и засунул почти в скворечник.

Алекса.

Из динамика донесся голос секретаря:

– Студент Вишневская, пройдите в кабинет Легата!

Большинство присутствующих выглядели заинтригованно и тут же принялись перешептываться. И только у двоих в аудитории сообщение вызвало явное раздражение. Кто бы это мог быть? Ну разумеется, магистр Пападакес и, собственно, я. Схватив сумку и попутно запихивая в нее учебник, направилась к выходу.

Пока доползла до верха башни, прокляла всех и вся, в особенности одного крылатого изувера, который никак не хотел оставлять меня в покое. Сделав пару глубоких вдохов, призвала на помощь все свое самообладание и постучалась.

– Войдите!

Легат сидел за столом, уткнувшись в планшет, но едва мне стоило войти, как его лицо скривилось, точно он целиком сожрал лимон.

– Здравствуйте.

– И вам доброго дня, – ответил дракон, откинувшись в кресле. – Поверьте, Вишневская, я также рад нашим встречам, как и вы. И с готовностью бы свел их к минимуму, однако вы делаете все, чтобы они случались как можно чаще.

От такой наглости я аж задохнулась. Вот чтоб тебе хвост подпалили на границе, сатрап!

Не обращая внимания на мой возмущенный вид, хозяин кабинета жестом предложил располагаться в кресле напротив, но я упрямо мотнула головой. Спасибо, постою.

Тогда поднялся он и медленно прошелся вдоль стола.

– Не знаю, как вы это провернули, но с прискорбием вынужден признать, по тестам вы прошли на военное отделение. Не хочу ходить вокруг да около, предлагаю вам сразу отказаться от практики. Еще не знаю как, но уверен можно что-нибудь придумать.

Ага, как же! Быстро забеременеть? Вот уж спасибо. И вообще, такой напор со стороны герцога де Тьерри показался мне крайне подозрительным. И чего он так взбеленился, неужели боится, что устрою диверсию? Исключительно из вредности молвила:

– А зачем мне отказываться?

– Вам там не место. В Сумеречном чертоге строгая военная дисциплина. И главное, нет условий для пребывания девушек. Совсем нет, – подчеркнул он. – Помимо сплошных неудобств, с утра до вечера кадеты заняты на тренировках и марш-бросках. Мало кто из парней выдерживает, не говоря уже о девушках.

Браво, кэп, а то я не знала! Исключительно из вредности, похлопала ресничками и изобразила святую простоту. Заметив это, Легат нервно выдохнул и усилил натиск.

– Все кадеты подчиняются приказам. Наказание за неподчинение – уборка территории, мытье туалетов, дежурство на кухне и так далее. Думаю, с вашими талантами вы выкрутитесь, – в мою сторону полетел острый предупреждающий взгляд, – но я бы ОЧЕНЬ не хотел, чтобы из-за вас пострадали ребята. В связи с этим прошу, даже настаиваю, чтобы вы немедленно забрали документы из Академии.

Каков наглец! Это ж надо такое выдумать?!

– Я ни за что не уйду из Академии по доброй воле.

В комнате отчетливо послышался скрежет зубов. Один-ноль! Легат присел на край стола, скрестил руки на груди и злобно уставился на одну очень несговорчивую студентку. Ох, как глаза сверкают! Любо-дорого посмотреть. Аки изумруды…заряженные в гаубицы.

– Учтите, Вишневская, одна малейшая выходка с вашей стороны и я превращу вашу практику в ад. Оно вам надо?

Значит надо брать! Коль сам главнокомандующий так яростно против моего участия, теперь уж точно не откажусь. Поэтому поспешила заверить:

– Вам не придется. Обещаю себя вести согласно Уставу.

– Я имею в виду не только ваши «гениальные» идеи, которыми вы так славитесь, но и вашу любвеобильность.

– В смысле? – от изумления так и плюхнулась в кресло. Один-один. Пригвоздил, так пригвоздил. Видимо, на моем лице отобразилась такая гамма эмоций, что Легат удовлетворенно хмыкнул и решил добить:

– Ваше, я бы сказал возмутительное, порочащее поведение и беспорядочные половые связи, на которые сквозь пальцы смотрят в Академии, совершенно недопустимы на границе!

– Что??? Да как вы… – заикаясь, начала было я, но меня бесцеремонно прервали.

– Молчать! Не прикидывайтесь невинной овечкой, Вишневская. О ваших любовных историях разве что ленивый не слышал.

И почему все вокруг о моей личной жизни знают больше меня?

– Вы собираете слухи?

– Прекратите паясничать!

– Да я еще не начинала!

Во все глаза таращилась на взбесившегося мужчину, гадая, какой швындыр его цапнул.

– Вы просто невыносимы, – негодующе процедил он. – Никакой выдержки, воспитания. Значит нужны факты? Отлично –Лански, Ясир, ваш этот Марсель Борн бегает рядом как карманная собачка.

– Марсель – друг и боевой партнер! – возмутилась я. Уж кого-кого, а белобрысика в обиду не дам.

– Молчать! – вновь рявкнул де Тьерри, стремительно закипая. – И наконец, Данте Аллегро, известный вам как Грязный Данте. Не будете же вы отрицать, что являетесь любовниками.

Ну это уже слишком! Дернувшись, как от удара, я тем не менее потребовала:

– Не понимаю, о чем вы. Это серьезное обвинение. Приведите доказательства!

– Мне достаточно информации от моих источников.

Некоторое время мы гневно гипнотизировали друг друга взглядами. Так и чесались руки влепить Легату пощечину, останавливало только одно – после такой выходки меня точно выпрут. Все внутри кипело от гнева, тем не менее я сдерживалась, нужно доиграть эту партию до конца. Взяв себя в руки, медленно поднялась и наградила обвинителя уничижительной улыбочкой. Одни небеса знают, каких усилий мне это стоило.

– Неужели столь занятому и высокопоставленному человеку больше нечем заняться, как собирать сплетни о моей скромной персоне?

– Почему же скромной, вы как раз настоящая находка для шпиона, разве не так? – заломив бровь, в тон моему ответил он.

– Так я не уловила, вы завидуете или злитесь по поводу… как вы сказали… ммм… моих беспорядочных возмутительных половых связей?

– Вы еще и шутите по этому поводу?

– А есть другие варианты?

Жаркий накал сменился холодным ироничным отчуждением. Причем взаимным.

– Хорошо, господин Легат. Обещаю воздержаться от сношений…в смысле отношений на практике. И нет, я точно не откажусь от нее. Я могу идти?

Побелевший от едва сдерживаемой ярости, мужчина кивнул, а я буквально вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью. Хотелось разнести что-нибудь. В идеале кабинет Легата, но Огненная Лекси не делает опрометчивых поступков. Огненная Лекси садится и разрабатывает план мести. Даже если внутри все в клочья.

На коллоквиум по ОБЗАЦу я влетела с опозданием. Извинилась и заняла единственный свободный стол. Все одногруппники уже приступили к заданию. Окинула взглядом кучу деталей, лежавших на столе, из которых предстояло собрать работающее оружие. Но как тут сосредоточиться, когда все тело потряхивает от недавней стычки?! Попыталась дрожащими пальцами ухватить деталь, но та выскользнула и брякнула обратно в кучу.

Нет, так дело не пойдет. Нужно успокоиться. Сделала глубокий вдох, представила море, волны, и как я топлю в них злобного Легата…Стоп. Пробуем снова. Глубокий вдох, зеленый лес, ветерок шуршит в листве и мерно покачивает веревку с бездыханным телом Легата. Да что ж за напасть! Понятно, медитация сейчас не поможет.

Снова сосредоточилась на железках. После беглого осмотра решила собирать лазерган. Восстановив в памяти схему сборки, приступила к исполнению. Вот только найденные в металлоломе части никак не хотели соединяться, а отсутствующие находиться. Руки по-прежнему тряслись и так и чесались хорошенько приложить взбунтовавшиеся детали о темечко…ну вы поняли кого. Время шло, и с каждой потраченной впустую минутой я злилась все больше. Постепенно студенты начали покидать аудиторию, а это значит, они справились. Вскоре нас осталось трое – я, Марсель и Ларс. Партнер пытался жестами и взглядами что-то подсказать, но сути я не улавливала, продолжая с упорностью мартышки примерять очки на задницу. Думаю, именно так и выглядели мои потуги для магистра Аль-Касими.

– Студент Борн, вы уже полчаса не можете присоединить прицел. Подозреваю, проблема вовсе не в нем. Свободны, коллоквиум вы сдали.

Кинув на меня печальный и одновременно тревожный взгляд, Марсель вынужден был подчиниться магистру. Еще через пару минут закончил Ларс. Я же смотрела на получившуюся дребедень, не имеющую ничего общего с лазерганом, и понимала – мне ОБЗАЦ. Причем полный. Отложив недооружие на стол, спрятала трясущиеся руки за спину и наконец-то смогла посмотреть на магистра. Мужчина молча наблюдал за мной. Не знаю какое время, но уверена достаточное, чтобы убедиться в моей полной некомпетентности. Примерно с минуту ничего не происходило. Затем он медленно приблизился, обошел стол и остановился напротив. И неожиданно протянул ко мне раскрытые ладони.

– Дайте свои руки, – спокойно произнес он.

Помедлив секунду, я осторожно вложила трясущиеся лапки в его ладони. И тут произошло совсем уж странное. Встретившись с ним глазами, я уже не могла их отвести. Словно заглянула в бескрайнюю Вселенную и все вокруг перестало существовать.

– Закройте глаза.

Я не совсем понимала, что происходит. Но его удивительный гипнотический взгляд словно шептал – доверься, все будет хорошо. И я доверилась.

– Теперь сделай глубокий вдох, выдох и обрати взор внутрь себя. Подумай о самом близком и надежном человеке. Возможно, это мама или брат, подруга, отец. Тот, кому ты доверяешь, кто поддержит в трудную минуту, – его голос звучал размеренно, певуче, и я чувствовала, как успокаивается сердцебиение, дыхание стало ровным, ушла дрожь.

Перед мысленным взором возник образ отца. Как всегда подтянутый, с военной выправкой, собранный, но такой родной и любимый. Он улыбался, отчего от уголков глаз побежали крошечные морщинки, точно лучики солнца. Наверное, магистр уловил изменения, а потому продолжил:

– Подойди к этому человеку. Почувствуй исходящие от него спокойствие и уверенность. Ты можешь обнять его или взять за руку. Чувствуешь, как его спокойствие распространяется и на тебя? Позволь этому чувству заполнить тебя, проникнуть в разум, сердце. Впитай его в себя, как земля дождь. Сделай глубокий вдох, медленно выдохни. Ощути, насколько свободней и легче тебе стало. А теперь попроси у него совет. Мысленно сформулируй вопрос и задай ему.

Папа, я так боюсь, – кажется только сейчас я это поняла по-настоящему. – Боюсь не справиться, ошибиться. Боюсь тебя разочаровать. Что же мне делать?

Возникший образ обнял крепче и успокаивающе погладил по спине. В голове раздался знакомый отцовский голос:

– Девочка моя, ты и сама знаешь – холодный разум и твердая рука. У тебя все получится. Я уверен.

– Спасибо…

Прошептала и чуть отстранилась, чтобы взглянуть в родное лицо. Откуда-то издалека прозвучал знакомый голос:

– Запомни этот момент. Попрощайся. Пора возвращаться.

Я распахнула глаза и с удивлением уставилась на магистра. Что это было?

– Лучше?

Все еще пребывая под впечатлением от произошедшего, кивнула.

– Теперь ты знаешь, какую картинку вызывать в памяти, когда настигнет буря.

С затаенной улыбкой мудреца мужчина отпустил мои руки и сделал шаг назад.

– А теперь приступай к заданию. Не благодари.

Просить дважды не пришлось. Четкими отточенными движениями я принялась скреплять детали, причем делала это спокойно, абсолютно уверенная в правильности своих действий. Казалось, еще чуть-чуть, и я вообще смогу собрать новый вид оружия. Но все же решила оставить эксперименты на потом. Через десять минут лазерган был собран, коллоквиум зачтен, а я все еще под впечатлением от произошедшего направились к выходу. И уже в дверях аудитории, все же не сдержавшись, обернулась. Магистр в этот момент стоял у окна.

«Холодный разум и твердая рука», – так говорил мой отец. Благодаря вам теперь я буду помнить об этом всегда.

Мужчина кинул на меня задумчивый взгляд и понимающе кивнул. Я этого уже не видела, но после моего ухода он еще долго смотрел в окно, полностью погруженный в свои мысли. И по мере того, как текли минуты, чувствовал, как стихают эмоции, а голова освобождается от постороннего. Мало кто знал, что после того, как заглянул в душу другому, тебе самому нужно время восстановиться.

Стефан де Тьерри.

Я так просто не сдамся!

Ринхольда отыскал на боевом полигоне. Но в странной компании. Вокруг старого вояки наперегонки с ветром носился озорной детеныш котарсиса. Нарочито строгим голосом магистр отчитывал котейку, но умильная улыбка выдавала его с головой. При виде меня мужчина посерьезнел и вытянулся. Не взирая на старую дружбу, субординацию соблюдал неукоснительно.

– Приветствую, магистр Ринхольд. У вас завелся питомец?

– Это боевой котарсис, – гордо сообщил он.

Я присмотрелся. Котарсис, как котарсис. Весьма обыкновенный.

– Боевой? Странно никогда о таких не слышал.

– Редкий вымирающий вид, – опять же похвастался магистр. – Вот днем натаскиваю студенческий молодняк, вечером Апачи.

– Хм…Апачи?

– Да, в честь воинствующего племени в горах.

Я снова моргнул. Что еще за племя?

– Удачи вам в дрессировке. Признаться, я здесь за другим. Может слышали, первокурсница Вишневская прошла на военное отделение.

– Вишневская? Ай, молодца! – не замечая моего вмиг озверевшего лица, вояка продолжил. – Ни секунды в ней не сомневался. Уж за кого-кого, а за нее уверен, справится!

– Вы меня не поняли. Я вообще не хочу видеть ее на огневой практике.

– Вот как, – опешил и даже как-то расстроился собеседник. – И чего вы хотите от меня?

– Возможно, она слабо показывала себя на ваших занятиях. Прогуливала. Не выполняла нормативы, вела себя не по Уставу, – подсказки стремительно заканчивались, а магистр все никак не мог сообразить, куда я клоню.

– Никак нет. Удивительно славная девица. Всю осень вставала раньше всех и тренировалась на полигоне. Да и сейчас я частенько вижу ее во внеурочное время.

Ррррррр….

– Ясссно, – внимание вновь привлек котенок. Ухватив хозяина на край пальто, он игриво трепал его. – А откуда у вас боевой котарсис?

– Так Вишневская и принесла. Сказала, от него мамка отказалась, пропадет, ежели не выходить.

Сразу стало ясно, откуда свалились «боевой катарсис» и «племя Апачи».

Ну, Вишневская, обложила со всех сторон. До чего же ушлая девица! Куда ни сунься – везде успела засветиться. Аж челюсть сводит.

Значит остается только один вариант избавить чертог от катастрофы – упечь Вишневскую за решетку. В ночи агент наконец-то передал долгожданные сведения. В этот раз Адские гонки пройдут на озерном пустыре. Почти высохшие озера не представляли интереса. Территория заброшена, в нескольких километрах – никого. Идеальное место.

Алекса.

На душе было неспокойно. На носу огневая практика, да еще тревожили недавние обвинения Легата, так что звонок босса стал весьма неприятным сюрпризом. Кайна заболела, и Данте просил подменить ее на завтрашних гонках. Я отнекивалась как могла, но он знал, куда давить и снова подкупил двойной оплатой. А это, на секундочку, почти стоимость семестра обучения в Академии. В моей ситуации разбрасываться такими деньжищами – сумасшествие. Тем более покупка дома больно ударила по моему бюджету.

Так что по дороге на пустырь я нервничала, без конца прокручивала недавний разговор. Легат каким-то образом узнал о моей работе на Данте. Явных доказательств у него не было, иначе бы прижал сразу. А кроме того, в голову лезли всякие глупости из области нумерологии. Девяносто девятые гонки, две перевернутые шестерки. Плохой знак. Все к одному.

Не в силах справиться с мандражом, прибыла на место и вздрогнула. Костюм радуги! Кайна, конечно, не могла знать истории нашего знакомства с герцогом де Тьерри, иначе бы ни за что так не подставила. К тому же наряд был обработан алхимическим порошком. При каждом движении, шаге за спиной вспыхивал радужный шлейф. Хуже не придумаешь!

Нарядившись, вышла на помост. Поежившись от прохладного ветра, взглянула вниз. Как и буря в моей душе, толпа волновалась и бесновала в ожидании гонок. С каждым разом количество зрителей становилось больше. Скоро никаких пустырей не хватит, чтобы вместить всех болельщиков. Отчего-то эти мысли вызвали раздражение, хотя по идее популярность Адских гонок мне должно быть на руку.

Чтобы успокоить расшалившиеся нервы, сжала кулаки и сделал три глубоких вдоха. Спокойствие, Лекси, только спокойствие. Однако, это не помогло. Сегодня вместо привычного предвкушения и восторга я чувствовала лишь раздражение. Списки участников мне подсунули практически перед выходом, толком не успела запомнить ни имен, ни профессий. Вскоре грянула музыка, возвестившая о начале гонок. Пришлось мгновенно нацепить маску беззаботного веселья. Но как бы я ни старалась, в каждом движении и слове чувствовалась фальшь. Шутки получались плоскими, а голос предательски срывался. Если бы не подсказки Данте в наушнике, вообще бы зарылась с именами участников. В перерыве босс прискакал с бутылкой шипучки.

– Твою ж мать, Алекса! Ты сегодня не Греза, а кисель. Соберись!

Я залпом выдула два бокала шипучки, но даже это не особо помогло.

Ависы зашли на пятый круг финального заезда, как вдруг в рядах зрителей начались волнения. Подумала сначала драка, как вдруг заметила форму легионеров. Не может быть! Присмотревшись, похолодела от ужаса. Со всех сторон нас окружали воины Белого легиона, тесня зрителей, и явно подбирались к вип-ложам. Черт! Черт! Черт! Нас все-таки накрыли. Тут же наушник разразился такой отборной руганью, стало ясно – Данте тоже заметил легионеров.

– Алекса, немедленно сваливай! – рявкнул динамик, и стало ясно – дальше медлить нельзя. Отключив микрофон, спустилась с помоста и рванула к стоянке. Там уже ждал охранник. Мы быстро сели в авис и каким-то чудом смогли покинуть территорию незамеченными.

От охранника узнала, что Данте тоже скрылся. Хвала небесам!

Но окончательно выдохнуть смогла только у крыльца дома. Не зря меня терзали плохие предчувствия. Этот вечер обернулся полным провалом. Хорошо еще успела улизнуть. С такими мыслями я попрощалась с водителем и открыла дверь. Первым делом скинула неудобные туфли, затем включила свет и в ужасе замерла.

На диване сидел Легат и не сводил с меня пристального взгляда.

Стефан де Тьерри.

Радуга. Как символично! Даже умилился. Первая встреча и последняя…

Этим вечером состоялись самые массовые аресты за всю историю Адских гонок. Пока зрители врассыпную разбегались в разные стороны, мои ребята устремились к ложам. В одной из них находился сам распорядитель игр с командой, в остальных не последние люди империи. В итоге улов получился впечатляющим. Как мне доложил Вудс, удалось взять не только распоясавшихся аристократов, но и подельников Грязного Данте. Сам он, к сожалению, смог укрыться в трущобах Мракобесья. Но ничего, ребята перетрясут этот тараканник.

Я руководил захватом ровно до того момента, как Вишневская поспешила с помоста. Хотелось лично увидеть выражение ее лица. А также зафиксировать факт ее появления в костюме Грезы. От такого совпадения не отвертится даже она. Полчаса назад тысячи глаз видели ведущую гонок в радужном одеянии. В свидетелях еще и посетители вип-лож, уж эти сдадут сразу, можно не сомневаться.

Едва она села в авис, как я обернулся драконом и стрелой долетел до ее укрытия. Вскрыть дверь не составило труда. Оказавшись внутри, проверил помещения, отыскал бар, налил себе слизнявки и расположился на диване. Пока ждал, успел осмотреться. Тесновато, но миленько. Снаружи и не скажешь, что дом такой уютный внутри. Пожалуй, я бы и сам иногда хотел в таком прятаться. От службы, дел, врагов.

Вишневская не заставила себя долго ждать. Вскоре темноту за окном прорезал свет фар.

Вошла, скинула туфли, включила свет и замерла.

– Добрый вечер, хотя… для вас не добрый.

– Здравствуйте, – взгляд скользнул на бокал в моей руке. – Вижу, вы уже освоились. Я не против, угощайтесь.

Странно, ведет себя спокойно, не дергается. Да, выдержки ей не занимать.

– Позвольте полюбопытствовать, что за ненормальная тяга к радуге?

– Сама не знаю, – пожала плечами и с какой-то грустной иронией добавила, – удачное совпадение.

Не торопясь, направилась к бару. Наполнила бокал. В глазах крошево из страха и любопытства. Поймал себя на странном ощущении. Что-то нереальное было в текущей обстановке. Беседуем как на светском приеме, распиваем напитки, а между тем оба понимаем, что ходим по грани. Она разом осушила половину бокала. Чем и выдала себя с головой. Все-таки нервничает.

– Как давно вы работаете на Данте?

– А это имеет значение?

– Не отвечайте вопросом на вопрос. Игры закончились.

– Игры? Вы это так называете?

– Надеюсь, вы понимаете, что сегодня вернуться в Академию не удастся?

– Нет, поясните, пожалуйста.

– Вы обвиняетесь в работе на Грязного Данте и ближайшие дни проведете в тюрьме. Там вы уже не будете чувствовать себя так вальяжно и быстро во всем признаетесь.

– Не понимаю, о чем вы. Я подрабатываю ведущей на вечеринках в Саргассе. Неужели это запрещено законом?

Ясно, дурочку разыгрывает. Коль договориться не удалось, будем действовать жестко.

– Вишневская, у меня в свидетелях сотни человек. Мы арестовали не только зрителей, которые без проблем опознают вас в гриме, но и ближайших подельников Данте, кто видел вас без грима.

– И что?

– Вы либо дура, либо умело претворяетесь. Не злите меня, иначе будет хуже. С самого первого дня я знал, с вами что-то не так. Наглая, беспринципная, еще и преступница. Таким место в тюрьме.

Мой голос громыхал, вколачивая гвозди в крышку гроба ее свободы. Я намеренно не сдерживал себя, отмечая, как меняется ее поведение. Пальцы задрожали, и девушка вынуждена была отставить бокал. Выражение лица тоже неуловимо изменилось. От былого спокойствия не осталось и следа.

– Вам видимо нравится угрожать, обзывать, запугивать, унижать меня?

– И будет мало!

Она осеклась. Замолчала и разом сникла. На меня смотрели глаза загнанного зверька. Столько горечи и разочарования, что можно утонуть.

– За что вы так со мной?

– Алекса, вы работаете на преступника. Поимка таких, как вы, – моя работа. Ничего личного.

Она несколько раз сглотнула. Было видно, изо всех сил сдерживает слезы. Невольно поморщился, только этого не хватало.

– Думаете, легко без фамилии и связей выживать в вашей империи? Мне просто нужны были деньги на элементарное – одежду, еду, на учебу в конце концов, – глухим голосом произнесла она, все-таки совладав с эмоциями. – Я честно пыталась работать в таверне, но тех крох, что мне платили, ни на что не хватало. И тут появился Данте, предложил работу и такую оплату, что даже святой бы согласился.

– Давайте без лирики, – чувствуя себя последней скотиной, процедил я. Слова девчонки выворачивали душу, но имел ли я право поддаваться? Однозначно нет. И никогда не поддавался на уловки преступников, иначе бы не занимал свой пост, – и не стройте из себя святошу.

Кинул на стол злосчастные фотографии. Девушка приблизилась, осторожно взяла две самые верхние. Ту, где она запечатлена на сцене в костюме русалки, и снимок с поцелуем все в том же наряде. Некоторое время молча разглядывала. Я неотрывно следил за выражением ее лица, но ничего похожего на стыд, вину или раскаяние так и не появилось. Оторвавшись, устремила на меня свои огромные голубые глаза, полные невыплаканных слез.

– Если скажу, что это не я, поверите?

Что-то внутри дрогнуло, тем не мнее я отрицательно качнул головой.

– Вы даже не удосужились как следует рассмотреть их. А если бы сделали это, сами все поняли, – с горечью заметила она и небрежно кинула фото обратно.

Стало не по себе. Признаться, снимки не являлись достаточным доказательством ее вины, ведь девушка выходила на помост с таким макияжем, что и мать родная не узнает. Черты настоящей Алексы едва угадывались. На втором снимке она и вовсе стояла спиной. Разыгрывал, как говорится, в темную. Но, разумеется, ей об этом не сказал. Ведь для ареста не хватало только ее признания. И получить его проще всего в тюрьме.

– На выход. Вы арестованы за сотрудничество с Данте Аллегро. И не пытайтесь бежать. От меня не скрыться, кроме того, дом окружен.

После этих слов она судорожно обхватила себя руками и, помедлив, кивнула.

– Хорошо, дайте мне пять минут привести себя в порядок. Я не могу отправиться в тюрьму в этом клоунском наряде.

Подумав, согласился. Бежать ей некуда.

– У вас есть пять минут, – но на всякий случай предупредил. – И без глупостей.

Девушка снова кивнула и прошла к ванной комнате. Послышался шум льющейся воды. Пять минут прошло, шесть, семь, на десятой я постучался в дверь. А когда никто не открыл, попытался войти. Но дверь была заперта изнутри.

– Алекса, вы только все усложняете! – прикрикнул я и постучался громче. В ответ – тишина.

Пришлось выбивать. Внутри все было в клубах пара, а в душе продолжала литься вода. Сунувшись, ошпарился, выругался, но воду отключил. Попытался разогнать пар. На полу валялись брошенные туфли и одежка. Девушки и след простыл. Не голышом же она сбежала в самом деле? И главное, как?! Отсутствие окон отметил еще до ее появления, иначе не пустил в эту комнату. Обшарил взглядом стены, потолок, но ничего подозрительного не заметил. Встал на колени и принялся исследовать каменный пол. Первым делом заглянул под коврик. Вот оно! Сердце гулко ударилось о ребра и заколошматило от прилива адреналина. Сбежала, зараза! Под ковриком обнаружил плиту, которая имела зазоры. Оттуда тянуло сквозняком. Некоторое время пытался подцепить, но плита не поддавалась, пока не додумался нажать на нее. В тот же момент каменная плита поддалась, ухватившись, рванул на себя и уставился в темноту. Ясно, туннель. Далеко уйти не успеет.

Гонимый гневом и жаждой погони метнулся к входной двери. Неподалеку стояли легионеры.

– Франкель, в ванной комнате туннель, исследовать, доложить, куда ведет. Исполнять! Остальные за мной в Академию!

Легионеры мгновенно перекинулись и рванули в небо. До Академии мы добрались вмиг. Обернувшись, зашагал к женскому корпусу, на ходу раздавая приказы:

– Рассредоточьтесь по периметру. Как только заметите Грезу, сразу доложите, – распорядился я, хотя был уверен, что этой ночью в Академию она не сунется, а если хватит ума попытаться проникнуть на территорию, ее тут же схватят. Честно говоря, больше рассчитывал на поимку беглянки у выхода из тоннеля. Надеюсь, Франкель справится. Но все же стоило заглянуть в жилой комплекс. – Вудс, за мной.

Вдвоем мы направились к зданию, проверить комнату и опросить соседок. Мне нужны были показания свидетелей о том, во сколько ушла Вишневская, как часто это делала и зафиксировать ночное отсутствие студентки.

Однако, оказавшись внутри, опешил. Помощник даже рот открыл от удивления, настолько нелепое зрелище развернулось перед нами. По этажам разгуливали перемазанные какой-то дрянью девицы. Все до единой с зелеными лицами, в одинаковых нелепых шапочках, даже длинные халаты были совершенно одинаковыми. Толпа чудищ, иначе и не скажешь.

– Молодые люди, это женский корпус, немедленно покиньте помещение!

Дорогу тут же преградила пожилая женщина, предположительно комендантша. Хотя идентифицировать было сложно. Ее лицо тоже покрывал толстый слой какой-то зеленой слизи.

Когда до старой карги дошло, кто перед ней, комендантша испуганно вытаращилась и попятилась назад.

– Ох, Ваша Светлость, простите, сослепу не разглядела, простите, простите, – запричитала она. – Чем я могу помочь столь высокочтимым господам?

– Что здесь происходит? Почему все в таком странном виде?

– Так ведь у девочек по пятницам бьюти-вечеринки. Они испытывают новые алхимические маски для лица. Смеси для волос. И прочие средства для красоты. Как видите, и меня приобщают, – смущенно потупившись, призналась старушонка.

Бьюти-вечеринка, значит? Прищурившись, обвел глазами коридор. Девчонки с визгами врассыпную кинулись по своим комнатам.

– Проводите в комнату студентки Вишневской.

– К Лексоньке-то? Конечно-конечно, пройдёмте. А что случилось? Наша девочка ничего плохого не сделала. Поверьте, редкой доброты человек.

Да-да, свежо преданье… Бабулитто остановилась и указала на дверь. Глянув на номер, услышал глухой рык и не сразу понял, что звук исходит от меня. Шестьсот шестьдесят шестая комната, кто бы сомневался! Мое личное наказание, проклятие. Демоница во всем.

Дверь открыла точно такая же зеленолицая страхолюдина, на пороге ванной комнаты нарисовалась еще одна. Всего внутри насчитывалось аж пятеро чудищ. При нашем появлении все испуганно встрепенулись и вытаращились.

– Мне нужна Вишневская.

– Господин Легат? – удивленно откликнулась девица из ванной. Судя по голосу, и правда она.

Окинув взглядом девушку, не поверил своим глазам.

– Как вам удалось так быстро добраться до Академии? – не удержался я.

– В смысле добраться? У нас бьюти-вечеринка. Мы весь вечер с девочками испытываем маски… а в чем, собственно, дело? Из-за чего весь переполох?

Некоторое время я оторопело соображал, пока вдруг не осенило. Шах и мат.

Гениально! Это просто гениально! Весь девичий корпус в одинаковых халатах, одинаковых шапках и с одинаково зелеными лицами. Поди разбери, кто есть кто. И так каждый вечер пятницы. Лучшего алиби не придумать! Осознав, как тонко меня только что провели, едва не расхохотался. Меня, командира Черного и Белого легионов!

– Кто может подтвердить слова Вишневской?

Все присутствовавшие почти синхронно подняли руки.

– А вы? – обратился я к комендантше.

– Ну разумеется, – закивала старушенция, – мы весь вечер были здесь. Корпус никто не покидал.

Все это время зеленолицая Вишневская не сводила с меня пристального взгляда. Как же ей должно быть сейчас весело! Руки так и тянулись к ее горлу. Рррр…Едва сдержался. Свидетелей многовато.

В конечном итоге не соло нахлебавшись мне пришлось покинуть девичий корпус. Всю дорогу до дома, не сдерживаясь, ухахатывался над самим собой.

Браво, Алекса, браво! Вишневская определенно меня поразила. Какой редкий, не ограненный бриллиант! Пожалуй, отложим арест до лучших времен. Исследовательский азарт так и подстегивал узнать, на что еще способна девица. А также не давала покоя загадка, как же она добралась до комнаты быстрее драконов? Ради разгадки даже готов заключить с ней перемирие.