Раб любви

Глава 3

Всегда проси разрешение, прежде чем коснуться хозяина.

И супермен бы позавидовал той скорости, с которой чувство вины сменилось растерянностью, паникой и вспышкой желания.

- Что ты делаешь?- требовательно спросила она, в то время как Тристан продолжал наступление.

Он остановился, оперевшись руками по обе стороны от ее стула, так близко, что она ощущала его дыхание. Это сильное тело разжигало в ней пожар, который угрожал выйти из-под контроля.

- Я докажу тебе то, - проговорил он осипшим голосом, - какое удовольствие могу подарить.

Боже, боже, боже! Её сердце бухало в груди как сумасшедшее. Собирается ли он её поцеловать? Или, может, сделать нечто большее?

Пока не ляпнула какой-нибудь чепухи, Джулия выпалила:

- Ты не будешь ублажать меня в этом доме.

Хотя эта перспектива одновременно пугала и интриговала её. В конце концов, он чужак, но Господи Боже, потрясающий чужак.

Он снова издал урчащий, сексуальный смешок.

- Я полностью в твоем распоряжении и буду молча наблюдать, как ты осталась неудовлетворенной.

«Стой! Я не это имела в виду!»

Когда он наклонился, вытянув губы для поцелуя, она выпалила:

- Я хотела сказать, чтобы ты немедленно приступил!

- Именно этого я хочу, маленький дракон. Всё, о чем я мечтал.

Злясь на них обоих, она скрестила руки на груди. Ну почему с ней всегда так? Почему её мозги всегда отключаются, когда дело касается романтично настроенного мужчины?

- Ты сделаешь мне приятно, - проговорила она осторожно, - если останешься на своей стороне кухни.

Он удивленно приподнял бровь.

- Уверена?

«Нет. Да. Да, уверена. Ты останешься там, а я здесь».

- Как ты прикажешь, так я и сделаю.

Тристан отступил на два шага. Его присутствие волновало маленькую Джулию, и он бы солгал, сказав, что ему это не нравится. Легкая дрожь её тела, приоткрытые в приглашении губы, румянец на её щеках. О-о-о, ему это нравилось. Даже очень нравилось.

Осознание этого заставило его выругаться про себя, и он изо всех сил постарался не поддаваться её очарованию. Годами он ублажал множество женщин из множества миров. Все его предыдущие хозяйки, за исключением нескольких, были эгоистичны и скучны, они ожидали от него полного повиновения, только командовали и разбрасывались пустыми обещаниями, ничего не давая взамен. Это начиналось сразу же, стоило им почувствовать власть. Некоторым секс от него был не нужен, но все они, конечно же, пользовались своей собственностью по полной.

Уберись здесь, раб. Сделай мне массаж, раб. Ласкай меня, пока я не закричу от удовольствия. Он слышал все приказы, которые можно себе вообразить.

Нет, ему не должна была понравиться эта женщина, ничто в ней не должно было понравиться.

Однако, маленькая Джулия пока ничего от него не просила, ну, только чтобы он ушёл. И еще его дружбу.

Возможно, он находился внутри шкатулки слишком долго, и из-за этого она казалась ему такой соблазнительной. Или она просто напомнила ему о родине ее насыщенного зеленого цвета глазами, как у дракона.

На секунду он позволит себе поверить, что она другая, и ей действительно ничего от него не нужно, кроме его присутствия. Но цинизм в нём взял верх. Сколько раз он надеялся встретить понимание, а наталкивался на равнодушие.

И не сосчитать.

"Только дай ей шанс, - подумал он, - и она начнет требовать, как и все остальные. Во всяком случае, ублажать её в постели будет не трудно».

Сейчас же маленький дракон была одета в трусики и тонкую сорочку, удерживаемую тонкими бретельками, открывавшие её сливочную кожу его взору. У нее была тонкая талия и полная, сочная грудь - аппетитная и чувственная, как и ее экзотический женственный аромат. Её волосы каскадом спадали по спине, переливаясь множеством оттенков. От сияющего темно-коричневого до золотого, светлыми завитками обрамлявшего её лицо.

У неё были высокие скулы и маленький нос. С первого взгляда, а возможно и со второго, её красота была неразличима. Но чем больше он её разглядывал, тем больше ему нравилось то, что он видел. Она была интригующей смесью смелости и робости, ханжества и чувственности.

Именно эта стыдливость и была тем, что привлекло его больше всего. Именно эта манера поведения в стиле "держись от меня подальше" бросила ему вызов, потому что он не встречал подобного веками. Каждый раз, когда он намекал на чувственное удовольствие, которое мог бы ей подарить, она начинала волноваться.

Именно так ему показалось. Раньше ему приходилось добиваться женщин. Некоторым просто нравилось "быть пойманными". Нравилась ли Джулии эта игра? В любом случае, соблазнение начиналось задолго до того, как первый предмет одежды был снят.

Нет, несомненно, никаких игр. Она была подобна новорожденному дракону, неспособному улететь от надвигающейся опасности. Была ли она удивлена вниманием с его стороны? Или она отступит, стоит снова попытаться подойти ближе? Х-м-м, его заинтриговала перспектива узнать это.

Ухмыляясь, Тристан за считанные секунды преодолел расстояние между ними. Прежде чем она приказала ему убраться, наклонился и вдохнул ее запах.

- Ты пахнешь утонченно, сразу видно, что следишь за собой.

Поглаживая подбородок, он разглядывал её сверху вниз.

- Странно, я не вижу волос, но и раздражения нет.

Её лицо восхитительно вспыхнуло от смущения, и затем, опустив ресницы, она пролепетала:

- О чем ты говоришь?

- Ранее ты обмолвилась, что тебе нужно время на ванную, у тебя «эти дни», нужно побрить ноги.

Он окинул её взглядом сверху вниз.

- Должен признаться, я нахожу их превосходными. Стройные, гладкие. Такие любого мужчину не оставят равнодушным.

Я рад, что ты не носишь длинных дрокс.

Их взгляды столкнулись, в её глазах светилось удивление.

- Дрокс? - спросила она, затаив дыхание.

Он улыбнулся, растягивая следующие слова ,волнуясь при этом больше, чем когда-либо в своей жизни

- Дрокс - значит закрывающие ноги, маленький дракончик. Скрывающие ноги.

-Ноги.. - проговорила она, осознавая смысл. Румянец горячей волной прокатился от лба до ключицы.

- Я в пижаме, - прошептала Джулия.- Я в своей уродской пижаме.

Широко распахнув глаза, она сорвалась с места и, прикрывая ладонями ягодицы, бросилась из кухни.

Это заставило Тристана ухмыльнуться.

Но постепенно веселье покинуло его, когда он вспомнил, в какой ситуации находится. Эта хозяйка шкатулки может быть интересной, хотя принадлежать кому-то, зависеть от кого-то, а это совсем не смешно.

Однажды Персен, высший священник Друиннов, узнав о проклятии Зирры, наложил своё заклятие, оградившее коробку Тристана, но отправившее её странствовать по мирам. Из огня да в полымя.

Тристан знал, почему Персен так поступил: чтобы скрыть от смертного правителя нарушение Альянса, хрупкого договора, единственного, что препятствовало войне между народами. Если же станет известно о нарушении Альянса, то война разразится вновь.

Возненавидев цели, преследуемые высшим священником, Тристан все равно понял его действия.

Смертные хотели управлять Друиннами, а Друинны в свою очередь хотели управлять смертными. В своих попытках подчинить друг друга они перебили множество невинных и сгубили множество земель. Тристан был свидетелем этого. Альянс же обещал покой и мир.

Мир… удастся ли ему снова ощутить сладость этого состояния? В течение столетий своего порабощения он ублажал стольких женщин, пережил столько страданий и унижений, воспоминания обо всем этом до сих пор вызывали дрожь в его теле. Все это заставляло его задуматься, сколько ещё хозяев будет в его бесконечной жизни? Тысяча? Две?

Тристан нахмурился. Казалось бы, после всех тех хозяек, что у него были, он должен был привыкнуть к рабству, просто, пожав плечам, перейти к новой хозяйке. Но он не мог.

Он мог лишь молиться о свободе.

Но ему было известно, что это никогда не случиться.

Сначала он искал заботливую женщину, которой мог бы вверить своё сердце. Потом понял, что если влюбится и расскажет любимой правду, то магия, удерживающая его рядом с владелицей шкатулки, исчезнет, и он будет перемещен на земли Империи. Один. И будет обречен прожить жизнь без любви.

Любовь. Он сплюнул. Это слово таило в себе гораздо больше вреда, боли, чем ему пришлось пережить. Полюбить женщину, чтобы прожить жизнь без неё.

Нет, любовь не стоила тех трудностей, что влекла за собой.

Тристан оглядел комнату, обращая внимание на детали, что было омрачено отсутствием Джулии. Малое пространство и низкий потолок не помешали её таланту декоратора. Свежие цветы стояли в красочных вазах. Элегантные кресла выступали из тени, отброшенной столом, покрытого резьбой. Паркетный пол покрывал маленький тканный ковер. Все было таким изысканным. Он чувствовал, что его огромная фигура не вписывается в этот дом.

Что же за место эта Америка? Все ли её жители были такими же миниатюрными и привлекательными, как Джулия? Мысли о ней послали волну предвкушения по его телу, и ему стало интересно, что на сегодняшнюю ночь маленький дракончик приготовила для него.

О-о-о, он намеревался выяснить это.

Она вернулась. Румянец покрывал её щеки, и она избегала встречаться с ним взглядом. Он был в замешательстве, рассмотрев её одежду: длинные черные дроксы. От шеи и до талии её тело было закрыто черной, толстой рубашкой. Ни сантиметра открытой кожи, кроме лица. Жаль.

- Нам нужно уложить тебя в кровать.

Она держалась на большой дистанции от него, оставаясь в дверях, будто не решалась подойти ближе.

Он легко мог избавить от смущения любую другую женщину. Румянец же Джулии был такого сливочно-розового цвета, будто она только выбралась из постели после длительного занятия любовью и уже готова к продолжению, и Тристан отказался предпринимать какие-либо действия, чтобы убрать его. Поэтому он ничего не сказал.

- Итак? - спросила с нажимом Джулия. - Ты собираешься что-нибудь сказать?

- Я собираюсь спать с тобой.

- Нет. - Джулия плотно сжала губы и закрыла глаза, блокируя свои эмоции.

На мгновение повисла тишина. Когда она снова посмотрела на Тристана, на её лице читались опустошение и затравленность.

- Тебе нет необходимости спать в моей кровати, У меня есть гостевая. Ты можешь воспользоваться ею.

- Я твой раб любви. Спать с тобой моя прямая обязанность.

- Твоя обязанность?- Она выглядела оскорбленной. - Я так не считаю.

Тристан скрестил руки на груди и оперся одним бедром на барную стойку позади него. Соблазнение женщин было его второй натурой. Он действовал на уровне инстинктов, и обычно ему было скучно. Сейчас же все соблазняющие игры и подаренные им удовольствия превратились для Тристана в работу. В большинстве случаев он бы предпочел пересчитывать песчинки. Только вот.. сейчас ему не было скучно. Волнение завладело его телом. Он уже и забыл, каково это - брать женщину, когда ты её хочешь.

- Зачем спать в одиночестве, когда ты можешь насладиться моим теплом? - Его голос прозвучал так ласково и соблазнительно, что наверняка все женщины прикрывали глаза от удовольствия, чувствуя слабость в коленях и поддаваясь соблазну.

- Я здесь для твоего удовольствия, маленький дракончик.

О, Боже. Святая Эллия. Джулия даже топнула ногой.

- Сколько раз мне повторять? Не хочу я никакого удовольствия.

- А-а-а, так тебе нравится боль? - Он намеренно изобразил непонимание: ещё никогда не было так весело дразнить девчонку.

Она судорожно вздохнула. На что Тристан ответил в высшей степени безнравственной улыбкой.

- Ты хочешь, чтобы я отшлепал тебя рукой или плеткой?

- Так мы ни к чему не придем, - ответила она.

- Поясни. - Он сделал два шага вперед. - Одним нравятся ощущения от руки, другим - от плетки.

Джулия провела рукой перед глазами.

- Это происходит не со мной. Я не стою на кухне с мужчиной, который видел мою попу и считает все, что я ни скажу, намеком на секс. Я опять сплю. Все это сон. Эти пытки слишком ужасны, чтобы быть правдой.

- О нет, маленький дракончик. Прямо сейчас я тебя не пытаю. Но раз уж ты упомянула об этом, я могу подвергнуть тебя самым сладостным пыткам, какие только знало твоё тело.

- Хватит! - нахмурившись, Джулия ткнула пальцем ему в грудь. - Ты прекратишь это прямо сейчас, мистер «Я самый сексуальный».

- Нет, я Тристан.

- И ты совершенно потерял нить разговора. Больше никаких намеков на секс. И вообще, если ты ещё хотя бы слово скажешь о занятии грязным, животным сексом, я собственноручно отрежу твой язык. Нет, ничего не говори. – Подняв руку, она прервала его, когда он снова было открыл рот.

- Не говори ничего хотя бы минуту.

Выждав столько, сколько она сказала, он ответил:

- Грязный, животный секс звучит заманчиво. Может, тебе все-таки стоит пояснить.

Черт!

- Да как ты не поймешь! Не интересуешь ты меня в этом плане!

Это заставило его задуматься.

- Я не в твоем вкусе?

При этих его словах Джулия отвернулась, чтобы смотреть куда угодно, только не на него.

- Просто ты не тот тип, с которым я обычно имею дело.

Тристан нахмурился. Мог ли мир так сильно измениться за прошедшие восемьдесят девять сезонов? Сам он никогда не был в такой превосходной форме как сейчас. Его тело было сильным как никогда, и он не лишился ни волос, ни зубов. Может, женщины этого мира предпочитали толстых, лысых и беззубых мужчин? Он хотел Джулию, но ему совершенно не нравилось, что она находила его непривлекательным. Но идея о том, чтобы изменить ее мнение о себе, так соблазняло его…

Будь сейчас рядом его друг Роук, он бы вдоволь посмеялся над ним. Покрытый шрамами, закаленный в боях воин всегда утверждал, что Тристану не помешало, чтобы ему иногда отказывали женщины. Чтобы закалить характер.

- По-твоему, я уродлив?

- Уродлив? - Джулия уставилась на него. Как ему вообще могло прийти в голову, что она считает его уродливым?

Он был подобен фарфоровому десертному блюду ручной росписи девятнадцатого века с шоколадными эклерами.

- Ты не уродлив.

Его недоумение и мелькнувшее выражение боли на лице заставили Джулию вздрогнуть. Она как никто другой знала, каково это, чувствовать себя непривлекательным и нежеланным, и сама мысль о том, что она его заставляет чувствовать себя таким, ранила её.

- Тристан, я не имела в виду, что ты не уродлив, и я сожалею, что заставила тебя так подумать. Честно говоря, ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала.

- Я понял.

Её ресницы дрогнули, и Джулия умоляюще посмотрела на Тристана.

- Мне жаль, что я заставила тебя чувствовать себя непривлекательным. Я этого не хотела. Правда.

Тристан старался не обращать особого внимания на столь ярые извинения Джулии, но они проникало под самую кожу, как сладкий нектар цветков гартина. Он ещё никогда не встречал такой заботы о себе, и сейчас был озадачен.

- Если я такой желанный, почему же ты не хочешь меня?

- Просто ты такой.. ты носишь меч.

Дрожащей рукой она указала на его оружие. Так она испугалась его клинка. Женщины всех миров были без ума от его оружия, цепляясь за ту опасность и адреналин, которые оно вносило в их обольщение. К облегчению Джулии, он издал протяжный вздох и отцепил его от пояса.

- Одного клинка не стоит бояться. Когда я жил в Империи, я прятал клинки по всему телу.

- Господи Боже. Зачем?

- Из-за врагов, конечно же.

Джулия моргнула.

- Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

- Тебе не о чем беспокоиться, - успокаивающе улыбнулся Тристан. - Ты же мне не враг.

- И на этом спасибо.

- Вскоре ты будешь благодарна ещё много за что, - пробормотал он. Он положил серебряный, блестящий металл на стол на расстоянии вытянутой руки так, чтобы вовремя суметь дотянуться до него при необходимости.

- Теперь ты довольна?

Осязаемая волна ее облегчения заполнила собой всю комнату.

- Спасибо.

- Всегда пожалуйста.

Единственное препятствие устранено. Теперь она точно хотела его. Тристан был уверен в этом. Джулия подтвердила его мысли, облизав губы, словно приглашая его.

Неспособный остановиться, Тристан задержал дыхание. Он был будто околдован, неспособный ни моргнуть, ни тем более отвернуться, мечтая снова увидеть этот розовый язычок. Он почувствовал болезненное напряжение в паху от желания, и это вызвало волну смятения. Шесть сотен лет прошло с тех пор, как он последний раз возбуждался так внезапно, а сейчас это произошло из-за маленького, славного язычка. Это озадачило его.

- Теперь, когда мы договорились, - проговорила Джулия, протянув руку и взяв шкатулку, - можем идти спать. Если ты пойдешь за мной…

Она развернулась и пошла прочь, призывно покачивая бедрами.

И он собирался ответить на этот призыв.