Разреши любить

Глава 36. Дом с красной крышей

-Сяду? - спросил он и, не дожидаясь моего согласия, опустился рядом и начал отталкиваться ногами от не успевшей остыть земли. - Знаю, что тебе не по душе шумные сборища. Ты такая же, как и я. Не любишь эту гниль, и плевать на всех этих расфуфыренных крыс, - вдруг сказал Вальзер. - Но мне действительно нужно провести твой день рождения именно так, дочка. Встретиться кое с кем. Не серчай.

- Все хорошо, - ответила я тихо. Все-таки день рождения - лишь прикрытие.

- Машка старалась. Говорит, все будет путем. Элитно, - усмехнулся Вальзер.

- Знаю, - еще тише отозвалась я. Где-то тонко запели птицы.

- Я в твоем возрасте уже третью ходку сделал, - вдруг сказал Вальзер. - Мы тогда хлебнули крови, голова кругом шла от бабок и власти. Творили, что хотели. Грызли друг друга. Полный беспредел был. Но я рад, что у тебя все не так. Что ты живешь по-человечески. Хотя бы сейчас.

Он вдруг резко затормозил, и качели остановились.

- Идем-ка, - сказал Вальзер, вставая первым. - Дело у меня к тебе есть.

- Какое? - почему-то испугалась я.

- Идем, говорю. Съездим кое-куда.

- Но уже поздно, - попыталась возразить я, но куда там! Если Вальзер сказал, я должна была это сделать. Никаких отказов. Все, что я успела, так это переодеться - натянуть футболку и спортивные бриджи.

Мы сели в машину, за рулем которой был всего лишь один охранник. И поехали куда-то в сумерках. Я даже подумала вдруг, что Вальзер узнал правду и везет меня убивать, но это оказалось не так. Сначала мы приехали к матери Влады - Вальзер решил, что мне будет приятно увидеть ее перед днем рождения.

Сейчас Виола находилась в частном психоневрологическом интернате, который называли пансионатом. Не знаю, сколько стоили его услуги, но по внешнему виду он напоминал ухоженный санаторий с собственным садом и приветливым персоналом. Здесь было много растений - и в саду, и в коридорах, и в комнатах. Все буквально утопало в зелени. А в холле журчала вода в небольшом декоративном фонтане. Мне безумно не нравилось приезжать сюда и слышать крики Виолы - она не признавала меня своей дочерью. Правда, это никому не казалось подозрительным, ведь она и бывшего мужа не узнавала. Да и жалко мне ее было безумно.

Нас провели в уютную комнату с большим окном, выходящим в сад. Мать Владиславы не спала. Сидела на диване, сложив руки на худых коленях, и, покачиваясь из стороны в сторону, подпевала детской песне, что раздавалось из телевизора, висевшего на стене. На подоконнике стояла ваза с живыми розами. Их постоянно меняли, и у меня было ощущение, что это прихоть Вальзера. Может быть, раньше его бывшая жена любила розы, кто знает?

За эти годы Виола стала выглядеть еще хуже, превратилась в сущую старуху. Еще больше исхудала, поседела, осунулась. Правда одета была в нарядное платье и шаль поверх него. Увидев нас, Виола улыбнулась. Пока ей не начинали говорить о том, что я - ее дочь, все было хорошо.

- Не говорите, что я Влада, - попросила я женщину, которая, судя по всему, ухаживала за ней. И та кивнула. Знала, что у той начнется истерика.

Вальзер сел в кресло напротив, я осторожно опустилась рядом.

- Как у тебя дела? - спросила я тихо.

Виола повернулась ко мне и улыбнулась.

- Хорошо. Песни пою. Хочешь со мной? - предложила она и невпопад затянула детскую песню. Я стала тихо ей подпевать.

«Песня мамонтенка», «Кабы не было зимы», «От улыбки станет всем светлей»... Виола знала не все слова, но очень старалась, даже руками махала в такт. А я помнила все - ведь в детстве мы с мамой часто пели вдвоем. Сидя рядом с чужой женщиной, потерявшей часть своей личности, я пела и представляла, что сижу со своей мамой. Что с ней все хорошо. Что мы возьмемся за руки и уйдем. И что никаких бед в нашей жизни не будет. Мы вернемся в наш дом, где нас ждет бабушка Галя, которая испекла мои любимые пирожки с капустой. Будем все вместе ужинать и смотреть «Короля льва» или «Золушку». А потом я лягу спать, и мама накроет меня одеялом. И все будет хорошо.

Я пела и плакала, а когда очередная песня закончилась, поддалась какому-то порыву и обняла Виолу. Она вдруг погладила меня по волосам трясущейся ладонью.

- Ну чего ты, дочка, - забормотала она. - Ну не плачь. Чего плакать. Не надо плакать. Улыбнись.

Я отстранилась и улыбнулась сквозь слезы, чувствуя укол жалости к этой несчастной женщине. Она впервые назвала меня «дочкой».

Но едва я об этом подумала, как Виола сделала большие глаза. И зашептала:

- Ты не знаешь, где моя Влада? Я давно-давно ее не видела. Так скучаю. Хоть бы разочек ее увидеть. Хоть бы разочек...

И женщина заплакала, вытирая слезы кулаками, как большой ребенок.

- Она приедет к тебе, - прошептала я, сжимая ее ладонь. - Просто Влада очень занята. У нее очень много работы.

- Приедет? Когда?

- Скоро, - выдавила я. - Очень скоро. Вы обязательно встретитесь.

- Правда?

- Правда...

- Тогда хорошо, - кивнула Виола и слабо улыбнулась. - У нее день рождения завтра. Передай ей подарок.

Она потянулась к столику и взяла с него листок бумаги, изрисованный неровными линиями. Я взяла его, а женщина зевнула.

- Я спать хочу. Пойду.

И она мелкими шажками отправилась к большой кровати, перестав нас замечать. Я вскочила с дивана и бросилась за дверь - слезы выжигали глаза.

Влада, прости меня за это. Прости, что вру твоей матери. Прости.

- Прости, - вдруг раздалось то самое слово, которое я мысленно повторяла. Его произнес Вальзер, будто прочитав мои мысли. - Это была плохая идея - привозить тебя к ней накануне дня рождения. Не подумал, старый дурак.

- Все хорошо, - глухим от слез голосом сказала я. - Я была рада увидеть ее.

Слово «мама» произнести не получалось. Слишком кощунственным это казалось.

- Идем, - сказал Вальзер. Его голос оставался таким же, как и всегда, но мне показалось, что его глаза покраснели.

Я думала, мы вернёмся домой, но нет. Вальзер решил порадовать дочь после встречи с матерью. Сказал, что у него есть сюрприз. Я с удивлением посмотрела на него, не понимая, что происходит. А листочек с «подарком» Виолы спрятала в сумке.

Мы приехали на старую смотровую площадку, которая находилась на небольшой горе, в народе прозванной Леонтьевской. Когда-то эта гора

находилась за городом, но с годами дома наползали к ней все ближе и ближе. Смотровая была неблагоустроенной, и ехать приходилось по гравийной дороге. Пришлось потрястись в машине, пока мы доехали до самой высокой точки. Зато я успела успокоиться.

На город опустилась мягкая летняя тьма, далекие огни домов перемигивались С рассыпавшимися по небу звездами. Пахло свежестью и дымом от костров - ветер приносил его со стороны частных домов, раскинувшихся у подножья. Кроме нас на смотровой было еще несколько машин - я видела влюбленную парочку, которая держалась за руки, семью с несколькими детьми. Присутствие людей меня успокоило. При них ведь точно не убьют. Зато накатили воспоминания о том, как давным-давно, в детстве, я приезжала сюда вместе с мамой и монстром. От этих воспоминаний начали дрожать пальцы.

Со смотровой открывался панорамный вид на многие районы города и далекие горы, над которыми зависла полная луна. Она казалась большой и красноватой, а оттого какой-то зловещей.

- Нравится? - спросил стоящий рядом Вальзер, держа руки за спиной на замке. Это была его привычка, и я сначала не понимала, откуда она, пока Мэри не объяснила. Так делали заключенные.

- Да, очень красиво, - призналась я, не отрывая взгляда от красной луны. - И страшно...

- Страшно? - поднял бровь Вальзер. - Почему тебе страшно, дочка?

Не знаю... Когда смотришь на эту луну, кажется, что произойдет что-то плохое, - призналась я, но решила перевести тему: - Глупости, конечно. Вид прекрасный. Как и раньше. Только в детстве казалось, что отсюда виден весь мир. А теперь понимаю, что только часть города.

Я сказала это и осеклась. Вот дура! Я была здесь в детстве как Ярослава! Что же теперь делать? Как вывернуться? Но лгать не пришлось - Вальзер вдруг улыбнулся.

- Ты помнишь, да? Мы с матерью и с тобой приезжали сюда втроем. Ты еще совсем мелкой была. Года три или четыре. По телеку передавали, что можно будет увидеть комету. Вот мы и поехали в ночи. Ты еще плакала все время, потому что хотела спать.

- Смутно помню, - ответила я тихо.

Однако ту поездку с мамой и монстром я помнила хорошо. Вначале все было отлично. Мама купила мне мороженое, оно растаяло, капало мне на пальцы и платье, но я не замечала этого. С восторгом смотрела на вечерний город, утопающий в огнях. Однако потом все поменялось. Монстру показалось, что мама переглядывается с каким-то мужиком. Он посадил ее в машину, привез домой и прямо в подъезде ударил по лицу. А потом первым побежал домой, шипя грязные слова. Я заплакала, и мама подхватила меня на руки, не замечая, что из ее носа бежит кровь. В тот вечер мое платье было испачкано не только мороженым, но и кровью.

- Это место для меня особенное, - вдруг сказал Вальзер, и я вынырнула из воспоминаний. - Тогда мы втроем были счастливы. Недолго, конечно, но были. Ты, я и твоя мать. Поэтому я и привез тебя сюда, хоть и без нее. Просто захотелось, чтобы ты вспомнила. Я приезжаю сюда иногда, когда хочется побыть одному. Это место для меня особенное.

Он подвел меня к самому краю. Ограждения не было, и я подумала - если оступиться, падать придется далеко. Костей не соберешь.

- Видишь там дом с красной крышей? - вдруг тихо сказал Вальзер, взглядом указывая вниз. я проследила за ним и с трудом, но увидела вдалеке дом с алой крышей, рядом с которым ярко светил фонарь. Поэтому, собственно, цвет и можно было разобрать.

- Да.

-Если однажды что-то случиться, езжай туда. Ключ спрятан под сиренью, которая растет у забора.

Я удивленно взглянула на Вальзера. К чему это он?

- Не понимаю, почему...

Он перебил меня.

- Это мой дом. В подвале сейф. Код - день рождения твоей матери. Потом твой день рождения. Набираешь цифры подряд. В сейфе много денег. Документы. Если понадобится - бери все и беги.

- Что-то должно случиться? - прошептала я потрясенно.

- Не должно. Но на всякий случай ты должна это знать. Не бойся, - по-доброму сказал Вальзер. - Все будет ништяк. Но запасной план всегда должен быть. Запомнила, что я сказал?

- Запомнила...

- Ну и молодец. А я подарок тебе сделать хочу. Сюда подойди, - крикнул он охраннику, который стоял у машины. Тот кивнул, взял что-то из салона и подошел к нам. Передал Вальзеру небольшую бордовую коробочку, а Вальзер протянул ее мне.

- Полночь. Ты стала на год старше, Влада. Поздравляю!

И коротко обнял меня, заставив сжаться на мгновение. После отпустил и с любопытством на меня взглянул.

- Ну, давай. Открывай. Понравится?

Я молча открыла коробочку - в ней лежало колечко с большим золотистым камнем, которое было обрамлено белыми камнями поменьше. Бриллианты? Наверное, они. Вальзер не разменивается по мелочам.

Подсветив кольцо фонариком телефона, на обратной стороне я увидела надпись. «Владе от отца». И сглотнула, снова почувствовав стыд перед мертвой девушкой.

- Ну, надевай, - сказал Вальзер. - Впору?

Я надела колечко на средний палец - оно сидело идеально. Камни продолжали сверкать в темноте. Будто это было кольцо из звезд.

- Какое красивое. Спасибо, - поблагодарила я, глядя на палец.

- Я в цацках не разбираюсь. Но сказали, что камни особые. Чистые. Точно нравится?

- Точно, - ответила я, продолжая невольно любоваться кольцом. - Наверное, очень дорого...

- Бабки тратить надо. С собой их в могилу не забрать, - благодушно сказал Вальзер. - Уверена, что нравится? Если нет, то...

Теперь уже я перебила его.

- Безумно! Спасибо большое... Папа.

Я знала, что теперь мне нужно обнять его. В знак благодарности. Мне было безумно неловко, но я сделала это, и тут же отстранилась.

- Будто звезды, а не камни, - сказала я. - Я буду хранить это колечко.

Вальзер кивнул. Мы постояли еще немного под чистым ночным небом и отправились домой. Когда я уснула, мне приснилась Влада. Она сидела в моей комнате, на кровати, в ногах. И вертела кольцо, подаренное ее отцом. Я удивленно на нее посмотрела - страха не было, только печаль.

- Красивое, - сказала Влада, примеряя колечко. - Будто действительно звезды, а не камни.

- Прости, - прошептала я, сжимая кулаками одеяло. - Я не хотела занимать твое место. Не хотела. Правда.

-Да ладно тебе, - улыбнулась Влада. - Всякое бывает. Спасибо, что к мамке ходишь.

Распахнулось окно, взметнулся белый тюль, и в спальню ворвался ночной ветер. Влада помахала мне рукой и исчезла, а я, поняв, что сплю, распахнула глаза.

Окно было закрыто, а в спальне никого не было. Только я, мои страхи и воспоминания.