Предатель. Ты меня (не) заменишь

Глава 7

У меня пропадает дар речи. Смотрю на маму, хлопая глазами.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю, словно не своим голосом.

— А это важно? — хмыкает мать, окидывая меня осуждающим взглядом. Он мне ой как хорошо знаком. Я его часто на себе ловила, когда мать считала, что мое поведение неправильное или недостойное. — Меня больше интересует, что ты собираешься со всем этим делать?

Мне требуется мгновение, чтобы осознать вопрос матери.

— Почему я что-то должна делать? — ощетиниваюсь, складываю руки на груди.

Мама щурится, долго всматривается в мое лицо, после чего закатывает глаза.

— Я, конечно, знала, что дальновидности в тебе ноль, но чтобы настолько, — качает головой.

Чайник за спиной матери начинает бурлить, после чего раздается хорошо знакомый, но все-таки заставляющий меня вздрогнуть, щелчок. Но больше не двигаюсь, просто наблюдаю за тем, как женщина, которая должна была стать самой родной в моей жизни, разворачивается, раскладывает чайные пакетики по белым кружкам и заливает их кипятком. Проходит всего несколько секунд, прежде чем напротив меня становится пышущая паром чашка, а рядом кладется маленькая металлическая ложка. Мама же садится напротив.

— И о какой дальновидности речь? — за небольшую передышку мне удалось более или менее прийти в себя. Ну или, по-крайней мере, восстановить хотя бы немного равновесие.

Теперь я смотрю на мать с пражней холодностью. Вдобавок возвожу между нами стену, без которой совсем не могу с ней общаться. Иначе в мое сердце снова разболится, когда в него попадут острые, напоминающие кинжалы, слова.

— Милена, — строго произносит мама. — Вот кем-кем, а дурой я вроде бы тебя не воспитывала, — она берет стеклянную сахарницу со стола, открывает крышку и постепенно засыпает в чай две ложки сахара. — Ты же понимаешь, что эта женщина вернулась в Россию не просто так? — вскидывает на меня вопросительный взгляд. — Даже несмотря на то, что она развелась, все равно могла спокойно жить в своей загранице, причем припеваючи. Но нет, она прибыла в Москву со своим сынком явно с какой-то целью. Надеюсь, мне не надо объяснять, с какой? — медленно выгибает бровь.

Света развелась? Почему я об этом не подумала? Вряд ли бы Слава с ней связался, будь она все еще замужем. Значит, вон оно что. Со вторым мужем не получилось, первого решила обратно захомутать? Или… может быть это Джеймс подал на развод, когда узнал об интрижке Светы со Славой? Тогда из связь должна длиться намного дольше, чем я думала. Господи, почему я все так сложно?

Боль в груди усиливается. Хочется поднять руку и потереть саднящее место. Но я не могу показать маме, насколько мне тяжело. Она обязательно воспользуется моей слабостью и проедется по мне, словно танк по катку.

— Что молчишь? Задумалась? И правильно, — мама помешивает горячий чай, не сводя с меня пронзающего насквозь взгляда. — Тебе очень повезло, что такой мужчина как Вячеслав обратил внимание на такую неказистую и ничем не примечательную тебя. И мало того, что обратил, так еще и в браке с тобой целых пятнадцать лет продержался. А я-то тебя знаю, из тебя жена… — ненадолго прерывается, будто подбирает подходящее слово, — ох, никакая, — опускает плечи. — С твой-то зацикленностью на карьере и саморазвитием, — мотает головой. — Не знаю, как Вячеслав раньше тебя не бросил, но, видимо, удача на твоей стороне. Но сейчас ее мало. Тебе надо ухватиться за мужа обеими руками и показать ему, что лучше тебя жены у него не будет. Иначе, не сомневаюсь, бывшая быстро приберет Вячеслава к своим рукам, — вынимает чайный пакетик, кладет его и ложку на блюдце, все это время стоящее рядом с сахарницей на столе, и причмокивая делает глоток.

Я же к своей чашке даже не притрагиваюсь.

— А если она его уже прибрала к своим рукам? — само по себе вырывается из меня.

Не знаю, зачем задаю этот вопрос. Ведь понимаю, что ничего хорошего все равно не услышу. Мама никогда не становилась на мою сторону, и сейчас вряд ли выберет нужный путь. Наверное, просто хочу разочароваться окончательно. Сгореть словно феникс и восстановиться из пепла. Если, конечно, получится.

— Что…? — растерянно спрашивает мама. Сужает глаза до тонких щелочек. — Хочешь сказать… — чуть склоняет голову к плечу, — муж тебе изменяет со своей бывшей женой?

Молчу. Не собираюсь ни подтверждать, ни опровергать предположение матери. Пусть думает, что хочет. Мне лишь интересна ее реакция. Есть маленький шанс на то, что мать поддержит меня. Он мизерный, но даже несмотря на это, хочется все еще надеяться на лучший исход.

Я глупая. Знаю. И услышав следующие слова матери, только убеждаюсь в этом.

— Ну тогда тебе нужно сделать все, чтобы отбить его. Только последняя дура, может, отдать такого мужика другой бабе, — пару секунд пристально смотрит на меня, словно хочет вложить “прописную истину” мне в голову, после чего тяжело вздыхает и делает еще один глоток чая.

Я же не знаю, что сказать. У меня внутри все падает, кровь шумит в ушах. Я чувствую… разочарование. Да, его. Я думала, что мама не сможет меня ранить еще сильнее… думала, что отрастила броней. Но нет. Все-таки эта женщина нашла щель, через которую можно всадить в мое сердце кинжал. И теперь я еще сильнее истекаю кровью.

— Мама! — до меня доносится громкий девичий визг, а уже в следующее мгновение вокруг моей сдали оборачиваются нежные ручки. — Привет, — Кира чмокает меня в щеку. — А это правда, что я сегодня познакомлюсь со своим братом?