Призракам не платят сверхурочные

Глава 16

Кажется, я начинаю получать удовольствие от компании старого неприятеля. Приятная музыка, вкусная еда, выпивка, которая наконец-то перестала деваться не пойми куда и ударила, куда и полагается — в голову. Я расслабилась. События последних дней отступили на второй план, перейдя в разряд не слишком приятных воспоминаний.

Вытянув все, что только можно, из странного поведения Пэм накануне гибели, мы замолчали. Удивительно: в компании этого человека я обычно чувствовала себя подозреваемой, а сейчас мне было просто комфортно сидеть вот так рядом и молчать. Неужели, то, что Гленн Боум в данный момент играл на моей стороне, настолько меняет отношение? Мне всегда казалось, что мы с ним не сможем подружиться ни при каких обстоятельствах. Слишком мы из разных миров, в которых правят разные принципы. Даже в работе. Хотя казалось бы: одно дело делаем, оба раскрываем тайны и преступления.

Для меня главное — решить загадку, раскрыть дело так, чтобы в нем не осталось невыясненных моментов. Для меня невыясненных. И плевать на доказательства, которые можно предъявить суду. Капитану же важнее собрать улики против виновного, а на детали и нюансы плевать. Именно на этой почве у нас случались самые острые конфликты в прошлом — те самые стычки, после которых я оказывалась запертой в кутузке, один раз даже на пару суток. Выполняя заказ родственников жертвы преступления, полезла добывать доказательства в квартиру убийцы. Понимаю, что тем самым поставила под сомнение законность улик в суде, но… Не разделяю я святую веру капитана Боума в нашу судовую систему. Тот гад, наверняка, ушел бы от ответственности, отделался условным сроком, а то и вовсе откупился бы. Что значит жизнь малявки из трущоб, покончившей собой после изнасилования, против слова толстосума? Да он бы в два счета доказал, что девчонка сама у на его шее повисла, никакого изнасилования не было, а то, что ей потом в голову пришло с крыши спрыгнуть — так он не виноват, мало ли что женщине может стрельнуть. Всем известно, что мы — существа непредсказуемые. К тому же, у девчонки наверняка имелись проблемы с дурью — в тех трущобах они у всех имеются.

В общем, повздорили мы тогда крепко, Боум меня арестовал за проникновение со взломом на территорию чужой частной собственности. Но через два дня пришлось выпустить. Жертва проникновения погиб в автокатастрофе. Несчастный случай. Очень своевременный: заявление на меня тот убийца написать не успел. О том, что я успела передать родственникам найденные в его квартире доказательства совершенного насилия, я предпочла капитану не говорить. А также о том, что муж старшей сестры изнасилованной малявки — жиппи. Думаю, Боум обо всем догадался, но промолчал: на тот момент он и сам понял, что даже не потревожь я “целостность улик”, засадить насильника на положенный по закону срок ищейка бы не сумел.

Догадался, понял, но не простил. С тех пор мы при каждой встрече ходили кругами друг вокруг друга, точно два бойцовых пса — высматривая у соперника потенциальные слабые места. Так, на всякий случай. Вдруг тому придет в голову нарушить хрупкое перемирие и вцепиться в глотку.

— Мисс Каро, помимо того, что наворотила ваша секретарша, как вы замешаны в этом деле? — прервал затянувшееся молчание Боум.

— “Лицо бога” было при Пэм, когда вы с ней виделись? — начала я одновременно с капитаном.

Мы замолчали, глядя друг на друга.

— Давайте, сначала вы, — предложила я. — Мне дольше рассказывать.

— А вы расскажете? — голос Гленна Боума был полон сомнения.

— То, что смогу, — кивнула я.

Всегда предпочитаю быть честной и не давать мужчинам напрасных надежд.

— Так я и думал, — усмехнулся ищейка. — Как я понимаю, обязательства перед клиентом, и все такое?

Кивнула. Врать вслух не хотелось — ведь Каэл меня не просил детали дела держать в тайне — а правду говорить не хотелось и подавно.

— “Лица бога” — если я правильно понимаю, так вы называете маску, которую стащила ваша секретарша — при ней не было. Насколько я уяснил с ее слов, девушка припрятала маску где-то в “надежном месте”. Где именно, говорить она отказалась наотрез. Только заявила, что там “у него будет достаточно зеркал, чтобы потеряться в них и не найти путь наружу”. При этом она так хихикала, будто опереточного злодея изображала. Что это за место, я из нее так и не вытянул.

— Да уж… — я призадумалась. В свете новой информации понятны становились и требования жиппи, говоривших так, будто мафиози были уверены, что артефакт уже у меня, и “привет” от неизвестного доброжелателя в виде головы Пэм…

— Капитан, а как вы поступаете с трупами, которые нет возможности держать в морозильнике? — Кстати, о Пэм. — Есть ли какая-то возможность их сохранить, чтобы не воняли и не разлагались?

Вертится у меня подозрение, что Пэм существует в виде призрака лишь до тех пор, пока от ее тела хоть что-то осталось. Но таскать стремительно портящуюся голову с собой в условиях нынешней, не слишком прохладной, погоды — не вариант.

Боум, вознамерившийся сделать глоток, подавился выпивкой. Пока он кашлял, выразительно глядя на меня покрасневшими от натуги изумленными глазами, к нашей компании присоединился виновник нынешней случайной встречи.

Каэл деловито перегнулся через перегородку и так треснул капитана по спине, что тот кашлять мигом перестал, но принялся хватать ртом воздух, стремясь восстановить сбившееся дыхание. Карни с невозмутимым видом присел рядом со мной по свою сторону перегородки и сделал знак официанту.

— Могла бы и у меня спросить, зачем господина капитана шокировать? — ухмыльнулся он. — Лучший вариант — очистить кости от плоти. Черепа вполне достаточно.

Хм. Хорошая идея. Только вот как такое обстряпать, я представляла слабо. Ладно, подумаем над этим позже.

— О чем это ваш секретарь? — Боум наконец-то прокашлялся.

— Да так, ни о чем конкретном, — я уже пожалела, что завела этот разговор. — Считайте это шуткой. Я обещала рассказать, как эта история касается меня. Каэл?

Карни понятливо кивнул. Хорошо, когда можно переложить неудобное решение на кого-то другого.

— На Ри открыта охота, — коротко доложил он. — Украденный Пэм артефакт интересует многих влиятельных людей. Как предмет искусства он не слишком ценен, однако, легенды, окружающие его, притягивают внимание поклонников оккультизма. Всем хочется вкусить легкого могущества.

— Легенды? — насторожился Боум.

— Нет оснований утверждать, что хоть что-то из окружающих артефакт слухов — правда. Как и нет оснований считать, что припрятанный покойной блондинкой объект — оригинал, а не копия, сделанная Крутым Ханни, как он сам же и уверял.

Я с удивлением вытаращилась на Каэла. Откуда он знает, что Пэм украла “лицо бога”, если все время нашего разговора терзал гитару в другом конце, пусть и не слишком просторного, но все же не такого и маленького зала. Одно из двух: либо у карни слух феноменальный, либо он видел Пэм с Боумом в “Меланхолии” четыре дня назад и слышал, о чем они говорили тогда.

— И все же… — казалось, ищейка совершенно не удивлен осведомленности моего “секретаря”.

— Это не имеет значения в данный момент, — отрезал Каэл. — То, что значение имеет — это желание некоторых, не самых приятных, личностей завладеть артефактом во что бы то ни стало. Сколько у нас претендентов на него? — обратился карни ко мне.

Боум удивленно переводил взгляд с Каэла на меня. М-да. Как-то я не подумала, что наши отношения со стороны могут показаться весьма странными. Особенно, учитывая, что в первое знакомство с карни капитан вообще решил, будто мистер Нейт — мой любовник, потом я карни представила секретарем… А теперь Каэл обращается ко мне так, будто мы полноправные коллеги, к тому же, хорошие друзья. Ладно, душевное спокойствие Гленна Боума, в общем-то, не моя проблема.

— Жиппи, “большой человек”… - начала перечислять, загибая пальцы, я и осеклась. — Знаешь, а возможно, их не так уж и много, как мы предполагали.

Каэл согласно кивнул:

— Да, я тоже так подумал. Жиппи — те себе на уме. Они могли ввязаться в гонку по собственной инициативе, просто предположив, что вещица достаточно ценна, раз на нее возник внезапный спрос. Все остальные могут быть просто наемниками, конкурирующими за один заказ.

— Значит, за какую бы ниточку мы ни потянули…

— …она приведет к заказчику, — закончил карни мою фразу.

— И сколько у вас этих ниточек набралось? — вмешался в нашу идиллию Боум.

— Минимум четыре, — Каэл не дал мне возможности соврать. — Ребята, которые первыми напали на Риин, Мирчи, Пэм, тот, кого хотел впечатлить Сэллин Вернон…

Вот уж… карни! Я впервые в жизни пожалела, что зону для карни и людскую в общественных местах разделяют перегородки. Каблук зачесался посильнее впиться в ногу слишком болтливой клыкастой личности. С чего он решил, будто с Боумом можно так откровенничать?

Каэл мой пылающий гневом взгляд проигнорировал.

— Правда, из всех этих следов на данный момент доступно лишь полтора. Наиболее просто разговорить Вернона. — Вот уж не думаю. Толстяк явно дал понять, что сообщать подробности своей неудавшейся сделки мне не намерен.

— Этого… — Боум скривился так, будто лимон проглотил. — Может, лучше с Мирчи начать? У меня на пройдоху имеется кое-что. Зная его, могу гарантировать, что за разговорчивостью дело не станет.

— Это вряд ли. Боюсь, время, когда его еще можно было разговорить, закончилось примерно… — Каэл призадумался, подсчитывая дни, — позавчера. Даже с учетом того, что его труп, скорее всего, в морг доставили оперативно, и оно еще не начало разлагаться, дух уже давно отлетел.

— Мирчи сдох? — Не скажу, чтобы по капитану было слишком заметно, что он расстроен фактом смерти похожего на таракана детектива.

— Угу. И прикончили его те, кто преподнес Ри голову ее секретарши.

— Твою мать, Нейт! — взревела я. Да что такое творится с этим карни? Он же меня сейчас под статью подводит. Сокрытие улик.

— А, так вы об ЭТОЙ голове, — Боум начал спокойно, даже радостно, и только потом, по всей видимости, до него дошел смысл происходящего. — Мисс Каро, получается, вы мне и про свою неосведомленность о смерти секретарши соврали? Или это было уже после нашего разговора? — обернулся он к Каэлу.

— До. И да, она соврала, так как не было уверенности, что вы не заодно с нападавшими.

— Эй, я вообще-то до сих пор в этом не уверена, — возмутилась я. — Гленн, вы ведь понимаете, что все еще под подозрением? Да, Пэм сочла уместным обратиться за помощью именно к вам. Что творилось в ее белокурой головке в момент принятия этого решения, я не знаю, а спросить в данный момент, к сожалению не могу. Но ведь и уверенности в том, что вы не воспользовались доверием девушки и не сдали ее убийцам, у меня нет. Именно после разговора с вами ее убили и обезглавили.

— Я же говорил: я отвез девушку домой и уложил спать.

— Угу, переколотив все зеркала в доме.

— Именно.

— И вы не знаете, как ее труп мог попасть в галерею “Готлиб”, пристроившись рядышком с трупом ее владельца?

— Понятия не имею.

— Не нужно заливать, а? — Устала я от этих пикировок и недомолвок. — Вот уж не поверю, что квартиру Пэм до сих пор не обыскали и не определили, сама она оттуда ушла, или ее вынесли уже трупом.

— Можете не верить, но это так. Я же говорил — вы очень не вовремя “умерли”, - вздохнул Боум. — Труп опознать было некому. Пока мы отыскали дальнего родственника вашей секретарши для опознания тела, пока получили ордер… Вы умудрились снова отвлечь внимание полиции на себя даже после вашей мнимой смерти. Вы ведь в курсе, что ваша квартира сгорела? Я ведь не ошибся — это ваш автомобиль промчался мимо дома, когда мы выехали туда вместе с пожарными?

— Не ошиблись. Вы в другом ошиблись. У Пэм нет родственников. Ни дальних, ни ближних. Она, как и я, сирота. Причем, даже не усыновленная, а интернатская. Мы обе из Гринвиля.

Катастрофа, имевшая место двадцать лет назад, стала причиной многих сломанных судеб. Не всем так “повезло”, как мне. Приемных семей на всех не хватило, кое-кому посчастливилось попасть в спешно созданные школы-интернаты. Пэм не жаловалась, по ее словам, в школе было даже весело. Только вот отношения со своими бывшими одноклассниками девушка не поддерживала, предпочтя обустраиваться в жизни самостоятельно. И неплохо в этом преуспела. Пока не повстречалась со мной. Права она была: мы все носим на себе проклятие Гринвиля. Наши жизни, чудом спасенные из руин разрушенного города, продолжают рушиться и рушить все, к чему мы прикасаемся.

Эту свою теорию Пэм вывалила на меня при первом нашем знакомстве, и я решила не говорить девушке, что я ее землячка. В тот момент мне отчаянно хотелось иметь подругу. А Пэм казалась вполне подходящей кандидатурой на эту должность. Как и на должность секретаря свежеиспеченного “Детективного агентства Риин Каро”, позволяя добавить к названию агентства приписку “и партнеры”. И я позорно промолчала. А потом стало поздно: мы и в самом деле подружились. Пэм, конечно, возмущалась, мол, она мне все про себя рассказала, а у меня сплошные тайны. Но потом смирилась. Думаю, она прекрасно понимала, что я все еще дрожу над своими тайнами, как скряга над чулком с накопленными монетами, но давить на меня перестала.

— Как это нет? — Боум нахмурился. — Мы дали объявление в газеты, и сегодня нам позвонил ее двоюродный дядюшка. Сейчас он уже, наверняка, в участке — подписывает документы об опознании и согласие на обыск принадлежащей Памеле квартиры на…

— Вы хотите сказать, что сообщили адрес Пэм первому попавшемуся проходимцу, назвавшемуся ее родственником? Еще и на обыске ее квартиры, наверняка, предложили поприсутствовать? — Снова карни у меня фразу с языка снял.