Про две жизни и одну смерть

Наказание

Агния предупредила, что их отстранили на неопределенный срок. Она сказала, что все порядке. Она приказала не беспокоиться.

Агния врала ему.

Редьярд ночь провел в лазарете, а утром выслушал от начальницы — которая смотрела куда угодно, но только не ему в глаза — весь этот бред. Он покивал и вслух порадовался, что они отделались малой кровью, а сам решил не сводить с этой идиотки глаз.

— И что теперь? Каникулы?

— Если тебе не надоело бездельничать за тридцать лет, то вперед, продолжай тратить время впустую, — сказала Агния, подарив ему свой злющий взгляд. — А я вернусь к обучению молодняка.

— Я тоже хочу!

— И чему ты их научишь?

— Научу? Да ничему хорошему, — пожал плечами Редьярд. — Я к тебе в ученики напрашиваюсь.

Ну а что? Он давно хотел попросить Агнию о спарринге, не каждый день в начальники выдают легендарную Виндикту. Проиграть Редьярд не боялся, понятно, что форму он подрастерял, главное, чтобы в пылу схватки стояк не слишком мешал.

— Ладно, — сказала Агния. — Только не жалуйся потом.

Ах, если бы Редьярд меньше фантазировал! Вместо тренировочного зала Агния привела его в учебную комнату. Там, за длинным столом ожидало пятеро учеников.

— Наставница! — хором поприветствовали малявки и вскочили, кланяясь.

— Разо... Редьярд позанимается с нами сегодня. Возвращайтесь на места.

Дети послушно сели, а Редьярд примостился с краю.

— Продолжим практиковаться, — объявила Агния, и мелкая, во всех отношениях, нечисть бодро зашуршала бумагой. — Не устаю повторять, что твердая рука — это ясный ум. — Она посмотрела на Редьярда. — Думайте о том, что вы пишете и как.

Множество умений Редьярд освоил в совершенстве за эти столетия, но грамота в этот список попадать категорически не желала. У него даже был отдельный демон для такого дела. Бегал за ним с пером и пергаментом, записывая все, что государь пожелает сообщить подданным.

Редьярд сглотнул и потянул на себя лист.

— Сегодня поработаем над высказыванием из «Книги Перемен», — сказала Агния, взяла в руки перо и аккуратно обмакнула наконечник в чернила. — Луна, став полной, пойдет на убыль, — её запястье двигалось быстро, но плавно. Каждая линия споро занимала свое место. — Вода, заполнив емкость, перельется через край.

Пока Редьярд беспомощно стискивал в руках перьевую ручку, бумажное полотно перед Агнией заполняли извивы слов. Мелкие тянули шеи, чтобы углядеть, как именно их наставница выводит буквы.

— Скажи, если заскучаешь, — сказал Агния, закончив написание.

— Не бери в голову, мне все нравится.

Пожав плечами, Агния поднялась и закрепила работу на доске позади своего стола.

— Кто мне ответит, о чем это изречение?

Редьярд украдкой огляделся, но, к счастью, ни одной поднятой руки не увидел. Его гордость с облегчением утерла пот.

— Никто? — чуть нахмурилась Агния и попыталась поймать взгляд Редьярда. — Это и предостережение о том, что, достигнув пика, все сущее приходит в упадок. И напоминание — в жизни ничто не длится вечно.

Редьярд посмотрел Агнии прямо в глаза. Говорила ли она о себе? Бессмертная Виндикта, которая теперь слушалась простых людей. Или это о Разоре?

— Давайте разберем написание, — сказала Агния и взяла в руки мел.

Редьярд скосил взгляд налево и закусил губу, видя, что девочка, которая ему до пояса едва доставала, принялась уверенно и четко вести пером по бумаге. Словно вдалеке звучал голос Агнии. Та говорила непривычно мягко, будто ей доставляло удовольствие выводить все эти завитушки. Чертята слаженно повторяли за ней. Редьярд сделал глубокий вдох и принялся за письмо, но линии получились жирные, как обожравшиеся червяки.

— Чернил много набрал, — шепнула ему соседка.

Редьярд споро постучал пером о край чернильницы и вернулся к дурацким буквам. Теперь и правда выходило получше, и он поспешил поблагодарить свою спасительницу. Заодно пригляделся к ней поближе: яркие заколки в волосах девочки безумно сочетались с инфернальной чернотой ее глаз, в которых радужка светилась красным. Редьярд и не представлял, что Магнус подбирает таких маленьких духов. По ощущениям, ей хорошо если пятьдесят стукнуло. Он-то думал, что в Бюро попадают те, кто может нести службу.

— Давно ты тут? — тихонько спросил он, убедившись, что Агния поднялась со своего места и принялась проверять работу учеников, сидящих на противоположном конце стола.

— У директора Магнуса? Недавно. Здорово, что он меня нашел.

— Ты потерялась?

— Наверное... — с легкой задумчивостью сказала она. — Мама велела ждать ее в лесу, но все никак не возвращалась. Мне давно хотелось есть, но я все равно ждала, что она меня найдет, — девочка вздохнула. — Она поздно-поздно вернулась, уже снег сошел. Я совсем не могла терпеть и съела ее.

Редьярд помнил те годы. По городам шел голод такой силы, что люди пожирали друг друга, продавали собственных детей как мясо на базаре. Этого маленького духа голода даже монстром назвать не получалось. Тем удивительнее, что она пошла против своей природы, и теперь сидела тут и училась писать.

— Ты перо в руках, что ли, раньше не держал? — недовольно спросила она, глянув на его мазню. — Вроде большой уже.

— Да я всяким понемногу занимался, — неловко рассмеялся Редьярд. — А писать не научился. Ты молодец, — сказал он искренне. — У меня так красиво не получается.

— У тебя получится, — сказала она и доверительно похлопала его по руке. — Наставница даже такого дурачка научит.

Сто лет назад голова этой нахалки украсила бы стены его дворца, но сейчас Редьярд только рассмеялся, заработав недовольный взгляд Агнии, и вернулся к работе. Даже не заметив, что по старой привычке высунул кончик языка, он выводил на бумаге слова.

— Редьярд?

Он вздрогнул, поставив кляксу.

До этого Агния одобрительно кивала своим ученикам, проверяя их работу, но перед Редьярдом остановилась в растерянности. Агния смотрела на каракули, испоганившие пергамент, и будто все слова позабыла. Редьярд покрепче сжал пальцы, натянул на лицо усмешку и приготовился огрызаться в ответ на придирки. Когда стыд жег его изнутри он и сам вспыхивал, обжигая всех вокруг.

— Ты перо так схватил, будто собираешься его в глаз врагу вогнать. Расслабь руку. Давай покажу… — она осеклась и огляделась. — Все свободны.

Под слаженное «до завтра, наставница» маленькие ученики вышли, и остался только большой идиот Редьярд.

— Я помогу закончить, — вздохнула Агния, не сказав ни слова про разведенную на листе грязь.

Редьярд смотрел на чужие пальцы, а не на бумагу, когда Агния осторожно взяла его ладонь в свою руку и начала водить ею из стороны в сторону. Между бровей Агнии залегла небольшая складка, словно она усиленно думала о чем-то. Через мгновение она и вовсе закусила губу.

Агния нравилась ему и умиротворенной, и орущей от ярости. Всякой нравилась. Но его императорское прошлое не давало ответа, что с этим делать, потому что Агния — это не какая-то наложница или девочка из борделя.

— Приходи заниматься почаще, — сказала та без насмешки, когда последнее слово, аккуратно вписанное в строку, заняло свое место.

Редьярд не позволил ей отнять ладонь — вместо этого накрыл еще и левой рукой и сжал покрепче. Похоже, мозг его окончательно вышел из строя, иначе как понять, что из его рта раздалась такая пошлость:

— Дай мне пару частных уроков.

При этом большим пальцем он ласково погладил выпирающую косточку на запястье Агнии. Он ошибся, его холодная во всех смыслах начальница на лед не походила, её кожа напоминала прохладное полированное дерево, которое быстро нагревалось под руками Редьярда.

Агния непонимающе на него уставилась, а потом вырвала свою ладонь из хватки.

* * *

— Ты еще и некрофил?

О любвеобильности Разора даже Агния слыхала. Есть такие существа, которым совершенно наплевать, с кем спать. Вот те же инкубы предлагали Агнии развлечься. Хотя кому они не?.. Похоже, Разор от них недалеко ушел в своих извращениях.

И сейчас только хлопал глазами как идиот и молчал.

— Я мертва. Не понял ещё? Я не возбуждаюсь, не плачу, не ем, не сплю и почти ничего не чувствую.

Редьярд молчал и смотрел так, словно он Агнию жалел. Пришел, руками своими горячими всю душу вывернул, а теперь смотрит!

Агния не врала. Хоть она и чувствовала что-то, но не напрямую, а словно касаясь рукой в перчатке. Боли больше не было, это правда, но с болью она потеряла остальные чувства — даже запахи не вызывали тех эмоций, что раньше. Может, Агния и не стала мертвецом, но и живой её назвать было нельзя.

До встречи с Редьярдом она смирилась с таким вечным посмертием, пообтерлась. Привыкла к своей не-жизни. Но как увидела этого несносного демона и захотела того, что никак не могла получить. В груди заворочалось что-то шипастое и голодное, что жрало её изнутри, и каждый день превращался в ментальную пытку. Она, как идиотка, то пялилась на Редьярда и хотела его потрогать, то думала: "Глаза б мои тебя не видели!"

— Ничего не чувствуешь? — спросил Редьярд, снова хватаясь за неё.

Его прикосновения она и правда чувствовала — больно и сладко. Неужели все демоны на ощупь как адское пекло? Погодите, Редьярд хотел, чтобы Агния его чувствовала? Она совсем запуталась. И ведь будто красивых мужчин до этого не видала. У неё в команде два инкуба! И ни разу ничего не трепыхнулось внутри. А как этот идиот про свои уроки заговорил, так захотелось на все плюнуть и сказать: «Да!», но дальше-то что делать с её-то телом? У неё и крови нет! Она не врала про возбуждение.

Агния не была такой уж невинной. Нет, технически она никогда и ни с кем, но за годы и годы, прожитые среди бесстыдной нечисти, она начала немного понимать в том, как оно устроено между мужчиной и женщиной. Но перед ней раньше этот вопрос не стоял, Агния и не думала, что ей когда-нибудь захочется, потому что сколько бы лет ни прошло, она все равно помнила, как чужие руки шарили по телу, тянули с плеч одежду, как по губам текла кровь из разбитого носа, а рука взрывалась болью в раздробленных пальцах.

Никого Агния трогать не желала после такого, будьте уверены. И к себе прикасаться не позволяла.

Она молчала слишком долго, потому что Редьярд чуть встряхнул её и сказал:

— Ты недоговариваешь.

— Оставь меня в покое, — сказала она. — Живое и мертвое… Никогда из этого не выйдет ничего хорошего.

— Госпожа!

Они отпрыгнули друг от друга, но, слава всем богам, это Свейн зашел в кабинет. Его явления в самый подходящий момент стали уже доброй традицией, а ведь Агния со всеми этими волнениями позабыла о том, что заготовлено на вечер.

— Мне пора ехать, — сказал Свейн, теребя рукав пиджака. — Редьярд, ты готов?

— Чего? — нахмурился тот.

— Ты едешь с Свейном, — велела Агния. — Ему нужно навестить Шайну, а ты все равно без дела слоняешься. Отвезешь, ночь проведете у василисков и завтра вернетесь.

К её огромному удивлению, Редьярд и слова против не сказал. Посмотрел на неё долгим взглядом, а потом пошел за Свейном.

Дверь захлопнулась, и Агния устало оперлась на стол, но тут же подняла к лицу правую руку и неверяще посмотрела на нее. Снова опустила ладонь и провела раскрытой пятерней по всей поверхности, наслаждаясь ощущениями. Стол на ощупь был чуть прохладным, с крошечными вмятинами, оставленными перьями нерадивых учеников. И каждую она чувствовала, будто и правда была живой.

* * *

Редьярд пусть и не был умником, но не ожидал, что Агния, как и его враги, примет его за настоящего тупицу. Очередной заговорщик так о нем думал ровно до того момента, как Разор переламывал ему позвоночник.

Агния нашла повод его отослать, и Редьярд, как послушный ученик, пошел за Свейном. Ясно как день, попытайся он вытянуть правду из Агнии — в ответ получил бы только молчание. А вот Свейн — другое дело. Они спустились на парковку, и стоило дверям машины захлопнуться, как Редьярд пошел в атаку:

— С каких это пор тебе нужна собака-поводырь?

Свейн так удивился, что брови над повязкой показались.

— От меня решили по-тихому избавиться? Скажи правду, ты мне должен.

— Нет, — поспешил ответить он, а потом замялся. — Я не могу рассказать.

— Хорошо. Значит, дело не во мне? Это Агния?

Свейн не сказал «нет». И отвернулся к окну.

— У неё проблемы?

— Было разбирательство. Утром. Госпожа Агния взяла всю вину на себя, — сказал он со вздохом.

— И чего ты язык в задницу засунул? Своими… ушами ведь все слышал. Это я! Я сам полез в то чертово логово людей.

— Я уважаю её решение.

— Свои мозги у тебя есть?

Свейн закусил губу, но промолчал.

— Что с ней будет?

— Приехали представители со стороны людей… Я не знаю.

Редьярд давно так быстро не бегал, но, похоже, все равно опоздал. Коридоры пустовали, будто все вымерли. Ни в кабинете директора, ни у Агнии никого не было. Редьярд замер, принюхиваясь и почувствовал целую толпу нечисти ниже, на тех этажах, где он сам проторчал три десятка лет.

Он сбежал по лестнице и успел заметить, как в огромные двери в конце коридора заходит Магнус.

— Директор!

Редьярд ожидал, что тот попытается захлопнуть дверь у него перед носом, но Магнус остался на месте. Высокий и кряжистый, как старый дуб, он поджидал его и хмурился.

— Виндикта велела тебя не пускать.

— Другими пусть командует, — со злостью ответил Редьярд.

Магнус вздохнул, но позволил ему войти.

На платформе в центре зала на коленях стояла Агния. Её руки обвивали цепи, крепящиеся к потолку. Она опустила голову, так, что распущенные волосы закрывали лицо. С двух сторон от неё стояли сотрудники Бюро, в руках они держали по стальному пруту.

Зал был заполнен до отказа, но стояла тишина. Никто ни слова не произносил, будто все и так знали, для чего тут Агния и что произойдет дальше.

— Почему?.. — спросил Редьярд.

— То, что произошло, развязывает руки остальным. Нельзя этого допустить, — сказал Магнус. — Люди судят людей, а монстры — монстров. Таков уговор. Я давно бьюсь за то, чтобы мы жили вместе, не скрываясь, и Виндикта разделяет мое стремление.

Редьярд непонимающе посмотрел на Магнуса.

— Мы должны показать им, что чтим договоренности, — сказал тот и кивнул в сторону стоящих в отдалении странных мужчин. Редьярд уставился на них, пытаясь разобраться, что не так, когда понял, что в толпе разномастной нечисти он уловил запах живых людей.

В это момент один из сотрудников на помосте зачитал приговор: «Нарушение договора, нападение на людей, наказание — сто ударов». А потом они переглянулись и с размаху опустили прутья на спину Агнии, отсчитав вслух. Редьярд зарычал и рванулся вперед, чувствуя, как клыки удлинились, пробив нижнюю губу. На его плечо упала рука Магнуса, и ему показалось, что его самого в цепи заковали.

— Ей проще устроить это представление, чем наказывать тебя. Ей это ничего не стоит, — прошептал директор.

Редьярд не сводил пылающих глаз с Агнии, но не смог сдвинуться без позволения директора. Он увидел, что очередной удар пришелся не на спину, а выше, туда, где цепь держала её руку. Агния вскинула голову и распахнула глаза в удивлении, но быстро вернула на лицо холодное выражение, и следующий удар встретила без единой эмоции.

— Как это ничего не стоит? — спросил Редьярд отчаянно.

Ему казалось, что это его кости ломаются.

— Ты сделаешь только хуже. Позволь Виндикте исправить то, что ты натворил.

И Редьярд сдался.

Он с ненавистью глянул на пару людей, которые так и стояли в стороне от остальных — никто из нечисти не смел к ним приблизиться. На их лицах застыло недовольное выражение, не изменившееся, даже когда от ударов у Агнии хрустнула ключица, а правая рука повисла плетью.

На девятом десятке, казалось, ни одной целой кости не осталось. Левый палач замахнулся, но так и не опустил прут, но правый нанес оставшиеся удары без единой заминки. После этого на помост запрыгнули братья-инкубы — они подхватили Агнию с двух сторон, пока с той снимали цепи. Ульфхам суетился рядом, и его хвост яростно хлестал по бокам.

Редьярд сбросил с себя руку Магнуса и начал проталкиваться через толпу.

* * *

Под кожей будто черви копошились — кости вставали на место, сухожилия срастались. Но все это было едва ощутимо по сравнению с обжигающими вспышками боли в правой руке.

— Да кто там скребется? Проваливайте! Имейте совесть.

Агния повернула голову к двери. Конечно, кто еще, с её везением, мог сюда притащиться. Редьярд подошел к её койке в лазарете и сказал глухо:

— Я тебя подвел.

— Слишком высокого ты о себе мнения, — сказала Агния, мысленно проклиная предателя Свейна. — Думаешь, тебе позволено что-то делать без моего ведома? Прорыв одобрила я лично. И как наставница, именно я отвечаю за твои поступки.

Непривычно тихий Редьярд снова вспыхнул:

— Да мы знакомы неделю! Какая из тебя наставница?

— Считай это моим первым уроком, — отстраненно сказала Агния.

В этот момент её правая рука дернулась, а кость, вывернутая под неестественным углом, встала на место — пришлось стиснуть зубы, чтобы не стонать. С сожалением Агния отметила, что прохлада чуть шероховатой простыни под пальцами сошла на нет, осталось только глухое чувство, что рука лежит на чем-то мягком. Все по-старому.

Она снова стала собой, а её тело — неполноценным вместилищем проклятой души.

— Агния… — с тоской в голосе позвал Редьярд.

Он опустился на колени рядом с кроватью.

— Мне не больно! — разозлилась она. — Мне вообще никак, так что перестань на меня так смотреть и думать то, что ты там себе думаешь.

— Я не слабак, я бы выдержал порку.

— Не сомневаюсь, — сквозь зубы проговорила Агния. — Но их устроило такое наказание только потому, что это была я. Проверенная в операциях, хорошо себя контролирующая нечисть. А тебя отправили бы в подвал лет на сто. Так что хватит тратить мое время. Скажи «спасибо» и проваливай.

— Не скрывай больше от меня правду.

Агния не знала, что на это сказать. Она не хотела, чтобы Редьярд видел её такой беззащитной: на коленях, не имеющей права дать отпор.

Когда Редьярд потянулся к ней, Агния дернулась, уходя от прикосновения. Если она позволит... если подпустит ближе, как возвращаться к своему полуживому существованию?

— Уйди, Редьярд.

Агния заметила, что тот кривился, когда к нему обращались «Разор», а вот настоящее имя обладало над ним странной властью. Редьярд словно против воли кивнул, но перед тем, как выйти, мимолетно коснулся её многострадальной руки.