Разреши любить

Глава 23. Пылающий июнь

Лена не доверилась тому, которого любила. И стала объектом манипуляций Стаса, которому нужна была информация о компании Кости. Он начал манипулировать ею, грозил все рассказать Елецкому и заставил предать его - украсть информацию из его компьютера. Лена отдала ему не все, и Стас начал требовать остальное. Она так переживала, что потеряла ребенка, считая виноватой только себя. Но под Стаса не прогнулась. Хотела, наконец, все рассказать Косте, но Стас, решивший ее наказать, опередил. И передал Косте два тайно снятых видео, выставив все таким образом, что Лена специально начала втерлась Косте в доверие, чтобы обмануть его и украсть информацию, как когда-то украла у Борисова.

Из-за ее ошибки все и случилось. Она приехала к Стасу, не зная, что делать - была на эмоциях. Но тот выгнал ее. А когда плачущая Лена вернулась обратно в машину, увидела рядом незнакомую темноволосую девушку в пуховике. «Помогите, увезите меня, - умоляюще попросила девушка. - Он силой меня забрал и хочет, чтобы я работала на него, обслуживала мужиков». Лена не смогла ее выгнать, согласилась увезти, но кто же знал, что в это время ее начнет догонять бывший муж.

Откуда Михаил появился, Лена так и не поняла. Она просто увидела, что за ними едет какая-то машина. А когда машина поравнялась, окно открылось и из него высунулся бывший муж, Лена едва с ума не сошла от страха. Она узнала его. И как-то вдруг сразу поняла, что он окончательно сошел с ума. Он что-то кричал ей в открытое окно, но Лена не слышала. Она вцепилась в руль и погнала вперед. Ее пассажирка кричала, не понимая, что происходит, а Лена жала на газ. Она хотела оторваться от преследования, но Михаил не дал ей этого сделать. Разогнался, как следует, и врезался в машину. Лена помнила только момент с ударом, а затем потеряла сознание. Чтобы, придя в себя спустя какое-то время, увидеть ухмыляющегося Стаса.

Стас сказал ей, что официально они с дочкой мертвы. И что они - ее заложницы, которые будут делать все, что он хочет. Если хотят жить, разумеется. Лена находилась в какой-то больнице, у нее был открытый перелом ноги, еще какие-то травмы... Но на боль ей было все равно - все мысли были о дочери, которую Стас держал где-то отдельно. Она ничего не знала - кроме того, что Яра должна чем-то помочь Стасу. И если Яра будет хорошо себя вести, то ее, Лену, не тронут. Судя по всему, дочку тоже запугивали. Они обе стали заложницей ублюдка, убившего Оксану и Михаила. Но если бывшего мужа жаль не было, то подругу Лена горько оплакивала.

Она пережила ад. Настоящий ад, где главным чертом был Стас Тарасевич. Прошло несколько долгих месяцев, и каждое мгновение Лена думала о дочери. Она до безумия боялась потерять ее, боялась, что девочке сделают больно. Она кричала и выла, била, кусала себя до крови. Умоляла помочь, валялась у Стаса в ногах.

- Убей меня, прошу тебя, умоляю! Только Яру, Яру мою отпусти, прошу тебя, прошу! - шептала она в исступлении, хватаясь за его ноги.

- Зачем мне тебя убивать, дура? - хмыкнул как-то раз Стас. - Ты мне живой нужна. Ты - гарантия, что твоя дочка сделает все, что я хочу.

- Чего же ты... Чего ты хочешь?

- Жить хочу. Денег. Власти. Знаешь, в чем твоя беда, Леночка? - деланно ласково спросил Стас, гладя ее по растрепанным волосам. - Ты всю жизнь была жертвой. Почему муж у тебя такой был? Потому что он - охотник. Почуял жертву и забрал себе. Почему ты ко мне попала? Потому что я тоже охотник. Правда, у меня чердак не течет, как у него. И я знаю, чего хочу. Ты - жертва, - повторил он. - Жертвы всегда ищут своих охотников. Вот Елецкий не охотник, но ты с ним не осталась. Потому что тебе нужно, чтобы тебе показывали свое место, Леночка. Такова твоя природа. Вот дочка у тебя не такая. Строптивая. А ты такая.

- Дай мне услышать ее голос, - прошептала Лена, не слушая его бред. - Я прошу тебя, Стас... Будь человеком, дай поговорить с Ярой...

В тот раз он ничего ей не сказал, но через неделю пришел с телефоном. Включил какое-то видео, но почти сразу поставил его на паузу - на экране Лена разглядела смутно знакомую темноволосую девушку с грустными глазами. Ей казалось, будто она где-то ее видела, но где...

- Кто это? - спросила Лена, вглядываясь в экран телефона.

Не узнаешь? Девушка, которая оказалась в твоей тачке тем вечером, - хмыкнул Стас. Лена прищурилась, вспоминая. Вроде бы да, похожа. Только... Есть что-то в облике этой девушки что-то невероятно знакомое.

- Кто это? - хрипло повторила она, и Стас, сжалившись, включил видео.

- Мама, это я. Яра, - знакомым до ужаса голосом сказала девушка, глядя прямо в камеру. Мама, я очень тебя люблю. Мамочка...

Стас снова выключил видео и улыбнулся.

- Узнала?

- Это... Яра? - выдавила из себя Лена.

- Верно. Она самая. Стала немножко другой. Ну ладно, не немножко. Она полностью изменила внешность.

- Что?.. Что ты с ней сделал, ублюдок?! - Лена вдруг схватила Стаса га грудки, а потом запустила ногти в его лицо. Но он перехватил ее руки.

- Это все из-за тебя. Если бы ты не пришла ко мне тогда... Ничего бы этого не произошло! Дура! Подстилка! Ненавижу вас всех! - Поддавшись неожиданной ярости, Стас схватил Лену за волосы и ударил головой о стену. Не сильно, но Лена от неожиданности вскрикнула. - Хотя, может, оно и к лучшему. У меня такой грандиозный план. Эй, милая, твоя дочь ведет себя хорошо. А я обещал ей, что если она ведет себя хорошо, то и я буду вести себя подобающе. Если девка твоя справится, может и увидитесь однажды. Ну-ка, повернись, милая. Ты раньше меня так заводила, а теперь смотрю на тебя и противно. Начинай-ка приходить в себя. Будешь свой хлеб отрабатывать.

- Что, на панель отправишь? - Глаза Лены сверкнули.

- Кому ты там нужна, дорогуша? - хохотнул Стас. — Девочек будешь помогать обучать. Опыта-то у тебя много. Но если будешь плохо себя вести, клянусь, Ярочке не поздоровиться. Веришь? Отвечай.

- В-верю, - заикаясь, ответила Лена.

Стас смачно поцеловал ее в щеку, словно издеваясь, и ушел. А Лена сжимала кулаки в бессильной ярости и мысленно убивала его. Раз

за разом.

Бедная ее девочка. Бедная Яра. Почему ее жизнь сложилась именно так? За что ей все это?

«Из-за тебя. Это ты во всем виновата», - проговорил внутренний голос. И Лена зарыдала в голос, царапая кожу на лице. Она не знала, как спасти дочь, и сходила с ума от бессилия. Лена готова была вытерпеть все, только бы ее девочка была жива и здорова. Нужно умереть за нее - умрет. Нужно жить ради нее - она сделает все возможное.

Если Лена не думала о дочери, то тогда думала о Косте. Как искупить свою вину перед любимым человеком, она не знала. И все, что могла, так это молиться за него, храня в сердце волшебные воспоминания, в которых была по-настоящему счастлива рядом с этим человеком. Ее человеком. Который сейчас ненавидит ее, считая предательницей. И он прав.

Она - ошибка. И люди, которые встречаются ей, только страдают.

***

После встречи со Стасом и Марком прошел еще месяц. Я все так же жива в доме Вальзера, все больше привыкая к своей новой роли узницы. Нет, вернее, существовала. С мамой мне поговорить так и не удалось, впрочем, и со Стасом я не общалась - только с Марком. Мы делали вид, будто друзья. Переписывались даже - так, на глупые темы о музыке, фильмах и стендапе, но не для удовольствие, а из боязни Стаса, что Вальзер может контролировать мои переписки. Эта фальшь безумно утомляла, и я все больше и больше искала утешения в книгах. Вальзер, заметив мою любовь к книгам, предложил переобустроить одну из комнат на первом этаже под библиотеку. Я согласилась, и вскоре в доме появилась настоящая библиотека. Шкафы из натурального темного дерева вдоль стен, кожаный диван и кресла, чтобы удобно было читать, мягкий ковер, огромная картина в золотистой раме.

Это была репродукция картины «Пылающий июнь» художника Фредерика Лейтона. На ней была изображена красивая молодая женщина в роскошном полупрозрачном оранжевом одеянии, которая спала на скамье, а за ее спиной серебрилась под луною вода. Я часто рассматривала эту картину - она буквально заворожила меня. Но я не понимала, спит ли девушка или... уже умерла? В интернете я нашла информацию об этой картине и поняла, что правильно почувствовала ее - в правом верхнем углу находилась ветвь ядовитого олеандра и по

мнению некоторых это могло символизировать тонкую грань между сном и смертью.

Я чувствовала себя точно так же. То ли спала, то ли уже умерла душою.

- Почему ты столько читаешь? - однажды спросил меня Вальзер.

- Книги дают мне возможность отвлечься, - ответила я, не подумав. - Уйти в один из выдуманных миров и прожить чью-то жизнь...

- От чего ты так сильно хочешь отвлечься?

- От... От себя самой, - осторожно ответила я. - Я слишком много думаю. И думаю не о том.

- О чем думаешь, дочка? Тебе плохо со мной? спросил Вальзер. - Я делаю что-то не то? Ты хочешь уехать? Знаю, раньше ты вела другую жизнь. А сейчас стала затворницей.

Уехать? Невероятное предложение. Но я знала, что Стасу оно не понравится.

- Я не хочу уехать. Просто... Я ощущаю себя странно.

- Ты боишься меня, - вдруг сказал Вальзер, прищурившись. Мне казалось, он видит меня насквозь. - Не спорь, вижу, что боишься. Спорить не буду. Нрав у меня жесткий. Но тебе бояться нечего. Тебя не трону. Ты своя.

Он неловко коснулся моих волос и погладил их.

- Своя, - повторил Вальзер.

Я опустила глаза. Знал бы он правду!

- К матери завтра съездим, - продолжил мой новый отец. Мать Владиславы он действительно перевел в частный пансионат, которая находилась на другом конце города. Мы ездили к ней пару раз, и каждый раз она кричала, что я не ее дочь. Чувствовала. Понимала. Видела. Все считали ее сумасшедшей, но она одна знала правду.

- Хорошо, - кивнула я.

Вальзер посидел со мной немного и, наконец, ушел, дав мне выдохнуть. А я почему-то вспомнила Костю. Рядом с ним мне никогда не было страшно.

Еще мне безумно хотелось увидеть Игната - хотя бы на фото в социальной сети, но я не заходила в интернет. Я поставила себе запрет на любовь. Нельзя думать об Игнате - чем больше я думаю о нем, тем слабее становлюсь. А я должна быть сильной, чтобы жить ради нас с мамой.

Да и недостойна я его. Из-за меня мой мальчик страдал. И я тоже должна страдать, не только он один.

Я наказывала сама себя.

А чтобы отвлечься от боли, стала не только читать, но и писать - хотелось закончить для себя ту самую историю о Заре - девушке со звездой вместо сердца, чье лицо было изуродовано шрамами. Внезапно она напомнила мне саму себя. Только у меня в шрамах было не лицо, а сердце. Только вот, как и Заря, я стала другой. Ее не узнал возлюбленный, когда Заря направилась в Небесный город искать мать. И я была уверена, что если Игнат увидит меня, то тоже не узнает.