Проклятие прабабки. Книга 1

Глава 18

Я думала, что проворочаюсь на своём диване до утра, но уснула быстро и без сновидений. Видимо, сны видениям рознь, и я действительно нуждалась в отдыхе. Мой личный портал не сработал — и я проснулась, как и уснула, в том же доме, где я и жила в своём времени.

Покряхтев, встала и побрела на кухню пить кофе. Чай мне за время болезни осточертел, и мне хотелось ароматных зёрен, и чтобы с деревенским молоком, да с кусочком сахару… Я становлюсь поклонницей деревни, — с усмешкой подумала и пошла ставить чайник.

Заглянув в холодильник, прикинула, что хочется чего-нибудь этакого на завтрак. Блинчики? С сомнением посмотрев на плитку, решила, что с Томиной сковородкой должно получиться. Та обычно растапливала печь и пекла на дровяной плите — она состояла из чугунных колец, которые прикрывали верх печки и позволяли что-то жарить и варить, пока внизу тлеют угольки.

Но сейчас желания возиться с печкой у меня нет. Я порылась в Томиных шкафчиках и выудила тяжеленную чугунную сковороду, которую хозяйка наказала не мыть, а после каждого использования насухо вытирала бумажным полотенцем. По Томиной легенде, мытьем можно испортить чугунную сковороду, она всегда должна быть немного в масле.

Я повертела девайс в руках, понюхала её, поскребла ногтём поверхность и осталась довольна уровнем чистоты. Металл был крепок, сух, чист и ничем подозрительным не пах.

Я навела тесто для блинов — на деревенском молоке и яйцах — и поставила сковороду прогреваться. У меня было два секрета в рецепте, который достался от бабушки. Чтобы тесто было тонкое, ажурное, нежное — нужно на литр молока брать не менее 5 яиц. Мама всегда пекла блины на двух яйцах, и они тоже получались вкусные. Но бабушкины — это было совсем другое. Благодаря драконьей порции белков и желтков тесто было эластичное, не рвалось, а растекалось по сковороде намного тоньше, чем другие блины. Безусловно, класть столько яиц — это было расточительно. Но когда я уже сама зарабатывала и могла покупать продукты, то всегда делала тесто по бабулиному рецепту, не жалея туда ни яиц, ни хорошей муки. Ну а второй секрет прост — нужно было разбавить готовое тесто кипятком. Полстакана кипятка создавали пузырьки, мука немного заваривалась, и блины становились кружевными. Поэтому сейчас я сделала тесто по бабушкиному рецепту и уже предвкушала целую стопку ароматного кружевного чуда.

Наскоро умылась, почистила зубы, забрала волосы в пучок на макушке и надела чистую футболку и шорты. К моменту, когда сонный и помятый Дима появился на кухне, я уже допекала третий блин.

Он повёл носом воздух и улыбнулся. Удивительно, но я всегда просыпалась по утрам с недовольным лицом, а Дима, несмотря сонный вид, так и лучился довольством.

— А ты сразу не могла начать знакомство с блинов? — лениво протянул он и подкрался сзади к тарелке с блинами, которая стояла рядом с плиткой. Я хотела треснуть его по руке, но промахнулась, а он стащил блин и тут же затолкал его в рот.

— Нет, я, как снитч, раскрываюсь под конец, — съязвила я.

— А то кладбища, мордобой, ведьмы… Я уже боюсь ночевать с тобой под одной крышей. Вдруг тебе приснится, что я ведьма, а ты — инквизитор, и задушишь меня во сне. Или сожжёшь на костре.

— Здесь ведьма я, неясно, что ли, — со смехом отвечаю я, убираю тарелку с блинами подальше. — Перестань таскать, вот напеку, сядем и поедим!

— Так со сковородки же вкуснее! — со смехом проговорил Дима и стащил ещё один блин, потому что у него банально руки длиннее.

— А ну сядь! — прикрикнула я. — Давай, накрывай на стол, что там ещё у нас есть? Сходи малины к блинам нарви, раз терпения нет!

Дима послушно встал, вышел и ушёл. К моменту, когда он чистый и благоухающий, после летнего душа, вернулся в дом, у меня уже стояла стопка блинов на столе, а на плитке закипал кофе в турке. Вслед за ним вошла Мария Фёдоровна, в белом халате и со стетоскопом на шее. Просто образцовая фельдшерица!

— Здравствуйте, Танечка! Я смотрю, вам получше? — улыбнувшись, кивнула она на накрытый стол.

— С добрым утром, Мария Фёдоровна! — улыбнулась я. — Присаживайтесь, сперва вас накормлю, а потом вы меня осмотрите.

Та кивнула и уселась за стол, предварительно сняв халат и повесив его на крючок у входной двери. Мы трое пили кофе, ели блины и молчали. У меня на языке вертелось сотни вопросов, но я знала, что гостя сперва надо напоить и накормить, а потом уже допрос вести. Я ела, обмакивая блин в восхитительную деревенскую сметану, и вспоминала все сны, которые видела до этого. Все странности, которые мне пришлось пережить. Всё вместе уже не выглядело таким уж невинным. Такие видения и контакты действительно тянули на какой-то Дар, ведьмовской ли, или какой другой — непонятно?

— Танечка, мой опыт мне подсказывает, что вы спокойно можете задавать свои вопросы, не стесняясь Дмитрия. Он, по-видимому, итак уже о многом знает. Или догадывается.

Я кивнула. Дима действительно знает обо мне потусторонней больше всех. На секунду повисла тишина, потому что я не могла решить, с чего начать.

— Как вы догадались, что я… практиковала? — нерешительно произнесла я непривычно слово.

— Я не догадалась, Танечка, я почувствовала. До этого в деревне было тихо и спокойно, а потом сразу и на несколько дней подряд шли обратные волны. Ну, это когда кто-то тревожит потусторонний мир, другие практики всегда чувствуют. Энергия едина, и все мы связаны невидимыми нитями. Только волны, которые пошли от тебя, были слишком разные и непонятные. Поэтому я и решила сама выяснить, что происходит. И сразу поняла, что кто-то неумелый делает что-то, о чём понятия не имеет. Сперва кладбище — там половина душ проснулась, потом твой дом… Ты приоткрыла дверь, и оттуда сквозит. Как-то так.

— Давайте я расскажу вам с самого начала, — решилась я. И рассказала Марии Фёдоровне об увольнении, о походе к тарологу, о поездке на кладбище, о своих видениях, снах, поисках предков. И закончила сегодняшним видением о том, как Танечка Мухина покончила с собой чуть более ста лет назад.

Мария Фёдоровна долго крутила в руках кружку с остатками кофе, переваривая услышанное. Дима затих в углу и не отсвечивал.

— Что ж… Мне кажется, что ты завязла, будто в паутине, сразу в нескольких слоях событий. Людей, у которых есть какие-то способности, довольно часто выкидывает в какие-то видения. Там они видят будущее, могут извлечь для себя или для людей какую-то пользу. А тебя упрямо кидает в прошлое, и все ниточки ведут к этой самой Варваре, — задумчиво проговорила ведунья.

— Вы думаете, что мне показывают её… для чего-то? — осторожно спросила я.

— Конечно! В роду тебе показали, что для начала ты должна созреть и проделать кое-какую работёнку для Рода. И, боюсь, что если не ты — то никто уже этого не сможет. И не зря часть женщин стояли в чёрных балахонах в твоей регрессии. Это означает, что на них есть что-то негативное. Потому что обычно предки не прячут лиц и не скрываются под тёмными одеждами. Но видения ты видишь по другой причине.

— По какой?

— Место, куда ты попала в теле другой Тани — это, скорее всего, твоя прошлая жизнь. И оборвалась она трагично. И прошлая ты не выполнила своей главной кармической задачи, иначе не попала бы опять в тот же самый род. Вы ведь с Варварой были сёстры, а сейчас она твоя прабабка. То есть ты так и не смогла вырваться из родовых программ и вынуждена вновь и вновь рождаться в одной и той же семье, чтобы что-то понять и что-то сделать.

— Что я могла не сделать?

— Танечка, ну смотри. Тебе показали, что вы с сестрой с детства соперничали. Вплоть до мелочей — котят поделить не могли. Кстати, а где тот котёнок, которого ты на кладбище нашла?

— Он дома, с мамой. Я решила его не брать с собой, он ещё маленький.

— Зря, моя дорогая. Вспомни, в той жизни у тебя тоже был чёрный кот. Возможно, он тебе тоже нужен для того, чтобы ты помогла себе и своему Роду. Понимаешь, не бывает такого, чтобы ты родилась в Роду для того, чтобы что-то для него сделать и всё. У тебя всегда есть своя собственная, схожая с Родом задача. И ты, если что-то и делаешь, то должна сделать это для себя в первую очередь. А потом это ещё и твоим потомкам поможет. Если они будут, — сурово закончила Мария Фёдоровна.

— Вы хотите сказать, что я где-то в прошлом ошиблась, и теперь прохожу всё это заново?

— Ну посуди сама. Что ты сделала в прошлой жизни?

— Выпрыгнула из окна. Весьма глупо, кстати, там был всего второй этаж. И то, что Таня свернула себе шею — это какое-то дурацкое невезение. Да у нас пацаны в школе прыгали из окон, и никогда себе даже ничего не ломали!

— А ты сама прыгала?

— Нет, я всегда держусь от окон подальше, — улыбнулась я.

— Понимаешь теперь, почему?

Я помолчала. Надо было это переварить.

— Вы хотите сказать, что я теперь всю жизнь буду бояться окон и высоты? Потому что в прошлой жизни умерла, выпрыгнув из окна?

— Да. Но ты можешь и эту программу закрыть, чтобы страх убрать.

— Мария Фёдоровна, а откуда вы всё это знаете? Вы — ведьма?

— Танечка, давай не разбрасываться громкими словами. Скажем так — у меня есть способности, и я их применяю во благо людям. Умею лечить, могу видеть скрытую суть событий. Могу управлять своим даром. Так, чтобы меня выкинуло в какое-то видение, как швыряет тебя — у меня не бывает. Я коплю энергию, готовлюсь, подгадываю лунные сутки, время, энергию планет и делаю то, что задумала, в благоприятный период. И я чётко знаю, куда иду, зачем, и как я оттуда буду возвращаться.

Мария Фёдоровна перевела дух. Её тон стал менторским, она будто отчитывала меня, но я слушала её, открыв рот.

— А что вы делаете, если не секрет?

— Секрет. Вот когда ты будешь готова — тогда и сама всё узнаешь. Сейчас для тебя всё закрыто за семью печатями, а ты умудряешься пролезать форточками. Кота своего при себе держи, неспроста он у тебя. И вспомни хорошенько, бывало ли такое, что тебя выкидывало в видения после того, как ты об этом просила?

Я задумалась. И внезапно вспомнила, как самое первое видение, где я голая стояла посреди кладбища, а из-под земли лезли кресты, случилось сразу после того, как я взмолилась дать мне хоть какую-то зацепку. И мне дали!

Мария Фёдоровна по глазам увидела, что я вспомнила, и удовлетворённо кивнула.

— Будь осторожна с тем, что ты просишь. Тебя слышат. Да и всех, на самом деле, слышат. Просто у тебя силёнок немного побольше, и задача перед тобой важная. Поэтому будь осторожна.

Я кивнула. И вдруг вспомнила про Галину — архивную тётеньку.

— А что приключилось с Галиной? Вы сказали, что я на неё что-то там наслала…

— А ты и наслала. Она в тот же день подхватила ветрянку, которой в детстве не болела. И тяжело её переносит. Вся чешется, температурит.

— Но я ничего такого не делала! — воскликнула я.

— Ну ты разозлилась на неё? В сердцах что-то сказала?

— Разозлилась, но вроде бы ничего не говорила….

— Будь осторожна. Ты догадываешься, кто исполняет такие желания мгновенно? О которых ты просто подумала, да со злости?

Я помотала головой.

— А ты подумай. Всё, что даётся тебе во благо — приходит постепенно, в моменты, когда ты готова и осознаёшь всю ответственность. А то, что даётся моментально, да ещё и большими порциями, не может служить тебе во благо. И за такие дары потом всегда приходится платить. — Мария Фёдоровна заглядывала мне в глаза и ждала, когда до меня дойдёт эта информация. — В лотереи миллионы знаешь, кто выигрывает? И от кого на самом деле людям приваливают такие деньги? Они никогда на пользу не идут…

Я вздохнула.

— Мария Фёдоровна, давайте вернёмся к Тане и Варе. Вот жили две сестры. Одна шустрая, как понос. Другая правильная, как монашка. Но вот одна делает что-то такое, отчего другая заканчивает жизнь самоубийством. К чему это дальше может привести? Что могло пойти не так? Почему я опять здесь и разгребаю все эти истории?

— А давай вспомним детально всё, что тебе показали. Что было перед этим?

Дима, наконец, отмер и пошевелился. Он всё это время сидел тихо, как мышь, и даже не дышал. Я посмотрела на него, а он вдруг потянулся и вышел наружу. Не выдержал, бедолага, наших колдовских разговоров.

— Я вообще не поняла эту ситуацию. Как вышло так, что Варя увела жениха? Ничего не предвещало. Я, то есть Таня, ехала к себе домой, чтобы сыграть свадьбу. Тут выскочила эта, — я сделала паузу, чтобы не сказать грязное слово, — и оказалось, что она теперь супруга моего жениха. Как такое могло произойти в небедной, весьма уважаемой семье? Как позволили родители? Зачем ей всё это понадобилось? И я не понимаю чувств Тани. И самоубийства. Зачем она это сделала? Молодая, красивая, вся жизнь впереди…

— Ты всё знаешь, Танечка, тебе нужно просто подумать и заглянуть вглубь себя. Все ответы внутри. Подумай.

Я вздохнула. Всё это время мне так не хватало кого-то, кто мне всё разъяснит. Вот так доступно, терпеливо, с пониманием. А когда я нашла такого человека — она говорит, что я всё знаю сама! Я нахмурилась.

— Хорошо, допустим, я потом додумаюсь. Но причём здесь кладбище? Вы сказали, там души пробудились… Что это значит? Что я там такого сделала?

— А вот этого я тоже не знаю. Есть что-то, что связывает тебя с ним. Ты там как будто всех заряжаешь, когда находишься рядом.

— Там мои родственники похоронены…

— И это тоже. Но есть что-то ещё, чего я пока не понимаю. Надо будет поискать и подумать. И ещё тебе хотела сказать. На все твои духовные… поиски тратится твоя личная энергия. И если ты будешь ею злоупотреблять, то она будет высасывать тебя до дна. Как с твоей болезнью.

— Я исчерпала свой запас?

— Ты знаешь, Таня, мне кажется, что тут дело не только в этом. Своими путешествиями в прошлую жизнь ты, безусловно, потратила приличный запас сил. Но болезнь за такое не прилетает. А вот насылают её высшие силы, чтобы тебя тормознуть. Остановить. Чтобы ты подумала и осознала, что делаешь не так.

— Я это уже слышала, — подтвердила я. — Мне даже Дима об этом сказал.

— Вспомни, что ты собиралась сделать перед тем, как заболела. Какие решения приняла?

— Я… я ничего не решала. Приезжал Рома, мы с ним гуляли, праздновали Ивана Купалу на поляне, утром он уехал. Всё. А потом я заболела.

— Ну вот и подумай, всё или не всё. И на будущее — как только ты поймёшь причину и осознаешь, как не надо было поступать, сразу пойдёшь на поправку. Это я тебе уже как фельдшер говорю.

Мария Фёдоровна встала, разминая ноги, и явно собралась уходить. Но я остановила её. Одна мысль в голове не давал покоя.

— Мария Фёдоровна, я ещё кое-что вспомнила! — схватила я её за рукав. — И я не знаю, может ли моя догадка быть верной.

Фельдшерица села и сунула в рот малину. Блины давно были съедены, кофе выпит. А я начала издалека.

— Когда я ходила к тарологу, она мне сказала, что карты говорят о родовом проклятии, о любовной магии. Что кто-то когда-то нарушил какие-то правила и поступил неправильно. Что с тех пор женщины в моём роду несчастны. Я долго над этим думала. Мне было всё непонятно, я никогда и не думала и не слышала, чтобы кто-то колдовал или делал что-то такое. А вот сейчас меня мучает один вопрос.

Когда я была в жизни той, другой Тани, я слышала все её чувства. Всю горечь, которая разъедала её сердце. Я вместе с ней прожила те часы под яблоней, когда она дотемна скулила и искала, где бы скрыться, как побитая собачка. И я помню ту силу злости, которая в ней поднялась в тот миг, когда она узнала о предательстве сестры и жениха. И она тогда много чего кричала в порыве гнева. Я даже сама всего и не упомню… Но вот с тех пор меня мучает один вопрос. — Я собралась с духом и посмотрела Марии Фёдоровне прямо в глаза. — Могла я сама проклясть весь наш род в той жизни?

***

Дорогие читатели!

Вот мы и добрались до конца первой книги цикла «Магия Рода». Для Тани этот интересный путь только начинается, и во второй книге цикла она узнает, наконец, истинную историю своей прабабки и осознает всю глубину своего Дара. С кем из мужчин в итоге останется Таня? Сможет ли помочь своему роду или сдастся, как и в прошлой жизни?

Если вам понравилась Танина история, то я буду очень рада вашим комментариям к книге, лайкам. Добавьте книгу в библиотеку, чтобы не потерять.

Ваша Анна Чернышёва