Предназначены друг другу

Рассказ Сергея Петровича

Самым счастливым днем для молодого Сергея Елизарова был день, когда его женой согласилась стать приветливая и ласковая красавица Инна Королькова. Она приехала в их южный город откуда-то с севера. Родителей у неё не было. Растила её тетя Липа, сестра умершего отца. Другая тетка взяла её к себе, когда пришло время учиться после школы. Инна поступила в местное медицинское училище и жила теперь с тетей Ирой. Ей здесь нравилось: пышная природа, теплый климат. Окончив училище, осталась работать медицинской сестрой в южном городишке, хотя её звала к себе третья сестра отца, тетя Марина. У неё был свой дом в деревне Кочетовка рядом с крупным городом А-ком. Детей у тетки не было, дом она обещала оставить племяннице. Но Инне хотелось тепла. Она не любила зим, снега, морозов.

За Инной стал ухаживать шофер больницы, где она начала работать, Сергей Елизаров. Девушка хорошо относилась к нему и только. Красивый, светловолосый, спокойный. Слушается её во всем. Тетя Ира твердила:

— Не бросайся парнями, Инка. Серега, он положительный со всех сторон. В институте заочно на экономиста учится. С ним хорошо жить будешь. Никогда не обидит. И опять же, сирота он. Свекрови у тебя не будет. В нашем городе завод строится. Устроитесь туда, квартиру получите, семейным парам дают общежитие. Выходи замуж, выходи. Чего тебе еще надо. Любви? Так придет время, полюбишь Серегу.

Инна слушала тетку, понимала, что надо уходить из её дома. Это не ласковая тетя Липа, что забрала девчонку после смерти родителей. Но тетя Липа умерла год назад, тетю Марину девушка совсем не знала. Тетя Ира сама еще молодая, глядишь, замуж выйдет. Она прямо не говорила, что приютила племянницу только на время учебы. А теперь намекает. А Инне так хотелось остаться здесь, где столько зелени и нет суровых морозов. И все же Инна долго не соглашалась на этот брак, говорила:

— Я не люблю тебя, Сережка. Как я могу за тебя выйти замуж? Это нечестно с моей стороны по отношению к тебе.

— Ну и что, — отвечал обычно спокойный Сергей Елизаров. — Моей любви хватит на двоих. Будь моей женой, Инна.

Его голубые добрые глаза светились глубоким внутренним чувством. И девушка дала согласие на брак. Все, на первый взгляд, было хорошо у молодоженов. Только одной любви Сергея на двоих не хватило, нет. Инна была глубоко несчастна. Одно лишь радовало молодую женщину — родилась очаровательная малышка Зоя.

Своенравная, боевая красавица Галина Павликова приехала из далекого А-ка в южные края погостить у родственников. Бездетные тетушка с дядюшкой уговорили девушку поступить в местный торговый техникум. Что Галя и сделала. Ей, как иногородней, сразу дали общежитие. Девушка была довольна. Мама с папой шлют денежки, тетушка из деревни тащит сумки с едой Галочке. У Галочки относительная свобода, она живет в общежитии. Но голова у девчонки не кружилась, Галина умела трезво мыслить, с другой головой нельзя в торговлю. Поэтому деловая хваткая девица сказала подругам, увидев на танцах веселого обаятельного красавца Сашку Островецкого:

— До конца следующего лета красавец Сашка, что в политехническом на последнем курсе учится, на мне женится. И я навсегда останусь здесь! Мне не страшно никакое распределение. Назад в холод я не поеду.

Подруги смеялись:

— Такого не поймаешь. Не женится! Сегодня он с одной, завтра с другой. Сашка всю округу обошел, со всеми девчонками в своем институте перетрахался, медучилище обежал, до нашего общежития добрался, но не женился.

— А на мне женится, — отвечала Галина. — И будем мы с ним жить в теплых краях. И мне хорошо, и ему!

— А вдруг Сашку по распределению отправят в Тьму-Таракань, — язвили девчонки, — с ним поедешь?

— Не отправят, — не сдавалась деловая девица. — Таких не отправляют. У него папа — большая шишка.

— Шишки женятся на шишках, — убеждали Галину подруги. — Папа, небось, уже подсмотрел сыночку пару из своих кругов.

— Нет, Сашка женится на мне, — не сдавалась решительная студентка.

К окончанию института Александр женился на Галине. Причина этого скорого брака была проста и вечна, как сам мир. Избранница Сашки была немного беременна, но для аборта было поздновато.

Эти две семьи встретились в общежитии семейного типа. Все они работали на строительстве завода. Надежный Сергей теперь возил директора завода; подающим надежды, перспективным инженером-энергетиком был Александр; в медпункте того же самого завода сидела на приеме внимательная и приветливая медсестра Инна; в торговом ларьке весело отпускала товар боевая красавица-продавщица Галина. Года через два обещали этим семьям отдельные квартиры.

Сегодня Владислав в очередной раз поругался с Галиной.

— Зачем я на ней женился? — спрашивал он себя, направляясь из своей комнаты в общую кухню. — Ведь не люблю ни грамма. С любой бабой готов переспать, а с ней не хочется… А вот сынка Галька мне хорошего родила.

Мужчина вспомнил историю своей женитьбы.

— Все, Сашок, — предупредила его Галина, — отгулялись. Пора жениться. Скоро папашей станешь.

Александр молчал.

— Что молчишь? — спросила деловая девица. — Никуда ты не денешься. Тебя папаша заставит жениться. Он у тебя партийный, пример для всех…

Александр вспомнил отца и сник. С папашей шутки плохи, он, кроме своей карьеры, ничего не желает видеть. Мама, когда сын поставил всех перед фактом, была против, чтобы Саша так рано женился.

— Подумай, сынок, ты еще не нагулялся, — ласково говорила она. — Не будет тебе счастья. А Галине мы будем помогать. Пусть рожает. Можем даже ребеночка забрать себе. Я всегда хотела, чтобы у тебя был братик или сестричка. Пусть внучок у меня будет или внучка… Хватит мне сил, чтобы вырастить… Отец, что ты молчишь? Скажи…

— Он никогда не нагуляется, — резко прервал отец. — Он как помойный мартовский кот, кроме юбок ничего не видит. Напакостил — пусть женится. Мне не нужны неприятности из-за него. А брак Сашки с простой бабешкой даже на руку нам…

— Зачем портить жизнь мальчику…. - пыталась спорить мама.

— В моей семье все отвечают за свои поступки, — продолжал отец. — Не хватало только, чтобы все вокруг шептались, что у меня внуки незаконные растут. Женишься, сынок, женишься. На меня не рассчитывай, помогать не буду. Пробивайся сам. Пойдешь работать на завод. Ты политехнический закончил. Повкалываешь обычным инженером. В общей очереди постоишь на квартиру…

И Александр женился. Да как ударился во все тяжкие после свадьбы, Галина ничего не могла поделать. Она даже жаловалась свекрови, которая хорошо отнеслась к невестке и полюбила сразу маленького Владика. Но сочувствия Галина не получила.

— Не любит Саша тебя, Галочка, совсем не любит, — ответила мать Александра, любуясь новорожденным внуком. — Я тебе это и до свадьбы говорила. Но ты не хотела слышать. Не надо было вам сходиться…

А вот папаша реагировал по-другому, ему нужна была примерная семья у сына, он разорался, потребовал не позорить его. Александр поругался с отцом, тот в ответ приказал, чтобы сын жил отдельно, убирался из его дома.

— Получу квартиру, сам уйду, — своенравно ответил Александр.

— Ничего, — не отступал отец. — Иди-ка ты в общежитие, без мамочки поживи. Привык сладко есть на Панины денежки. Не слушаешь, живи сам.

Александру и Галине дали комнату в общежитии. И вот уже несколько месяцев Александр с отцом не встречался. Мама хоть не любила Галину, но была без ума от маленького Владьки. Приходила в общежитие, нянчилась, часто брала внука к себе, когда не бывало дома отца. Тот не любил сына, не полюбил и внука. «Нечего в моем доме сыну торговки делать. И пащенка своего пусть не подсовывает!» — грубо заявил он как-то жене. Та виновато опустила голову. А Александр продолжал гулять от Галины. Что удивительно, он вызывал у окружающих больше симпатий, чем деловая положительная Галина. Сегодня мужчина вернулся в свою комнатушку спустя двое суток после очередного загула.

— На рыбалке был, — весело врал он, как всегда, ничуть не смущаясь. — Мы с ребятами засиделись. Решили там ночевать.

— А рыба где?

— Мишка всю себе забрал. Ты же не любишь чистить.

Галина закатила скандал, орала, швыряла вещами. Александр посмотрел на неё и сказал:

— Да ну тебя, Галька. Надоела! Найди себе мужика, что ли. Я женился, а любить тебя не обещал. Чего ты от меня хочешь? Вернулся я к тебе. Чего еще надо?

Галина словно подавилась, застыла после совета мужа. А он пошел в общую кухню.

— Посижу там до утра, — решил мужчина, — а после уйду. Квартиру сниму, у ребят знакомых перекантуюсь, но с Галькой жить не буду. Ну не люблю я её. Как хорошо, раньше Мишка был соседом. Всегда пускал на диванчике прикорнуть. Но им с Анькой дали уже квартиру. А новых соседей я не знаю. К ним на диван не попросишься. Придется на кухне сидеть. Пожалуй, я туда раскладушку принесу. Точно, завтра куплю и принесу. Спать где-то надо, пока квартиру буду искать.

В общей кухне, несмотря на поздний час, сидела худенькая черноволосая женщина с большими печальными глазами.

— Новая соседка, — понял Александр. — Какая симпатичная! Мне всегда нравились такие: высокие, с тонкой талией и большой грудью. Прямо кинозвезда. Взгляд только потухший. Ничего, оживим. Я это умею.

— Соседка, — начал он заигрывать сразу. — Давайте знакомиться. Я — Александр. А как вас зовут?

— Инна, — подняла голову женщина.

И Александр пропал. Он никогда не верил, что можно моментально влюбиться. Словно молнией ударило среди ночи и осветило все, только призрачный свет молний тут же исчезает, а этот свет, что увидел в глазах грустной соседки Александр, остался для него навсегда. Захотелось обнять эту печальную женщину, вдохнуть жизнь и веселье в красивое бледное лицо. Как остро понял в тот момент Александр, что поспешил с женитьбой. Не своенравная Галина, а эта грустная женщина должна с фигурой богини была стать его женой. На кухню вбежала маленькая девочка, лет трех:

— Мама!

Александр подхватил на руки ребенка, так похожего на грустную женщину.

— Ты кто? — спросил он.

— Зоя, — ответила девчушка, она ничуть не испугалась. — А ты?

— Дядя Саша.

И Александр понял — вот его судьба, эта женщина и маленькая девочка. Он уйдет от Галины, уйдет к этой печальной женщине с маленькой девочкой и будет жить с ними. Вот только сына Владьку жалко.

Грустно сидела на общей кухне Инна и думала:

— Ну, не могу я больше ложиться в одну постель с Сергеем. Он хороший, спокойный, все понимающий, учится на экономиста, последний уже курс. Дипломную пишет. Все тащит в дом, но мне противно. Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Не люблю я его. Кто придумал, что физическая близость приносит наслаждение, мне каждый раз плакать хочется. Зачем я вышла за Сергея замуж? Послушала тетю Иру. Лучше бы уехала к тете Марине. Да, там холодно. Но, может, встретила бы свою половинку, был бы у меня уютный и счастливый дом… Ночь уже. Поздно. Сережка ждет меня. Сейчас дочку пошлет. Девочке пора давно спать…Она ждет меня… А я все равно не пойду. Я всю ночь лучше просижу на кухне. Зоеньку укачаю на руках. Я уйду от Сережи. Уеду. Тетя Марина зовет меня. Возьму дочку и поеду. Пусть холодно, пусть морозы. Но я больше не могу притворяться. Вот, сейчас прибежит Зоя.

Но вместо Зои вошел высокий черноволосый сосед. Словно электрический ток пробежал по телу женщины. Незнакомец был невероятно красив.

— Соседка — сказал он приятным голосом. — Давайте знакомится. Я — Александр.

— Инна, — словно во сне женщина протянула ему руку.

Вбежала Зоя. Сергей все-таки отправил дочку. Но её взял на руки незнакомец. И девочка доверчиво прильнула к нему. Они просидели всю ночь. Зоя спала на руках Александра, а они говорили. Им было интересно друг с другом. Зое впервые захотелось вновь начать жить, для неё словно после долгой пасмурной погоды засветило яркое солнце.

Любовь лавиной обрушилась на этих двоих людей. Забыл всех женщин Александр, засветились глаза Инны. Впервые ей был не противен мужчина. Днем Александр не раз заскакивал в медпункт, поцеловать Зою, подержать её руку, сказать: «Я соскучился! Я страшно соскучился!» — или просто так, чтобы увидеть. Глаза женщины вспыхивали огнем счастья. После работы, забрав маленькую Зою, они проводили вместе время. Сергей не понимал, что с женой. На её лице улыбка. Но не для него. Смотрит Инна и не видит, интимные отношения между ними, и так нечастые прежде, прекратились совсем.

Испугалась Галина — с мужем происходило что-то непонятное. Муж не являлся домой с веселой виноватой улыбкой, как бывало после очередной пассии, не врал ничего, на вопрос: «Где был?» — бодро отвечал: «Гулял!» И ни разу не лег в одну постель с женой. Смотрел и не замечал Галины. Только на маленького Владислава смотрел осмысленным взглядом. Галина поняла — она потеряла Александра. Была единственная надежда удержать его — маленький Владик.

У Сергея была еще надежда сохранить Инну и Зою — это новая квартира. Сергей возил директора строящегося завода. Тот, видя, что с его шофером что-то происходит, расспросил.

— Вот что, я помогу тебе, — сказал директор, выслушав рассказ Сергея, и выдал вне очереди ордер на квартиру. — Не будет рядом другого мужика, забудет все твоя Инна. Бабы, они такие. Перебирайтесь на новое место жительства.

Не собиралась сдаваться и Галина.

— Я не отпущу Александра, — сказала она сама себе. — Его отец не последний человек в нашем городе, устрою неприятности. Заставлю Сашку вернуться! Папочка поднажмет. А вот мамочка…

И пошла для начала в парторганизацию завода. Поведение главного инженера-энергетика, Александр к тому времени получил повышение, обсудили, осудили и его, и Инну. Пригрозили, что передвинут в конец очереди на квартиру. А Сергей принес жене ордер.

Плакала Инна, собираясь в свой новый дом. Тяжелыми шагами мерил свою комнату Александр. Там, за стеной, соседи собрали свои немногочисленные пожитки и уезжают в новую квартиру. Вот прозвучали каблучки Инны. Что-то лепетала маленькая Зоя, которую она вела за руку.

— Прости, сынок, своего непутевого папашу, — прошептал Александр, глядя на фотографию сына, сам мальчик все лето был в деревне у родственников Галины.

Мужчина выбежал на улицу. Грузовая машина с вещами уже уехала. В директорскую «Волгу», за рулем которой был Сергей, села Инна, держа на руках маленькую Зою. Автомобиль тронулся с места. Александр бросился наперерез и встал на пути машины. Отчаянно закричала Инна. Громко заплакала, вцепившись в неё, Зоя. Сергей все же затормозил, в последний момент, но затормозил. Удар был сильным. Александр отлетел на клумбу с цветами. Это смягчило удар и спасло ему жизнь. Когда он очнулся, рядом сидела Инна и говорила:

— Саша, Сашенька, родной мой. Я с тобой, я никуда не еду. Слышишь. Не нужна мне квартира без тебя! Не нужна!

Маленькая Зоя плакала, вцепившись в мать. Стоял у машины хмурый Сергей. Александр встал, превозмогая боль, обнял Инну и маленькую Зою, и они ушли. Без вещей, без денег, только документы лежали в сумочке Зои да паспорт во внутреннем кармане у Александра. Им ничего не надо было, только чтобы быть рядом.

Выскочившая из дома Галина отчаянно кричала вслед:

— Сашка! Уйдешь, ты никогда не увидишь сына! Слышишь, Сашка! Никогда Владьки тебе не видать!

Александр ушел. Рыдающая Галина зачем-то села в машину рядом с молчащим Сергеем. Потом зло сказала:

— Что молчишь? Отпустил жену?

— Отпустил, — глухо произнес Сергей.

Галина зло продолжила:

— Ты остался один, я одна. Мы с тобой оба положительные. Ты надежный мужик, я — пробивная баба! Давай тоже уйдем друг к другу. Едем в твою новую квартиру. Там будем жить! Вдвоем!

Отец Александра пытался образумить сына. Не получалось. Александр пошел на открытый конфликт с ним. А мама, видя, что у сына это все серьезно, тихо попросила, когда он уходил из родительского дома:

— Сынок, ты меня познакомь с Инной. Я верю, что ты выбрал хорошую женщину. Только пусть отец не знает о нашей встрече.

А Галина, сделав сгоряча предложение, так и осталась с Сергеем. Тот стал понемногу пить. И если бы не злая Галина, он стал бы алкоголиком. Та задалась целью жить лучше Александра. Пусть еще они пожалеют, что сошлись. Но в одиночку это сделать было невозможно. Нужен муж, хороший муж. Сергей подошел на эту роль. Мужчина согласился во всем с Галиной, дал развод Инне. На суде выдавил одно слово из себя: «Согласен». Жена отказалась от алиментов, сказала, что они с Александром уедут из этого города. Сергей молча со всем соглашался.

Галина бушевала. На разводе вылила ведро грязи на бывшего мужа и его новую жену. Последнее, чем она пыталась пронять Александра, сказала, что выходит замуж, что у сына будет новый отец, новая фамилия, что, если бывший муж хочет развода, то пусть никогда не встречается с сыном. Александр требовал, чтобы ему предоставили возможность видеться с маленьким Владом, и суд это право признал. Но Галина никого слушать не стала. Она сдержала свое слово. Вышла замуж за Сергея Елизарова, он усыновил Владислава.

Да, семьи, считала Галина, разрушили Инна и Александр. Но окружающие быстро об этом забыли. Все знакомые сочувствовали Инне и Александру, что мыкались по съемным квартирам, и осуждали языкатую Галину, которая, по их мнению, поймала тихого положительного Сергея и прибрала к рукам его квартиру.

Отец Александра был очень недоволен разводом Александра, пытался давить на сына, добился, что у них начались неприятности на работе. С Инной он наотрез отказался знакомиться. Но потом вдруг сам навестил её в медпункте, где она работала.

Александр, словно чувствуя, что Инне нужна его помощь, зашел за ней после работы немного пораньше. Там сидел отец. Что он говорил, мужчина не знал, но в глазах Инны были слезы и испуг.

— Вот что, отец, — встал рядом с женщиной сын, — уходи. Это моя жизнь. Не лезь в неё. Что случится с Инной или Зоей, я тебе не прощу. Я на все пойду.

— Еще посмотрим, — зло ответил отец.

С этого момента начались неприятности сначала у Инны. Нагрянувшая проверка обнаружила нехватку сильнодействующих лекарств. Казалось, женщине не выкрутиться, ей грозил суд, могли дать и срок. Помогла мать Александра. Именно в эти дни она познакомилась с Инной и маленькой Зоей. Сын с новой женой снимали комнатушку безо всяких удобств у одной древней бабульки. Но даже здесь Инна создала, как могла, уют, а про чистоту и говорить не стоит. Мать Александра сразу полюбила новую невестку и новую внучку, она не спускала девочку с рук. А Сашка рядом с ними просто светился от счастья. Узнала мать и о неприятностях у Инны. Она ничего не обещала своим детям, не сказала ни слова. Александр так и не узнал, что у отца был неприятный разговор с матерью, что отец чего-то испугался. Только историю с лекарствами замяли, а Инне предложили уволиться по собственному желанию. Женщина была рада и этому, она согласилась, написала заявление, но в другие больницы города её не взяли. Отец Александра перекрыл все пути. Самого Александра в это время понизили в должности, объявили выговор за аморальное поведение и передвинули на последнее место в очереди на квартиру. Мама опять пыталась помочь детям, она опять говорила с отцом, но все кончилось криком отца, какими-то грязными намеками.

— Ты все, оказывается, знал, — только и сказала женщина мужу. — Ты не только знал, ты… ты просто негодяй…

Она, плача, ушла. Муж испугался, бросился за ней, но женщина закрылась в своей комнате, не пустила его. «Посидишь, быстрее успокоишься», — зло сказал отец. Не вышла мать и утром, и к вечеру дверь была закрыта. Александр, приехавший сообщить, что он и Инна уезжают в другой город, испуганный словами домработницы, что хозяйка уже сутки не выходит из комнаты и не разговаривает, выбил дверь в спальню к матери. Мама лежала на полу, она была еще жива. Она прошептала сыну, чтобы оставался с Инной. Прошедшей ночью маме было плохо, приехавшие врачи диагностировали инфаркт, но время было упущено. «Будь счастлив, сыночек» — были её последние слова. Женщину не спасли.

— Это ты во всем виноват, — бросил отец сыну на похоронах матери. — Ты разрушил не только свою семью, но и нашу. Жил бы с Галиной и порядок.

Инне он приказал уйти. «Нет, — ответил сын. — Инна со мной проводит маму в последний путь. И если ты посмеешь сказать ей хоть одно плохое слово, я всем расскажу, что оставил умирать маму одну. Тебе придется потерпеть до конца похорон». Бледная Инна стояла и держалась за руку Александра. Так они были рядом все похороны. Когда упал последний комок земли, Инна и Александр ушли отсюда навсегда. С отцом Александр после виделся всего раз. Он пришел в свой родной дом, чтобы взять на память альбомы с фотографиями мамы. Отец встал в дверях. Испуганная Инна отошла в сторону. Она не слышала всего разговора, слышала, как только отец кричал на Александра:

— Я терпел тебя, пока была жива мать. Я теперь покинь мой дом навсегда. Ты мне чужой. На наследство не рассчитывай. У меня сил еще много. Я, пройдет время, женюсь снова. А ты живи, как хочешь.

Альбомов отец тоже не отдал. У Александра не осталось ни одной фотографии матери. Инна и Александр вскоре уехали в другой город, сняли там квартиру, официально оформили брак. Александр взял фамилию жены — они стали все Корольковы. Связь с отцом оборвалась навсегда. Вскоре Инна родила сына, Андрюшку.

А на Галину хлынула новая волна осуждения. Многие считали, что это она настраивает отца против сына. Это еще полбеды. Люди поболтали бы и забыли. Галина не боялась людских языков. Плевала она на все сплетни. Но она испугалась, когда её вызвал к себе отец Александра и посоветовал покинуть этот город.

— Даю вам полгода, убирайтесь отсюда. Мне надоели сплетни и разговоры. Хватит с меня ваших выходок. Я тебя знаю, ты еще не раз вспомнишь про внука, потребуешь чего-нибудь. Ты баба хваткая, изо всего выгоду сделаешь. Так вот, ни ты, никакой внук мне не нужен. За полгода найди вариант обмена квартиры и уезжайте. Чем дальше отсюда, тем лучше. Не успеешь, останешься без квартиры.

— А где мы жить будем тогда?

— Мне все равно.

Галина задумалась. Она поняла, это не пустые угрозы. Сергей, с которым она тогда уже жила, сказал:

— Поехали, Галочка, в твой А-к. Здесь у нас ничего, кроме несчастья, не было. Начнем с тобой все сначала. Мы поженимся, Владьку я усыновлю, мальчишка и так меня зовет папой. Никто не догадается на новом месте, что он мне неродной. Никто и нас знать там не будет. Начнем с чистого листа.

Именно Сергей дал объявление и нашел выгодный обмен. Свою малогабаритную двушку в хрущевке в южном городе они поменяли на трехкомнатную квартиру в родном городе Галины А-ке. Прожили там недолго, Галина подумала и заявила:

— Хочу в деревню. Я устала от города.

Именно она узнала, что в Кочетовский совхоз, что был в двадцати минутах езды от А-ска, требуется экономист. Более того, как специалисту, ему дают четырехкомнатный коттедж. И Елизаровы переселились в деревню. Городскую квартиру Галина тоже сохранила. Сама Галина тут же стала заведовать кочетовским сельским магазином, Сергея назначили главным экономистом совхоза. У них был достаток, жили они лучше многих, вскоре родилась Ларисочка. Семья Елизаровых была вполне счастлива.

Галина успокоилась. Такой муж, как Сергей, её вполне устраивал. Он, было, начал пить после ухода Инны, но Галина быстро его прижала. Владьку Сергей полюбил, он стал мальчишке настоящим отцом. Про первую жену не вспоминал. Так пробежало несколько лет. Сын перешел в пятый класс. Учился неплохо. В их классе появилась новая девочка. Она жила с родителями на другом конце деревни. Хозяйка этого дома старая тетя Марина Королькова, умерла, свой дом оставила племяннице.

Тетя Марина оставила дом дочери единственного брата — Инне. Александр и Инна поехали хоронить тетку. Неисповедимы пути человеческие. Александр здесь, далеко от родных мест, встретил армейского друга. Он возглавлял местный энергосбыт. Узнав, что Александр — энергетик, вцепился, уговорил остаться, обещая жилье со временем. И Корольковы остались. Пока решили пожить в небольшом, но уютном и крепком еще доме тети Марины. Деревенское житье пришлось им по сердцу. Да и обрушившаяся на страну перестройка лишила возможности получить квартиру в городе. Но Инна и Александр особо не расстроились, им нравилось в деревне. Дом стоит на окраине, тихо, спокойно. До города всего двадцать километров. Служебная машина есть. Школа есть для детей. Нашлась и работа для Инны — медсестрой в местном медпункте. Корольковы остались здесь.

На родительском собрании, спустя полгода после приезда Корольковых, Галина впервые столкнулась с Инной и Александром, родителями новенькой девочки — Корольковой Зои. Они сразу узнали друг друга, но не произнесли ни слова.

Вечером дома, когда дети гуляли, Инна тихо и горько заплакала. Александр хмуро утешал её. С одной стороны он был рад, что будет видеть сына, с другой стороны понимал, что эта встреча нежелательна. Да и не хотел, чтобы Зоя узнала, что она не его дочь.

— Но почему так. Мы столько мыкались по углам, — говорила Инна, — и теперь у нас появился свой дом. У тебя хорошая работа. Мне есть место, где работать. К нам здесь хорошо относятся, уважают. И вдруг эта встреча.

— Все хорошо будет, — отвечал муж, обнимая жену. — Я поговорю с Галиной. Все уже перегорело. Ведь никто не знает, что нас связывало раньше.

— А дети? — тихо сказала Зоя.

— Да, дети, — эхом откликнулся Александр.

Все решила Галина. Она правила бал, она ставила условия. И жила она лучше, чем Сашка: и дом четырехкомнатный, и муж есть, и дети, и живут они состоятельнее.

— Нужны вы мне больно, — заявила она при встрече с Корольковыми. — Живите, я от вас далеко, на другом конце деревни. Не соседи мы, слава Богу. Только учти, Сашка, твой сын зовет отцом другого человека. Сергея. И ты ему никогда не скажешь, что ты его настоящий отец. А иначе, вы меня знаете… Житья не дам. И вашей Зойке вы не скажите, кто её отец. Незнакомы мы с вами.

— А Сергея ты спросила? — задал вопрос бывший муж. — Он-то согласен, чтобы Зоя…

— Он всегда со мной согласен, — ответила Галина. — И ты согласишься.

Галина сдержала свое слово. Корольковы для неё просто не существовали. Не видела она их. Ни разу не обмолвился и Александр. Только внимательно слушал рассказы Зои про одноклассников, улавливая каждое слово про Владьку. А Сергея жена не стала спрашивать, что он чувствует. Сергей как-то стоял возле школы, поджидал Владислава, а в душе жила надежда увидеть Зою, хоть посмотреть, тянуло все-таки к дочке, любил он её, но девочка выскочила с криком:

— Папочка, папочка пришел! Мой папочка! Папка! — и бросилась на шею подошедшему Александру.

За руку Александра держал упитанный мальчик, совместный сын Инны и Александра, друг их Ларисочки. И Сергей Петрович не искал больше встреч с девочкой. Что будет твориться в сердце ребенка, если он скажет, что её любимый папа совсем не папа. Сергей страдал молча. А в Галине все-таки бушевала обида, прорывались иногда негативные слова. По деревне поползли слухи, что Инна — неродная мать девочке. Что якобы она увела Александра из семьи, его жена пыталась остановить машину, на которой они уезжали, бросилась наперерез, и погибла под колесами. Александр недолго горевал, женился на Инне, с которой давно крутил, дочку ему пришлось взять, куда денешься, и они уехали из города подальше в деревню.

Зоя, который задала вопрос об этом неумная Анька Бычкова, домой прибежала вся в слезах. Александр сумел узнать, чего плачет девочка. Вот тогда он и решил рассказать Зое часть правды: это он — неродной отец Зои. А Инна — мама родная, она ни в чем не виновата. Это он чуть не погиб под колесами машины. Александр не сказал одного, что за рулем был Сергей Петрович, родной отец Зои.

Шли годы. Страшное несчастье обрушилось на Елизаровых, утонула Ларисочка. Галина кричала на Александра, обвиняя его в несчастьях, но никто не понял, о чем это она. Решили, что горе затмило рассудок женщины. Росли, взрослели дети. Со злостью заметила Галина, что Владиславу нравится одноклассница Зоя. Уж только что Галина Ивановна не выдумала, чтобы развести детей в разные стороны, слава Богу, не дружили дети. Однако повзрослевший Влад все равно тянулся к Зое. Впервые Галина Ивановна благословила его мартовско-котовские склонности — Владислав любил женщин, как и его отец когда-то. Она обрадовалась, когда забеременела Милка, и сын женился на ней. А история упорно повторялась. Влад начал гулять, как когда-то его отец и не мог забыть Зойку.

Зоя чувствовала, что мама и папа почему-то не любят семью Елизаровых, хотя о ней никогда не говорили. Когда девушка поняла, что ей по сердцу Владислав, она сначала рассказывала все родителям, но мама хмурилась, расстраивалась, и папа как-то непонятно реагировал: радовался, а улыбался грустно. И девочка научилась скрывать свои чувства ото всех. Надо беречь родителей, особенно папу, у него и так сердце слабое. Получил осложнение после гриппа.

Пробежали годы. Упокоился давно на кладбище Александр. Рядом вскоре легла Инна. У детей были семьи. Куда-то исчезла злость, что была у Галины. Видела, что сын не очень счастлив в браке. Что поделаешь. Повторяет судьбу матери. Не везет ему с женами. Только в один день он приехал и привез с собой маленькую девочку, Ксюшу, дочь Зои. Девочка звала Владислава папой. Сын объяснил, что Зоя в больнице, родила недавно, пусть немного её девочка побудет с бабушкой. Но не захотела даже посмотреть на дочь Зои.

— Кого родила Зоя? И какая Зоя? — вот что сразу взволновало мать.

— Моя Зоя. Королькова. Мать, да ты другое послушай. Она сынов она мне родила. Двух сразу! Моих сынов, — пояснил радостный Владислав.

Галина Ивановна вспомнила, что Белла говорила, что Влад ушел от неё к какой-то женщине, что та беременна. В душе Галина Ивановна даже порадовалась, может, счастлив сын будет. Но то, что он ушел к Зое! Всколыхнулась неожиданно старая обида.

Галина Ивановна выгнала сына. Ей не было дела до чувств Сергея, который о чем-то говорил во дворе с маленькой девочкой, своей внучкой, совсем не похожей на Зою, единственную дочь, Ксюша была светловолосая, как и он когда-то, как маленькая Ларисочка.

Жизнь сделала новый виток, он был похож на предыдущий. Когда-то Инна у Галины отобрала мужа, теперь её дочь отобрала у неё сына. Владислав уехал с большой обидой, он перестал звонить, заезжать, забрал и Шурочку.

Впервые не согласился с женой Сергей Петрович, который был рад, что дети соединились. К нему вернулась его дочь. У него три родных внука и Шурочка. Но своенравная Галина долго не хотела смириться.

— Мать, перестань, — уговаривал её муж, — пусть хоть дети будут счастливы.

Его слова возымели свое действие. А может, Галина Ивановна предчувствовала свою смерть. Снилась без конца утонувшая Ларисочка, звала к себе мать. А может, она снилась потому, что Ксюша была на неё похожа, а Галина Ивановна обидела девочку. В те дни женщина во сне увидела Александра, он первый раз приснился ей за все долгие годы. Сашка сказал ей.

— Дура ты, Галька. Я никогда тебя не любил, ты знаешь это. Не было нам с тобой счастья. Зачем того же сыну желаешь? У тебя осталось мало времени совсем. Мы тебя ждем здесь. Благослови наших детей. Без твоего благословения счастья и им не будет.

И опять ушел к своей Инне.

Зоя заставила Влада помириться с матерью. А сама не шла. Галина Ивановна, когда случился сердечный приступ, знала, что это сигнал, что она умрет. Поэтому и не поехала в больницу. Она отжила свое. Пришла Зоя. Галина Ивановна не удивилась. Так и должно быть. Она женщина, она должна чувствовать. Зоя вызвала госпитализацию. Сын успел приехать. Галина Ивановна, когда ей стало хуже, приказала принести икону и благословила счастье своих детей и внуков. И девочку, так похожую на утонувшую Ларисочку, благословила. Она поняла, что это судьба. Связаны навек Зоя и Владислав, они предназначены друг другу. Вот каких славных бутузов родила невестка. И назвали как нарочно: Сашка и Сережка. В них соединилась Галина и Александр. В них и в Ксюше. И Шурочке досталась хорошая мать. Уж лучше Белки. Эти дети — залог счастья. Одно не успела сказать Галина Ивановна, чтобы Зоя отца забрала. Своего отца. Она не успела сказать, что Сергей — родной отец Зои. Пусть сам скажет… Ему хуже всех бывало, в себе все носил…

Молча, не шелохнувшись, выслушала Зоя Сергея Петровича. После повернулась к Владиславу:

— Ты знал это?

Муж кивнул. Женщина поднялась и ушла в спальню к детям. Минут через пять прибежала испуганная Шурочка:

— Мама плачет.

Владислав тут же поднялся.

— Я не пойду, — глухо сказал Сергей Петрович, — поговори сам с Зоей.

Когда Владислав вошел в комнату, встревоженная Ксюша вытирала слезы Зое:

— Не надо, мама, ну не надо. Не плачь. Шурочка боится, — и сама всхлипнула. — И я тоже.

Готовились зареветь близнецы, они стояли рядом с матерью, чувствуя неосознанно какую-то тревогу.

— Ксюша, иди к дедушке, — попросил Влад. — И мальчиков с собой возьми. Я поговорю с мамой. Я успокою её. Она не будет плакать.

Ксюша моментально выполнила все.

— Ну что ты, моя Заюшка, — Владислав сел рядом. — Ты почему расстроилась? Ты же не умеешь плакать. Тебе было хуже, а ты не плакала. Зачем сегодня-то слезы лить? Папка у нас хороший. Поверь мне. Я с ним вырос. Слова плохого никогда не сказал. И тебя он любит. Что ты плачешь?

— Я не знаю, — протянула Зоя. — Мне вдруг так стало плохо, так обидно. Что же наши родители так накуролесили… Такую сеть сплели. Я так любила отчима. Я, в самом деле, никогда не хотела знать о человеке, которому обязана жизнью. Мне бы было легче, если бы этот человек был чужим, плохим. Я запуталась в своих чувствах. Как мне теперь звать Сергея Петровича? Я не могу сказать папа, но и Сергей Петрович боюсь произнести…Я люблю его, Владь, уважаю, но только как твоего отца… А как своего… Я не могу даже представить…

— Заюшка, ничего не изменилось в нашей жизни. Мы по-прежнему вместе. А папка все поймет. Он умный у нас. Зови его, как хочешь. Он не обидится.

— Да, как хочешь, да, не обидится… Сергею Петровичу и так самое тяжелое досталось… Он никогда не плакал, не жаловался… и всегда незаметно помогал нам. Я сейчас вспомнила, как он держал мертвую Ларисочку на руках, как заслонил меня… Как стоял перед машиной, не дал без тебя уехать…

— Мама, — в дверь тихонько заглянула серьезная Ксюша. — Дедушка хочет уйти, он оделся, а уже поздно. Куда он пойдет?

Владислав и Зоя метнулись к двери.

— Пап, ты куда? — остановил отца Владислав.

— Поеду домой, в деревню. Так будет лучше для всех.

— Ты что, дедушка, — Ксюша была удивлена. — А кто нас будет водить в музыкальную школу? На танцы?

— Дедушка, — заплакала Шурочка, обхватив пожилого человека за ноги, — не уходи… Я скучаю без тебя.

Следом дали дружного ревака близнецы, они давно настраивались на это и, как Шурочка, вцепились в деда. Владислав невольно улыбнулся.

— Видишь, пап, не отпускаем мы тебя.

— Не надо, не уходите… Оставайтесь… — Зоя так и не назвала никак Сергея Петровича, она обняла Шурочку, которая тут же бросилась в ней в надежде, что мама все решит и все будет хорошо, — оставайтесь…Я очень вас прошу и хочу этого. Вы нам нужны… Вы не обижайтесь на меня… Пусть время только пройдет немного… А сейчас давайте спать. Уже поздно. Мне пора купать мальчишек. Шурочка, девочка моя, не надо плакать. Бери мальчиков. Пойдем со мной, поможешь мальчишек помыть…

Женщина пошла в ванную. Следом туда отправились и необычно послушные мальчики с Шурочкой. Владислав снял куртку с отца.

— Зря ты так, папа. Зоя хорошая. Наладится все у нас, — говорил он. — Пойми, ей тоже трудно. Надо было мне её подготовить, а потом говорить. Она же любит тебя. И тебя мы не отпустим… Куда ты собрался в деревню? К кому? В доме сейчас никого…Ты не сможешь один…

— И бабушка Галя велела тебе жить с нами, — тут же влезла Ксюша.

— И моя мама не простит мне, если я вас сейчас отпущу, — это незаметно вышла из ванны Зоя, малыши остались с Шурочкой. — Останьтесь, пожалуйста.

Сергей Петрович разделся, ушел в бывшую комнату Аделаиды Семеновны, а ныне его, Зоя выкупала малышей, укладывала их спать, Владислав помогал ей, девчонки были с дедушкой. Даже разговорчивая Ксения сегодня была притихшей, она только сидела, прижавшись к Сергею Петровичу светлой головенкой, и молчала. Дедушка даже забеспокоился:

— Ты не заболела, Ксюшенька? Что ты сегодня молчишь? Спать хочешь?

— Хочу, но я вообще не буду сегодня спать, — ответила Ксюша.

— Почему? — удивился Сергей Петрович.

— Я боюсь, что я усну, а ты уйдешь.

Невольно улыбнулся Сергей Петрович и сказал:

— Не уйду. Как же я без вас жить буду? Ведь ты моя первая внучка.

— А не Шурочка разве? — не поняла Ксюша. — Сначала у вас была Шурочка, меня папа после привез к вам.

Зная, что девочка любопытна, да и Бог весть, что она может нафантазировать, Сергей Петрович поспешно сказал:

— Ты моя первая светловолосая внучка. У тебя светлые волосы, и у меня такие были в молодости.

— Дедушка, а почему ты хотел уйти? — этот вопрос задала уже Шурочка.

— Тебя мама обидела? — все-таки Ксюшка всегда держала нос по ветру, понимала: что-то произошло между мамой и дедушкой.

— Нет, вы что? — замахал руками пожилой человек. — Мама меня не обижала.

Но серьезные глазенки девочек требовали ответа, разъяснения, и Сергей Петрович неуклюже соврал, наверно, впервые в жизни.

— Я по бабушке Гале сильно соскучился. Она приснилась мне, просила навестить её. Вот я и собрался в деревню на могилку. А ваша мама не хотела меня отпускать. Мы немножко по… по…п…

— Поссорились, — подсказала Шурочка.

— Поссорились, — повторил Сергей Петрович.

— Ты, дедушка, не расстраивайся, — к Ксении вернулась её деловитость. — Завтра мы уговорим маму. Отпустит она тебя. Чего придумала: не пускать тебя к бабе Гале.

Зоя позвала, и девчонки ушли укладываться спать. Сергей Петрович лежал, сна не было, и думал он о том, как будет завтра объяснять дотошной Ксении, почему не надо ничего говорить маме. Но этого делать не пришлось. Ночью Сергею Петровичу стало плохо. Сильно заболела голова, тошнило, началась рвота. Как видимо, скакнуло вверх давление. Зоя и Владислав встревожились. Проснувшиеся девочки опять испугались и заплакали, но на этот раз Зоя сердито прикрикнула и приказала не мешаться. Мальчики, слава Богу, спали. Вызвали скорую помощь. У отца был гипертонический криз. Медики сделали несколько уколов и сказали, что забирают Сергея Петровича в больницу. Зоя и Влад повели отца в машину скорой помощи.

— Вы только не волнуйтесь, — говорила женщина и держала за руку пожилого человека. — Только не волнуйтесь. Давайте я с вами поеду, подежурю возле вас. Я умею, я так дежурила возле папы…

Женщина осеклась и замолчала при слове «папа».

— Пап, давай я поеду с тобой, — предложил и Владислав. — Ты, Зоя, с детьми останешься. И Шурочка опять плакать начала… И Ксюшка напугана…

— Никому не надо ехать, — вмешался врач со скорой. — Вы в больнице сейчас не нужны, мешать только будете. Все, идите домой, сами говорите, дети у вас.

— Но как же он там, без меня? — Зоя кивнула на Сергея Петровича. — Он тихий, скромный, ничего не попросит, терпеть будет… Нет, я с ним… Я нужна моему… отцу.

Она решительно приготовилась сесть в машину.

— Не надо, Зоенька. Не надо, — тихо проговорил Сергей Петрович. — Со мной все в порядке будет. В больнице врачи есть. Посмотрят. Идите к детям, что вы их одних оставили? Вдруг мальчики проснулись. Вылезут из кроватки.

Отец видел, что дочь испугана, волнуется, и это ему было приятно.

— Я завтра к вам приеду, с утра приеду, — крикнула Зоя, когда Сергея Петровича уже посадили в машину. — Вы только не смейте умирать. Вы один у нас остались. У меня и у Владьки. Вы нам нужны…

Но так и не смогла выдавить из себя слово «папа».

Утром, как и обещала, Зоя с Владиславом отправилась в больницу. С детьми попросила побыть бабу Клаву. Влад и Зоя сначала переговорили с врачом, тот сказал, что состояние больного стабилизировалось, но пусть он полежит в больнице, его немного поколют, капельниц поделают, надо купить кое-каких лекарств. Влад сразу же поехал, а Зоя пошла в палату. Сергей Петрович, в больничной пижаме, сгорбившись, сидел на кровати и аккуратно ел кусок хлеба с маслом, тут же на тумбочке стоял жидкий больничный чай и тарелка с молочной кашей, которую отец Владислава никогда не любил и не ел. Он не заметил тихо подошедшей и вставшей в дверях женщины. Зоя несколько минут наблюдала за отцом. Вновь к глазам подступили слезы, но уже не от глупой вчерашней обиды, а от острой жалости, что появилась в её сердце. Она представила себе этого скромного человека в тот момент, когда у него навсегда забирали маленькую дочь, вспомнила опять, как он, казалось, безжизненный и равнодушный ко всему, сидел на берегу реки и держал Ларисочку, как он с мертвой девочкой на руках бросился под корягу, потому что защищал другую дочку, которая звала отцом не его.

— Но почему я такая? Мне было обидно за отчима, когда я узнала, что его разлучили с Владькой, и не пожалела родного отца. А он в таком же положении был, у него тоже забрали ребенка. Ему больше досталось несчастий, утонувшая Ларисочка, смерть Галины Ивановны… Вот он какой седой.

Зоя подошла, села рядом, взяла его руку.

— Пап, ты прости меня за вчерашнее, — тихо сказала она. — Только живи с нами. Я себе не прощу, если что с тобой случится. И мама моя мне этого не простила бы, — и добавила про себя. — И отчим тоже… — а вслух продолжила. — Давай-ка я тебе нормальной еды дам. Вот колбаска, вот мясо, сыр, булочек тебе мы купили. Ты эту больничную бурду не ешь. Я буду сама готовить и привозить. Или Владька, — и повторила: — Папа! Ты нужен нам.

Вернувшийся с лекарствами Владислав увидел, что отец лежит на кровати, уже переодетый в хороший спортивный костюм, что Зоя прихватила из дома, весь довольный, тихо улыбается, а жена кормит остальных четырех обитателей палаты, критикуя больничную еду.

— Владька, надо папу в платную палату перевести, — сказала Зоя, увидев мужа. — Там есть телевизор.

— Не надо, дочка, — попросил Сергей Петрович. — Я лучше с людьми буду. Поговорить есть с кем. А телевизор в холле посмотрим.

— Нет, пап, я сейчас вам сюда маленький телевизор привезу, — сказал Владислав.

— Да не надо, — отказался отец. — Я же ходить умею.

— Чайник нам лучше электрический привезите, — отозвался один из соседей. — Так порой горячего чайку хочется.

К Новому году отца выписали. Особенно радовались девчонки. Деловая Ксюша объяснила, что пока ни в какую деревню он не поедет, потому что слабый после болезни. А баба Галя потерпит, она папе приснилась и велела не пускать одного дедушку никуда. А сын шепнул:

— Пап, ты уж больше не придумывай. А то Ксюха как взяла в оборот Зою: ты почему дедушку не пустила в деревню, а мы и понять ничего не можем. Пришлось и нам с Зоей срочно что-то придумывать.

Зоя, смеясь, добавила:

— А мальчишки без вас не хотят на горшках сидеть. Только посажу, тут же слезают, я уж и книжки им читала, и девчонок караулить заставляла. Требуют: «Деда! Деда!»

— Про политику хотят послушать, — весело добавил сын.

Сергей Петрович видел, что дочь приняла факт, что он — её отец и успокоилась. Успокоился и Сергей Петрович, по-прежнему сажал мальчишек на горшок, вел с ними долгие беседы, тайком покупал внучкам мороженое, водил их в школу, на музыкальные занятия, танцы, рисование, писал с ними в прописях, решал первые задачки, докладывал Зое с гордостью об их успехах.

— Пап! — говорила Зоя. — Ну как хорошо, что ты живешь с нами.

Новый год встретили скромно, в кругу семьи.