Раб любви

Глава 15

Всегда помни: ты не что иное, как собственность своего хозяина.

Между ними повисло молчание, отягощенное скрытым желанием. Щеки Джулии окрасились румянцем. Почему он молчит? Неужели он сомневается в правдивости ее слов?

В конце концов он произнес:

- Это было… интересно.

По ее телу пробежало облегчение, так вкусно и приглашающе, будто в ожидании его прикосновения. Джулия вздохнула и улыбнулась.

- Спасибо.

- Возможно, нам стоит перенести наши уроки на день, - проговорил Тристан, проводя рукой по лицу, убирая выступившие на лбу капли пота. Это движение также помогло сосредоточиться и спрятать эмоции.

- Мы не можем остановиться сейчас,- ответила Джулия. - Ты обещал помочь мне научиться флиртовать.

Очередная пауза затянулась.

- Обещал, - подтвердил он. Тристан облегченно вздохнул, и складки вокруг его губ расслабились.

- Игривый флирт - это обмен остроумными фразами с сексуальным оттенком, имеющий тонкую грань между соблазнением. С чего бы ты начала?

- Я отказываюсь соблазнять тебя шаг за шагом. Ты должна сделать это сама.

Джулия кивнула, поддакивая. И закрыв глаза, проговорила:

- Я могу это сделать. Я могу. Давай позавтракаем завтра вместе. Мне позвонить или разбудить тебя?

Тристан затряс головой.

- Попробуй еще раз.

- Я действительно хорошо готовлю. Завтрак в постель - мой конек.

- А теперь ты просто смешна.

- Клевые брюки. Я могу тебе помочь снять их.

- Джулия, прошу тебя. Ты пытаешься меня соблазнить или рассмешить до смерти?

Ее голос стал низким и осипшим, и следующие слова вырвались сами собой:

- Я не хочу дразнить тебя словами, я хочу делать это своим ртом. Полизывая и покусывая твою кожу. Пробуя тебя, наслаждаясь твоим вкусом.

Тристан перестал смеяться. Используя тело для выражения своего доминирования, он переместил вес, чтобы заставить ее отступить. Его чувственный аромат окутал ее, наполнил ее легкие. Искушал ее. Тристан пристально посмотрел на нее сверху вниз, вынуждая отступить назад.

- Где ты научилась таким вещам?- спросил он.

Совершенно не испугавшись, она захлопала в ладоши, гордясь собой.

- Я не знаю. А что, сработало? Вообще-то я шутила с тобой. Это так весело. Научи меня еще чему-нибудь.

- Возможно, ты готова к более сложным упражнениям.

Тепло, исходившее от него, гипнотизировало.

- Что ты об этом думаешь?

Место радости занял сексуальный голод.

- Я думаю… думаю, что готова.

- О, нам предстоит очень эротичный разговор, Джулия. Не дразня. Не намекая. Ты должна завлечь меня в свою постель, используя все, чему я тебя научил. Все. Думаешь, ты справишься?

Боже, она надеялась что да, но…

- Нет. - Она затрясла головой. - Я не знаю, с чего начать. – Может, ты мне покажешь?

- Да. - Двигаясь дразнящее медленно, внушив ей чувство безопасности, он преодолел расстояние между ними, часто дыша - в такт с бьющимся сердцем. Он встал между ее разведенными ногами и, взяв ее руку, приложился губами к пульсу.

Она вздрогнула, сраженная его величием, его вниманием.

Его ладони проследовали выше, выше по ее бедру, пока не коснулись красного кружева трусиков.

- Ты мед и сливки, Джулия. - Его ресницы опустились, затем медленно поднялись. - Знаешь почему?

Зачарованная его гипнотизирующим голосом и обжигающими прикосновениями, она едва сумела проговорить:

- Нет. Нет. Я не знаю.

- Твоя кожа напоминает сливки. Гладкая и сладкая, будто созданная для ласк. Попробовав однажды, я хочу больше и больше.

Он отпустил запястье и снял резинку с ее волос – они каскадом обрушились на плечи и спину.

- Твои волосы цвета меда. Густого, сладкого меда, они будут ласкать мою грудь, когда ты будешь скакать на мне. Твои губы тоже подобны меду. Сочный мед, которым я буду наслаждаться снова и снова.

- Теперь твоя очередь, - прошептал Тристан и опустил руки.

- Ты прекрасен, Тристан. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала. - Но ее слова звучали неубедительно, было трудно поверить, что такой мужчина вообще существует.

- Красота - понятие относительное. - Кончиком пальца он обвел контур ее лица. - Скажи мне, каким ты меня на самом деле видишь.

Очаровать его при помощи слов. Джулия прикрыла глаза, теперь она видела его больше разумом, нежели глазами.

- Когда я смотрю на тебя, я всегда вижу доброту в твоих бледно-лиловых глазах с налетом грусти. Я вижу благородного, сострадательного воина, способного

одним поцелуем дать больше, чем другие дают за всю жизнь. Я вижу врожденное чувство долга, свойственное немногим. И поразительную способность любить, если бы ты только согласился ее принять.

Тристан прочистил горло.

- Джулия…

- Я не закончила. - В этот момент она забыла о намерении игнорировать свое влечение к Тристану. Она забыла о Питере, забыла обо всем, кроме правды. – Иногда, когда я смотрю на тебя, мои руки болят от желания дотронуться до твоей груди, почувствовать твое сердцебиение под ладонями, чтобы убедиться, что ты настоящий, а не мираж. Боль настолько сильная, что меня трясет.

- Я также представляю твои руки на себе, - прохрипел Тристан. - Только в моих мечтах твои руки спускаются ниже, к центру моего жара. Поглаживая меня до тех пор, пока я не смогу больше терпеть и не начинаю делать того же для тебя. Ты извиваешься под моими руками, крича от удовольствия. Только после этого я развожу твои ножки и проникаю к твоей влажной мягкости, соединив наши тела в одно целое. - Из-под опущенных век он взглянул на Джулию. - Что ты об этом думаешь, маленький дракончик?

- Я думаю… - Господи, что она думала? - Ты научил меня большему, чем я надеялась.

Он не ответил. Притяжение между ними было слишком сильным. Она не могла отвести от него глаз, не могла двинуться, не могла рационально мыслить. Время будто остановилось, и мир вокруг перестал существовать. Она слышала удары его сердца, отзывавшиеся с ее собственным сердцем. «Что происходит?» - вяло подумала Джулия.

Тристан первый прогнал наваждение. Моргнул, потряс головой. Он отступил на пару шагов и смерил Джулию суровым взглядом.

- Я уверен, Питер останется доволен.

«Да кого волнует Питер? Поцелуй же меня», - умоляли ее глаза. Не было момента более подходящего для занятия любовью. Ничто не имело значения. Это был не урок.

Но будучи гордым воином, он не станет целовать ее, если она будет представлять Питера вместо него. Она почувствовала его настрой.

- Возможно, нам стоит закончить урок прямо сейчас, - сказал он мягко, но отчужденно. - И начать заново завтра на рассвете.

- Это то, чего ты хочешь? Остановиться?

- Конечно. Хороший учитель не требует от ученика слишком многого за один раз.

Она была совершенно сбита с толку и лишь смотрела на него.

- Возможно, я потренируюсь на Питере на нашем первом свидании.

- Он никогда не удовлетворит тебя.

- Может, и нет, но я бы хотела, чтобы освободил меня от первого пункта.

Вот оно. Она это сказала. В лучшем случае, это может охладить ее пыл к нему, к его поцелуям. Он больше не выглядел настроенным подарить ей поцелуй. Повисшая тишина стала густой, как туман. Наконец он проговорил:

- Ты действительно этого хочешь?

«Нет».

- Да.

- Очень хорошо.

Он сжал и разжал челюсти.

- С этого момента ты вольна делать все, что пожелаешь с тщедушным Питером.