Раб любви

Глава 18

Никогда не смотри на хозяина без разрешения.

Джулия прошла по укрытому красным ковром вестибюлю.

«Я на свидании», думала она, все еще удивленная и напуганная этим фактом. Яркая зеленая листва рассыпалась вокруг каменных ваз. Порывы холодного ветра кружили и били в здание. Когда она вошла в ресторан, ее окутал теплый воздух. Питер попытался оказаться рядом с ней, но Тристан оттеснил его назад. Они оба шли за Фэйс. Раздавалась мягкая, лирическая музыка.

Одетый во фрак метрдотель сопроводил их к четырехместному столику, расположенному в укромном уголке. Высокие, узкие окна открывали прекрасный вид на цветущий сад с множеством огоньков, протянутых через зелень.

Тристан отодвинул для Джулии обитое вельветом кресло, затем занял кресло рядом с Фэйс, оставив для Питера место напротив Джулии, чтобы они не могли касаться друг друга.

- Спасибо, - прошептала она метрдотелю, взяв протянутое ей меню.

Джулия изучала меню, в то время как Питер воспевал ее красоту, шарм и обаяние. Он даже придумал сонет в ее честь. Именно об этом она и мечтала: простой, скромный, по уши в нее влюбленный мужчина. Только почему-то это не вызывало ни малейшей радости у нее.

Питер потянулся к ней через стол, чтобы быть ближе - что за странный парфюм он использовал для свидания? А Тристан мрачнел с каждой секундой, отсчитываемой ее серебряными часами.

К счастью подошёл их официант. Один за другим они сделали заказ. Питер заказал точно то же, что и она: омара, фаршированного грибами в винном соусе. Фэйс и Тристан остановили выбор на ребрышках и пасте, затем Тристан снова позвал официанта и попросил добавить в свой заказ ещё и омара. Когда парень ушел во второй раз, Питер развернул вторую сонету.

Джулии показалось, что она заметила белые карточки на бедре Петра. Когда он упомянул о прядях ее волос, словно поцелованных солнцем, что красиво обрамляли ее лицо, она осмелилась взглянуть на Тристана. Выражение лица было жестким, а взгляд - хмурым.

«Я должна сменить тему», - подумала она.

Джулия мило улыбнулась Питеру, прерывая его тираду.

- Ты всегда любил сад? Я имею в виду, ты так часто работаешь в саду…

Он кивнул и на мгновение растерялся.

- Мне кажется, что заниматься садом – очень умиротворяющее занятие; так я создаю красоту природы. - Он посмотрел вниз на свои колени и прочистил горло. - Знаешь, ты подобна луне и звездам.

- О… Спасибо.

- А что насчет тебя? - спросил Питер. – Ты любишь заниматься садом?

- О, обожаю, - ответила Фейс, рассмеявшись, хотя вопрос не был адресован ей. - Я же не Джулия. У нее "указательный палец смерти", - ни одно растение не выживает.

На лице Питера промелькнул ужас. Он тряхнул головой, будто пытаясь прочистить голову, и предположил с мягкой полуулыбкой:

- Джулия, уверен у тебя есть множество других талантов.

Прежде чем она успела ответить, Фейс принялась рассказывать о мечте найти древнюю цивилизацию.

Питер несколько раз пытался ее прервать и переключить внимание на Джулию, но Фейс ему не позволяла.

Джулия положила локти на стол и подперла подбородок. Ее мечта сбылась, но она была разочарована. Джулия надеялась, что это свидание заставит ее почувствовать хотя бы половину желания, какое у нее было к Тристану , но этого не произошло. Она наконец призналась в этом себе.

Не теперь.

Эти мысли должны были ее угнетать, но вместо этого Джулия почувствовала облегчение. Питер не был ее мужчиной, и у нее больше не было сил притворяться.

Она исподтишка посмотрела на своего греховно красивого раба любви. На столе стояли свечи, и каждый раз, когда он двигался, тени и блики играли на его лице, резко обозначая скулы, придавая его лицу суровый вид. Джулия не могла отвести глаз.

«Я его люблю», - осознала она.

Воздух застрял в ее легких, и осознание необходимости ждать столько часов до ухода вызвало у нее тошноту. Нет-нет, она затрясла головой, прогоняя мысли. Все это так сложно, столько препятствий. И все же… Вдруг она совершила непоправимое, влюбившись в раба любви?

Что же ей делать?

Что будет делать он?

С того момента как Джулия вышла из спальни в новом платье, Тристан был готов бороться хоть со всем мужским населением. Каждый предмет туалета демонстрировал ее женственность, подчеркивая ее нежные изгибы и совершенства фигуры. Осознание того, что она надела выбранное им платье для другого мужчины, все еще злило его.

Он следил за ней в задымленной атмосфере ресторана, изучая ее реакцию на свидание. Но Тристан заметил, что Джулия больше не смотрела на Питера, не внимала его "поэтическому чтению". Она наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Почему? Он так хотел узнать, о чем она думает.

Тристан беспокоился о Джулии и не мог заставить себя остановиться. Нет, он ее не любил - он отказывался любить ее, зная, что тем самым потеряет ее. Но она каким-то образом смогла приникнуть к нему под кожу.

Мне нужно почувствовать ее в своих объятиях.

В саду пары прогуливались рука об руку, мягкая музыка разливалась вокруг них. Он хотел того же с Джулией, хотел ее всю хотя бы на короткий миг. Тристан протянул руку. - Маленький дракончик, давай осмотрим сад.

На мгновение воцарилась тишина, она прикусила нижнюю губу.

- Я тебя провожу, - с энтузиазмом подхватил Питер, поднимаясь.

Взгляд Тристана встретился с ее, игнорируя Питера, и он спокойно заявил о своем господстве.

- Я провожу тебя, Джулия.

Питер с покорностью опустился на свое место.

- Питер, - обратилась к нему Фейс, поглаживая кончиками пальцев по мужской руке. - Мне не терпится узнать больше о твоем саде. Пусть Тристан и Джулия идут, а ты составишь мне компанию. Идет?

Медленно Питер растаял, купившись на выражение лица Фейс с надутыми губками, так и говорившего: "Ты большой сильный мужчина, а я слабая женщина".

Тристан махнул рукой.

- Пойдем, - сказал он, лишая Джулии сомнений.

Джулия положила ладонь в его руку. Осторожно он помог ей встать на ноги и повел через французские двойные двери. Они вошли в отделанный стеклом атриум. В вышине раскинулись луна и звезды, подобно алмазам на черном бархате. Античные масляные лампы и цветущие кактусы создавали своеобразный узор, нарушаемый лишь алебастровой статуей. Воздух был прохладным и сладко пах. Тристан сжал ладонь Джулии в своей, и они медленно блуждали по красной ковровой дорожке. Она прекрасно смотрелась рядом с ним, выглядела беззащитной.

- Что-то не так? - спросил Тристан, слегка сжав ее ладонь.

Со вздохом, она прижалась щекой к его плечу.

- Питер не мой мужчина.

Первобытный мужчина затанцевал в Тристане, но он заставил себя сохранять спокойствие.

- И ты только сейчас это поняла?

- Думаю, я знала это все время, просто не позволяла себе поверить в это.

Тристан выдержал паузу и посмотрел на нее. Убрав локон с ее щеки, он спрятал шелковистую прядь за ухо.

- Тебе нужен мужчина, способный разглядеть страсть, которую ты так усердно прячешь, Джулия. Мужчина, который признает твое благородство и добродетель. Мужчина, который поймет глубину твоей красоты.

Она посмотрела в сторону, уныло проговорив:

- Где же мне найти этого супер героя с рентгеновским зрением?

- Уже нашла. - Он обхватил ладонями ее лицо, подняв его, чтобы она встретила его взгляд. - Уже нашла.

Она моргнула, и он понял, что она не понимает его слов.

- Я хочу тебя, Джулия. Я вижу, какая ты на самом деле. Я вижу, как ты красива. И до боли хочу тебя.

- Но уроки…

- Они не связаны с моим отношением к тебе. Стал бы я обучать тебя с такой охотой, если бы не хотел тебя? Никогда не сомневайся в своей привлекательности. Я хочу тебя, и мое желание не вынужденное или надуманное. Нет, для меня ты красивей и совершенней всех женщин, которых я когда-либо встречал.

- Как ты, мужчина, познавший тысячи женщин, можешь говорить и думать обо мне такое?

- Возможно, когда мы вернемся домой, у нас будет возможность пообщаться, чтобы помочь тебе понять, а? - проговорил он, сердито хмурясь. - С демонстрацией и пояснениями. Поверь мне, Джулия, когда я говорю, что в тебе есть что-то особенное, чего я не встречал никогда раньше.

Минуты текли в тишине, пока она пристально рассматривала его.

- Я тебе верю, - прошептала она; ее взгляд смягчился и в нем сквозило благоговение. - Верю.

- Хорошо. Тогда я преподнесу тебе другой урок, как избавиться от нежелательной компании.

Он потащил ее к оконной нише, открывавшей гостям вид из ресторана, наклонился, галантно прикоснувшись губами к ее губам. Его пальцы запутались в ее волосах, и он наклонил ее подбородок, чтобы углубить поцелуй. Его губы требовали всю ее страсть, а язык изучал ее рот. Он не был уверен, у кого из них привкус вина, а у кого - мяты. Ему было всё равно. Ему хотелось большего.

С Джулией всегда была эта жажда, эта магия.

Он прижался к ней бедрами, требуя, чтобы она признала, что он для нее единственный мужчина. Она застонала. Он поймал этот звук, борясь с собой, чтобы не утащить ее в какую-нибудь приватную комнату и не начать исследовать ее тело более подробно. Большим пальцем он поглаживал краешек ее губ - призыв облизать его, взять в рот. Глубже. Он не лгал ей. Она влияла на него как никто раньше. Если бы мог, он бы дал ей свое сердце и фамилию. И детей.

Пока его кровь не нагрелась до точки не возврата, Тристан приказал себе остановиться. Внезапно он почувствовал пустоту в своих руках, отпустив Джулию. В ее глазах плескалось возбуждение, смягчая черты ее лица страстью.

- Пойдем, - сказал он, - посмотрим, был ли успешным наш урок.

Обняв ее за талию, он пошел к столику.

Питер смотрел на них широко открытыми, наполненными ужасом глазами. Он так быстро вскочил на ноги, что его стул с грохотом упал на пол.

- Не знаю, почему вы позволили себе думать, что я буду терпеть это! И уверяю вас, не буду. Тигр не должен выносить эти ваши... сексуальные странности. Я должен идти.

- Так быстро? - спросил Тристан, и по его голосу было ясно, что он считал, что это не так уж и быстро.

Питер бросил салфетку на пол и пошел к выходу.

Джулия чувствовала только облегчение... и лишь намек на вину.

Фейс вздохнула.

- Что это вообще было? И он сказал тигр?

- Да, сказал. - ответил Тристан, повернув голову и смотря на уходящего Питера.

- И он думает, что мы странные?

- Ну... Я вроде сказала ему, что Тристан наш брат...

Фейс спрятала усмешку, прикрыв ладонью рот, и когда это не помогло, она засмеялась в голос.

- Не удивительно, что он... - Она все никак не могла отсмеяться. - Вы оба такие плохие... Очень, очень плохие.

Расслабленный и внимательный, Тристан помог Джулии сесть на стул и лишь потом сел сам. В следующее мгновение принесли еду в душистом облаке сливочного масла и лимона.

Фейс ела ребра, когда внезапно уронила вилку.

- Я, э-м-м, вспомнила, что мне нужно в лабораторию. - Хотя в ее голосе не хватало уверенности, она все же схватила кошелек и пиджак и вскочила на ноги. - Не беспокойтесь обо мне, я поймаю такси. - С тоской посмотрев на еду, Фейс почти выбежала из ресторана.

Джулия улыбнулась Тристану, и от этой улыбки у него перехватило дыхание.

- Этот вечер оказался намного лучше того, что я ожидала, и я почти готова попросить пакет с остатками еды.

Он не понял, что она имела в виду, но все равно улыбнулся, когда наполнял два бокала темно-красным вином.

- Шестой урок не имеет отношения к этим твоим пакетам. Он будет об открытии. Открытии друг друга.

Она сделала быстрый, почти незаметный, вдох, но Тристан внимательно следил за ней и знал, что она взволнована его словами.

- Знаешь, - сказала она хриплым голосом, - я хочу быть хорошей ученицей. Лучшей.

Кровь хлынула к его паху, когда Джулия произнесла эти слова - соблазнительные, манящие. Он поерзал на стуле.

- Урок шесть потребует всестороннего интенсивного обучения дома, в постели. - Кончиком пальца он провел по ее щеке. - Что ты думаешь об этом?

- Думаю, что я довольна.

Она отпила вина, наблюдая за ним через стекло бокала. Ее пульс участился - на шее задергалась жилка. Тристан хотел облизнуть ее языком.

"Позже, - пообещал он себе, - позже". У нее никогда не было настоящего свидания, и он хотел подарить ей его.

Остаток ужина прошел в сексуально давящей тишине, они смотрели друг на друга, ожидая, что же будет дальше. Когда их тарелки забрали, Тристан заказал десерт и потянулся к Джулии через стол, будто их беседа никогда не заканчивалась.

- Расскажи о своем детстве, маленький дракончик. Я очень мало знаю о твоем прошлом.

Она отложила салфетку и обратилась к нему:

- Что именно ты хочешь знать?

- Все.

- Ну... У меня было обычное детство. Мои родители развелись, когда мне было восемь.

Когда она замолчала, Тристан сказал:

- Это ничего мне не говорит. Расскажи все подробно.

- Подробно. Ладно. Не знаю, почему мои родители завели детей. Мы были для них больше помехой. Когда они не дрались друг с другом, они дрались с нами. Во время развода они спорили, кто возьмет меня и Фейс, но немного по-другому. Мама хотела, чтобы мы жили у папы, а папа - наоборот. В итоге, мы остались с мамой и больше никогда не слышали о папе.

В ее голосе не было горечи, только сожаление. Тристан мягко дотронулся до ее коленки. В ней была уязвимость и грусть, которые окутали и тронули его сердце, сердце, которое, как он думал, давно уже мертво.

- Расскажи еще, - попросил Тристан.

- Да больше и нечего рассказывать. - Проведя пальцем по дужке бокала, Джулия произнесла: - Где-то спустя пять лет после развода мама снова вышла замуж. Ее новый муж был продавцом, и не очень хорошим, но он много путешествовал благодаря своей работе. Ей нравилось ездить с ним. Я и Фейс оставались одни дома неделями. Я все еще удивляюсь, почему нас не забрали люди из органов опеки и попечительства.

Пока она говорила, Тристан поглаживал ее коленку, утешая.

- Ты видишься со своими родителями?

- Редко.

- Извини.

Он хотел стереть ее болезненные воспоминания, но также хотел узнать еще больше о ней. Еще будет время, чтобы она забыла об этом, когда он подарит ей наслаждение и страсть.

А сейчас же он спросил:

- Расскажешь мне о твоем первом свидании?

Она рассказала; ее голос дрожал.

К концу истории Тристана охватила ярость. Убить мальчика, который обидел его женщину, - совсем не наказание. Он хотел привязать этого идиота к какому-нибудь дереву в лесу - голого, конечно, - чтобы его живьем сожрали разные твари. Вместо этого он засунул свои варварские инстинкты поглубже и попытался успокоиться.

Ему не нужно было проникать за ее слова, чтобы понять, какую боль она испытывала. И мать, и отец отказались от нее. Первый мальчик, к которому она проявила интерес, отказался от нее. Теперь Джулия всегда ожидала отказа. Это помогло больше понять ее характер, ведь и сам Тристан в детстве получал много отказов.

Официант принес десерт и тут же исчез. Тристан поигрался с черенком пухлой красной вишни. Были бы они одни, он бы провел этой влажной мягкой ягодой по ее шелковой коже и слизал бы все следы, которые остались на ней. Но так как они не одни, он просто взял фрукт пальцами и поднес его к губам Джулии

- Открой рот.

Показался розовый кончик ее языка; она взяла в рот то, что предложил Тристан.

- М-м-м... Очень вкусно. Спасибо.

Он сглотнул.

- Что насчет тебя? - спросила она, не осознавая, какой огонь разливался по его телу. Джулия наколола на вилку небольшой кусочек своего десерта и поднесла ко рту. - Какая твоя история? - Она взяла в рот сладкое кондитерское изделие.

Он отвел взгляд от ее пухлых соблазнительных губ и через широкий танцпол посмотрел на окно в другом конце здания, которое открывала прекрасный вид на ночное небо, усыпанное звездами.

- Ты не захочешь этого знать.

- Нет, захочу, - тут же ответила она. - Кроме того, ты мой должник. Я рассказала тебе о своем детстве, а теперь ты расскажи мне о своем. Так будет честно.

Тристан никогда ни с кем не делился этим, даже с Роуком. Но он не хотел лгать Джулии или утаивать подробности. Она хотела знать о нем больше, и он ей расскажет.

- Были времена, когда я был маленьким, и мне было жаль, что мой отец не хотел меня. Я не знал почему, но всегда был уверен, что он ненавидел меня.

- Уверена, что нет.

- Тогда почему он дал мне все это?

Тристан взял ее руки и положил их на свою кожу, под футболку, затем направил ее пальцы на спину, к шрамам.

- Тристан... - прошептала она напугано, не зная, что еще добавить.

- Мои шрамы появились благодаря не божественной силе, Джулия, - сказал Тристан. - Он ненавидел меня и доказывал это каждый раз, когда в его руках оказывалась плетка.

- Тристан, мне так жаль.

Джулия хотела поцеловать каждый его шрам, хоть как-то уменьшить его боль. На глаза навернулись слезы. Она позволила свои рукам еще раз погладить его спину, прежде чем убрать их и положить к себе на колени. Она представила маленького Тристана - избитого, с кровоподтеками, нелюбимого. Если ее родители просто пренебрегали ею, его отец физически издевался над ним. У нее болело сердце от того, сколько он потерял и вынес.

- Мне очень жаль.

- Не плачь из-за меня, маленький дракончик. - Злость и отчаяние тех дней все еще иногда одолевали его, но сострадание Джулии помогло боли утихнуть. - Я не всегда знал только ненависть. - Мягко улыбнувшись, он стер ее слезы. - Первые пять лет моей жизни я провел с мамой. Она обожала меня.

- Как она умерла? - мягко спросила Джулия.

- Она не умерла. - Его глаза стали темно-серыми, обнажая тайны и внутреннюю боль. - Там, откуда я родом, воинов уважают и почитают. Она же была простой рабыней, которая не могла научить меня искусству ведения войны. Когда пришло время, она отправила меня к отцу, чтобы я мог получить надлежащее образование.

- Пятилетний ребенок учится быть воином? Из-за твоего детства мое кажется сказкой.

Страдание может происходить из разных форм. Не преуменьшай своего. - Тристан положил салфетку на стол, тем самым заканчивая эту тему. - Скажи, почему ты не доделала комнаты наверху у себя дома?

Она пожала плечами, принимая новую тему для разговора.

- Когда я купила дом, я представляла, что буду там жить с детьми и мужем. Я хотела, чтобы наверху были детские, одна комната для мальчика, другая - для девочки. Мне будет больно, если они будут готовы, а у меня нет ни мужа, ни детей. - Она на секунду замолчала. - Звучит глупо, да?

- Глупо? Нет.

Душераздирающе? Да, так как он никогда не сможет дать ей детей, которых она хочет. И внезапно он увидел Джулию со своим сыном или дочкой на руках. Неужели может быть что-то прекраснее? Ему не стоило спрашивать ее об этих комнатах - если она скажет еще хоть слово по этому поводу, Тристан может пообещать ей то, что никогда не сделает. Может упасть перед ней на колени и поклясться в том, что никогда еще не испытывал.

- О чем еще мечтаешь, когда ты одна? - хрипло спросил он. - Какие твои тайные желания?

- Если не считать еще одну вишенку? - спросила она, мягко улыбаясь.

- Да, кроме этого. - Он взял еще одну ягодку и протянул к ее губам. Смотря на него, Джулия прожевала ее и проглотила. У нее округлились глаза, когда он наклонился к ней и слизал с губ остатки сока. - Так что ты ответишь?

- Ты о чем? - спросила она, затаив дыхание.

Его горячее дыхание коснулось ее уха.

- О твоих мечтах.

- Думаю, я мечтаю о том, о чем мечтает каждая женщина: найти настоящую любовь.

- Это я уже знаю. - Он продолжал поглаживать ее коленку. - Есть что-нибудь еще, о чем ты мечтаешь в данный момент?

Она немного заколебалась, что позволило Тристану понять, что Джулия сказала неправду.

- Я больше ничего не хочу.

- Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты передумала, ладно? - Он не хотел, чтобы она отвечала, поэтому тут же спросил: - Ты готова поехать домой? - Слова "чтобы начать следующий урок" повисли в воздухе.

В этот раз она не колебалась.

- Да, готова.