Из дверного проема я наблюдаю за тем, как Карлос и мой брат играют в солдатиков. Карлос выстроил туннель из футболок Брендона, развешенных на веревке. Один ее край привязан к оконной ручке, откуда она тянется через всю комнату Брендона и заканчивается у шкафа, к которому привязан второй край.
Глядя на его расслабленное выражению лица, я бы поспорила, что Карлос получает от игры не меньше удовольствия, чем Брендон.
Моя мама дотрагивается до моего плеча.
— Ты в порядке? — говорит она еле слышно?
Я киваю.
— Я волнуюсь за тебя.
— Все нормально. — Мои мысли возвращаются к сегодняшнему вечеру, к игре во дворе с Брендоном и Карлосом. Признаюсь, мне тоже было весело. Я крепко ее обнимаю. — Даже лучше, чем нормально.
— Похоже, что они неплохо проводят время, — кивая в сторону поля боя в комнате моего брата. — Ты думаешь, Карлос привыкает к идее о том, чтобы жить здесь?
— Может быть.
— Пять минут закончились давным-давно, — слышу я голос Карлоса.
Моя мама заходит в комнату и поднимает Брендона, прерывая то, что точно стыло бы попыткой брата применить свою тактику переговоров.
— Время отправляться в кровать, Брен. Завтра в школу.
Подоткнув его одеяло, мама спрашивает:
— Ты почистил зубы, не так ли?
— Ага, — говорит брат, кивая. Но я замечаю, что его рот крепко сжат во время кивка. Спорю, что он привирает.
— Спокойной ночи, Гонщик.
— Спокойной ночи, Герреро. Киара, раз Карлос не хочет рассказать мне сказку, может ты мне споешь? Или сыграешь со мной в буквы? Пожалуйста, — молит меня Брендон.
— Что ты предпочитаешь? — спрашиваю я.
— Игру в буквы.
Братик садится в кровати спиной ко мне и задирает вверх футболку.
Я играю с ним в эту игру с тех пор, как ему исполнилось три. Я пальцем рисую буквы на его спине, а он их угадывает.
— А, — говорит он гордо.
Я рисую еще одну.
— Х!
И еще одну.
— Б … нет, В! Я прав?
— Да, — отвечаю я, затем добавляю: — Окей, еще одну и спать.
— З!
— Угадал. — Я целую его в макушку и поправляю одеяло в последний раз.
— Люблю тебя, — говорю я.
— Я тоже тебя люблю. Киара?
— Да?
— Скажи Карлосу, что я его тоже люблю. Я забыл ему сказать.
— Обязательно. А теперь спи.
В коридоре Карлос стоит, облокотившись на стену. Моя мама куда-то исчезла, скорее всего в комнате смотрит телевизор с моим отцом.
— Я слышал, что он сказал, так что нет необходимости ничего передавать, — говорит Карлос. Его обычно нахальное поведение испарилось. Он выглядит немного уязвимо, как будто то, что он услышал, как Брендон сказал, что любит его, сломало в нем какой-то эмоциональный барьер, возведенный ранее. Он показывает капельку настоящего Карлоса.
— Хорошо, — смотрю на свои ноги, потому что, честно, я не могу смотреть ему в глаза. Они завораживают и его взгляд сейчас слишком интенсивен. — Спасибо еще раз, ну, за то, что поиграл с моим братом. Ты ему очень нравишься.
— Это потому, что он на самом деле меня не знает.