Преподавательница Вирита. Попаданка в Академии Артефакторов

Глава 3

Проснувшись, в первое мгновение не понимаю, где нахожусь. Потрескавшаяся побелка на потолке, полумрак, коричневые шторы, незнакомая мебель. Но потом взгляд натыкается на ворону, рассевшуюся в изголовье кровати, и накрывает осознанием: «Всё-таки не сон. Я всё-таки попала в другой мир!»

Наверное, надо бы испытать беспокойство из-за того, что у меня нет денег, работы и я здесь ничего не знаю. Но вместо этого испытываю воодушевление: я молода, привлекательна, несу ответственность только за себя (и за Ворону) — не так уж и плохо для начала. А с остальным как-нибудь разберусь — работы и сложностей я никогда не боялась.

Потягиваюсь, в очередной раз убеждаясь, что ничего нигде не болит, затем поднимаюсь с кровати и отправляюсь умываться.

Варю кашу, используя всю оставшуюся крупу. Ворона какое-то время наблюдает, потом произносит:

— Окно открррой. Полечу пррроверррю, там ли всё ещё Жуануль.

— Спасибо! — благодарно улыбаюсь я.

— Только никому без меня дверь не открррывай, — напоминает Ворона. — Молчи, если постучат.

— Хорошо, — её настоятельная забота забавляет.

— Не забудь.

Птица испытывающе на меня смотрит пару мгновений, а потом вылетает в окно. Провожаю её взглядом до тех пор, пока не скрывается за одним из соседних домов.

Вдыхаю немного прохладный утренний воздух и закрываю окно. Если хозяин этой комнатушки меня заметит, так просто от него отделаться не получится.

Но от окна не отхожу — очень уж любопытно посмотреть на другой мир и его жителей. Каша варится, так что немного времени у меня есть.

Ворона говорила, что здесь живут представители разных рас. Интересно, получится ли угадать, кто есть кто?

Прохожих в такой ранний час мало, за минуту всего одна женщина и один мужчина, да и то лиц рассмотреть не удаётся. А когда начинает моросить дождик, прохожие и вовсе прячутся под зонтами. Но на первый взгляд они обычные люди (без крыльев, рогов и хвостов) в очень консервативной одежде: платья длинные, с широкими юбками, никаких брюк или шортов, хотя по температуре и обилию зелени кажется, что сейчас лето.

Дождь усиливается. Мимо проезжает трамвай, но пассажиров в нём всего пятеро, и из-за потоков воды, обрушивающихся с неба, рассмотреть их особо не получается. Проносится конный экипаж, и на улице снова становится тихо.

По ощущениям сейчас шесть двадцать утра, но откуда я это взяла, совершенно непонятно — небо затянуто серой хмарью и солнца не видно. Да и даже если бы было видно, всё равно я не знаю, во сколько здесь светает. Тем страннее кажется собственная уверенность в том, что сейчас шесть двадцать.

Глядя на то, как на асфальте растут лужи, начинаю беспокоиться за свою Ворону. Успела ли она где-нибудь спрятаться, чтобы переждать непогоду? Всё ли у неё хорошо?

Довариваю кашу и раскладываю по тарелкам. Съедаю свою порцию и перемываю посуду.

Другой еды в комнатушке нет, так что мне в любом случае нужно будет сегодня выбраться на улицу и столкнуться с незнакомым миром. И раз уж более тесного знакомства с миром не избежать, лучше сразу же заняться бывшим Вириты и вытрясти из него деньги.

Поскольку Ворона всё ещё не вернулась, решаю немного поучиться. С сожалением смотрю на стопку тетрадок по физике, но всё-таки выбираю толстенную тетрадь по законам королевства. Было бы очень кстати найти что-нибудь по поводу ситуации с Жуанулем. Угрожать тем, что обращусь в сыск — это неплохой довод. Но а вдруг найду что-то ещё? Я привыкла заранее готовиться к важным переговорам и просматривать всю доступную информацию. Это многократно себя оправдало. Как говорится, предупреждён — значит вооружён.

Мне везёт. Тетрадь с законами разбита на разные разделы. Нахожу тот, что посвящён имущественным вопросам, и радуюсь, когда там отыскивается закон, в котором говорится, что в случае нарушения обязательства жениться, та сторона, которая не сдержала обещание, обязана возместить все убытки, а также заплатить компенсацию за потраченное время. Похоже, у них всё-таки есть понятие «моральный ущерб». Пусть и не такими словами, но главное смысл. На всякий случай запоминаю номер и полную формулировку закона. Теперь у меня будет ещё один козырь в рукаве. Бывший Вириты точно не отвертится.

Когда ловлю себя на этой мысли, с досадой морщусь. Надо бы постараться привыкнуть к новому имени. И к новой внешности тоже. Будет странно, если меня кто-то позовёт, а я на это никак не отреагирую. Или ещё хуже, начну оглядываться по сторонам, чтобы понять, кого зовут. Неудобно получится.

Примерно через час возвращается Ворона и, пока я аккуратно промакиваю ей мокрые перья полотенцем, заверяет, что Жуануль проживает всё в том же доме. Обрадованно её благодарю, после чего показываю на тарелку:

— Тогда завтракай, а потом пойдём вытрясать наши денежки.

— Ты точно спррравишься? — взволнованно уточняет Ворона.

Пожимаю плечами:

— А разве у меня есть выбор? Если этого не сделать, нас попрут из этой комнатки на улицу. Другого жилья нет, как и денег на него. Да и на еду тоже что-то нужно. Значит, придётся справиться… А во сколько обычно Жуануль просыпается?

— Не ррраньше десяти утррра.

— А как быстро я смогу добраться до его дома?

— Час, если топать пешком, и двадцать минут, если сесть на магоход.

— А сколько сейчас времени?

— Семь часов сорррок минут.

— Откуда ты знаешь?

— Я же фамильяррр! Да и ты сама маг. А маги могут опррределять вррремя.

— Хмм…

Похоже, мои внутренние часы меня не обманывают. Какая любопытная способность! Нужно узнать больше! Интересуюсь:

— У вас же большой мир? Я имею в виду, вы же знаете, что планета круглая? Или в магическом мире она не круглая?

— Кррруглая!

— Отлично! Но тогда в разных странах рассветы и закаты будут в разное время. Как в таком случае работают внутренние часы?

— Оррриентиррруются на рррассветы и закаты. И настррраиваются благодаррря магам.

— Если рассвет, то это сколько часов?

— Шесть.

— Вот оно что!

Какая забавная система. Но удобная. Если вы, конечно, маг.

После того как птица доедает остатки каши, отмываю тарелку, а затем решаю посоветоваться:

— Как думаешь, во сколько лучше всего выйти, чтобы начать караулить Жуануля? Я имею в виду, что он же не выйдет на улицу сразу после того, как проснётся. Ему нужно умыться, позавтракать. Хотя… А чего это я вообще должна его караулить? Я ведь его невеста. А значит, имею полное право зайти в его дом.

— Но ведь слуги…

— А что слуги? — пожимаю плечами я. — Это Вирита была робкой. Её наверняка легко было куда-то не пустить. Со мной этот номер не пройдёт. Если бы я осталась робкой и стеснительной, умерла бы от голода ещё в своём мире… Значит, выйдем в восемь тридцать. Напомни мне, если зачитаюсь.

— Каррр, — кивает Ворона.

Открываю вожделенные тетради по физике. Начинаю с азов, но и здесь выясняется любопытная вещь: законы этого мира в чём-то похожи на наши, но в чём-то совсем другие. Например, здесь есть сила тяжести, сила трения. А вот аналог ускорения свободного падения состоит из других цифр. А ещё обнаруживается значок, обозначающий магию. Похоже, именно магия и изменила законы этого мира.

Когда Ворона сообщает, что до выхода из дома осталось двадцать минут, подхватываюсь с места. Переодеваюсь в более приличное платье, старательно причёсываюсь. Было бы неплохо ещё и накраситься, поскольку с косметикой я всегда чувствовала себя увереннее, словно надевала броню, но чего нет, того нет. С другой стороны, это и к лучшему — если всё-таки придётся топать в сыск, то измождённый вид вызовет больше сочувствия. Накидываю на плечо сумку с остатком денег и задумчиво хмурюсь:

— А зонтика нет?

— Нет, — качает головой птица.

— Ладно. Значит, идём… Слушай, ты можешь мне сообщать о представителях других рас, если мы их увидим? Раз уж я теперь здесь живу, надо бы начать с этим разбираться.

— Конечно!

Ворона планирует на моё плечо, мы закрываем нашу комнатушку на ключ и выдвигаемся в путь.

Дождь, к счастью, успел закончиться, оставив после себя лужи. Привычного асфальта здесь нет — тротуары вымощены брусчаткой, а проезжая часть — широкими каменными плитами. И если плиты подогнаны аккуратно, и луж на них нет, то брусчатка выложена очень небрежно. Приходится являть чудеса ловкости, чтобы обогнуть лужи и не намочить ботинки. Судя по их довольно потрёпанному виду, водные процедуры они могут и не пережить.

Когда встречаем прохожих, Ворона шёпотом мне сообщает, к какой расе они относятся.

Гномы оказываются низкорослыми — самые высокие едва достают мне до плеч, хотя по сравнению с другими людьми я не то чтобы высокая. У них слегка вьющиеся волосы, преимущественно рыжие, суровые лица и длинные бороды, заплетённые в одну или несколько косиц. Все встреченные нами кажутся мужчинами, и Ворона подтверждает, что мне не кажется. Выясняется, что эта раса прячет своих женщин. И никто точно, не знает, в чём причина: в их уродстве или, наоборот, в неземной красоте.

А вот эльфы выше среднестатистических людей примерно на полголовы. Все сплошь пепельные блондины и блондинки. Уши у них действительно длиннее, чем у людей, и заострены на кончиках. А ещё все эльфы очень стройные. Я бы сказала, даже худые, но их тела выглядят слишком гармонично для такого слова. Глаза у них большие миндалевидные зелёные или фиалковые, а у одной эльфийки я даже увидела розовые. И все представители этой расы очень красивы, какой-то нечеловеческой красотой. Но вызывающей не влечение, а скорее желание любоваться — как на произведение искусства.

Орков на улицах не то чтобы много, но после людей эта раса кажется самой распространённой. Их отличает светло-зелёная кожа, огромный рост (на голову выше эльфов), а их телам могли бы позавидовать бодибилдеры — бугрящиеся мышцы заметны даже под свободной одеждой. А вот лица красотой не отличаются — непропорционально большие рты, маленькие глазки, нависающие брови. Но Ворона меня заверяет, что эта раса — самая добродушная из всех. И её представителей с радостью нанимают для тяжёлой работы. Воины из орков тоже получаются очень хорошие. Правда, как добродушие может сочетаться с причинением вреда другим людям, остаётся для меня загадкой. А ещё представителей этой расы считают глуповатыми.

Вампира встречаем всего одного. У него очень бледная кожа, чёрные волосы и вишнёвого цвета глаза. На солнце он, судя по всему, чувствует себя прекрасно. По крайней мере, в плащ не кутается и от выглянувшего из-за тучи солнышка не прячется.

А вот драконов встретить не удалось, но Ворона сообщила, что их можно узнать по вертикальным зрачкам.

Чем дальше, тем оживлённее становятся улицы. Обшарпанные двух и трёхэтажные домики сменяются роскошными особняками. Появляются скверы с разбитыми в них парками, фонтанами и клумбами. И даже лужи исчезают — похоже, чем ближе к центру, тем лучше постарались строители.

Состав публики и одежда прохожих тоже меняются. В моём районе были в основном люди, реже — орки. И все выглядели так, что с моим скромным коричневым платьем я вполне вписывалась. А вот ближе к центру публика выглядит гораздо зажиточнее: сверкающие украшения, одежда из дорогих тканей, подогнанная по фигуре. Ловлю себя на желании сгорбиться, но тут же это пресекаю. Бедность — это не мой выбор! Пусть будет стыдно этим богачам за то, что им больше повезло в жизни!

Особняк, в котором обосновался Жуануль, выглядит не особенно большим по сравнению с соседними домами, но очень респектабельным: перед крыльцом разбиты клумбы с розами, есть дверной молоток. Крыльцо чисто подметено. Фасад каменный и обвит каким-то зелёным растением. Может, бывший Вириты и козёл, но вкус у него хороший.

Нам остаётся пройти метров двадцать, когда к особняку подъезжает карета. Дверь дома распахивается. На крыльце появляется красивый брюнет во франтовском белом костюме, хорошо подчёркивающем фигуру. Запрыгивает в салон, и карета проносится мимо меня.

— Уехал! Каррр! Уехал! — панически восклицает Ворона.

— Жуануль? Так лети за ним. А потом вернёшься за мной.

— Каррр!

Ворона срывается с моего плеча и отправляется вдогонку за каретой. Я же растерянно застываю посреди улицы, и слишком внезапно для других прохожих, поскольку сзади на меня кто-то налетает и толкает в спину так сильно, что не успеваю среагировать и отправляюсь в полёт носом прямо на брусчатку.

Выставляю руку, чтобы хоть как-то смягчить падение, но в это время кто-то меня подхватывает за талию и тянет назад. На мгновение прижимаюсь спиной к твёрдой мужской груди, затем спаситель отстраняется. До меня доносится приятный обволакивающий баритон:

— Милая барышня, простите!

Рука с талии исчезает, а я оборачиваюсь и с недоумением сталкиваюсь взглядом с золотистыми глазами, которые рассекает вертикальный зрачок.

Мне, конечно, хотелось увидеть дракона. Но я не представляла, что знакомство выйдет настолько плотным.