Призрачный охотник (ЛП)

ГЛАВА 6

Час спустя Дэймон тщательно отдраил кухню, вернув ей почти сияющую чистоту. Он еще раз протрет все, но позже. А прямо сейчас ему нужен душ. Воспользовавшись ванной внизу, он оттер кровь, кишки и грязь со своего тела. Закончив, обернул бедра полотенцем, бросил одежду в стиральную машину и поднялся в спальню.

Вода из душа стучала по кафельному полу, точно сильный ливень. Он не винил Тиффани за слишком затянувшееся мытье в душе. Когда смываешь кровь, неважно насколько ты уже чист, порой все равно чувствуешь себя грязным.

Он обтерся полотенцем и бросил его в корзину для грязного белья. Натянув пару старых джинсов широкого покроя, застегнул замок и пуговицу. Затем потянулся взять черную рубашку с верхней полки…

Тиффани прочистила горло позади него.

Он обернулся, так и не взяв рубашку. У него перехватило дыхание, он весь напрягся. Эрекция была мгновенной. Она стояла посреди его спальни, покрытая капельками воды после душа, завернутая в одно из полотенец. Потребовалась вся сила воли, чтобы не сорвать его с нее и не взять прямо тут, на кровати. Мысль о том, что спрятано под полотенцем, была губительна.

Тиффани изучила взглядом все его тело, и в ее глазах вспыхнул голод. Она сделала глубокий вдох, и он восхитился, как поднялась и опустилась ее грудь. В каждом ее движении сквозила необузданная сексуальность. Если она продолжит так на него смотреть…

Она уронила взгляд на пол.

— Я так и знала, что ты из Карателей.

Он чуть не выругался вслух. Черт. Она увидела клеймо отряда, своеобразный символ, который был у Марка и каждого охотника. Знак того, что они не просто люди, а нечто большее с их невероятной силой, скоростью и способностью драться. Каждый член отряда имел свой личный, уникальный символ, который получал по окончанию подготовки.

Грустная улыбка затаилась в уголках ее губ.

— Дизайн твоего символа мне нравится больше, чем у Марка. — Она продолжила смотреть в пол. — Первый раз, когда он вернулся домой с этой меткой, то хвастал ею так, словно это был знак почета: татуировка в форме фиолетового сердца.

Дэймон замер, услышав имя своего лучшего друга. С шумом выдохнул через нос. Она не могла знать, что на нем лежит вина за смерть ее брата и кое-что похуже. Он сжал челюсти. Тиффани не должна знать, что он собирается убить его… снова.

Она нервно переступила с ноги на ногу. Дэймон восхитился тем, как качнулись при этом ее бедра, и тут же отругал себя за это. Она же младшая сестра Марка. Не важно, что ей уже двадцать два и она уже независимая девушка, он знал ее много лет. Он должен проявить хоть капельку уважения к памяти ее брата и держаться от нее подальше. И руки держать при себе. Он должен быть объективен и беспристрастен по отношению к выполняемой миссии, если хочет завершить ее успешно. Но как можно остаться беспристрастным, если он будет соблазнять сестру человека, которого собирается убить?

С улицы донесся автомобильный сигнал, и это вернуло его к реальности. Ему придется выколоть себе глаза и разорвать барабанные перепонки, чтобы перестать ее желать.

Ее взгляд, звук ее голоса, запах… она прельщала его, как сирена.

Тиффани нарушила молчание:

— Извини, я не хотела создавать такую неловкую ситуацию, будто я подло подкралась, чтобы подсмотреть твою эмблему. Знаю, твоя клятва Карателя — это нечто очень личное и не мое дело. В любом случае, эм… у тебя нет фена?

Если бы он не был так занят созерцанием ее фигуры в форме песочных часов, спрятанной под полотенцем, то усмехнулся бы.

— Мне особо нечего сушить, — ответил он, проводя пальцами по своим коротко стриженным волосам.

Она встретилась с ним глазами, прежде чем снова опустить взгляд в пол.

— Может тогда есть еще полотенце?

Он указал в сторону ванной.

— Под раковиной.

Она чуть сгорбилась, словно смущаясь стоять перед ним почти голой.

— Я не нашла там.

Собрав в кулак весь самоконтроль, на который он только был способен, Дэймон прошел мимо нее в ванную комнату. Там залез под раковину в надежде найти завалявшееся полотенце. Наконец нашел одно, забитое в дальний угол, вытянул его, встал и развернулся, собираясь отнести Тиффани, но она оказалась прямо позади него. Ее крупные янтарные глаза снова изучали его торс, задерживаясь на четко очерченных мышцах, блуждая от груди и до бедер.

Дэймон не удержался:

— Нравится? — игриво спросил он.

Густая краска залила ее лицо, что заставило его сердце бешено колотиться. Он знал, опусти она взгляд ниже, то увидит, как он возбужден.

— Извини, — сказала она, отворачиваясь.

Он протянул полотенце.

— Не извиняйся.

Она потянулась за полотенцем, и ее мягкие, нежные пальцы коснулись его руки. Она встретилась с ним глазами, смотря снизу вверх невинным, безупречным взглядом. Затем прикусила нижнюю губу. Он подумал о прекрасном вкусе ее губ. И, положа руку на сердце, нужно было признать, что, когда они целовались, вкус ее губ был великолепным, именно таким, каким он себе и представлял.

Краска опять залила ее лицо. Она отвела глаза и уставилась в пол, чтобы избежать его взгляда. Ее желание было осязаемо. Он ненавидел себя за это, но больше не мог сопротивляться.

Пламенный взгляд обычно холодных голубых глаз Дэймона заставил сердце Тиффани дико биться в груди. Он сделал к ней шаг. Наплевать, что она его не знала. Он был привлекателен, силен, умен и опасен. Опасен для монстров, на которых они охотились, опасен для нее. Для разума, для сердца. И что еще хуже, он был помешен на ее безопасности. Для женщины, которая была сама по себе так долго и так долго испытывала одиночество, наконец нашелся мужчина, который знал ее секреты. Понимал ее до такой степени, до которой никто другой не мог. Кроме Б.

И разжигал в ней такой огонь.

Он протянул руку и слегка потянул край ее полотенца. Она хотела его, и по его взгляду было ясно — он тоже ее хотел.

Она собрала всю свою смелость и сбросила полотенце на пол.

В мгновение ока он прижал ее к кафельной стене, и их губы встретились. Великолепный мужской вкус заполнил ее рот, когда поцелуй стал глубже. Никто и никогда не целовал ее, но она не сомневалась, что Дэймон делал это сногсшибательно. Его язык двигался чувственно и мягко, танцуя с ее языком.

Он нежно втянул ее нижнюю губу. Она застонала и выгнула бедра, прижимаясь к нему. Жар охватил низ живота. Каждый сантиметр ее тела жаждал мужских прикосновений, его прикосновений. Она провела руками по его плечам и сильной мускулистой груди. Пальцы пересекли кубики твердого пресса, прежде чем скользнуть в джинсы.

Рычание заклокотало в его горле, когда она прошла пальцами по всей длине его члена. Она ощутила власть над ним от своих прикосновений, зная, что доставляет ему удовольствие. Его губы оторвались от ее рта, и он припал к основанию ее шеи, чтобы поцеловать чувствительную кожу ключицы. Дрожь пробежала по ее спине.

Его руки заскользили по ее спине, и, обхватив ягодицы, он с легкостью поднял ее так, чтобы бедра оказались на весу и прижаты к нему. Оторвался от ее шеи, охватывая взглядом ее обнаженные формы. Поддерживая одной рукой, другой — он прошелся по ее коже вниз, к промежности. Ее окатила волна возбуждения. Никто раньше не прикасался к ней там. Стоит ли сказать ему об этом?

Его горячая рука прижалась к сокровенному месту между ее ног, и он начал медленно выводить пальцами круги по самой чувствительной плоти. Тиффани застонала, и новая волна жара нахлынула на нее. Его пальцы были покрыты соком ее страсти. Она была такой влажной. Стоит ли смущаться? Глядя ей в глаза, он поднес пальцы ко рту, пробуя ее нектар. Глубокий стон сорвался с его губ. Она чуть сама не застонала, осознавая, что ему нравится.

Он снова опустил пальцы ей между ног и помассировал. Огонь пробежал по ее телу, невероятным образом воспламеняя. Последние капельки воды от душа стекли по коже. Прохлада принесла невероятные ощущения.

Он прижался щекой к ее щеке, проводя дорожку из сладких поцелуев к ее уху. Жар дыхания послал волны электричества по всему ее телу.

Он нежно прикусил ее мочку.

— Ты такая сладкая.

Все еще поддерживая Тиффани одной рукой, он схватил ее руку и подвел к пуговице своих джинсов. Она знала, чего он хочет, и вдохнула, желая его больше чем что-либо, что можно было вообразить. Она была готова. Наклонившись вперед, Тиффани расстегнула его джинсы, и они упали на пол, обнажая твердый, сильный член.

Она с трудом поборола возглас удивления. Он был огромным, и мысль о том, что он полностью погрузится в нее, будоражила и одновременно пугала. Снова страстно ее целуя, он расположился прямо у входа в ее лоно. Адреналин и возбуждение переполняли ее с возрастающим давлением.

Она прервала поцелуй.

— Дэймон, подожди, — прошептала она.

Он мгновенно остановился и посмотрел ей в глаза.

— Я… я, — запинаясь начала она.

При всей своей крутости не так уж крута она была в постели… но это пока.

— Все в порядке, Тиффани, мы можем остановиться. Я не хочу давить, если ты этого не хочешь.

— Нет, — перебила она. — Я хочу.

Она прошлась взглядом по его телу. Желание к нему возросло, как и ее смелость.

Она сделала глубокий вдох и выдала на одном дыхании:

— Я девственна.

У Дэймона расширились глаза.

Она подавила стон. Разве захочет он ее теперь, когда знает, что у нее совершенно нет опыта? По его дикой сексуальности и уверенности можно было смело сказать, что он знал толк в женщинах. Ком подкатил к горлу, и ее глаза наполнились слезами.

Большим пальцем он вытер слезы с уголка ее глаз, затем провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и с его губ сорвалось легкое урчание. Сладкая улыбка говорила о том, что он искренен.

— Я буду нежен.

Прежде чем она что-либо ответила, он сгреб ее в объятья и понес в спальню. Положил на кровать. Мягкий матрас обхватил ее морем черных простыней. Он впился в нее глазами. Тиффани восхитилась склонившимся над ней мужчиной.

Дэймон пробежал пальцами по ее бедрам, от чего по телу побежали мурашки.

— Так ты никогда ни с кем раньше не была?

Она кивнула.

На короткое мгновение она забеспокоилась, что он о ней подумает. Ведь двадцать два — это не слишком много, чтобы все еще быть девственницей? Но все ее беспокойство стихло и сменилось возбуждением, когда она увидела хищный голод в его глазах.

— Обещаю, я буду нежен и приложу все усилия, чтобы тебе не было больно.

Он соскользнул с нее и встал на колени у ее ног. Раздвинув их, он стал покрывать нежными, ласкающими поцелуями внутреннюю сторону бедра. Ее сердце бешено заколотилось.

Прежде чем она смогла подготовиться, он провел языком по ее малым губам. Стал массировать и втягивать чувствительную кожу.

Тиффани откинула голову и застонала. Электрический разряд пробежал от ее центра, посылая волны удовольствия по всему телу. Она подалась ему навстречу. Спина выгнулась, когда жар начал разгораться в ее женской сути.

Он дразнил ее своим ртом до тех пор, пока она не достигла предела экстаза, быстрее, чем могла бы себе представить. Как только он вновь сильно втянул губами, сладостное освобождение накрыло ее сильно и быстро. Она обхватила руками его голову словно наездница, пока он пробовал ее на вкус.

Тиффани хватала ртом воздух, когда он освободил ее. Улыбнулся, посмотрел на нее, находясь между ее ног, и облизнул губы. Этого взгляда было достаточно, чтобы любая женщина захотела заманить его в свою кровать.

Раскаленная добела жажда обрушилась на нее. Ей хотелось большего. О да, ей хотелось намного большего.

— Дэймон, сделай это еще…

Улыбка промелькнула на его лице, и он фыркнул.

— Тебе не нужно просить дважды.

Дэймон приник губами к ее губам, наслаждаясь моментом. Тонул в ее вкусе, в запахе. Она была божественна. Его член затвердел от желания, пока он доставлял ей удовольствие ртом. Он хотел быть внутри нее, затеряться в ее мягкости.

Нет, не хотел… жаждал. Он жаждал быть внутри нее.

Но его желание сделать ее первый раз волшебным и безболезненным было важнее, чем его собственное. Он хотел, чтобы она кончила, стала такой мягкой и влажной, что его широкий и длинный член будет желанным, высвобождая переполняющие ее желание.

Она застонала. Звуки ее удовлетворения опьяняли его. Скольких женщин он отверг за эти годы лишь потому, что они не были ею — его Тиффани. Неважно, что он смутно представлял, как она выглядит, что он никогда не слышал ее голос и не чувствовал до сих пор ее прикосновений. Несмотря на все это, он знал ее, и ни одна из тех женщин не могла сравниться с той единственной, что овладела его сердцем. Черт, она даже не представляла, как действовала на него. Боль в груди возрастала. Боль, которая грубо напомнила ему, что Тиффани не увлечение на одну ночь.

Он прошелся руками по сладкой кремовой коже ее бедер. Неважно, где и как он прикасался к ней, желание струилось сквозь все его тело. Чуть сильнее втянул губами ее чувствительную кожу, и ее мышцы опять напряглись, так близки к высшей точке наслаждения, что он мог это ощутить.

Она вскрикнула. Оргазм охватил ее с новой силой, и она выгнула бедра навстречу его лицу от сладостного ощущения высвобождения. Но он все еще не мог ее отпустить. Он будет дразнить ее до тех пор, пока она не будет умолять войти в нее, желая принять каждую частичку его тела.

Не останавливаясь, он продолжал втягивать ее сладостный сок ртом. Затем слегка наклонил подбородок в сторону, создавая пространство, чтобы разместить два пальца у самого входа. Ее влага обволакивала его, когда он начал массировать пальцем скользкую плоть.

Медленно, нежно увеличивая давление, он скользнул двумя пальцами внутрь. Она застонала от удовольствия. Дэймон чуть согнул пальцы к верхней стенке влагалища, чтобы коснуться точки G. Подавил улыбку, продолжая втягивать ее ртом, когда услышал глубокий гортанный крик, который сорвался с ее губ, пока он массировал ее пальцами. Этот крик не был похож на крик кроткой девственницы.

— Дэймон… Дэймон…

Звук ее голоса, шепчущего его имя, вызвал взрыв адреналина. Ее накрыл очередной оргазм, и он почувствовал, как кровать под ними качнулась от силы, с которой она выгнулась и толкнулась навстречу его губам.

— Я хочу тебя, — задыхаясь произнесла она.

Он высвободил ее и облизнул губы, улыбаясь.

— Повтори, — поддразнил он.

— Я … хм… я…

Она постаралась восстановить дыхание, держа глаза закрытыми. Все мышцы заметно расслабились от наслаждения.

— Я не могу этого произнести.

Он усмехнулся.

— Нет, можешь.

Он вскарабкался по кровати и навис всего в миллиметре от нее.

Тиффани открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

Он наклонился и поцеловал ее глубоким поцелуем, зарываясь рукой в великолепные локоны. Отстранился, но лишь настолько, чтобы говорить. Его губы касались ее губ, когда он произнес:

— Я сделаю все, что ты захочешь. Никогда не стесняйся просить.

Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке.

— Что угодно, — сказал он.

Краска залила ее лицо, но в янтарных глазах разгорелся огонь.

— Я хочу тебя внутри.

Он зарычал, покусывая нежную кожу шеи, прежде чем накрыть ртом ее грудь. Его язык обвел сладкий твердый сосок, затем второй. Он постарался уделить равное внимание обеим прелестным грудям. Она выдохнула, расслабляясь.

Когда он выпустил ее соски из своего рта, то расположился у ее входа. Ее глаза расширились, и смесь эмоций промелькнула на лице.

— Не беспокойся. — Улыбнулся он. — Я не сделаю тебе больно.

Он вошел в нее, и она захныкала от удовольствия. Дэймон застонал. Она была такой тугой. Такой невероятно тугой. Он никогда ничего не желал так сильно, как ее. Он хотел войти глубоко, врываться в нее сильными толчками до тех пор, пока она не сожмется вокруг него. Быть в ней, быть так близко от того, чтобы взять ее грубо, агрессивно-сладостное мученье. Он представил, как она выкрикивает его имя, и эти мысли чуть не снесли ему крышу.

Медленно двигаясь, он входил в нее так нежно, как только мог, стараясь не проникать слишком глубоко. Но она застала его врасплох. Внутренние стенки сжались вокруг него, и она уже балансировала на краю оргазма.

Черт. Он весь затрясся, борясь, стараясь держать себя в руках.

Влага заполнила тугое пространство. Тиффани откинула голову, с нетерпением ожидая каждый новый толчок.

Он ухватился одной рукой за изголовье кровати для большей устойчивости. За все время, что он был охотником, ни тренировки, ни охота не могли сравниться по трудности с тем, как он сейчас пытался сдержать себя, чтобы не изнасиловать ее.

«Держи себя в руках. Ей должно быть приятно».

Он прошептал ей на ухо:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как в раю.

Вновь застонав, она чуть толкнула бедра ему навстречу.

— Я хочу всего тебя глубоко в себе. Хочу жестко и глубоко.

Он стиснул зубы. Все его естество требовало того же.

— Если ты продолжишь меня дразнить, я смогу не сдержаться, а мне не хочется причинить тебе боль.

Он поцеловал ее в лоб.

Коварно улыбнувшись, Тиффани прильнула к нему бедрами.

«Черт возьми. И дважды, черт возьми».

Он чуть не потерял контроль в тот же миг. Разве она не видит, как он держится из последних сил?

Он провел пальцем по ее щеке и чуть сильнее толкнулся в нее.

— Играешь с огнем. Думаю, ты не знаешь, чего хочешь.

Она прикусила нижнюю губу, впиваясь в него взглядом, говорящим «возьми меня», а затем опять подалась бедрами.

— Тиффани!..

Все мышцы его тела напряглись, и он тяжело задышал.

Прежде чем он смог ее остановить, она поцеловала его с силой и пробежала руками по мускулам груди. Когда она отстранилась, то улыбалась и смотрела соблазнительно-игривым взглядом.

— Я точно знаю, чего хочу. Я хочу тебя глубоко внутри себя, жестко и быстро.

Если она действительно этого хотела, он ей это даст. Дэймон слегка прикусил ее ушко. Она застонала и по телу побежали мурашки.

— Все, что попросишь.

Через секунду Тиффани оказалась перевернутой на живот. Она восхищалась силой и мощью Дэймона. Он схватил ее за бедра и приподнял к себе. Ее попка обтерлась о его бедра, когда он расположил себя у ее влажного разгоряченного входа, который покинул секунды назад.

Он вошел в нее резче, чем она ожидала. Она вскрикнула. Он заполнил ее, и это давление было восхитительным. Она боялась первого раза. Боялась боли, кровотечения и смущения от того, что будет лежать обнаженной перед кем-то. Но Дэймон разрушил все эти страхи своим невероятным голодом в глазах.

Он хотел ее, но он был настоящим мужчиной и дал ей время приготовиться. Как она и ожидала, была вспышка боли, но она оказалась готова к этому. Чего она совсем не ожидала, так это невероятного удовольствия.

— Как глубоко мне войти, Тиффани?

Она вся содрогнулась, как от холода. Звук его голоса, произносящего ее имя, заставил каждый нерв ее тела сжаться от возрастающего желания.

— Настолько, насколько ты хочешь меня.

Он сильнее сжал ее бедра, будоража ее, а затем провел рукой по всей ее спине.

— Не искушай меня. Я могу не суметь сдержаться.

Она вдохнула. Ей хотелось услышать удовольствие в его голосе. Хотелось, чтобы он кричал ее имя. Она была готова. Повернув голову, она взглянула на него, прищурив глаза с вызовом.

— Попробуй.

В глазах Дэймона блеснул огонь, великолепный и пугающий своей насыщенностью. Он коварно усмехнулся. Улыбка, промелькнувшая на его лице, была хитрой и чертовски сексуальной.

— Ты сама попросила.

Он вошел в нее так глубоко, что все ее тело качнулось вперед. Она закричала и застонала, упираясь руками в изголовье кровати, когда он ворвался в нее. Его сила была невероятной. Стенки широко растянулись, чтобы принять всю длину его члена. Волна за волной раскаленного добела желания накатила на нее.

— Дэймон! — закричала она.

Ее ноги тряслись, и она еле сдерживалась, чтобы не рухнуть. Ее женская суть была скользкой от влажности и жара. Святые угодники! Этот мужчина — бог секса, в этом она не сомневалась.

Дэймон сминал ее грудь, продолжая глубоко врываться. Внутренние стенки пульсировали, сжимаясь вокруг него. Давление возрастало до тех пор, пока она не балансировала на краю экстаза от невероятного удовольствия, которого похоже было даже слишком много.

Дэймон играл ее правым соском, крутя его между пальцами. Соски обеих грудей затвердели и превратились в острые вершинки, трепещущие от его прикосновений.

— Скажи, что ты хочешь! — потребовал он.

— Тебя, — сказала она. — Хочу тебя.

Слова слетели с губ еле слышимым шепотом.

— Громче!

Она повысила голос:

— Хочу тебя.

Толкая сильнее, он входил в нее со всей силой. Все ее тело сотрясалось, когда он подвел ее к вершине.

— Громче!

— Хочу тебя.

Она кричала, и Дэймон хрипло застонал. Со следующим сильным толчком она сжалась вокруг него, когда на нее волной накатил экстаз. Он кончил в нее.

Исчезло все. Был только Дэймон, его прикосновения, его запах, ощущение впившегося глубоко внутрь нее члена. Она хотела утонуть в нем и никогда не выплывать. Рухнула на кровать, не в состоянии больше держаться прямо, сопротивляясь весу его тела. Дэймон свалился рядом и притянул ее в свои объятья. Она прижалась к его груди, он поцеловал ее в лоб и пропустил волосы сквозь пальцы.

Она никогда не знала такого сладостного блаженства.

Она расслабилась, прижимаясь к нему, и за считанные минуты погрузилась в сон.