Про две жизни и одну смерть

Муза

— Моё Императорское Величество рисовали больше вас всех вместе взятых! — перекрикивая остальных, проверещал Энтар.

Энтарнахан, он же бывший повелитель Крылатых, а ныне крошечный, чуть крупнее вороны, дракончик, будто невзначай, подставил золотой бочок под лучи закатного солнца так, чтобы чешуя засияла.

Агния вздохнула по привычке и оглядела шумное разношерстное сборище. Новое задание грозило стать яблоком раздора для команды. Скажите пожалуйста, как выбрать на дело существо настолько прекрасное, чтобы их подозреваемый назначил его своей новой музой и впустил в дом? Каждый в комнате стремился взять слово и убедить Агнию, что лучше него никто не вдохновит эксцентричного затворника.

— Вломимся к нему! Как будто в первый раз, — пошел против коллектива Ульфхам, почесывая острое ухо на макушке.

— Не хочу никого обидеть, но лучше послать меня или брата. Гарантирую, если у этого господина Мунка есть глаза, он перед нами не устоит, — сказал Адриан и улыбнулся.

Красуясь, он отбросил волосы за спину — те блестели на солнце не хуже золотой чешуи Энтара. Его старший брат-близнец с готовностью покивал. Агния, признаться, и сама первым делом решила взять с собой одного из инкубов, но, изучив работы господина Мунка внимательнее, заметила, что тот рисует исключительно темноволосых.

— На блондинов у него не стоит, — влез Разор, поигрывая ключами от служебной машины.

Агния прищурилась. Демон поймал её взгляд и пожал плечами, как бы говоря: «Ага, у меня есть мозги».

Гера, проблема Агнии номер два — первого места она лишилась с приходом Разора — уселась прямо на стол и закинула ногу на ногу. Манерно растягивая слова, она подвела итог:

— Получается, нас трое. Нет, двое, ты уж прости, Веничка. От одного взгляда на тебя люди, конечно, цепенеют, но явно не от восторга.

— Я не очень хорош в поле, Гера, это правда, — подал голос Свейн, коснувшись плотной белой повязки на глазах, и добавил: — И в лаборатории от меня больше пользы. Но я хотел бы тебе напомнить, что если ты еще раз назовешь меня «Веничка», — между губ его мелькнул раздвоенный язык, — то следующий ужин отправит тебя в ад. Старые клиенты тебя там заждались.

Гера закатила глаза.

— Госпожа Агния, — льстиво улыбнулась она и кончиком пальца погладила губы. — Кто лучше лис умеет соблазнять? И с обнаженной натурой проблем не будет, — она взялась за верхнюю пуговичку блузки, словно решила прямо тут показать свое мастерство.

Лиса и правда отлично подходила для этой работы. Пусть она и лишилась своих хвостов, но Гера была красивой и совершенно бесстыдной. Лакомый кусочек для сластолюбцев.

— Агния, тебе точно нужен напарник, а не балласт? — прервал её размышления Разор.

Гера повернулась к сопернику и прижала рыжие уши.

— Рогатый ублюдок.

— Корм для моли, — одними губами произнес Разор.

Агнии казалось, что её поставили главной над младшей группой в детском саду.

Без стука дверь распахнулась, но она даже оборачиваться не стала, и так понятно было, кто пожаловал.

— Ай! Работа кипит? Похвально, похвально, — сказал Магнус, делая вид, что не заметил, что Гера выпустила смертоносные даже на вид когти, а Разор достал непонятно откуда черный, словно кусок ночи, меч.

— Где тут мои любимые следопыты?

Ульфхам от его слов натурально завилял хвостом, а Гера недовольно фыркнула и убрала когти.

— Виндикта, я их забираю! Еще одно дело наклевывается.

Агния только обреченно махнула рукой.

За все эти столетия она так и не разобралась, кто же такой Магнус. По виду и запаху — человек человеком, но чего у него было не отнять, так это сверхъестественной способности примирить даже огонь с водой.

Стоило двери закрыться за Ульфхамом и Герой, как Разор с видом победителя выпятил грудь. Остальные, кроме Свейна, в силу его особенностей, поглядывали на демона недовольно, но не спорили.

— За руль ты не сядешь, — сказала Агния, выхватывая из рук Разора ключи.

Уже в машине она начала инструктаж:

— У господина Мунка сегодня прием. Нужно, чтобы наш подозреваемый проявил себя. Если будет прямая угроза твоей жизни, разрешаю его ликвидировать, но только если подтвердится нечеловеческая природа. Доступно?

— С нечистью могу делать все, что хочу, людей не трогаю. Так? — уточнил Разор, развалившись на пассажирском сиденье, как на троне.

— Примерно.

Особняк господина Мунка выглядел ровно так, как и полагалось дому безумца, чьи музы загадочным образом исчезали, и только портреты несчастных жили дальше, украшая собой выставочные залы и коллекции богачей.

— Он даже не старается, — сказал Разор, словно в ответ на мысли Агнии.

Несмотря на зажженные фонари, каменная громада дома-замка, угнетала своей мрачностью, окрестности заливал туман. Они будто попали в дешёвый фильм ужасов.

— Улыбайся и молчи, заклинаю тебя, — сказала Агния, когда они вырулили на подъездную дорожку. Машины гостей сменяли друг друга, из нутра выбирались разряженные мужчины и женщины, и каждый бросал взгляд на вершину лестницы, ведущую к парадному входу. Там, посматривая сверху вниз на прибывающих, стоял сам хозяин.

— Ты не пойдешь со мной? — удивленно спросил Разор, когда машина остановилась и Агния приказала ему выметаться.

— Как, по-твоему, я должна пройти фейс контроль? — задала встречный вопрос Агния.

— Брось, я-то думал, что на задание идет сразу красавчик и красотка, чтобы шансы повысить.

— Двигай, нам уже сигналят, — проигнорировала его слова Агния.

— Ну уж нет, отсидеться не получится.

Не успела Агния пикнуть, как Разор схватил её за руку и вытащил из машины, прямо через пассажирскую дверцу. Она вырывалась, стараясь не привлекать к ним лишнего внимания, но стоило им, запыхавшись, уставиться друг на друга, как все звуки смолкли и в тишине раздалось:

— Звезды и луна, подумать только!

Господин Мунк, высокий и тонконогий, словно кузнечик, спешил вниз, перескакивая через ступени.

— Совершенство! — воскликнул он в экзальтации и прикусил костяшки пальцев, замерев перед ними.

Все гости, столпившиеся у лестницы, как по команде повернули головы к Агнии.

— Как тебя зовут, сокровище мое? Твоя кожа подобна чистому снежно-белому холсту, — сказал господин Мунк, подойдя вплотную к Агнии. — Мне не терпится нанести краски прямо на нее.

Как завороженный, он вытянул дрожащую руку, желая провести пальцами по щеке Агнии. Со стороны Разора раздалось едва слышное рычание.

— Линия твоих губ безупречна, я мог бы бродить по ней взглядом до скончания жизни. А глаза… Словно океан в шторм, тьма твоих глаз рассказывает целую историю. Я так хочу ее услышать… Я покорен!

— Господин Мунк, — Агния отступила, уворачиваясь от прикосновений. Не хватало еще, чтобы тот понял, что перед ним не живой человек. — Я только подвезла друга, прошу простить за устроенный беспорядок.

— Кому нужен грубый щебень, когда я вижу настоящий жемчуг? — отмахнулся господин Мунк, едва взглянув на Разора. — Такая деликатная палитра, сдержанная сила утонченной красоты, — бормотал он, надвигаясь на Агнию.

Честно говоря, выражение лица демона стоило тех сил, которые Агния потратила, слушая бредни сумасшедшего художника. Деликатная палитра! Ну и выдумщик. Внешность Агнии и при жизни не блистала красками, а уж после смерти и вовсе рисовалась двумя цветами: черным и белым.

— А эти волосы?! Шелковое полотно ночного неба не сравнится с ними глубиною цвета. Как ты посмела их неволить? — сказал господин Мунк и ловко сдернул резинку, которая держала волосы в высоком хвосте.

— На экспонаты можно смотреть, но не трогать, — рявкнул Разор, перехватив жадную руку господина Мунка. — Правил не знаете?

— Настоящее искусство умирает в музее, вы разве не понимаете? Прием окончен! — вдруг крикнул тот. — Пойдем, моя драгоценность, мой звездный свет, лепесток цветущей вишни, упавший в темные воды пруда глухой ночью, — последнее он едва не простонал, закатывая глаза.

Агния в очередной раз увернулась от объятий и поспешила сказать:

— Идемте, господин Мунк. Почту за честь с вами поработать.

— А вы, молодой невежливый человек! — ткнул тот пальцем в Разора. — Вам вход в мой дом заказан.

— Я буду на связи, — шепнула Агния закипающему от ярости демону. — У тебя глаза светятся красным, придурок, — бросила она напоследок и поспешила за художником.

* * *

Редьярд моргнул, успокаивая сердцебиение. Он мог разметать охранников, которые вежливо, но настойчиво оттеснили его к машине, правда тогда он сорвет операцию, за что Агния будет ему долго и нудно читать нотации.

Редьярд запрыгнул на водительское место и завел мотор.

Чего-чего, а губа у этого рисоваки была не дура. Вцепился в Агнию, словно клещ. Как он там задвигал? Лепесток, утонувший темной-темной ночью в пруду? Красиво. Редьярд вот за триста лет не научился так ловко обращаться со словами.

Ворота остались позади, он проехал еще немного, вырулил с дороги на обочину и затаился.

— Хрен этот усатый тебя еще не заболтал до смерти? — спросил Редьярд, стиснув в руках каплевидную подвеску.

Ещё по дороге к особняку, Агния сунула эту штуковину ему в ладонь — сказала, что так они будут всегда на связи — но едва не отобрала, стоило Редьярду начать бомбардировать её мысленными сообщениями.

— Эй, жертва творческого произвола, отзовись.

Редьярд помолчал немного, потом заговорил снова, но уже серьезно:

— Агния, мы на задании, помнишь? Перестань шутить над напарником. Обещаю, буду молчать весь обратный путь, — он бросил взгляд на темную дорогу. — Скажи хоть слово.

Минуты шли, Агния не отвечала. Не вытерпев, Редьярд отпустил подвеску и выскользнул из машины.

Охрана воображения не поражала. Что такое голодные псы и ток для существа, которое столетия вырезало конкурентов прямо в адском пекле? Оказавшись за забором, Редьярд снова попытался связаться с Агнией, но та по-прежнему молчала.

Три проклятых этажа — и ни намека, куда идти!

Редьярд вдохнул, пытаясь уловить тот призрак аромата, который соблазнительно говорил: «Да, моя владелица растерзала сотни людей. Но признайся, разве можно назвать существо, которое так пахнет, монстром?»

Безрезультатно.

Он прикинул, в каких комнатах горел свет, и решил начать осмотр с них. Внутри дома стояла тишина, ни одного слуги или гостя, словно дом существовал только для господина Мунка и его музы. Так что никто не мешал Редьярду открывать дверь за дверью.

Пусто.

Он огляделся, успокаивая себя. В конце концов, что с этой Агнией можно сделать? Та ведь сама сказала, что умереть дважды нельзя, и для неё все эти людишки и мелкая нечисть — жалкие букашки. Раз! И прихлопнула. Невольно Редьярд вспомнил, как Агния смотрела на мертвого мальчишку с их первого задания. У его напарницы были слабые места, как бы она их ни прятала. Редьярд и сам о прошлом думать не любил — слишком много грязи и обрывков воспоминаний, которые заливала мутная вода забвения.

Когда руки и ноги начали тяжелеть, Редьярд остановился и прикрыл глаза. Шум его дыхания в тишине дома звучал слишком громко. Прижавшись к стене, он попытался отдышаться, но принялся глотать воздух еще более жадно. Помотав головой, Редьярд дернул ручку очередной двери и замер.

Посреди комнаты, прямо на голом полу сидел человек. Женщина.

— Агния? — позвал Редьярд.

Та вздрогнула от звука его голоса и крепче обняла себя. Её тело покрывали синяки, ссадины и порезы, распущенные волосы слиплись от крови.

— Агния!

От его крика она дернулась и попыталась отползти подальше.

— Агния, — Редьярд медленно опустился на пол, чтобы не пугать раненную напарницу. — Я вызову директора Магнуса, он заберет тебя, хорошо? — он сглотнул и напрягся, стараясь не перекинуться раньше времени.

Он не должен был оставлять Агнию одну. Не должен был снова убегать. В этот раз он должен был остаться.

Не поднимаясь с колен, Редьярд протянул руку, и та неловко схватилась за нее. Он осторожно прижал её к себе и прошептал в макушку:

— Прости меня.

Он сам не знал, у кого просил прощения.

* * *

Агния потянулась к амулету связи, но болтливый Разор не ответил. Тогда она поняла, что дело дрянь.

Господин Мунк, провел её в мастерскую и заявил, что должен начать писать портрет прямо сейчас. Агния уселась в кресло, и тут же в её щиты ткнулись ментальные щупальца. Она привычно подняла на поверхность сознания безобидные воспоминания о том, как от скуки писала шестнадцатую по счету докторскую диссертацию.

Господин Мунк не подал виду, что попытался влезть в голову к Агнии, и продолжил щебетать о чём-то живописном. Стены давили, а болтовня действовала на Агнию, как колыбельная, и ей даже захотелось зевнуть. Подозрительно, ведь она не спала больше трех столетий и столько же не дышала.

— Ах, мое дивное видение, мой глоток чистой воды посреди удушающего летнего зноя, — господин Мунк подошел вплотную, протягивая к ней такие длинные пальцы, что казалось, у него выросла парочка лишних фаланг. — Твоя красота слишком хрупкая. Время, будто маньяк, иссечет твое лицо морщинами. Какое кощунство. Я оставлю тебя такой прекрасной в вечности.

— У меня с вечностью особые отношения, — мрачно сказала Агния, окончательно сбрасывая чары сна и поднимаясь.

Господин Мунк взвизгнул, словно с ним заговорил его мольберт.

— Вы ведь человек, — прищурившись, сказала Агния.

Она прошлась по комнате, пытаясь понять, откуда веет силой. Коснулась кончиками пальцев каменной стены и брезгливо поморщилась, отдергивая руку. Стены покрывала темная, липкая, как грязь энергия. Бывало, что дома, в которых убивали много и часто, становились такими вот жадными до новых душ монстрами.

— Я ни при чем, — мотал головой господин Мунк, со страху заговорив как нормальный человек. — Просто купил этот чёртов дом!

— И решили обменять свою жизнь на жизни других людей?

— Но что прикажете делать? А вы что сделали бы? — спросил господин Мунк дрожащим голосом.

Агния посмотрела на червяка перед собой молча. Даже если она разрушит магию плотоядного дома, этот изверг рода человеческого останется в мире людей безнаказанным. Под кожей копошились темные желания, и думалось, как же хорошо было когда-то, когда Агния сама была и судьей, и палачом.

Развернувшись, она вышла из комнаты и запечатала ее. Ничего страшного, сердце этого проклятого дома можно уничтожить и после того, как тот переварит своего трусливого хозяина.

— Выпусти меня! — заорал господин Мунк и забарабанил по двери, но крики его не принесли никакого результата.

— Разор, — снова позвала Агния мысленно, стискивая золотую каплю в ладони.

Стены содрогнулись, словно дом с наслаждением выдохнул. Неужели принялся поглощать своего хозяина так быстро? Пол тряхнуло, Агния пошатнулась и схватилась за стену, по которой теперь текла сила со знакомым привкусом.

* * *

Редьярд попытался встать, удерживая израненную Агнию, только ноги дрожали, и он осел на пол, едва не выпустив из рук свою ношу.

— Сейчас, переведу дыхание, — пробормотал он.

Агния прижала переломанные пальцы к его щеке и посмотрела умоляюще.

— Я тебя тут не оставлю.

Вдруг перед его лицом возникли знакомые черные глаза, но полные ярости, а не ужаса. Он моргнул, пытаясь понять, как в комнате оказалось сразу две Агнии.

— Хватит кормить эту тварь, — услышал Редьярд приглушенный крик, словно у него уши ватой были забиты. — Разор!

В Бюро его так звала только упертая начальница. Не хотела делать вид, что достаточно перекинуться в человека, чтобы вместе с демонической личиной и прошлое осталось позади. Редьярд прижал пальцы к горячей от лихорадке коже, нащупал быстрый тревожный пульс… Но ведь у Агнии кожа холодная, как свежевыпавший снег. У неё больше не льется кровь, и уж точно начальница не будет плакать, прижимаясь к нему.

Щеку обожгло от удара. Агния, стоящая перед ним на коленях, словно бы уплотнилась, укрепилась в реальности, а та, на руках, поблекла, как выцветшая фотография.

— Давай, сдохни мне еще тут. Я не собираюсь из-за слабака провалить задание.

Следующий удар был такой силы, что Редьярд упал на спину, а жар и тяжесть тела, лежащего прежде у него на руках, рассеялась. Окончательно очнулся он уже в машине. Редьярд закашлялся от резкого запаха гари и проморгался. Вокруг было светло как днем, дом господина Мунка полыхал словно факел, а Агния, нахохлившись, сидела рядом, на водительском месте.

Редьярд протянул руку и схватил её ладонь.

— Ты такая холодная, — с облегчением сказал он.

— У тебя жар, что ли? — спросила та и прижала вторую ладонь ко лбу Редьярда. А первую не отняла.

— И кровь по венам у тебя не течет.

— Сколько чудесных открытий за один день, — с раздражением отозвалась Агния.

— И ты никому себя в обиду не дашь, правда?

— Разор, тебя еще не отпустило?

— Меня зовут Редьярд. И если кто-нибудь посмеет тебя тронуть, я сожру его сердце.

— Точно, чары еще не до конца спали, — с жалостью проговорила Агния. — Не переживай, последний человек, который посмел меня обидеть, захлебнулся собственной кровью.

— Жаль, что я этого не увидел, — пробормотал Редьярд, чувствуя, как его измочаленное сознание затягивает в сон.

— Уважаемый господин, вы ведь не сожрете меня?.. — раздался блеющий голосок с заднего сиденья, но Редьярд уже спал.