Предатель. Ты меня (не) заменишь

Глава 40

Сижу в зрительном зале, в мягком кресле, которое кажется сейчас каким-то чужим, далеким. Мои пальцы нервно перебирают край программки, которые раздавали гостям при входе в зал, но я даже если бы хотела, не смогла бы сосредоточиться на тексте. Все мое внимание приковано к сцене.

Там она. Моя девочка. Моя дочь, которая уже несколько недель не разговаривает со мной.

Кира выходит на сцену, и мое сердце замирает. Она такая красивая. Ее костюм — белоснежный, как лебединое перо, — подчеркивает ее грацию.

Нежная струнная мелодия заполняет пространство небольшого зала, и Кира начинает двигаться, а я забываю обо всем. Ее руки — это крылья, ее ноги — кисть, которая рисует невидимые узоры в воздухе. Кира парит, будто земное притяжение для нее — всего лишь условность.

Но я знаю, что за этой легкостью скрывается боль. Вижу, как она сжимает губы при каждом движении, хотя старается выглядеть расслабленной. Скорее всего, другие не заметят легкого напряжения в моей дочери, но мне хорошо известно это выражение лица Киры. Именно его я вижу в последнее время, когда пытаюсь заговорить с ней.

За последние недели я пробовала объясниться с Кирой бесчисленное количество раз. Вот только ничего путного из этого не вышло. Если я срывалась с работы и забирала Киру со школы, чтобы отвезти домой или на тренировку, а по время пути нормально поговорить, она демонстративно игнорировала меня. А когда я звонила, дочка просто сбрасывала вызовы.

Кира до сих пор не может простить мне того, что я ушла от ее отца.

"Ты разрушила нашу семью", — бросила она мне в лицо при последней нашей встрече, прежде чем зайти в подъезд.

Большей боли, чем в тот день, наверное, я никогда не испытывала.

— Она отойдет, — Антон накрывает ладонью мою руку, лежащую на подлокотнике, и слегка пожимает ее, даря мне столько необходимую поддержку.

— Не уверена, — смаргиваю слезы, вмиг заполнившие глаза.

Уж слишком хорошо я знаю Киру. Она может быть очень упрямой. А после того, как Светлана настроила ее против меня, и подавно.

Где-то неделю назад мы со Славой затронули тему влияния его бывшей жены на нашу дочь. Да, это муж свел Антона с Кирой. Надеялся, они подружатся, — что, в принципе, и произошло, — и его сыну будет проще перебраться к нам. Вот только Слава не знал, что Светлана часто присоединялась к общению детей. И я ему верю, ведь видела ярость, вспыхнувшую в его глазах, когда он обо всем узнал.

Слава обещал поговорить с Кирой, но это не принесло особого результата, ведь дочка до сих пор обижается на меня. И я не знаю, как найти к ней подход.

Музыка нарастает, Кира делает пируэт. Я задерживаю дыхание. Она вращается, и мне кажется, что в этот момент она свободна. Свободна от обид, от гнева, от всего, что разделяет нас.

Но потом я вижу, как ее взгляд скользит по залу. Она ищет кого-то. Вряд ли меня. Скорее всего, своего отца. Но Славы здесь нет. У него сейчас совсем мало времени — запуск коллекции близко. Поэтому муж и послал ко мне своего сына, боясь, что не успеет освободится, а оставлять Киру одну в такой важный для нее день не хотел.

И если быть уж совсем честной, сейчас я как никогда благодарна мужу. Глядя на нашу дочь на сцене, чувствую, как трепещет мое сердце. Даже несмотря на то, что наш брак со Славой развалился на кусочки, мы с ним создали нечто прекрасное. Нашу малышку. Плевать, что Кира сейчас, скорее всего, ненавидит меня, я не перестаю любить. И надеюсь, что однажды мы снова найдем с ней общий язык.

Кира замирает в финальной позе, а зал взрывается аплодисментами. Я тоже не выдерживаю: вскакиваю на ноги, хлопаю, кричу "браво", даже несмотря на то, что знаю — она меня не услышит в море оваций. Кира кланяется, улыбается, но ее глаза пусты. Она смотрит в зал, и я вижу, как ее улыбка становится чуть более натянутой. Почему? Что не так? Неужели, это потому что она не нашла своего отца? Хотя… по идеи, где-то здесь должна быть моя мать — вряд ли она пропустила такое событие. Может, Кира ее ищет?

— Держите, — Антон сует мне в руки один из букетов, которые принес ко мне в офис. — Идите, поздравьте ее, — парень подталкивает меня к дочери.

Поддаюсь.

Понимаю, что Кира может и на этот раз оттолкнуть меня, но не могу не предпринять еще одну попытку помириться с ней.

Радует то, что наши с Антоном места у прохода, поэтому мне не приходится пробираться через людей, прежде чем направиться к сцене.

Почти подхожу к ней, как вижу, широкую улыбку, озарившая лицо дочери в тот момент, когда она опускает взгляд вниз. Сердце пропускает удар. Надежда крылышками бабочек начинает порхать в животе.

Неужели, у нас сейчас получится снова найти путь друг к другу?

Вот только не успеваю я подойти к лестнице, ведущей на сцену, как мне кто-то перерезает путь. Застываю, чтобы не врезаться в человека-метеора, который во мгновение ока поднимается на сцену. А уже в следующий миг все внутри меня ухает вниз, потому что я вижу, как другая женщина дарит моей дочери цветы и притягивает ее в объятия.

Светлана!