Правила притяжения

Глава 9 Карлос

— Хееей, — поет Медисон. — Я вернулась.

И привела дюжину других людей с собой. Все размещаются вокруг бонга[27] и, делая затяжку, передают его по очереди друг другу. Интересно, что Киара и ее друзья делают сегодня. Поспорю, она занимается для какого-нибудь экзамена или что-то вроде, чтобы она могла поступить в хороший колледж, когда я на вечеринке с бонгом и маленькими синими таблетками.

Ник раскладывает таблетки на подносе. Это напоминает мне то, что Алекс тогда назвал пу-пу ассорти.

Когда Медисон с широкой улыбкой на губах передает мне бонг, я хочу забыть о Киаре, экзаменах, колледже и том, чтобы быть хорошим. Я бандит, так пора бы уже начать вести себя подобающе.

Я делаю затяжку, вдыхая легкими сладкий дым. Товар действительно хорош, потому что я начинаю чувствовать его действие еще до того, как успеваю передать бонг следующему рядом со мной. Когда он снова ко мне возвращается, я делаю еще одну глубокую, медленную затяжку. К четвертому разу меня уже достаточно торкнуло и меня не волнует Киара с ее печеньем или Алекс, постоянно влезающий в мои дела, или тот факт, что я соврал Бриттани о том, что не буду пить или употреблять сегодня наркотики.

Сейчас я хочу думать только о жизненно важных вопросах, таких, как…

— Почему Тяжелая Шеви не сбривает свои усы?

— Может она на самом деле мужик? — говорит Ник.

— Тогда зачем она скрывается под маской уродливой тетки? — спрашиваю я. Серьезно.

— Может он уродливый мужик, и у него нет другого выбора.

— Может быть. — Я наблюдаю, как Медисон делает еще одну затяжку. Она замечает мой взгляд, улыбается мне и забирается мне на колени, облизывая губы. По форме и размеру ее языка я уверен, что у нее в роду были игуаны. Она наклоняется вперед, ее chichis[28] в нескольких сантиметрах от моего лица.

— У Ника всегда товар высшего качества, — воркует она, отклоняясь назад и потягиваясь на мне, как кошка на ковре. Не нужно уточнять, что я — ковер. Она поворачивается, садится на меня сверху, как на коня и обвивает мою шею обеими руками. Ее глаза почти закрыты. — Ты сексуален.

— Ты тоже.

— Мы идеально подходим друг другу. — Она проводит пальцем по моей щеке и наклоняется ближе. Ее тело начинает двигаться на моем, и своим игуанским языком она проводит по моему подбородку, что, должен признать, ни одна девушка не делала мне раньше. И я не стремлюсь к повторению от этой девчонки также.

Мы начинаем зажигать прямо на виду у всех. Я думаю, что Медисон нравится аудитория, потому что, когда одна из девчонок говорит одному из парней перестать на это смотреть, Медисон слегка отодвигается и начинает стягивать с себя футболку, как будто она стриптизерша в клубе, которая танцует для меня приватный танец.

Это очевидно, что Медисон нравится, что за ней наблюдают и восхищаются парни, и завидуют девчонки.

Это девчонка однозначно любит выставлять себя на показ, но когда я смотрю в лево и замечаю, Ника приклеенного ртом к полуголой Леси, я начинаю задумываться о том, может это нормально в данной компании, показывать свои сексуальные таланты на публике.

Но это не для меня.

— Пойдем, куда-нибудь в более уединенное место, — говорю я Медисон, в то время как она опускает руку вниз, чтобы прощупать меня через джинсы.

Она надувает губы, затем сползает с моих колен и протягивает мне руку.

— Пойдем.

Ночь движется уж слишком быстро. Я бы немного расслабился, и в уголке моего сознания я вспоминаю о том, что Рам предупреждал меня о Медисон, но она хватает меня за руку и поднимает с дивана.

— Повеселитесь хорошенько, — кричит нам Ник.

Две минуты спустя, мы оказываемся в комнате с огромной двуспальной кроватью у стены.

— Твоя комната? — спрашиваю я.

Медисон качает головой.

— Моих родителей, но их почти не бывает дома. Сейчас они в Фениксе. — Я слышу нотки горечи в ее голосе, и я не собираюсь проводить с ней время в их кровати в качестве ее мести.

Сказать ей, что я предпочитаю сделать это на полу, вместо кровати ее родителей?

— Пойдем к тебе в комнату, — говорю я.

Она качает головой и притягивает меня ближе к кровати.

— Что Рам сказал тебе обо мне? — спрашивает она.

— Сейчас немного трудно думать об этом, — говорю я ей. — Я такой же накуренный, как и ты.

— Постарайся вспомнить. Он упоминал, почему мы расстались? Потому что, если да, это не было только моей виной. Я имею в виду, не то, чтобы я знала, что он знал и, что я не знала, что делала. И даже если бы я знала, это не случилось потому, что я знала, что он знал. Его мама никогда бы не узнала об этом и не арестовала бы нас.

Моя голова гудит от ее слов.

— Окей, — отвечаю я. Я не имею понятия о том, что она только что сказала, но думаю ответа «окей» должно быть достаточно. Я могу только надеяться.

— Правда? — спрашивает она, улыбаясь.

А? Я не имею представления, о чем я говорю. Или о чем говорит она.

Она крепко меня обнимает, ее chichis прижаты к моей груди. Я надеюсь, что они не лопнут от напряжения, учитывая, как сильно они зажаты между нами.

Мысли о лопнутых chichis приводят меня в ужас. И мой мозг занимают мысли о Киаре и том, как она выглядит под ее огромными футболками. На секунду я думаю, что неизвестное тело Киары гораздо сексуальнее тела Медисон, которое она каждый день выставляет напоказ.

Я сжимаю глаза. О чем я думаю? Киара совсем не сексуальна. Она раздражает и наседает на меня похлеще моей собственной семьи.

— Я рассказывал тебе, что Киара сделала с моим шкафчиком? — спрашиваю я.

Она толкает меня на кровать.

— Меня не волнует Киара. Перестань говорить о другой девке, когда ты тут со мной. — Она права, мне нужно перестать говорить о Киаре. Мне нравятся вещи, которые с легкостью мне достаются, и Киара не одна из них. Вот Медисон, как раз то, что надо.

Прежде, чем я успеваю опомниться, мы зажигаем в постели ее родителей. Она сидит на мне, ее волосы обрамляют мое лицо. Я думаю часть ее волос даже у нас во рту, пока мы целуемся, но она не замечает этого. Зато замечаю я.

Она отстраняется.

— Хочешь это сделать? — мямлит она.

Конечно, я хочу. Но когда мой взгляд падает в сторону, я вижу фотографию ее родителей, улыбающихся нам с прикроватной тумбочки, я все понимаю. Она не хочет меня из-за меня — она хочет меня потому, что я гангстер под кайфом, полная противоположность того, с кем бы ее родители хотели, чтобы она встречалась.

Но говорить самому себе, что я гангстер, это одно. Вести себя подобающе, это совсем другое.

— Мне пора уходить, — говорю я.

— Подожди. О, нет. Я что-то нехорошо себя чувствую. Я думаю, меня сейчас вырвет.

Она поднимается и бежит в ванную, запирая за собой дверь. Через секунду оттуда раздаются звуки того, кого сильно тошнит.

Я стучу в дверь.

— Нужна помощь?

— Нет.

— Открой дверь, Медисон.

— Нет. Приведи Леси.

Когда я так и делаю, Леси и группа других девчонок врываются в комнату. Я остаюсь стоять в двери, наблюдая за тем, как они ведут себя с Медисон, как будто она при смерти, а не рыгает от того, что перепила и накурилась.

Двадцать минут стоя у двери и будучи полностью игнорирован, я удостоверяюсь, что команда Медисон заботится о каждой необходимой ей мелочи, поэтому я решаю, что для меня этой вечеринки достаточно.

Снаружи я достаю ключи Бриттани с розовым сердечком-брелком. Я завожу двигатель и ставлю машину на скорость, но когда я поднимаю голову, я вижу линии дороги размытыми, понимаю, что не могу вести. Я слишком пьян, накурен, или микс обоих.

Черт. У меня два пути. Вернуться в дом Медисон и найти место, чтобы выспаться, или остаться спать в машине.

Я даже не раздумываю.

Я нажимаю кнопку, чтобы опустить сидение и закрываю глаза, надеясь, что завтра я смогу разобраться в том, что на самом деле случилось сегодня.

Ярко. Слишком ярко. Я открываю глаза, и утреннее солнце слепит мне глаза. Я все еще в машине Бриттани. С опущенным верхом. Когда я приезжаю к Алексу домой, он сидит за столом с чашкой кофе в руках.

Он поднимается, когда я кидаю ключи Бриттани на стол.

— Ты сказал мне, что вернешься через пару часов. Ты вкурсе, что сейчас девять часов? De la mañana. [29]

Я чешу ладонями глаза.

— Пожалуйста, Алекс, — стону я. — Можешь подождать хотя бы до двенадцати, прежде чем орать на меня?

— Я не собираюсь на тебя орать. Я просто не позволю тебе больше брать машину Бриттани.

— Хорошо. — Я замечаю, что надувной матрац все еще на полу, поэтому я падаю на него и закрываю глаза.

Алекс вытаскивает подушку из-под моей головы.

— Ты под кайфом?

— К сожалению, уже нет. — Я отбираю у него свою подушку.

Я слышу, как мой брат садится на свою кровать и тяжело вздыхает. Бедняге самому надо покурить немного, чтобы расслабиться. Я клянусь, я чувствую, как его глаза сверлят мне затылок, как два лазера.

— Чего ты хочешь? — бормочу я в подушку.

— Тебя нафиг не волнует никто, кроме себя самого что ли?

— Что-то вроде.

— Ты, что не понимаешь, что я могу волноваться за тебя?

— Неа, даже на ум ни разу не приходило.

Стук в дверь останавливает поток его вопросов.

Я слышу, как мой брат говорит:

— Привет, chica. [30]

Дайте-ка угадаю, Бриттани.

— Карлос забыл поднять крышу в машине, — говорит она Алексу. — Начинается дождь. Он оставил твой телефон на пассажирском сидении. Я надеюсь, что он все еще работает.

Если они когда-нибудь поженятся, мне жаль их детей. Я буду надеяться, что эти niños[31] никогда не будут попадать в неприятности… потому что оба Алекс и Бриттани смотрят на меня так, как будто хотят посадить под домашний арест до конца моих дней.

Хуже для них, они не мои родители.