Проклятие прабабки. Книга 1

Глава 12

Я спала и видела сон. В отличие от всех других видений, здесь я четко понимала, что сплю.

Я видела моих маму и папу, молодых и счастливых. Я смотрела кино, как они познакомились. Мама в нём была такая красивая! Светленькая тоненькая девушка, почти как я сейчас. Она влюбилась, как кошка. Мой отец был высокий и красивый моряк-подводник. Выправка, осанка, заграничные вещички из тех, что в порты привозят советские торговые суда. Деньги, внешность — всё при нём.

Он приехал в наш волжский город к семье — матери с отцом. А там, в далёком восточном порту, осталась его семья. Жена и ребёнок. Билеты были куплены, но в последний момент малыш заболел ветрянкой и отпуск для них был отменён. Но Женя так давно не видел родителей, что решил лететь один.

И здесь, на волжском берегу жарким летом они и познакомились. Оля влюбилась сразу, а Женя совсем позабыл, что дома ждёт семья. Чудилось, что отпуск случился не только от работы, но и от прежней жизни.

Я видела их, гуляющих под ручку по набережной: он в форме, она в лёгком ситцевом платье и заграничных туфельках. Мама младше меня нынешней, а на вид — совсем девочка. Её широко распахнутые глаза лучатся счастьем. Его взгляд полон гордости и любви. Сердце сжимается, когда понимаешь, что этот курортный роман закончился так печально.

Я не захотела просматривать эту киноленту так подробно до самого конца. Усилием воли я перематывала слёзы, отчаяние мамы, чувство вины своего отца. Сцену прощания, глубокую депрессию мамы. Перемотка остановилась, когда я почувствовала, что больше не парю над бездной. Я у мамы, внутри. В тепле. Ей очень больно и плохо, и мне больно и плохо вместе с ней. Но вот её горячая рука ложится на живот, и меня охватывает чувство любви и покоя. Я расту, мне становится тесно, приходится каждый раз укладываться поудобнее. И стук маминого сердца всё ближе и ближе. Я слышу её голос, чувствую, когда она спит. Эй, я голодная, а ты спишь! Я начинаю волноваться и ёрзать, наугад тычась конечностями в мягкие стенки моего мира. Мама шевелится, весь мир качается, и я наконец чувствую сытость и покой. Я люблю тебя, мама. Так люблю!

Просыпаюсь со слезами на глазах. Это был невероятный сон! Он будто омыл мою душу чистой водой, и горечь потихоньку ушла. Для чего-то важного я родилась в этой жизни. И если это будет задача, которая изменит мою судьбу и судьбу моих детей — пусть оно так и будет.

Я вспомнила, что собиралась сделать запросы в ЗАГС и разузнать, кто такая Лидия Гаврилова, где родилась моя бабушка Елизавета Ивановна. Наверное, ещё можно узнать, как звали мою прабабку, как и где она умерла.

Теперь день уже не казался мне таким пустым и бессмысленным. Встаю, отмечая, что провалялась до десяти утра. Господи, спасибо тебе за Глеба, который согласовал мне удалёнку на два дня в неделю! Я успею проверить вчерашнюю работу, раздать новую и сделать свои дела, пока отдел выполняет задачи.

Наскоро поев (Таня, опять ты питаешься бутербродами!) я позвонила в районный отдел ЗАГСа. Оказалось, что для заказа справок мне нужно предоставить документы, подтверждающие моё родство с бабушкой, прабабкой и этой Лидией. Хотя все уже были давным-давно мертвы. Их у меня не было, только часть по бабушке. Следовало искать другой способ. Есть ещё местный, Васильевский районный отдел управления ЗАГСа, и я решила попытать счастья там. В деревне наверняка можно через каких-то знакомых попросить регистраторшу сообщить нужные сведения. А для этого нужно опять ехать в Васильевку лично.

— Дима, привет, — сходу дозвонилась я до Томиного жильца. — Я готова забрать свою косметичку, если ты опять меня приютишь! — жизнерадостно прочирикала я и затаила дыхание.

— Привет, Таня, — услышала я булькающий Димин голос. — Я уехал на трёхдневную рыбалку. Но ключи ты знаешь где, под камнем у калитки. Приезжай, заодно покормишь Малыша, а то на соседку нет никакой надежды. У меня зарядки мало, поэтому отключаюсь.

Да, не на такой приём я рассчитывала. Почему-то находиться одной на Томиной даче не хотелось, но раз решила, то решила. Теперь следовало отпроситься у Глеба.

— Глеб, добрый день! Могу ли я взять следующие два дня в счёт работы в офисе на прошлой неделе? Я вроде бы наладила процессы, теперь хочу посмотреть, как они будут работать без моего присутствия в офисе, — ловко выкрутила я.

— Здравствуй, Таня! Хорошо, бери, всё в рамках наших договорённостей. Но только будь на связи. Можешь срочно понадобиться.

— Да, конечно. Благодарю! Удачного вам дня! — обрадованно завершила разговор и вновь почувствовала себя свободной. Боже, храни удалёнку!

Наскоро собралась. Положила в сумку одежду, купальник, зарядки от телефона и планшета. Летнюю пижамку, сланцы. Косметичка там есть. Документы: моё свидетельство о рождении, мамины документы, паспорт. Что ещё? Надо купить продукты, но не как в прошлый раз. Хватит давиться бутербродами, надо нормальной еды наготовить. Оделась в удобный летний сарафан до колен, в котором не жарко, и завела свою машинку. Супермаркет, заправка и вперёд. Маме написала сообщение, куда и зачем уехала. Вроде бы, ничего не забыла.

Спустя полтора часа я выехала из города. Будничные пробки затрудняли передвижение, но когда вырвалась на трассу, то опустила стекло и наслаждалась свежим воздухом, ветром в волосах и тремя днями предстоящей свободы. Посмотрела на переднее сиденье и вспомнила, как рядом лежал маленький чёрный комочек. Кота Бегемота я оставила в квартире, потому что следить за ним в Васильевке мне будет не с руки.

Я не стала заезжать в дом, а сразу припарковалась на площади, возле здания администрации. Архив располагался здесь же, на первом этаже. Там за лакированным столом, наполовину скрытая разлапистым фикусом, сидела архивная тётенька. В воздухе пахло пылью и растворимым кофе.

— Здравствуйте, — поблёскивая стёклышками в металлической оправе, поприветствовала она меня. — Что вы хотели?

— Я ищу информацию о двух женщинах, которые жили в Васильевке и похоронены здесь на кладбище, — неуверенно начала я.

— А вы им родственница? — привычно-будничным тоном спросила она.

— Я… да, одна из них моя бабушка. А про вторую я хотела бы узнать. Сейчас покажу документы, — засуетилась я. Всегда робела в присутственных учреждениях, излишне волнуясь, путая документы, роняя папки и от этого смущаясь ещё больше. — Вот мамино свидетельство о рождении, где видно, что Зеленина Елизавета Ивановна — моя бабушка. А Гаврилова Лидия Ивановна похоронена в одной оградке с бабушкой. А ещё есть документы на дом в Васильевке, на Речной.

Я торопливо объясняла, выплевывая факты бессвязно и быстро, пока чего-то не забыла. Архивная женщина долго смотрела на мои документы и что-то искала в компьютере.

— Вы знаете, — сказала она спустя минут десять, — Лидия Ивановна Гаврилова проживала по одному адресу вместе с Зелениной. Вы можете взять на изучение в читальный зал похозяйственную книгу и посмотреть.

— Спасибо большое! Д, я возьму, — заторопилась я. — От меня что-то надо?

— Заполните анкету, заявку и пропуск в читальный зал, и я вам всё принесу. У вас паспорт с собой?

— Да-да, вот, держите, — и я уселась заполнять бумаги. Сердце радостно билось в предвкушении находки.

Чиновная дама ушла минут на пятнадцать, а когда вернулась, то принесла толстую тетрадь формата А4, обернутую в грубую картонную бумагу. На ней было крупными буквами написано: «Похозяйственная книга № 1», а далее адрес дома: с. Васильевка, улица Речная, д. 5. 1935–1955 г.

Мы обменялись бумагами, и я уселась за просмотр книги.

На первой странице крупно было выведено:

«Фамилия, Имя, Отчество главы семьи: Зеленина Феодора Захаровна». Это ещё кто?!

«Член какого колхоза: „Сады Октября“

Дальше шла табличка, где значились члены семьи:

«1. Гаврилова Варвара Александровна, дочь, пол: ж, год рождения: 1900, образование: гимназия, специальность: учитель, место работы: школа, колхоз „Сады Октября“

2. Гаврилова Лидия Ивановна, внучка, пол: ж, год рождения: 1918, образование: 10 кл.,специальность: доярка, место работы: коровник, колхоз «Сады Октября».

Дальше шли перечисления построек, домашних животных, насаждений. Я узнала, что у них была одна корова, 10 куриц, 2 петуха, коза, 8 гусей. Сарай, баня, птичник, амбар.

Как интересно, сейчас на участке ничего этого нет. Осталась только баня и небольшой закуток при ней, где Тома хранила лопаты, грабли, вёдра и прочие инструменты. Но не это главное. Кто такая Феодора Захаровна, которая носит мою фамилию? Если Лидия Гаврилова её внучка, значит, был некто Гаврилов, мой вероятный родственник?

Ну а Варвара — скорее всего моя прабабка, мать бабушки Лизы. Только почему она Гаврилова, а бабушка Лиза — Зеленина?

Я вновь посмотрела на обложку книги и у видела, что она датирована 1935-м годом. Моя бабушка родилась именно в этом году.

Я продолжила листать книгу и увидела, что в 1936 году сделана новая надпись, где уже значится:

«3. Зеленина Елизавета Ивановна, внучка, пол: ж, год рождения: 1935, образование: —, специальность: —, место работы: — „.

Точно! Значит, Феодора Захаровна — это моя прабабушка? Но где же мужики? Почему опять одни женщины? Как будто от духа святого народились все!

— Простите, — обратилась я к архивной женщине. — А можно посмотреть ещё какие-то документы, где понятно, что потом стало с этими людьми? Меня интересует Варвара Гаврилова.

— А у вас есть документы, подтверждающие родство? — задала женщина дежурный вопрос.

— В смысле? — не поняла я. — Я же показала родство с бабушкой, а тут ясно написано, что Зеленина Елизавета — внучка.

— Ну так внучка Феодоры Захаровны, — внимательно посмотрела на книгу тётенька и тыкнула наманикюренным пальцем. — А то, что она дочка Варвары Ивановны, не написано. Вот, у них даже фамилии разные.

Я не удержалась и фыркнула. Ну что за идиотизм! Никого из этих людей уже нет в живых, чьи тайны вы охраняете?!

— Девушка, для того, чтобы мне выдать вам ещё какие-то документы, мне нужны четкие координаты дела — какой фонд, номер описи, номер дела. Путеводитель по фондам выложен на сайте, ищите там. И если у вас будут основания для просмотра, я выдам. Заявка в архив подаётся за два рабочих дня, чтобы мы успели найти и подготовить дела. В одни руки выдаём не более 5 томов одновременно, или не более 15 000 листов. Копии или скан-копии дел платные, — выдала она мне заученный текст, не глядя в глаза.

Ну что за фигня произошла с ней прямо сейчас? Только что услужливо подсказала и принесла похозяйственную книгу, а сейчас откровенно переобулась.

— Спасибо, — сквозь зубы выплюнула я и развернулась на пятках в сторону выхода. Изо всех сил стараясь не хлопнуть дверью, я вышла на улицу и остановилась. Что дальше? Чтобы остыть, я решила прогуляться по центру села.

Васильевка было довольно-таки маленьким и самобытным селом. Совсем близко к центральной площади, на которой красовалось здание администрации, находились старинные каменные дома. Судя по мемориальным табличкам, дата их постройки приходилась между 1890 и 1910 годами. Одно— и двухэтажные особнячки сейчас были заняты магазинами и официальными учреждениями. Прямо за заборами росли сосны, которые опоясывали деревню со всех сторон. Между лесом и одним концом села раскинулась Волга.

Дальше, ближе к лесу и кладбищу, стояли вперемешку ухоженные и заброшенные дома и участки. Кое-где сохранились даже целые деревянные домохозяйства, которым более ста лет! Они огорожены посеревшим от непогоды деревом, а внутри них виднеются покосившиеся постройки из таких же по цвету брёвен. Всё это густо поросло сорной травой. Я заглядывала во двор такого старого участка и видела там колодец с журавлём!

Сейчас всё это неожиданно обрело для меня свой, особый смысл. Эти трухлявые деревяшки видели, как по деревне расхаживала моя прабабка и прапрабабка. Здесь росла моя бабушка и мама. Здесь всё пропитано семейной историей.

Дальше, за селом, расположились останки брошенного помещичьего дома Урядовых. Вокруг него раскинулся шикарный яблоневый сад, который и дал название бывшему колхозу «Сады Октября». Это всё, что я знала о Васильевке. Бывая тут наездами, я больше интересовалась речкой и лесом, где росла сладкая дикая малина, где бабушка учила меня отличать поганки от рядовок, где я срывала чистотел и лечила его жёлтым соком свои разбитые коленки.

Я сделала круг по улицам деревни и подошла к машине, чтобы доехать до дома. Малыш всё также яростно лаял за забором, пока я нащупывала ключ под заветным камнем. Когда с бытовыми делами было покончено — мешок с продуктами, моя сумка и портфель с ноутбуком принесены в дом, на плитку поставлен кипятиться чайник — я устроилась на кухне и открыла ежедневник. Нужно собрать мысли в кучку, чтобы понимать, куда двигаться дальше.

Итак, на 1935 год в этом доме проживала моя прапрабабушка Феодора Захаровна, её дочка Варвара (моя предполагаемая прабабка), и две внучки Лида и Лиза. Судя по фамилиям, либо это были внучки от разных детей, что очень вероятно, либо обе были дочерьми прабабки Варвары, но от разных мужчин. Возможно, у Феодоры Захаровны был сын некто Зеленин Иван, и бабушка Лиза — его дочь. Тогда непонятно, прямая ли прабабка мне эта Варвара или двоюродная?

Пока что одни загадки, но сейчас я знаю несравнимо больше, чем моя мама и я сама еще месяц назад. Ещё был, скорее всего, Александр Зеленин, чьей дочерью была Варвара Александровна. Это, значит, муж Феодоры Захаровны. И если Варвара 1900 года рождения, значит, дальше искать следы семьи надо в метрических книгах. После революции 1917 года они велись еще несколько лет, но после 1920 почти везде их функции были переданы ЗАГСам. Это я знала из генеалогических книг, которые скачала себе по подписке.

Чтобы найти метрическую книгу, нужно знать церковь, в которой крестили Варвару. Хотя, чего я в неё вцепилась? Теперь я могу искать еще Феодору и её мужа Александра, а они родились задолго 1900 года. В Васильевке была церковь, но как давно она существовала, я не знала.

Интересно, были ли Феодора с Варварой православными? Может быть, они лютеране или вообще католики? У меня взрывалась голова. Срочно требовалось передохнуть и собраться с мыслями. Опираться на факты, а не на домыслы.

А ещё во мне назрела необходимость обшарить Томин дом. С детства я боялась входить на чердак, где пылилось барахло, стаскиваемое туда годами. Там были старые детские кроватки, колченогие стулья, ворохи изношенного постельного белья. Тома ничего не выкидывала, боясь, что настанут трудные времена и нам всё это добро ещё пригодится. Что я там надеялась найти? Не удивлюсь, если обнаружу и фотографии, и документы, и даже клад времён Петра Первого. Я хохотнула про себя и выключила запыхтевший чайник. Пора поужинать и составить план действий на завтра.

Очень кстати, что здесь нет ни Томы, ни Димы. Я спокойно заберусь на чердак и проведу там хоть весь день. А ещё схожу на пляж, искупаюсь и позагораю. В конце концов, я уже почти пропустила целый месяц лета! Возьму с собой еду, воду и устрою самый настоящий пикник. Я так давно не была наедине с самой собой, что очень радовалась тишине и одиночеству.

Поужинав захваченном в супермаркете бургером (Таня, опять сухомятка! — прозвучал в голове мамин голос), запив его некрепким чаем, я погасила свет и улеглась спать, чтобы завтра проснуться пораньше. Летние сумерки уже истаяли, на деревню опустилась ночь.

Едва закрыв глаза, я провалилась в сон. Почувствовав, как закололо ноги, я посмотрела на них и поняла, что стою босиком на сырой траве. Вокруг стелется туман, передо мной — крыльцо большого деревянного дома, затянутого паутиной. И я точно знаю, что мне надо войти, потому что меня там ждут.