Раб любви

Глава 26

Никогда не забывай о своих обязанностях.

Джулия неслась по дороге. Они с Тристаном почти дома, почти в кровати. Она потрогала свою сумочку, довольно вздыхая, когда почувствовала утешительную выпуклость шкатулки. Она посмотрела на Тристана, и ее расслабленное настроение исчезло: глаза закрыты, кожа бледная. На лбу выступили капельки пота. Уголки его глаз отдавали синевой.

Тристан? - позвала она, смотря то на дорогу, то на него. Он не ответил. Ее живот свело от страха. - Тристан? - в этот раз она завопила, и звук заполнил всю машину. Джулия потрясла его. - Тристан!

Тристан был окутан светом и тьмой, или всем вместе - он не мог понять точно. Он только знал, что все его тело горит, пожираемое адским пламенем. Он оказался заперт в своего рода тюрьме, лежа на холодном жестком полу.

Внезапно на него села Зирра, жестоко используя его тело для своего удовольствия, отказывая дарить ответное. Он был почти рад, что не мог испытать освобождения, хотя и молил о нем, презирая себя за то, что дает ей хоть малую часть себя.

"Нет! - прокричал его внутренний голос. - Это все воображение! Этого нет на самом деле! Борись!"

- Видишь, как я контролирую тебя? - сказала Зирра хрипло. - Видишь?

- Да.

- Я знаю, что тебе нравится. Я знаю, что нравлюсь тебе. Разве нет?

Тристан крепко сжал челюсти.

- Скажи, - потребовала она. - Скажи, как рад моему превосходству.

- Я рад.

Эта ложь лишь усилием воли сорвалась с его губ, так как проклятие обязывает ублажать ее, а его согласие точно порадует ее, хотя он отчаянно пытался не промолвить ни слова. Зирра не заслуживает такого признания - правда это или ложь. Она заслуживает только ненависти.

- Какой хороший маленький раб, - произнесла она, проводя ногтями по его груди, но не как любовница, а как хозяйка, причиняющая боль своему рабу, не заслуживающему нежности. - А теперь скажи, как сильно любишь меня.

- Я люблю тебя, - прорычал Тристан, молча добавив: - "Я ненавижу тебя".

- Лжец, - выплюнула она, обнажая свои зубы в оскале. - Ты лжец! Если бы ты говорил правду, заклятие бы спало. Как смеешь ты мне лгать, своей хозяйке! Ты будешь наказан, даже не сомневайся.

Она жестко заскакала на нем, словно вдалбливаясь в него. Когда она кончила, откинула голову и закричала - от ярости и удовольствия, победоносно, с ликованием. Он не хотел кончать. Он боролся с собой. Он всегда боролся, но в конце концов его тело каждый раз предавало его. Спазмы Зирры прекратились вскоре после его, и она посмотрела на него сверху вниз.

- Все, что я тебе давала, - любовь, а ты постоянно швыряешь это мне в лицо.

Она поднялась на ноги и накинула простыню. Ее волосы перекинулись через плечо, когда она повернулась к нему.

- Почему ты все еще в кровати, раб? Поклонись мне. Ты должен меня отблагодарить за удовольствие, которым я тебя одарила.

Тристан двигался на автомате, умирая с каждым движением. Он занял свое место перед ней - и внезапно оказался прикованным к стене цепями. Это место казалось ему знакомым. Он уже был здесь однажды. Процессия из женщин прошла мимо него. Каждой разрешалось, пощупать, попробовать, дотронуться до него, делать все, что захочется. Вереница казалось бесконечной. Его щупали, больно щипали, шлепали, и в итоге, его кожа была вся покрыта фиолетовыми и синими ссадинами. Даже на поле боя Гилларда он не оказывался в таком состоянии.

- Я твоя хозяйка, любовничек, - сказала Зирра, когда последняя женщина вышла из комнаты. - Ты еще посмеешь смотреть на меня?

- Только если прикажете, - процедил он сквозь стиснутые зубы.

Ее глаза зажглись синим огнем.

- За это ты проведешь остаток дня здесь.

Картина поменялась. Вспышки света плясали перед глазами, непрестанно вращаясь, принося Тристана в еще один отрезок его жизни.

Теперь он стоял обнаженный напротив кровати. Зирра развалилась на простынях, под головой - белые подушки.

- Тристан, милый, подойди.

Он тут же подчинился. Он забрался в кровать и завис над ней, стоя на коленях - как раз так, как ей нравилось.

- Ты нужен мне, - промурлыкала Зирра.

- Я исполню любое твое желание.

Черты ее лица смягчились.

- Скажи, что хочешь меня.

- Я хочу тебя.

- Скажи, какая я красивая.

- Ты красивая.

Она контролировала каждое его движение, каждое слово. Он бы ничего не дал ей по собственной воле - только то, что она требовала. Это единственное, что он мог решать сам.

- Люби меня, - выдохнула она, покрывая поцелуями его шею и грудь.

Он ненавидел каждое ее прикосновение, хотел умчаться из этой комнаты и изрыгнуть содержимое желудка каждый раз, когда она смотрела на него.

- Любовь - единственная вещь, которую я не обязан давать тебе, Зирра. И ты знаешь это. Твое заклятие обязывает меня дарить удовольствие своей гуан рэн. Но ничего не было сказано о любви. Это была твоя ошибка,, и с этим ты должна смириться. Поэтому я никогда не отдам тебе свое сердце. - Свои следующие слова он произнес с особым удовольствием: - Меня тошнит от тебя.

Ногти, которые нежно царапали его спину, сейчас погрузились в его плоть - по спине потекли струйки крови.

- Кто владеет тобой?

- Ты.

- Кто распоряжается твоей судьбой?

- Ты.

- Никогда не забывай об этом, Тристан, или я заставлю тебя страдать.

Тристан услышал неясный голос, женский голос, который звал его. На этот голос он хотел ответить. Но его рот не слушался его.

Голос продолжал эхом разноситься в его голове. Это была Джулия, и она чего-то боялась. Она нуждалась в нем. Пытаясь добраться до нее, Тристан начал продираться сквозь мрачную дымку, окутавшую его. Его тело покрылось потом, и он задрожал. Тристан сделал глубокий вдох.

Что только что произошло? Он был внутри машины Джулии, видел перед собой пейзажи планеты, на которой был в последний раз: зеленые холмы, каменные дома, чистый, свежий воздух. А затем темное присутствие кого-то проникло в его разум. Он был не в состоянии сопротивляться мрачным воспоминаниям.

Да, воспоминаниям. Вот что это было. Но почему он так ярко их снова пережил? Он знал почему. Зирра. Она заставила его вспомнить. С тех пор как ее попытка вернуть его провалилась, она напомнила ему, что все еще там, ищет способ. Тристан выругался.

- Тристан, пожалуйста, посмотри на меня.

Он медленно открыл глаза. Джулия наклонилась над ним, открыв дверь машины. Его любимое лицо над ним. Слева от него проехал другой автомобиль.

- Здесь можно припарковаться? - спросил он хрипло.

Джулия всхлипнула - наполовину со смехом, наполовину со слезами:

- Это все, что ты хочешь сказать?

- Да.

- Ответ - да. Это обочина. А теперь ответь, что, черт возьми, произошло?

- Сон. Всего лишь сон, - выдавил он.

- Нет, - Джулия покачала головой. - Это был не просто сон. Ты был в каком-то трансе.

- Со мной все в порядке.

Хоть его слова и не убедили Джулию, она вздохнула:

- Уверен?

- Со мной все в порядке, - повторил он. - Просто обдумывал свое прошлое.

Он откинул голову на подголовник, энергия сошла на нет. Он чувствовал, что проваливается в сон.

- Отвези меня домой, Джулия. Отвези домой.

Когда они подъехали к дому, Джулия помогла Тристану добраться до дивана, заперла шкатулку в столе и пошла на кухню, чтобы принести ему воды. Он осушил стакан одним глотком и отставил его; выпрямил длинные ноги. Джулия легла рядом, крепко сжимая его в объятиях.

Она еще никогда не видела такого. Он был мертвенно неподвижен, редко дышал, был бледным и невероятно горячим.

Слава богу, он очнулся сам.

Слава богу.

Она не представляла, чтобы делала, если бы Тристан не очнулся.

Когда он посмотрел на нее, она почти захотела, чтобы Тристан погрузился в транс снова - все, что угодно, только бы не видеть ужас и страх на его лице. Что с ним произошло? Кончиками пальцев она провела по волосам на его руке.

- Тристан?

Он не пошевелился, не взглянул на нее.

- М-м-м?

- Расскажи, что случилось. Я хочу помочь тебе.

Тишина. Такая давящая тишина.

- Если расскажешь, тебе может стать легче. Я не буду осуждать тебя или смеяться над тобой. Я просто выслушаю.

Тишина. А затем он заговорил:

- Зирра, женщина, которая захватила меня в ловушку и держала там несколько сезонов, - начал он нерешительно. - Она была очень жестокой. Она требовала любви, а когда я не давал ее, наказывала меня.

Он продолжил рассказывать ей о всех гуан рэн, которые эмоционально ранили его своей жестокостью. Он описывал кошмары, которые Джулия даже представить себе не могла, все ужасы, которые пришлось пережить этому сильному, гордому мужчине, чей единственный грех - красота. Она впитывала каждое его слово, пытаясь, надеясь забрать себе хоть частичку его боли.

- В конце, - сказал он, - я почти утратил волю к борьбе. Я просто принял то, что со мной сделали, и ожидал всего. Единственное, что я мог контролировать, - удовольствие, которое я мог дать, и то, как я отвечал.

- Ты больше не раб любви, - сказала Джулия мягко. - Ты мужчина, мой мужчина, а я твоя женщина.

- Джулия... - сказал он с сожалением в голосе.

- Нет. Не отрицай мои слова и не говори, что ты тот, кем сделала тебя Зирра, и что то, что между нами, не может длиться долго. Я думаю иначе.

- Мы можем предотвратить кражу шкатулки, но не можем остановить течение времени. Я никогда не состарюсь, никогда не умру. А ты да, Джулия, ты да.

- Что, если... Что, если ты полюбишь меня? Заклятие спадет, а ты станешь смертным. Просто сделай так, чтобы я хотя бы понравилась тебе.

- О, ты мне нравишься, маленький дракончик, но я не люблю и не полюблю тебя.

Джулия пыталась сдержать слезы.

- Почему? Меня совсем нельзя полюбить?

- Нет! - сказал он яростно, беря ее руки в свои. - Никогда так не думай. Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Но если я полюблю тебя, я потеряю тебя. А я не хочу терять тебя.

Замешательство переплелось со страхом внутри Джулии.

- Я не понимаю.

- Заклятие спадет, и больше ничто не будет удерживать меня с тобой, в этом мире. А так как у меня нет магических способностей, меня швырнет обратно в Империю.

"Еще один кошмар, который ему приходится выносить", - подумала Джулия борясь с волнами накрывавшего ее горя. Из всего, что ему пришлось вытерпеть, это худшее. Потерять единственную любовь. Не удивительно, что он не хочет никому отдавать свое сердце. Полюбить и потерять. Он будет свободен, но одинок. Но разве это лучше вечности в качестве раба?

- Ты хочешь домой, Тристан. Знаю, что хочешь. Ты сам это говорил.

- Да. Я бы хотел еще раз побродить по просторам моей родины, но мне нравится здесь. Я лучше останусь с тобой.

Она закрыла глаза, борясь с подступающими слезами. Он был готов оставаться вечность рабом любви ради мгновения жизни с ней. Она ближе придвинулась к нему. Этот мужчина любил ее. Он мог не узнать этого чувства, но любил. "Что я сделала, чтобы заслужить его?" - эти слова заполнили ее разум, когда Джулия поняла, что не может, не должна удерживать его. Вынудить его быть вечность рабом любви... нет. Нет, пока есть возможность спасти его.

Отпустить его. Эта мысль вгрызлась в нее, разрезая сердце, тело и разум. Она должна жить без него, потому что собиралась сделать все возможное, чтобы он стал свободен. Она знала, что без него будет страдать, но только благодаря любви к нему она сможет это вынести, зная, что он свободен.

Джулия не позволит пожертвовать ему собой ради нее. Никогда не позволит.

В ту ночь Джулия лежала рядом с Тристаном в своей кровати. Они оба были обнажены. Они хотел, чтобы на них была одежда, пока они спят, и если быть честной, не хотела и она. Она игралась с его волосами, пропуская локоны сквозь пальцы.

"Я знаю, что должна сделать".

Она собиралась потребовать его признания в любви. И тогда он исчезнет из ее жизни навсегда. Она задрожала, когда ее пальчики прошлись по его щеке, вдоль подбородка. Он не проснулся. Стук сердца заполнял комнату.

- Тристан, - прошептала Джулия. Даже она слышала затаенное желание и решимость в своем голосе. - Просыпайся. Ты нужен мне.

Очень медленно он разлепил веки. Она не успела вздохнуть, как он потянул ее на себя. Его растущая эрекция упиралась прямо между ее ног.

- Скажи мне, маленький дракончик, скажи мне, в чем именно ты нуждаешься.

- В тебе. Только в тебе.

- Тогда возьми меня. - Его хриплый голос наполнился желанием.

Сантиметр за сантиметром она спускалась по его телу, пока не дошла до объекта своего обожания. Она взяла его в рот. Он был теплым, и Джулия никак не могла насытиться. Снова и снова она двигала ртом вверх вниз по всей длине его эрекции, снова и снова облизывая головку члена, а затем опять вниз, смакую его толщину, его жар. Она взяла его тяжелую мошонку в руку.

- Джулия, - прохрипел Тристан, - Джулия.

- Да?

- Поцелуй меня. - Он потянул ее вверх, затем поцеловал и одновременно вошел одним быстрым движением. - Я хочу быть внутри твоего тела, а не рта.

- Тогда позже, - сказала она. - Я хочу попробовать тебя.

Застонав, он укусил ее за шею, а затем зализал укус.

Затаив дыхание, Джулия закрыла глаза. Она выгнула спину, из-за чего он еще глубже проник в нее. Мягкость встретилась с твердостью в одну чувственную вспышку ощущений.

"Это благословение", - подумала Джулия, двигаясь вверх-вниз по всей его длине в отчаянном темпе. Но она хотела растянуть эти мгновения, сделать так, чтобы они длились вечно. Она остановилась. Он зарычал. Медленно она поднялась. Опустилась. Поднялась. Так медленно...

Тристан схватил ее за бедра, заставляя двигаться быстрее. Он весь покрылся потом.

- Это самая сладкая пытка, которую я когда-либо выносил. Но если я не возьму тебя, всю тебя, я умру. Клянусь.

- Я люблю тебя, - прошептала Джулия.

Тристан перестал двигаться и посмотрел на нее.

Она взяла его лицо в руки.

- Я хочу, чтобы и ты меня любил. Я не говорю это как приказ, но как просьбу сказать правду. Ты признаешь, что любишь меня?

Тристан перекатил ее на спину, вдавливая в мягкость шелковых простыней. Плечи были напряжены, черты лица заострились.

- Ты знаешь, что я не полюблю тебя.

- Я не верю тебе. Думаю, что ты любишь, просто не признаешься себе.

- Нет. Ты не понимаешь, Джулия? Если я признаюсь в этом, я потеряю тебя. Ты хочешь потерять меня?

Из-за страха, что он так думает, она выкрикнула:

- Нет!

И слишком поздно поняла, что должна была соврать, должна была сказать, что устала от него - что-нибудь, что заставило бы его уйти.

- Мне нужны слова, Тристан. Мне нужны они.

Глубокая мука вспыхнула в его глазах, и она поняла, что он борется с собой.

- Повтори, что любишь меня, - сказал он яростно.

- Люблю, - ответила Джулия. - Очень сильно люблю тебя. Никогда не сомневайся на этот счет. А теперь скажи, что чувствуешь ты.

Она ждала, что он ответит ей тем же, но он медленно провел рукой по ее телу и надавил на центр ее желания. Она резко вздохнула от удовольствия, от изящной пытки.

- Ты любишь меня, но готова потерять?

Она проглотила боль и даже не пыталась отрицать, что они оба знали.

- Да, я готова потерять тебя.

Он внимательно посмотрел на нее.

- Тогда, мой маленький дракончик, я смогу убедить тебя по-другому.

Его голос хрипло промурлыкал по ее коже.

- Что... Что ты собираешься делать? - спросила она.

Тристан вошел в нее, одновременно пальцами массируя клитор.

- О... Тристан...

Ее дыхание стало прерывистым, когда он начал двигаться в ней.

- Правильно, Джулия. Твое тело нуждается во мне, всегда будет нуждаться. Чувствуешь, как ты сжалась вокруг меня? Чувствуешь, как твое тело просит обо мне?

- Да, - выдохнула она, - да!

- Скажи, что хочешь быть со мной до конца жизни. Ты знаешь, что говорит тебе твое тело, а теперь послушай сердце.

Застонав, она сжала простынь.

- Ты любишь меня, Тристан?

Он колебался. Боль, настолько сильная, почти физическая, появилась в его глазах, из-за чего они спокойная лавандовая гладь превратилось в бушующее море.

- Нет. Я не люблю тебя.

Тристан так глубоко вошел в нее, что ей показалось, как его душа проникла в нее.

- Но я буду с тобой до конца твоей жизни. Я сделаю все возможное, чтобы убедить тебя в этом.

Он был человеком слова.