Прекрасный дикарь

Глава 20

Уинтер

Я лежала у стены на полу огромной спальни, которую предоставил мне Фрэнки, дверь была открыта, чтобы я могла видеть коридор и знать, что я не заперта. Единственное одеяло, которое я взяла с кровати, было шелковисто-мягким и обнимало мою кожу. Мои синяки приобрели кисловато-желтый оттенок, но порезы заживали хорошо, а боль ослабла настолько, что теперь я ее почти не замечала. Но сон все еще не приходил. Ромеро оставили нас здесь одних на ночь, и у меня было такое чувство, что это было связано со мной, потому что, как бы я ни хотела доверять им, я не могла расслабиться в доме, полном незнакомых мужчин. И что-то подсказывало мне, что они это понимают. Я просто надеялась, что не всегда буду оставаться такой сломленной.

Когда мои веки сомкнулись, я увидела Дюка, склонившегося надо мной с ремнем, намотанным на руку. Я видела его усмешку, и даже когда я попыталась представить его мертвым, я не смогла. Не видя тела, я не могла избавиться от кошмаров о нем. И, возможно, это означало, что он всегда будет со мной. Последний кинжал в моем сердце, вечно вращающийся и пускающий кровь. Но все же было лучше, чем раньше. Призраки других исчезли. Я была спокойна, когда дело касалось их, по крайней мере…

Кондиционер вздыбил мои волосы, и я задрожала. Я не знала, как его выключить, а он, похоже, был настроен на какую-то минусовую температуру, более холодную, чем в горах, которые мы оставили позади. Я свернулась калачиком на твердом дереве и искала покоя где-то внутри себя, но он не приходил. Мое прошлое не спало сегодня ночью, когтями пробивая себе путь в моем сознании и снова и снова отдавая меня на милость Дюка. Я почти чувствовала, как он наносит удары по ремню, рассекая кожу. Он никогда не останавливался, пока я не начинала кричать, но я всегда держалась как можно дольше. Он доводил меня до пота, затем снимал пальто и зажигал сигарету, от тяжелого аромата которой я заходилась в кашле. Однажды он приковал мои руки к столу и бил по ним тростью до тех пор, пока костяшки пальцев не обагрились кровью, а каждый сантиметр моей бледной кожи не стал красным.

— Какой код?

— Какой код?

— Какой, блядь, код!?

Я вздрогнула, когда чья-то рука прижалась к моей руке, затем расслабилась, узнав Николи, повернула голову и открыла глаза, чтобы посмотреть на него. Он был без рубашки, его дыхание было мятным, а между глаз была вытравлена глубокая буква V. — Ты сделаешь для меня кое-что, куколка? Одну услугу?

Я открыла рот, но мой голос был похоронен еще глубже, чем обычно, из-за преследующего меня Дюка, поэтому я сдалась и кивнула.

— Поспи со мной, в моей комнате. Я хочу присматривать за тобой. И если можешь, пожалуйста, спи в кровати.

Мое сердце сжалось от его слов. Они испугали меня так, как не должно было испугать что-то настолько обычное. Но я знала, что его просьба была только для моего блага. Сон на полу был цепью, которая все еще связывала меня с Пятеркой. Только прижавшись к стене, я чувствовал себя в безопасности в своей камере ночью. Но кровать? Спать в одной постели с Николи… Мне это нравилось, правда. Однако реальность оказалась не такой уж простой.

— Просто попробуй, — умолял Николи. — А если тебе не понравится, тогда я буду спать с тобой на полу. Я знаю, что я не нужен тебе рядом, но я… черт побери, если я еще не привык к тому, что ты рядом. Не думаю, что теперь смогу заснуть без тебя рядом.

Мое сердце сжалось от его сладких слов, и я искренне улыбнулась ему, потянувшись, чтобы прикоснуться к его щеке. Возможно, это была еще одна причина, по которой я не могла уснуть. Одно только присутствие Николи могло изгнать призраков, таящихся в моем сознании.

— Черт, ты замерзла. — Он притянул меня к себе, вывел из комнаты и пинком закрыл дверь, направляясь по коридору в свою комнату. Она была меньше моей, уютнее, но в ней все еще чувствовалась новизна, что придавало этому месту ощущение гостиницы, а не дома. Не то чтобы я помнила, чтобы я была в отеле, но было что-то странно знакомое во всех этих блестящих стенах и дорогих вещах. С Николи рядом, в любом месте было хорошо. Безопасно.

Тайсон спал на одеяле на полу и поднял голову, когда мы вошли, его язык высунулся изо рта. В присутствии его и Николи я уже чувствовала себя гораздо менее тревожно, чем в одиночестве.

Он поставил меня на ноги и переместился на кровать, откинув покрывало в знак подношения. Я взглянула на повязку на его бедре, которая закрывала швы, наложенные его братом Рокко прошлой ночью, и подумала, не останется ли у него шрам в память об этой драке навсегда.

Я поползла вперед, желая почувствовать уверенность в себе, но все, что я ощущала, — это ветки колючек, обвивающие мои легкие, пока я не перестала дышать.

Дюк был все еще слишком близко, и его голос звучал у меня в голове. — Спи на полу, как крыса, которой ты и являешься. Одно слово жалобы, и я отрежу тебе язык.

Я хотела напомнить ему, что отрезание языка лишило бы меня цели допроса. Но я полагала, что до тех пор, пока я могла удерживать ручку на бумаге, любые части моего тела всегда были честной игрой.

Я шагнула мимо Николи, черпая утешение в его присутствии, когда забралась на кровать и просунула ноги под простыни. Я сидела неподвижно, пока мое сердце начинало колотиться, затем подняла взгляд на Николи, покусывая большой палец.

— Ложись так, как тебе удобнее, — посоветовал он, и я успокоительно вздохнула, переводя взгляд на подушки и большое черное изголовье, возвышавшееся позади меня.

Я повернулась, сдвинув подушки так, чтобы они лежали горизонтально вдоль кровати, затем свернулась калачиком у изголовья и положила голову на одну из подушек. Она была похожа на облако, прохладный материал заставил меня вздохнуть. Здесь было намного теплее, чем в другой комнате, а фланелевая рубашка, которую я носила, слишком плотно прилегала к моей плоти. Я стянула ее и заерзала на шелковистых простынях, чувствуя, как они повсюду охватывают мою обнаженную плоть.

Николи захихикал, и я повернулась, чтобы посмотреть на него с ухмылкой на лице. Мой голос ослаб, а улыбка стала еще шире, когда я снова взяла эту силу в свои руки, чувствуя себя так, словно воссоединилась со старым другом. — Ты собираешься присоединиться ко мне, горный человек?

Он шагнул ближе, затушив свет, так что он был просто темной тенью надо мной, и я восхитительно задрожала, когда он провел пальцами по моей спине. — Дай мне еще одну минуту, дикарка, ты даже не представляешь, какой хороший вид открывается отсюда.

Я засмеялась, и он потратил еще несколько секунд, прежде чем выключил свет, его вес придавил кровать, когда он скользнул ко мне. Кровать была настолько большой, что ему было достаточно удобно лежать боком, и он придвинулся ко мне, накрывая нас одеялом, обхватил меня руками за талию и притянул к своей груди. Я уже собиралась пожаловаться, что мне не так спится лучше всего, но он крепко сжал меня, и мои переживания улетучились, как вода в канализацию.

— Ох, — вздохнула я, опустив глаза. И никакие кошмары не овладевали мной, никакой демон с ремнем в руках не приходил, чтобы напугать меня. Дыхание Николи скользило по моей шее, затем он мягко поцеловал меня в ухо.

— Как ты думаешь, ты сможешь так спать, куколка? — прошептал он, и я потянулась вниз, чтобы нащупать его руку на своем животе, пропуская свои пальцы между его.

— Я могла бы спать так вечно, — прошептала я, и он снова поцеловал то же самое место, заставив глубокую дрожь пробежать по моему позвоночнику. Он был таким теплым, твердым и совершенно реальным, что мое сердце заходилось в рыданиях. Я никогда не хотела, чтобы он уходил, и уже начала надеяться, что, возможно, мне повезет, и он останется. Он был единственным твердым существом в моем мире, без него я бы пропала.

Я зевнула, и покой окутал меня, когда я расслабилась в его объятиях. Я никогда не чувствовала себя такой усталой, словно тысяча беспокойных ночей умоляла компенсировать их прямо здесь и сейчас. И если я действительно просплю целую вечность в объятиях Николи, это не будет худшей участью, которая может меня постигнуть.

***

Я проснулась от грохота и вскочила в тревоге, толкнув руки, державшие меня в плену, так как паника омыла меня, как ледяная вода. Я задыхалась и неистовствовала, не в силах вырваться, голова кружилась, когда я начала рвать и царапать своего похитителя. Залаяла собака, и мое сердце в страхе ударилось о грудную клетку.

— Уинтер, — прорычал Николи, крепче прижимая меня к себе и осыпая поцелуями все участки плоти, до которых мог дотянуться. — Ты в безопасности. Ты со мной.

Я повернулась к нему, желая увидеть его воочию, но дневной свет, который должен был осветить комнату, был заслонен плотными шторами, поэтому вместо этого я вдохнула его ореховый аромат и наклонилась вперед, чтобы найти его рот для поцелуя. У меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось. Я в безопасности. Никто не сможет найти меня здесь.

Мой поцелуй был извинением, которое я не могла выразить словами в ту секунду, когда я поглаживала царапины на его руках со звуком боли в горле.

— Все в порядке, я с тобой, — поклялся он.

Мой пульс начал успокаиваться, но прежде чем я смогла снова почувствовать полное спокойствие, он выскользнул, бросился к двери и включил свет. Тайсон подпрыгивал у двери, и когда Николи открыл ее, пес выскочил вперед. Николи вышел из комнаты в одних боксерах, с напряженными плечами, яростно бормоча себе под нос. Кто бы ни издал этот шум, ему следовало спасаться бегством.

— Ты можешь, блядь, стучаться?! — огрызнулся Николи, и я наконец расслабилась, когда Фрэнки ответил. Очевидный преступник. Это был просто красивый мужчина с темнотой за глазами.

— Это моя квартира, fratello⁹, — засмеялся Фрэнки, и я заметила, что Тайсон перестал лаять.

— Она прошла через адский огонь, так что не надо врываться сюда, как будто ты разъяренная деревенщина, понял? — потребовал Николи.

— Ладно, ладно, — легкомысленно сказал Фрэнки. — Стучать в дверь. Я получил памятку, stronzo (п.п. мудак). Где эта маленькая красавица?

Я выскользнула из кровати, прошла в холл и в гостиную. Как только я это сделала, Николи бросился на меня, как будто его задница горела, и мои глаза расширились, когда он обхватил меня всем телом и наполовину пронес меня обратно по коридору. Только тогда я вспомнила, что я голая.

— Иисус, мать твою, Христос, — прорычал он. — Пожалуйста, надевай что-нибудь, когда вокруг другие люди, Уинтер.

Я рассмеялась, а он сердито пробурчал, ведя меня обратно в свою комнату, схватил одну из своих рубашек и решительно натянул ее мне на голову. Когда я повернулась к нему, он все еще был невозмутим, и я дразняще улыбнулась.

«Упс», я написала на его груди, и он покачал головой.

— Думаю, я все равно успел тебя схватить до того, как он увидел, — пробормотал он.

— Ты не успел, — раздался голос Фрэнки из коридора. — Кстати, классные шрамы, Уинтер. Ты чертов воин.

Я слегка покраснела от комплимента. Для кого-то другого это могло показаться странным, но для меня это значило все. Он видел в моих шрамах признак силы, как и Николи. И после того, как мне так долго говорили, что я слабая, и я даже сама начала в это верить, было удивительно, что эти два брата увидели это во мне.

— Сотри этот образ из своей памяти, — прорычал Николи, снова толкая дверь, и Фрэнки стоял там с ухмылкой на лице, поглаживая Тайсона по голове, который сидел рядом с ним и смотрел на него так, словно он был его новым любимым человеком. Фрэнки вел себя так, словно ему принадлежал весь мир и все, кто в нем живет, и я задумалась, насколько он действительно богат. Мне также было интересно, все ли Ромеро обладают даром успокаивать любое дикое существо, на которое они нацелились. Может быть, Тайсон мог почувствовать в нем хищника, как в Николи.

— Не могу, — сказал Фрэнки. — Но не волнуйся, у меня в голове есть целый оцепленный участок для девушек, которых трахают мои братья. Это нейтральная зона с абсолютно нулевыми воспоминаниями, загруженными в банку для дрочки.

Я рассмеялась, и брови Фрэнки приподнялись, а его ухмылка стала еще шире.

Николи сложил руки. — Лучше бы так и было. За свою жизнь у нее было достаточно мужчин, которые на нее пялились.

— Во-первых, я не пялюсь. Я бросаю взгляд и загибаю один палец, если хочу привлечь интерес девушки, и они прибегают. Одна девушка даже испытала оргазм, не дойдя до моего столика в клубе Пауло. Это вызвало чертову сцену, когда она рухнула на пол, могу вам сказать. Так что если я включу обаяние, ты будешь в полной жопе, брат, — не обижайся, Уинтер, но я дьявольски обаятелен и передо мной невозможно устоять. К тому же я, несомненно, самый привлекательный брат. Это очевидный факт, — он усмехнулся так, что я не могла понять, шутит он или нет.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать кое-что Николи, изо всех сил пытаясь заставить свой голос работать для Фрэнки.

Николи разразилась смехом. — Она говорит: «— Ты уверен, что девушка испытала оргазм, а не упала из-за твоего эго или не поскользнулась на куче того дерьма, которое вылетало из твоего рта?»

Фрэнки хихикнул. — Она сказала? — его глаза переместились на меня, и я слегка покраснела, поддразнивая его. — Ну, черт, забавная и красивая, почему ты согласилась снова стать девушкой моего брата, повтори? — поддразнил он.

Жар залил мои щеки, и я не знала, куда смотреть, когда Николи неловко прочистил горло.

— Упс-чертова-ошибочка, у нас еще не было такого разговора, я полагаю? — Фрэнки со смехом откинул голову назад. — Ну, сегодня мне нужно пойти на работу, от которой я не могу отвертеться, но как только я закончу, у нас будет немного серьезного времяпрепровождения, fratello. Спортивные каналы, пиво, бильярд, все, чем ты увлекаешься. Я просто заскочил, чтобы сообщить, что скоро вам обоим доставят одежду, и сегодня днем к вам заглянет врач, чтобы осмотреть вас. Увидимся вечером.

Врач?

— Ты не мог позвонить с такой информацией? — спросил Николи, когда Фрэнки уходил.

— У меня здесь нет стационарного телефона, Николи, я не домохозяйка из девяностых. Но я буду звонить в будущем. У вас обоих есть новые телефоны, которые ждут вас в гостиной.

— У меня есть телефон, — сказал Николи.

— Тот, которому по крайней мере два века, и на который ты никогда не отвечаешь. Так что теперь у тебя новый блестящий телефон. Наслаждайся. — Фрэнки ухмыльнулся. — Я возьму с собой Тайсона и он сможет побегать, а потом я использую его, чтобы напугать придурков, с которыми встречусь позже.

Я ткнула Николи в бок, когда он не поблагодарил его, и он хрюкнул, посмотрев на меня, потом вздохнул.

— Спасибо, — сказал он, и Фрэнки снова громко рассмеялся, а потом свистнул, и Тайсон помчался за ним.

— Подкаблучник! — отозвался он, прежде чем раздался хлопок двери, и когда я взглянула на Николи, на его губах играла улыбка.

Он повернулся ко мне, посасывая нижнюю губу, когда его взгляд упал на мои голые ноги. — Нам нужно поговорить, куколка, — сказал он гравийным тоном.

— О том, что я твоя девушка? — игриво спросила я, мой голос окреп после ухода Фрэнки.

— Нет, — сказал он серьезно, и мое сердце заколотилось. Ох. — Не то чтобы я не хотел… То есть не то чтобы я… не то чтобы ты…

Я положила руку на его руку, давая ему понять, что ему не нужно ничего объяснять, и он схватил мою руку, поднял ее и крепко поцеловал в тыльную сторону.

— Я пытаюсь сказать, что термин «девушка» звучит слишком обычно для тебя. Если бы ты согласилась занять место рядом со мной, я был бы чертовски благодарен тебе. Но я хотел бы претендовать на тебя как на нечто гораздо лучшее, чем подружка. Я бы хотел, чтобы ты была моей богиней, моей королевой, моей дикаркой.

— Я всегда буду твоей дикаркой, Николи, — сказала я, задыхаясь от его слов, когда мое сердце воспламенилось, и счастье заполнило все пространство внутри меня. Я была разбита, изменена, перевернута всем тем, через что мне пришлось пройти. Возможно, я никогда больше не смогу вписаться в нормальное общество, но с Николи это не имело значения. Он принимал меня такой, какая я есть, независимо от того, сколько у меня шрамов и как мало я знала о своем прошлом. Ему нужна была эта версия меня. И я тоже хотела такую версию его. Несмотря ни на что.

Его глаза загорелись, и он отвернулся, увлекая меня за собой в гостиную и усаживая меня к себе на колени, когда он опустился на белый плюшевый диван. Я прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы.

Я потянулась, чтобы написать слова на его груди, больше по привычке, чем по необходимости. «Что у тебя на уме?»

— Хм. — Его большие пальцы прошлись по моим бедрам, заставляя рубашку задраться выше и открывая пересечение шрамов. Он ласкал каждый из них с намерением, и мое сердце замирало, когда каждое болезненное воспоминание смягчалось новым.

— У нас проблема, — сказал он, глядя на меня сверху. — Мы не использовали контрацептивы, когда…

«Занимались сексом?» я написала на его груди, и он засмеялся.

— Да. Так ты хочешь, чтобы я принес тебе таблетку экстренной контрацепции? Я могу отправиться сегодня утром? Или я могу узнать данные врача, который придет сегодня, и посмотреть, сможет ли он принести ее? Только если ты этого хочешь, это твое тело.

Мой желудок сжался при упоминании о враче, и я перевела взгляд на него, поднеся руку ко рту и прикусив большой палец.

— В чем дело? — спросил Николи с беспокойством в голосе, притягивая меня ближе.

Единственные люди, которые когда-либо лечили мои раны, были Пятеро, когда они резали меня слишком глубоко или были близки к тому, чтобы сломать кости. Они брызгали спиртом на мои раны, грубо зашивали их, пока я не начинала кричать снова и снова. Мысль о том, что сюда может прийти врач, приводила меня в ужас.

«Я не ранена», написала я, ненавидя, что не могу использовать свой голос, так как от одной мысли об этом у меня сводило горло, а пульс учащался.

— Я знаю, куколка. Они просто проверят тебя, вот и все.

Я покачала головой, паника снова охватила меня, и я попыталась слезть с него, но он схватил меня, не отпуская. Он поймал мой подбородок, заставив меня посмотреть на него, и я выдохнула, встретившись с его взглядом.

— Никто не причинит тебе вреда, — пообещал он, и воздух загудел от его сильных слов. — Я клянусь всем, что я есть. Я больше никому не позволю причинить тебе боль. Я могу остаться с тобой, если ты хочешь, но ты действительно должна встретиться с ним, Уинтер, он просто удостоверится, что с тобой все в порядке.

Моя грудь вздымалась, но постепенно дыхание выровнялось. Я доверяла ему. И если он поклялся, что никто не причинит мне вреда, то я должна была ему верить.

Николи потерся своим носом о мой. — Хочешь вместе исследовать квартиру Фрэнки?

Я кивнула, со смехом сползая с его коленей, радуясь, что есть чем отвлечься.

В квартире, казалось, было бесконечное множество дверей, и вскоре мы прошли через еще одну гостиную, которая больше походила на будуар с черными кожаными сиденьями и монохромными картинами обнаженных женщин на стенах. За ней было больше спален, и мы нашли спальню Фрэнки, догадавшись, что это его спальня, поскольку она была массивной, вся задняя стена выходила окнами на Синнер-Бэй. На тумбочке лежала пачка денег, а на металлическом кольце в столбике кровати висела пара наручников, которые выглядели специально установленными.

— Извращенный ублюдок, — пробормотал Николи, а я фыркнула, когда мы вышли за дверь.

Черная дверь в конце коридора привлекла мое внимание, и я направилась к ней, повернула ручку и распахнула ее настежь. Я перестал дышать, когда шагнула в комнату, моя челюсть просто отпала.

Стены были черными, а в центре помещения стоял длинный деревянный стол с отверстием в верхней части, которое выглядело так, будто в него можно было положить лицо. За ним находилась высокая металлическая стойка со свисающими с нее цепями, а сбоку — идеально заправленная кровать, заключенная в железную клетку. На стенах висели крюки, на которых болтались всевозможные предметы: плети, падлы, ремни, кандалы, хлысты.

Я отступила назад, и мое плечо ударилось о твердую грудь Николи. Он протянул руки, закрыл мне глаза и потянул меня назад.

Я рассмеялась, отдернув его руку. — Твой брат не просто извращенец, он животное.

— Ты думаешь, что знаешь парня, — забавно пробормотал Николи, оглядывая комнату. — А потом понимаешь, что он любит, когда его привязывают к кровати с кляпом во рту и хлещут по заднице, при этом слушая «Макарена».

Удивленный смех вырвался из моих губ, когда я уставилась на все вещи в комнате с более чем легким шоком. — Ты думаешь, ему нравится, когда с ним так поступают? Я бы предположила обратное.

— Возможно. Но это не тот разговор, который я хочу вести со своим братом.

Николи закружил меня, прижав к стене и опустив руки, чтобы я могла его видеть.

— Тебе… нравятся подобные вещи? — я подняла бровь, мое нутро сжалось от этой мысли. Я не хотела обделять Николи, если он разделял фетиши своего брата, но я не думала, что когда-нибудь захочу быть закованной в цепи и выпоротой ради удовольствия. Не тогда, когда я испытала все по-настоящему.

Он покачал головой, наклонился и просунул свое колено между моих бедер, чтобы прижать меня к месту. — Ты — все, что мне нужно. К черту игрушки и игры. Мне не нужно ничего из этого, мне нужна только ты, твой голос и твои шрамы, куколка.

Я улыбнулась, расслабляясь, когда обвила пальцами его шею и приподнялась на цыпочки, чтобы провести губами по его уху. — Ты можешь получить все это.

Зажужжало переговорное устройство, и я ударилась спиной о стену, мое сердце заколотилось от шума. Он нахмурился, провел большим пальцем по моей челюсти, а затем поцеловал меня, чтобы прогнать моих демонов. Мы вернулись в переднюю комнату, и я села обратно на диван, когда он направился ответить.

Я ненавидела, что не могу нормально реагировать на обычные вещи. Николи был так терпелив со мной, но все это было тяжело. На горе были только мы, даже если мои враги таились поблизости. Здесь, в городе, было бесчисленное множество людей, с которыми мне предстояло общаться, что если я так и не впишусь в этот мир? Что если Николи привыкнет к обществу, а я так и не смогу? Что, если он устанет ждать, пока я привыкну?

Я вцепилась пальцами ног в мягкий диван, делая ровные вдохи, чтобы прогнать беспокойство. Вскоре вошла женщина на высоких каблуках, а за ней следом еще кто-то. Носильщик внес два больших чемодана, а женщина откинула свои вороные волосы, посмотрев на Николи.

— Я быстро обустрою ваши шкафы, сэр. — Она взмахнула ресницами, и моя верхняя губа отвисла, когда она прошла через комнату, щелкая каблуками по половицам. Когда она взглянула в мою сторону, ее брови идеальной формы вскинулись вверх, но она быстро повернулась лицом в ту сторону, куда направлялась, и ускорила шаг, когда носильщик поспешил за ней.

Николи толкнул дверь и провел рукой по волосам. — Теперь у тебя будет своя одежда, — сказал он. — Если ты хочешь.

Я заинтересованно кивнула, встала и перелезла через спинку дивана. Мне нравилось иногда надевать рубашки Николи, но я очень хотела иметь нижнее белье и подходящие брюки. Я направилась по коридору в комнату, которую предложил Фрэнки, и увидела, как парень разгружает один из чемоданов и передает вещи женщине, которая стояла в большом шкафу.

— Не сминай это, Рауль! — напутствовала она, когда он передавал ей белую майку.

Они работали эффективно и уже успели перебрать половину чемодана, когда я молча пересела на кровать, чтобы понаблюдать за их работой, желая рассмотреть все поближе. Когда женщина закончила, она увела Рауля со вторым чемоданом. — Отнеси его в соседнюю комнату по коридору.

Он поспешил повиноваться, и женщина направилась за ним, но вскрикнула, заметив меня на кровати. — О, мои извинения, — она склонила голову, ее глаза блуждали по рубашке Николи, облепившей мое тело, затем по шрамам на моих ногах. Она одарила меня неловкой улыбкой и поспешила прочь, а когда она ушла, я посмотрела на те же шрамы, и у меня скрутило живот.

Как я смогу слиться с толпой, если мне всегда придется носить это?

Я отогнала эту мысль, соскользнув с кровати, поспешила к шкафу и направилась прямо к ящикам сзади, чтобы найти нижнее белье. Я открыла верхний ящик, и у меня перехватило дыхание, когда я обнаружила, что там меня ждут самые роскошные и нежные вещи. Стринги, тонги, миниатюрные французские трусики — даже несколько трусиков без промежности. Боже мой.

Мои щеки горели, пока я искала что-нибудь более практичное, но все, что я нашла, были прозрачные лифчики или лифчики пуш-ап, чулки, подвязки, больше кружев, шелка и сексуальности.

Что ж… тогда я надену это.

Я взяла черный бюстгальтер, полностью сделанный из кружева, и пару французских трусиков, чтобы соответствовать, затем вышла из шкафа и направилась в ванную комнату. Николи вчера показал мне, как пользоваться душем, но в этом огромном устройстве было так много кнопок и ручек, что мне потребовалось несколько попыток, чтобы все получилось. Я использовала приятно пахнущие принадлежности для мытья волос и кожи, пока не стала чистой и теплой, наслаждаясь ощущением воды на своей плоти. К тому времени, как я вышла из ванны и вытерлась пушистыми серыми полотенцами, моя кожа уже была сухой. Волосы свисали влажными прядями, когда я протерла их полотенцем и перешла к нижнему белью, разложенному у большой мраморной раковины. Сначала я натянула трусики и ахнула, когда шелк поцеловал мою кожу. Они сидели идеально, и мне было так приятно их надевать. Затем я надела бюстгальтер и посмотрела вниз на красивый материал, удивившись, когда мне показалось, что у меня действительно есть декольте.

Зеркало в ванной было запотевшим, поэтому я вернулась в комнату и поспешила встать перед зеркалом на стене. Мое тело было испещрено шрамами, но я все равно выглядела довольно горячо.

— Ты узнаешь меня в… этом? — Николи остановился в дверях, и я повернулась к нему, рассматривая белую рубашку и элегантные черные брюки, которые были на нем. Они облегали его широкую фигуру так, что у меня заколотилось сердце. Встретив его взгляд, я поняла, что он тоже смотрит на меня, его глаза путешествовали по моей груди, а затем спускались к маленьким трусикам. Я застенчиво улыбнулась, когда он направился ко мне, как голодный медведь в поисках следующей пищи.

— Трахни меня, куколка. Ты выглядишь съедобной. — Его улыбка была полностью мрачной, и я предложила ему одну в ответ, когда он дотянулся до меня. Он выглядел совсем по-другому, но мне нравился и его элегантный наряд. Он мог надеть что угодно, и я бы пускала по нему слюни.

Я открыла рот, чтобы ответить, но остановилась, глядя мимо него, так как беспокоилась, что женщина в одежде все еще здесь.

— Она ушла, — прорычал он, снова привлекая мое внимание, и я могла бы утонуть в жаре его глаз. — Мы совсем одни.

Мое горло разжалось, и я отступила назад, ухмыляясь. — Что мы будем делать, чтобы скоротать время?

Он подался вперед, когда задняя часть моих ног ударилась о кровать.

— У меня есть несколько идей, большинство из которых подразумевает снятие этого белья зубами.

— Но я только что его надела, — поддразнила я, забираясь на кровать и глядя на него сверху вниз.

— А теперь я его сниму, — прорычал он, делая выпад в мою сторону, и я с визгом отпрыгнула в сторону, спрыгнула с кровати и помчалась к двери. Он разразился низким смехом, преследуя меня, и рванул за мной на кухню. Бежать было некуда, и я дико рассмеялась, когда Николи схватил меня за талию и поднял в воздух. Он посадил меня задницей на кухонную столешницу, отчего по коже побежали мурашки, а сам шагнул между моих бедер. Его руки прошлись по моим бедрам, и он запустил большие пальцы в мои трусики, победно ухмыляясь.

Его рот опустился на мою челюсть, и я обхватила его ногами за талию, когда он начал целовать мое горло, и удовольствие заплясало по моей плоти от его прикосновений.

Я протянула руки, проводя ладонями по мягкой рубашке, которую он носил, наслаждаясь ее новым видом, когда его мышцы напряглись под моими пальцами.

— Тебе нравится? — прорычал он мне в ключицу, когда я провела ладонями по его спине и сжала в руках хрустящий материал.

— Мне нравится дикий мужчина под ней, — задыхалась я, когда он добрался до моих грудей и засосал один из моих сосков через кружево. — Николи, — вздохнула я, откинувшись на столешницу, когда он навис надо мной.

— Когда ты так произносишь мое имя, это сводит меня с ума. — Он дернул мои бедра вперед, так что его промежность оказалась на одной линии с моей, и его твердая длина уперлась в мой центр.

Я снова простонала его имя, когда его язык прошелся по моему соску, а затем жужжание переговорного устройства заставило нас обоих замереть. Оно раздалось снова, и Николи раздраженно фыркнул, поднял голову и помог мне спуститься со столешницы.

— Иди одевайся, — приказал он, и я рассмеялась над его серьезным выражением лица, прежде чем направиться через комнату в коридор.

Выбор одежды в моем шкафу был настолько прекрасен, что мне потребовалось некоторое время, чтобы остановиться на чем-то одном. Все было сшито так, чтобы подчеркнуть мою фигуру, и мне было интересно, как Фрэнки определил мой размер, просто взглянув на меня. После реакции Николи на нижнее белье, мне было интересно, что он подумает о белом платье с низким вырезом, которое я выбрала и которое облегало мои бедра и подчеркивало мои изгибы.

Я вернулась в гостиную и увидела там темнокожую женщину с добрыми глазами и седыми волосами, собранными в гладкий пучок. — Здравствуйте, дорогая, я доктор Грин, вы, должно быть, Уинтер? — ее взгляд упал на платье, в котором я была одета, затем переместился на Николи с удивлением. — Вы… куда-то направляетесь?

— Нет, — хмыкнул Николи, улыбка играла в уголках его рта, когда он оценивающим взглядом рассматривал мой наряд.

— О, хорошо… боюсь, мне нужно, чтобы ты сняла это через минуту, дорогая, чтобы я могла взглянуть на тебя. Может быть, мы сделаем это где-нибудь в более уединенном месте?

— Вы можете воспользоваться моей спальней, — предложил Николи, указывая нам на коридор, а затем посмотрел на меня. — Мне остаться с тобой?

— Возможно, нам придется обсудить некоторые личные вещи, — быстро сказала доктор Грин, ободряюще улыбнувшись мне. — Я не кусаюсь.

— А вот она кусается, — засмеялся Николи, и я прикусила губу в улыбке. — Она также не разговаривает с незнакомцами, так что если вам нужно, чтобы она ответила на вопросы, она может сделать это через меня или написать их.

— О мой, хорошо, — согласилась доктор, и Николи провел нас в свою спальню.

Доктор Грин вошла последней, закрыла дверь и положила сумку на кровать. — Если вы снимете платье и подниметесь сюда, Уинтер, это было бы замечательно.

Я посмотрела на Николи, который утешительно улыбнулся мне, и я сняла платье, переместившись на кровать, чтобы лечь.

Доктор Грин профессионально осмотрела мои шрамы, но в ее глазах была скрытая грусть, когда она придвинулась ближе, чтобы изучить их. — Можно ли к вам прикоснуться? Я собираюсь проверить, нет ли повреждений нервов или застарелых травм. Мистер Ромеро проинструктировал меня быть очень осторожной, поэтому это может занять немного времени. Я просто немного надавлю на некоторые места, а ты скажешь мне, что ты чувствуешь, хорошо, дорогая?

Я кивнула, в горле поднялся ком, когда она положила руки на мою правую ногу, проверила каждый палец и подтвердила, что я чувствую их все, затем перешла к лодыжке, затем к икре, работая до самого бедра. Затем она перешла к моему животу, надавливая в некоторых местах и внимательно наблюдая за моей реакцией, спрашивая, чувствую ли я боль. Я покачала головой, не чувствуя никакой. Болели только места, где еще не зажили синяки и порезы после моей последней встречи с Пятеркой, но там не было ничего такого, что не шло бы на поправку.

После того, как она осмотрела мою переднюю часть тела, она заставила меня перевернуться на живот и осмотрела шрамы. — Боже мой, ты прошла через войны, моя дорогая, не так ли? — она грустно вздохнула, снова начав с ног и поднимаясь вверх по каждой ноге, пока не добралась до спины. Когда она провела пальцами вдоль позвоночника и по лопаткам, ощущения притупились, и я почти ничего не чувствовала.

— Чувствуешь это?

Я покачала головой.

— Как насчет этого? — спросила она, но я снова ничего не почувствовала. — Здесь немного повреждены нервы. Если бы вы могли попросить кого-нибудь массировать эту область дважды в день, это могло бы вернуть ощущения, но гарантий нет.

— Я сделаю это, — немедленно отозвался Николи, и я повернула голову, чтобы посмотреть на него через всю комнату, мое сердце сжалось от того, как он смотрел на меня.

Доктор закончила осмотр и попросила меня перевернуться на спину. — Я думаю, будет лучше, если вы выйдете из комнаты на время следующей части, сэр. — Она посмотрела на Николи, а он посмотрел на меня в поисках ответа. Я согласно кивнула, решив, что теперь мне достаточно комфортно с этой женщиной. Она явно не собиралась причинять мне вред.

— Я буду в конце коридора, если понадоблюсь, — сказал Николи, затем вышел из комнаты, и дверь с щелчком захлопнулась, когда он ушел.

Доктор Грин усмехнулась. — Он — настоящая находка, и то, как он смотрит на вас… — она снова засмеялась. — Так, снимай трусики, моя дорогая.

Я сняла их и подтянула колени, как она велела. Осмотр длился недолго, и она все время болтала, заставляя меня расслабиться настолько, что это не было ужасно.

Когда она закончила, она объявила, что я здорова и в полном порядке, и сняла пару латексных перчаток, выбросив их в мусорное ведро, а затем сделала несколько записей на iPad.

— Хорошо, мне нужно задать вам несколько личных вопросов, — сказала она, когда я снова надела трусики и села. — Просто кивните головой «да» или «нет». Подвергались ли вы сексуальному насилию во время пребывания в плену? — мягко спросила она, и я покачала головой «нет».

Она добродушно улыбнулась и, казалось, почувствовала облегчение, прежде чем продолжить. — У вас есть регулярные половые контакты или вы планируете их в ближайшем будущем с партнером?

Я поднесла большой палец ко рту, прикусила и кивнула.

Она сделала пометку на странице, затем пробежалась по более интимным вопросам, пока не полезла в сумку и не достала шприц. — Хорошо, моя дорогая, почти готово. Я только возьму немного крови, чтобы отправить ее в лабораторию и убедиться, что вы здоровы. Мы получим результаты через пару дней. Поскольку вы сексуально активны, я рекомендую вам использовать какую-либо форму контрацепции, если вы не хотите забеременеть? — я покачала головой, она перечислила все типы, взяла кровь, и я даже не поморщилась, когда она ввела иглу. Я чувствовала боль гораздо сильнее, чем эта, и что-то в этом враче внушало доверие.

К тому времени, как она закончила, у меня голова шла кругом от всех видов контрацепции, и в конце концов я остановилась на противозачаточных таблетках. У нее оказалось с собой несколько таблеток, и я не могла отделаться от ощущения, что Фрэнки, должно быть, попросил ее принести их. Не то чтобы я жаловалась, но все же было немного странно, что он подумал об этом.

Я поймала ее за руку, прежде чем она ушла, желая спросить ее о другом, но не в силах произнести это. Она предложила мне свой iPad, и я написала вопрос на экране.

«У меня был незащищенный секс пару дней назад, что я должна делать?»

Она прочитала написанное, затем кивнула. — Анализ крови покажет, беременны ли вы, но если вы не хотите ждать пару дней, я могу выписать вам таблетку после секса. Насколько регулярным является ваш цикл?

Я записала все, что знала, и она заключила, что мои шансы забеременеть, учитывая время месяца, очень малы, поэтому я решила, что подожду результатов анализа крови.

Наконец она ушла, и я натянула платье, как раз когда Николи вернулся в комнату.

— Все в порядке? — спросил он.

Я придвинулась к нему, отвечая поцелуем в губы, и он заключил меня в свои объятия. Мой голос звучал только для него. С каждым днем говорить становилось все легче и легче, и я обожала его за это. — Лучше не бывает.