Призракам не платят сверхурочные

Глава 10

Я охрипла. И проголодалась. И папиросы подходят к концу. Но выбраться из номера мотеля мы пока не можем, даже до магазинчика при мотеле не добежать — снаружи вновь разыгралась буря. Возможно, я бы рискнула и попробовала добежать, но не факт, что хозяин мотеля тоже любит риск. Так что большого смысла пробовать я не видела.

Охрипла я от того, что мы уже полчаса с Каэлом спорим. Карни наотрез отказывается назвать имя своего нанимателя. В том, что охраняет меня дух не по собственной инициативе, он заверил многократно. Якобы, заказ на меня получил еще днем, до нашей встречи в “Трех саксофонах”, но должен был приступить лишь на следующее утро. А тут такое совпадение. Сперва Каэл не поверил своим глазам, когда в пропыленной, чумазой барышне с не самыми изысканными манерами узнал свой объект охраны. Потом и вовсе пришел в изумление, когда понял, что я встречаюсь с детективом, которого нанял сам Каэл. А услышав наш разговор про бездушник и дневник “родственника”, на всякий случай вознес молитву какому-то из своих богов, отвечающему за случай. Потому что таких совпадений просто так не бывает.

— Ладно, — сдалась я. — Теряем время. Не хочешь говорить, кто наниматель, духи с тобой. Но я хотела бы получить гарантии, что не будет конфликта интересов.

— Его не может быть, — Каэл пожал плечами. — Наоборот, мои интересы и интересы моего нанимателя относительно тебя совпадают целиком и полностью. Во всяком случае, в той части, которая касается сохранности твоей жизни.

— Да, но поиск твоего артефакта может сопровождаться риском.

— Может. Но во-первых, я буду рядом, а во-вторых, если я сочту, что ты суешься туда, где опасно, то просто не пущу.

— Хмм… То есть, мне следует быть готовой к тому, что ты можешь помешать мне выполнить мои обязательства перед тобой?

Каэл призадумался. Да я и сама не совсем поняла, чего завернула в этой фразе.

— Если случится так, ты получишь оплату в полном размере вне зависимости от того, будет ли выполнен договор с твоей стороны, — решил карни.

Вот идиот. Ну при чем тут оплата? Или этот… дух считает, что только он может себе позволить репутацию? Между прочим, моя репутация не менее кристальна, чем у него. Пусть я и не считаюсь лучшей в своей сфере деятельности, но уж в том, что Риин Каро не выполняет заказы, обвинить меня не может никто.

Ну держись.

— Хорошо, — вкрадчиво начала я. — Предположим, мы сошлись на том, что у твоего заказа приоритет перед моим, верно?

Каэл с готовностью кивнул, но в черных глазах промелькнула тень подозрения. Ага, вот сейчас ты поймешь, в какую ловушку себя загоняешь.

— Тогда, в случае, если я тебя кину и решу оставить артефакт себе или загнать тем же жиппи за предложенные тридцать тысяч…

— Я приму соответствующие меры, — хищно усмехнулся карни.

— Это какие?

— Я взялся обеспечить твое выживание, а не, скажем так, независимость, — улыбка стала шире.

Я смотрела на него непонимающе несколько мгновений, улыбка все ширилась, обнажая клыки…

— Твою… — руки зачесались от желания подержаться за револьвер. Или за шею карни, пока он не примерился к моей.

Судя по насмешке, в открытую плясавшей в глазах этого нахала, он понял, что я поняла его намек.

В гляделки он меня сделал. Выдержала секунд тридцать, от силы. Дольше возмущенно смотреть в нахальные черные глаза я не смогла: стала проваливаться в какое-то странное состояние. Не оцепенение, но нечто похожее.

— Что ты со мной сделал? — прошипела, чувствуя, что еще немного и перестану себя контролировать.

— Ничего, о чем тебе стоило бы волноваться, — покачал головой карни.

— А это тогда что? — сунула ему под нос левое запястье.

— А это я у тебя хотел спросить, — Каэл перехватил мою кисть и провел пальцем вдоль шрама на запястье. — Откуда у тебя это?

— Не твое дело! — я сердито выдернула руку, пряча за спину.

Не люблю я ворошить прошлое. Свое — особенно. Ничего такого в том шрамике нет, обычная юношеская глупость, помноженная на ополчившийся против тебя и ставший неуютным мир. Когда тебе тринадцать, так бывает. Особенно, когда у тебя такой отчим, как был у меня. Ключевое слово — был. Больше не будет. Все давно пережито и сложено на дальние, самые пыльные, полки памяти в коробки с пометкой “не открывать”. Но признаваться во всем карни… Кому угодно, но только не ему. Откровенничать о своих шкафах со скелетами с Каэлом Нейтом я не стану.

Карни внимательно посмотрел на меня и пожал плечами.

— Это проблема. Я устранил, — он отвернулся.

— Что значит устранил?

Снова молчаливое пожатие плеч. Ясно. Скажет только в обмен на мою откровенность. Ну и ладно. На текущий момент удовольствуемся тем, что это точно не брачная метка. Иначе карни не угрожал бы потерей независимости в случае, если я его кину. Нельзя отнять то, что уже отнял.

— Давай по делу, — переключилась я. — Договор мы, считай, подписали. Жду подробностей.

Каэл кивнул, соглашаясь.

Встал, вылил остатки воды в чайник, придирчиво обнюхал вчерашние бутерброды. Сморщился и отправил их в мусорную корзину. Вытряхнул из пачки остатки печенья. Сел у стола, подкурил предпоследнюю папиросу.

— Я знаю, что люди привыкли считать культуру моего народа примитивной, — начал он. — Возможно, так оно и есть… Мы не достигли ваших высот в науках, у нас нет письменности, способы передачи знаний ограничены и ненадежны. Многое забывается, важные смыслы теряются при пересказах. Однако мой народ знает о своей избранности. Это не высокомерие, просто мы знаем, что у нас есть миссия, — поспешил добавить он, заметив, что я открыла рот для вопроса.

Мне, вообще-то, плевать на их самомнение. Все народы считают себя избранными. Я хотела пройтись ехидным комментарием по внезапно изменившейся манере речи карни, начавшей вдруг напоминать интонации университетского профессора.

— К сожалению, прогресс не стоит на месте… — продолжил Каэл. — Спасибо людям…

Я поперхнулась. Так, кажется, только что — это был наезд. Похоже, никакой благодарности к людям, вытащившим карни из их примитивного прозябания на Старом Континенте, этот конкретный экземпляр не испытывает.

— Мы утратили связь с корнями. Все, что дошло до нашего поколения — обрывки сказаний и легенд. Восстановить хоть что-то из наследия карни оказалось не такой уж простой задачей.

— Только не говори, что ты — нечто вроде карнийского ученого-археолога, — фыркнула я.

Ну не бывает так. Чтобы в одном лице сочетался и крутой боец-охранник, и ученый, и еще хрен-знает-какой потусторонний шаман… А ведь он еще и на гитаре того… играть умеет. И это — самое подозрительное.

— Не буду, — охотно согласился Каэл. — У нас нет ученых. Но в обязанности шамана входит не только показывать фокусы, а еще и хранить историю своего народа.

— Значит, вчера — это были фокусы?

— Нет, — резко качнул головой карни.

— А что?

— Я работал. Не перебивай.

Вообще-то, я не перебиваю, а веду допрос.

— Есть одна легенда, которую ты должна знать.

— Валяй, — я ловко выхватила из-под пальцев потянувшегося к пачке карни последнюю папиросу и сделала заинтересованное лицо.

Если в двух словах, то был у карни то ли божок, то ли наоборот. Темная, злобная сущность, которую никто не любил. Чем она так насолила карни, Каэл и сам точно уверен не был. Но сущность решили наказать. Заперли в артефакте. Вернее, в нескольких артефактах, бывших частями единого целого. А потом разделили части и отдали их на хранение нескольким племенам. Каким именно — держалось в строгой тайне. Это и подвело. О том, что один из артефактов пропал, узнали поздно, когда его и след простыл.

А вот, какой из артефактов, и как он выглядел, выяснилось лишь после того, как нашелся дневник Крутого Ханни. То есть, фактически, только что.

“С утра к нам явилась целая делегация. Возглавляла ее пожилая карни, которой приглянулся пурпур. Толмач был растерян и сбит с толку, но после некоторого раздумья выдал, что, кажется, нас прогоняют. Торговли больше не будет.

Женщина смотрела спокойно и безмятежно, в ее глазах не было ни тени гнева или злости. Я решил, что толмач ошибся. Тем более, что карни принесли с собой целых три плетеных корзины, наполенных самоцветами доверху. Этого хватило бы всей нашей экспедиции, чтобы завязать с поездками на Старый Континент на ближайшие лет десять, как минимум.

Карни что-то коротко сказала и сделала широкий жест рукой. И без толмача ясно, что нам предлагают забирать камушки и убираться подобру-поздорову. Отказываться от столь щедрого предложения я не стал, хоть и удивился.

Уже у реки нас догнал тот тип, которого я вчера ошибочно принял за главного. Вид он имел жалкий, то и дело вздрагивал всем телом, испуганно озираясь. Долго что-то лопотал, но в итоге я сумел-таки понять, что он хочет. Зеркальце. Мы ведь вчера договорились о сделке.

Выглядел он столь жалко, что я решил не жаться. Все равно толку с этого зеркальца никакого, могу и отдать, чтобы лишнюю тяжесть не тащить. Толмач, правда, что-то имел против, лопоча про какое-то “проклятие”. Мол, тетка велела уносить свои “проклятые штучки” подальше.

Но Ханни — человек слова. Раз обещал отдать зеркальце — надо выполнять. Тем более, что карни в ответ сунул мне довольно-таки объемистый мешок. Судя по весу, там было нечто, более легкое, чем самоцветы, однако, придираться я не стал — тип спешил.”

— Думаешь, так он эту маску и выменял — на дешевое зеркальце? — я оторвалась от чтения.

День полз медленно, сонно. Я то и дело зевала, клюя носом — сказывались волнения ночи. Но работа есть работа. Раз взялась — надо выполнять. Растянувшись на кровати, я болтала в воздухе ногами и читала дневник Крутого Ханни. Вслух.

Каэл, спрятавшись под шляпой, изображал статую на стуле у двери. Идиллия. Только я все равно была уверена, что он за мной наблюдает — чувствовала на себе внимательный взгляд. Взгляд был пристальным, изучающим.

Я бы смутилась, да занята была. Дулась: карни наотрез отказался объяснять, что за символы он на мне нарисовал, и давать прогнозы насчет того, смоются ли они.

— Люди поразительно легкомысленно относятся к зеркалам, — после долгой паузы, за время которой я почти заснула, произнес карни.

— Кстати, о зеркалах. Что это было? — оживилась я.

— Что?

— Тень. Ты ведь из-за нее ночью шаманское представление давал?

— А что ты видела? — Каэл заинтересованно подался вперед.

Я даже проснулась слегка. То есть как это: “Что я видела”? Он что, не видел то же, что и я?

— Лучше давай о том, чего я не видела, — вздохнула тяжело. — Пэм. Ее я только слышала. И я волнуюсь за свою секретаршу!

— Она мертва, — пожал плечами карни.

— Да, но существовать она не перестала, и она боится.

— Есть чего. Если древняя сила вырвалась на свободу… — Каэл замер, прервавшись на полуслове.

— То что? — поторопила я. — И вообще, если маска сделала ноги сто лет назад, то почему сила вырвалась на свободу только сейчас?

— Не знаю, Ри.

Я вздрогнула. Кажется, карни впервые назвал меня по имени. Да еще и так — сокращенно. Прозвучало это как-то слишком… интимно, что ли. Не скажу, что мне понравилось, но…

— Слишком. Слишком много знаний растерял мой народ. И теперь приходится собирать их по крупицам.

— А ты не думал просто выкупить эту дурацкую маску? — не понравилось мне, куда сворачивает разговор.

Насмешливым и слегка отстраненным мистер Нейт меня устраивает больше. Все-таки, теперь нас связывают отношения детектив-клиент, и… И вообще, какие, к духам, отношения! Это же карни.

— Я не настолько богат, — усмехнулся Каэл.

Три часа. День, тянувшийся медленно с самого утра, замедлился еще больше. Записи в дневнике Ханни стали совсем неразборчивыми, и я продиралась через каждую строчку, точно сквозь пробки в центре города в час пик. Да и не было там ничего интересного: подробное описание пути по джунглям Старого Континента. В подростковом возрасте, когда бредила приключениями и дальними путешествиями, я бы эти записки оценила. Сейчас они меня лишь бесили: пролистать не выходило — вдруг, там какая-то ценная информация, а читать было утомительно.

Глаза слипались, и я поддалась соблазну, моргая с каждым разом все медленнее.

— Не спишь, малышка? — голос липким шепотом врывается в мою, такую уютную, темноту под закрытыми веками.

Я хочу проснуться, закричать, но глаза категорически отказываются открываться. Ресницы точно из свинца отлиты — тянут веки вниз, не давая открыть глаза. Духи, что со мной? Наверняка, что-то было в том чае, который он мне собственноручно вечером заварил.

— Спи, спи, папочка с тобой, — влажные пальцы гладят меня по щеке, отводят с лица непослушную прядь…

— Тихо, тихо, я здесь, — по щеке скользнуло легкое прикосновение, теплые пальцы заправили непослушную короткую прядь за ухо.

Я с трудом открыла глаза, щурясь от света. Прямо перед моим носом белел раскрытый на середине дневник Крутого Ханни.

Села, мотая головой, точно пьяная. В ушах шумело, веки слипались. Вот это меня сморило. Кажется, очередное моргание так и не закончилось, плавно перейдя в тяжелый кошмар.

— Отпустило? — карни обнаружился сидящим рядом со мной на кровати.

Молча кивнула, чтобы не беспокоить клиента попусту. Нет нужды сообщать ему, что не отпускает меня никогда. Единственный способ — напиться до дымки в мозгах перед сном. А у меня со вчерашнего утра ни капли алкоголя во рту не было.

— Не хочешь рассказать?

Покачала головой. Вот уж что его точно не касается — так это мои ночные кошмары.

— Пожалуйста, отнесись к этому серьезно, — на лице Каэла отразилось явное недовольство. — Пообещай, что если тебе приснится что-то необычное, неважно, кошмар или просто сон, ты обязательно мне расскажешь.

— Ничего необычного. Мой привычный кошмар, — я выдернула ладонь из-под его руки, отмечая про себя, что в упор не заметила, когда это карни успел мою конечность сцапать. — Если будет что-то необычное, я тебе обязательно скажу.

Уж не знаю, что там собрался ответить Каэл — судя по выражению лица, ничего хорошего — но он не успел.

— Ребята, вы там? Открывайте, тут не особенно приятно дышится! — в дверь забарабанили.

Лейк?? Как он нас нашел?