Принцесса и отверженный

Глава 25

Я выпрямилась, напрочь забывая о сладостях и вообще обо всей еде.

– Как?

– Когда мне было лет десять – по крайней мере, твой отец говорит, что именно столько мне было на вид – мимо поместья проезжала королевская процессия. Лето было жарким, и принц решил освежиться в местной реке, захватив с собой пару стражников…

Я слушала Кристофа, задержав дыхание и боясь даже пошевелиться. Он рассказывал о временах, когда папа еще не взошел на трон. Искупавшись в реке, отец обратил внимание на красивый дом, за которым явно никто не ухаживал. Он решил узнать у хозяев, почему поместье находится в таком запустении.

У дома принца и стражников встретила женщина, которая вела себя очень странно. Предложив члену королевской семьи воды, она постоянно бросала испуганные взгляды на лестницу. Отец поручил своим людям проверить, что та скрывает.

– Когда мать поняла, что о моем существовании узнают, она решила убить меня.

Кристоф говорил так спокойно, как будто не было ничего ужасного в матери, собирающейся избавиться от родного дитя.

– Но какой в этом был смысл? – спросила я, сглатывая противный ком в горле.

– Все мертвые выглядят одинаково, Алия – и обычные люди, и колдуны. Наверное, она посчитала, что прослыть матерью-убийцей лучше, чем матерью колдуна. Но твой отец догадался, в чем дело.

Папа пытался убедить мать Кристофа, что они никому не причинят вреда, но та словно сошла с ума. В итоге, защищая ребенка, стражники смертельно ранили женщину. Я посмотрела на Кристофа, но он по-прежнему выглядел невозмутимым. Только неторопливое постукивание пальцами по столу выдавало его волнение.

– Лурика упоминала клетку, – заметила я осторожно.

– Мать боялась меня. Из-за того, что колдовство под запретом, про него никто ничего толком не знает. А дар проявляется очень рано. Представь, с кончиков твоих пальцев внезапно начинает срываться то огонь, то вода, а ты не можешь это контролировать и не понимаешь, что делать.

Сердце сжалось от сострадания к маленькому Кристофу и ко всем детям, которым пришлось пережить подобное. Для меня все колдуны всегда представлялись взрослыми, злыми и опасными. Я никогда не задумывалась, что каждый из них когда-то был ребенком.

– А твой отец?

– Он умер еще до моего рождения, и мама воспитывала меня одна. Сначала у нас были слуги, но когда стало понятно, что со мной что-то не так, она прогнала всех.

– А тебя заперла в клетку?!

Моему возмущению не было предела. Стоило только представить, как он сидит один, маленький, в клетке, как глаза начинало щипать от слез.

– Я не был для нее её ребенком, Алия. Она считала, что злые духи подменили её малыша. Мне повезло, что ей не хватило решимости убить меня раньше.

Горло сдавило, но я схватила кружку с остатками чая и сделала большой глоток. Даже думать не хотелось о том, что мужчины напротив могло не быть.

– Но почему папа решил сохранить тебе жизнь? Во времена моего деда колдунов преследовали гораздо яростнее.

– Еще будучи принцем, твой отец умел думать наперёд. – Кристоф постучал пальцем по виску. – Он понимал, что колдун может стать тузом в рукаве.

– Он просто использовал тебя!

– Не будь так строга к нему. Наш союз всегда был взаимовыгодным. Я не умер от голода, получил хорошее образование – в поместье приезжали лучшие учителя. Имел возможность бывать во дворце во время важных для королевства событий.

Кристоф внимательно посмотрел на меня.

– Помню день, когда ты родилась. Свой первый защитный артефакт я сделал для тебя.

Я изумленно ахнула, а он продолжил:

– При дворе тогда было неспокойно. Я еще толком ничего не умел, но король сказал, что ему будет не так тревожно, если я буду рядом.

Мы оба замолчали. Я пыталась сопоставить свои воспоминания детства с тем, что рассказал Кристоф. Мы с сестрами всегда ревновали отца к советнику. В его отношении к нему чувствовалась отеческая забота, которой мы не понимали. Теперь же для меня было очевидно: своим первенцем папа считал даже не Марлу, а Кристофа. Ребенка, которого он когда-то спас от смерти.

– Я пригласила Лурику с сыном к нам в гости на праздник лета, – сказала я после нескольких минут молчания.

Пальцы Кристофа, продолжавшие отстукивать неспешный ритм, замерли.

– Разве Илиас не собирается уезжать?

– Он решил остаться здесь на лето. Вы знакомы?

– Да.

Я вздохнула. Это было то самое «да», которое знаменует собой окончание беседы.

– Почему ты решил рассказать про свое детство?

– Потому что ты начала кружить вокруг Лурики как голодный волчонок. Рано или поздно она бы рассказала какую-нибудь свою, жалостливую, версию истории.

Мне стало обидно за швею. Она так искренне переживала за этого чурбана!

– Ты путаешь жалость и сочувствие.

Бросив на меня острый взгляд, Кристоф взял трость и поднялся со стула.

– Мне не нужно ни то ни другое, Алия.

Я удержалась, чтобы не закатить глаза. Можно подумать, кто-то будет настолько глуп, что посчитает Кристофа Грауди слабым.

– Так ты не будешь против гостей? – я посмотрела на него снизу вверх, совсем по-девичьи хлопая ресницами.

Секунда. Другая. Третья. Кристоф закрыл глаза. Снова открыл их.

– Не буду.

С радостным визгом я вскочила со стула и бросилась ему на шею. Обняв мужа, прижалась губами к щеке и почувствовала, как он окаменел. Только тогда я осознала, что это щека со шрамами. Кристоф попытался отстраниться, но я буквально повисла на нем. Как же давно я мечтала это сделать: стоять вот так, уткнувшись носом в теплую шею, и вдыхать знакомый запах. Ворот сюртука щекотал кожу, но мне было всё равно. Почувствовав, как на поясницу несмело ложится ладонь, я довольно улыбнулась. Вот так, господин советник, люди иногда просто обнимаются.

– Спасибо, – я еще раз чмокнула его в щеку. – Пойду проверю, как там поживает наша земля.

Оставив оглушенного Кристофа на кухне, я вышла из дома. Во дворе было всё так же серо и уныло, но у меня появилась идея. Пусть местные жители и не хотели работать в Брохе. Наверняка в королевстве найдется пара смельчаков, готовых трудится у изгнанной принцессы и колдуна. Решив завтра же разослать весть, я пошла к реке.

Сначала я даже не поверила своим глазам: сквозь пожухлую траву пробивались тоненькие ростки. Я опустилась на колени, разгребая её руками. Губы расплылись в улыбке, когда моему взору открылось ярко-зеленое покрывало. Любование сочной зеленью прервал знакомый голос за спиной.

– Добрый вечер, Ваше Высочество.