Предатель. Ты солгал всем

Глава 9

Глава 9

Утро воскресенья встретило меня ярким солнечным светом, пробивающимся сквозь шторы. Я потянулась в постели, чувствуя, как тело наполняется энергией нового дня. Сегодня у меня были особенные планы… я собиралась провести день с детьми, только мы втроём, без спешки, без давящих обязательств. Просто побыть вместе, насладиться обществом друг друга, может быть, сходить куда-нибудь… в парк, в кино, в кафе. Раньше у нас редко выдавалось время для таких семейных дней. Всегда находились дела поважнее — работа, быт, какие-то неотложные вопросы.

Но сейчас, после всего, что произошло, после всех перемен в моей жизни, я вдруг осознала, как мало на самом деле уделяла внимания своим детям. Не в смысле заботы, конечно — я всегда кормила их, одевала, помогала с уроками, водила на кружки. Но я редко по-настоящему общалась с ними, редко интересовалась их мыслями, чувствами, мечтами. Наши разговоры в основном сводились к бытовым вопросам — что приготовить на ужин, какую одежду постирать, как дела в школе. А ведь им сейчас так нужна моя поддержка, моё участие. Особенно после ухода отца.

Я встала с постели, умылась, с удовольствием взглянула на своё отражение в зеркале. Новая стрижка всё ещё казалась непривычной, но в то же время удивительно подходящей к моему настроению, к тому новому ощущению себя, которое поселилось внутри. Я улыбнулась своему отражению и пошла будить детей.

Алина и Кирилл удивились, увидев меня такой… лёгкой, улыбающейся, в простых джинсах и футболке вместо привычного домашнего халата.

— Доброе утро, соньки, — сказала я, целуя их в лохматые со сна макушки. — У меня для вас сюрприз. Сегодня мы весь день проведём вместе. Никаких срочных дел, никаких планов, только мы втроём и целое воскресенье впереди.

Они переглянулись, и я с радостью заметила, как загорелись их глаза.

— Правда? — спросил Кирилл, явно не веря своему счастью. — Прямо весь день? А как же… ну, дела по дому и всё такое?

Я махнула рукой:

— Дела подождут. Сегодня у нас семейный день. Давайте решим вместе, как мы его проведём. Чего бы вам хотелось?

Они начали наперебой предлагать варианты — парк аттракционов, поход в горы, пикник на берегу озера, поездка в соседний городок, известный своими старинными улочками и вкусным мороженым. Я слушала их оживлённые голоса и не могла сдержать улыбку. Когда они в последний раз были такими… по-детски возбуждёнными, предвкушающими что-то хорошее? Кажется, целую вечность назад.

В конце концов мы решили совместить несколько идей — сначала прогуляться по парку, потом перекусить в нашем любимом семейном кафе и ближе к вечеру поехать за город, чтобы встретить закат на озере. По дороге заедем в магазин, купим всё для пикника. Я уже предвкушала запах костра, уютное потрескивание углей, сосиски, поджаренные на прутиках, яблоки в карамели на десерт. И главное — неторопливые разговоры обо всём на свете, смех, дурачества. То, чего нам так не хватало в последнее время.

День пролетел как одно мгновение. Мы гуляли по парку, и я с удивлением замечала, как выросли мои дети. Кирилл, ставший таким высоким и широкоплечим, с первой юношеской щетиной на подбородке. Алина, превратившаяся из угловатого подростка в настоящую юную красавицу. Когда это произошло? Почему я не замечала этих изменений день за днём, год за годом?

Мы болтали обо всём на свете — об их увлечениях, друзьях, переживаниях. Оказалось, у Кирилла недавно появилась девушка, и он сгорал от смущения, рассказывая мне о ней. А Алина призналась, что мечтает стать журналисткой, как я, но боится, что у неё не хватит таланта. Мы говорили об их страхах и надеждах, и я вдруг поняла, как мало на самом деле знаю своих детей. Знаю их привычки, вкусы, успехи в учёбе, но не знаю их душ, их внутреннего мира.

В какой-то момент, когда мы сидели в кафе, ожидая заказ, Алина вдруг спросила:

— Мам, а что у тебя с папой? В смысле… вы теперь совсем разведётесь? Не будете пытаться помириться?

Я задумалась, подбирая слова. Не хотелось ни обнадёживать их зря, ни окончательно лишать надежды. Но и врать я не могла.

— Честно? Не знаю, милая, — наконец сказала я. — Сейчас мы с папой… в сложных отношениях. Нам обоим нужно время, чтобы разобраться в себе, понять, чего мы хотим. Я не могу обещать, что мы снова будем вместе. Но я могу обещать, что мы оба вас любим и всегда будем любить. И что мы постараемся сохранить нашу семью, пусть и в другом виде.

Кирилл, молчавший до этого, вдруг произнёс глухо:

— Я не хочу, чтобы вы расставались. Даже если будете жить отдельно. Мне кажется… кажется, что тогда наша семья совсем распадётся.

У меня сжалось сердце. В словах сына была своя правда. Развод — это не просто юридическая процедура, это символ окончательного разрыва, признание того, что былого не вернуть. Но в то же время, разве можно сохранять видимость брака, когда один из супругов предал другого? Разве это не будет большей ложью, большим ударом для детей?

— Я не знаю, как будет правильно, Кирюш, — мягко сказала я, накрывая его руку своей. — Но я точно знаю, что притворяться — неправильно. Мы с папой должны быть честны друг с другом и с вами. Если у нас получится сохранить семью, мы это сделаем. А если нет… что ж, значит, будем учиться быть семьёй по-другому.

Он кивнул, но я видела, как блестят его глаза. Видела боль и страх, которые он так старался скрыть. Как же мне хотелось обнять его, прижать к себе, как в детстве, сказать, что всё будет хорошо, что мама всегда будет рядом. Но он уже не был ребёнком. И эту боль, этот страх ему предстояло пережить самому, как бы мне ни хотелось его защитить.

Мы доели свой обед в молчании, каждый погружённый в свои мысли. А потом поехали за город, к озеру, встречать закат.

Закат был таким красивым, что у меня перехватило дыхание. Огромный огненный шар солнца медленно опускался за горизонт, окрашивая небо и воду в невероятные оттенки оранжевого, розового, фиолетового. Это было похоже на волшебство, на что-то настолько прекрасное, что хотелось плакать.

Мы расстелили плед на берегу, разожгли костёр, достали припасы. Кирилл с Алиной принялись азартно жарить сосиски и хлеб на прутиках, то и дело роняя их в костёр и хохоча. А я сидела, смотрела на них и чувствовала, как что-то тёплое и светлое разливается в груди.

Что бы ни случилось, какие бы испытания нас ни ждали, у меня были они. Мои дети, моя семья. И ради них я была готова на всё. Научиться жить заново, быть сильной, когда хочется сдаться. Идти вперёд, даже если каждый шаг даётся с трудом.

— Знаете, — вдруг сказала я, глядя на пламя костра. — Когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, я мечтала стать журналисткой. Хотела ездить по миру, писать репортажи из горячих точек, менять мир словом.

Алина и Кирилл удивлённо уставились на меня. Наверное, трудно было представить их домашнюю маму, спокойную и предсказуемую, в роли отчаянного репортёра.

— И почему не стала? — спросила Алина.

Я пожала плечами:

— Жизнь распорядилась иначе. Встретила вашего папу, влюбилась, вышла замуж. Потом родились вы. Мечты о карьере отошли на второй план.

— А ты не жалеешь? — тихо спросил Кирилл.

— Знаешь… раньше иногда жалела, — призналась я. — Думала — вот, не успела реализовать себя, не добилась того, о чём мечтала. Но сейчас… сейчас я понимаю, что моя главная реализация, моё главное достижение — это вы. И я ни о чём не жалею.

Я посмотрела на них, на лица, освещённые мерцающим пламенем костра, и улыбнулась:

— Но ещё я поняла, что никогда не поздно вернуться к своим мечтам. Пусть в другом виде, пусть не в том масштабе, как раньше представлялось. Но всё же… никогда не поздно попробовать.

— Это ты про свою новую колонку в журнале? — спросила Алина.

Я кивнула:

— И про неё тоже. Это мой способ снова стать собой. Вспомнить, кто я, кроме роли жены и мамы. И знаете… мне это нравится. Мне нравится чувствовать себя живой.

— А как же мы? — Кирилл внезапно нахмурился. — Если ты будешь занята своей карьерой, своими делами… у тебя не останется на нас времени?

Я пересела ближе к нему, приобняла за плечи одной рукой, а другой притянула к себе Алину:

— Послушайте меня внимательно. Вы — самое важное, что есть в моей жизни. И ничто, слышите, ничто этого не изменит. Да, я хочу снова заняться любимым делом, хочу развиваться, меняться. Но не за ваш счёт. Наоборот, я хочу, чтобы вы видели меня… настоящую меня. Не только заботливую маму, но и человека со своими интересами, стремлениями. Может быть, глядя на меня, вы тоже когда-нибудь захотите искать себя. И будете знать, что для этого никогда не поздно.

Я крепче прижала их к себе, чувствуя, как они постепенно расслабляются, обмякают в моих руках. Мы сидели так, обнявшись, глядя на догорающий закат, и я ощущала, как между нами возникает что-то новое. Какая-то иная связь, более глубокая, более осознанная.

И я вдруг поняла, что больше всего хочу дать своим детям. Не идеальный дом, не материальное благополучие, хотя и это тоже важно. Но главное — я хочу дать им пример. Пример того, как важно оставаться верным себе. Как важно не терять себя в отношениях, в быте, в рутине. Как важно беречь в себе ту искру, то стремление к чему-то большему, что делает нас живыми.

Я знала, что впереди у меня ещё много сложностей. Непростые разговоры с Анатолием, раздел имущества, обустройство новой жизни. Осуждение общества, непонимание знакомых. Собственные страхи и сомнения, которые никуда не денутся в одночасье.

Но сейчас, сидя на берегу озера в обнимку с самыми родными людьми, я вдруг почувствовала, что справлюсь. Справлюсь со всем, что приготовила мне судьба. Потому что теперь у меня была сила.