Разрушу твою семью

18

С немалой опаской я согласилась переехать жить к Марку. Вещей с собой взяла немного — даже обещанный Мариком грузовик не пришлось вызывать.

И хоть меня затянуло в Марка по самые уши, умом я всё ещё соображала, что наши отношения до самой старости (хотя бы моей) не продляться. Марк слишком импульсивный, а я привыкла к комфорту. Его попытки сделать из меня курицу-наседку не увенчаются успехом. Переделать взрослую женщину? Настолько очевидно глупая затея, что тут даже говорить не о чем.

— Тонь, мы уже едем? — из коридора донёсся голос Марка и я неудачно ткнула себе в глаз кисточкой для туши.

Чертыхнувшись под нос, принялась стирать чёрную отметину на верхнем веке. Терпеть не могу, когда меня торопят. Жить нужно в кайф: размеренно, наслаждаясь каждым мгновением.

Подойдя ко мне неслышно со спины, Марк опустил руки на мою талию. Волосы откинул на одно плечо, чтоб удобнее было целовать изгиб моей шеи.

— Марк, я же крашусь, — попытка увернуться от колючей щетины провалилась с треском на первых секундах.

Туш выпала из рук и покатилась по полу.

— Такая красивая. Я бы тебя съел, — сказал Марк, в перерывах между покусыванием мочки моего уха.

— Не-а, — покачала головой. — Помада. Красная. Не советую.

Увидев в зеркальном отражении дерзкую ухмылку Марка, сразу поняла: лучше бы молчала, а не как матадор перед быком размахивала красной тряпкой. Марик же завёлся с полоборота. Меня развернул к себе лицом, скулы сжал, вдавив в них пальцы. И присосался к губам, будто реально собрался съесть, как и обещал.

Не ответить на поцелуй не вышло. Да и как не отвечать, когда тебя намертво впечатали в мускулистое тело, от прикосновений которого бросает в жар?

Секс вышел незапланированным. Моя идеально выглаженная блузка шмякнулась на пол, за ней полетела юбка. И пока я пыталась стащить с Марка футболку через голову, мой горячий мужчина подхватил под ягодицами, заставив обвить его ногами за торс. И к стене прижал. Намертво!

А я до этого момента не знала, что красная помада может так возбудить. Хм… Надо бы взять на вооружение, когда в очередном споре Марк будет бить себя в грудь, доказывая, что он властный мужик. Всем известна житейская истина: мужчина — голова, женщина — шея, куда она повернёт, туда голова и смотрит. В общем, у Марка нет ни единого шанса устоять перед магией моей сексуальности. В плену страсти согласится со всем, что я захочу, — как миленький.

Выехав из дома на час позже планируемого, мы едва успели добраться загород к оговорённому времени. Хорошо, что продавец оказался нормальным человеком и решил простить нам десятиминутное опоздание. А мы тоже хороши: сами позвонили, сами назначили встречу и опоздали, ну да ладно.

Навигатор привёз нас к нужному адресу. Марк заглушил мотор и, повернувшись корпусом в мою сторону, сфокусировал взгляд на моём лице.

— Тонь, ты молчи, хорошо? Я сам посмотрю машину. Если надо будет, отгоним её на яму.

— Почему я должна молчать? Это же мне машину покупаем, хм? Или это дискриминация по половому признаку?

Тепло улыбнувшись, Марк решил не развивать спор. Просто сказал, что в машинах он разбирается лучше меня, поэтому я могу довериться ему на все сто процентов. Ещё бы он не разбирался в машинах! Мне Наташка во время нашего импровизированного сабантуя шепнула, что у наших мальчиков своё СТО. И не одно. Я после этого откровения выдохнула с облегчением и даже мамины связи, бывшего следователя Стрельцовой, подключать не пришлось, чтоб выяснить: что за фрукт старший брат жениха моей дочери.

Выйдя из машины, взялись с Марком за руки и потопали к высоким воротам. Камера наблюдения зажужжала у нас над головой и вскоре открылась калитка, из которой вышел продавец.

— Здравствуйте, — я растянула губы в улыбке, но на этом всё — Марк зыркнул на меня предупреждающе, мол, молчи, женщина — мы же договаривались.

И я молчала до последнего, пока Марк едва не под лупой рассматривал мою будущую машинку. Хозяин нехотя отвечал на все вопросы Марка. Мне даже жалко стало бедолагу, было видно, как Марик его задолбал. А я и не знала, что мой мужчина такой придирчивый или как там правильно говорить? Дотошный? Точно да, а то и похуже.

Смотрины оказались провальными. Попрощавшись с хозяином тачки и прыгнув за руль своего “Х5”, Марк сказал, что тот жёлтый “Матиз” не стоит и половины от заявленной суммы. Очень жаль, потому что машинка мне понравилась — красивая. Но спорить с хозяином СТО я не стала — это также глупо, если бы Марик попытался мне что-то рассказать о юриспруденции.

— Царица, ты что расстроилась? — повернув голову в мою сторону, Марк ненадолго задержал взгляд на моём лице.

— Нет, — покачала головой. — Просто сижу и думаю, может, и не нужна мне та машина. Я сколько лет обходилась такси.

— Да перестань, как это не нужна? Ты же мне сама сказала, что мечтаешь о своей машине уже не первый год.

— Сказала, но передумала. Так ведь бывает?

Вздохнув, Марк снова сосредоточился на дороге. Мне ничего не сказал. И правильно сделал. С приближением красного дня календаря мой гормональный фон начал шалить. Настроение, как американские горки — вверх-вниз. Я даже сама немного охрениваю от своей непостоянности. Как в той цитате, которую я однажды прочитала в социальных сетях: “Вот оно женское непостоянство: одного и того же мужчину хочется то любить, то убить”.

Трель мобильного телефона заставила меня засуетиться. Я быстренько открыла змейку на сумочке и принялась среди всего барахла искать телефон. Не зря же говорят: в женской сумке можно найти всё что угодно, но не хватает всегда одного и того же. Порядка, да.

— Да, мам, — впопыхах протараторила я.

— Тонь, а ты где? Я приехала к тебе домой и поцеловала замок, — недовольно пробубнила мама.

А я посмотрела на серьёзного и ничего ещё не подозревающего Марка. Телефон прикрыла ладонью, чтоб мама ничего не услышала и обратилась к Марику:

— Помнится, кто-то хотел познакомиться с моей мамой.

— Почему хотел? Я и до сих пор хочу.

— Отлично. Бери курс к моей квартире. Поедем знакомиться с тёщей.

Чем больше “Х5” приближался к моему дому, тем заметнее нервничал Марик. Краем глаза я видела постукивания его пальцев по рулю, как и слышала тяжёлые вздохи.

— Нервничаешь? — спросила я, когда наша машина свернула с главной дороги и въехала в жилой комплекс.

Повернув голову вправо, Марк обдал меня колючим взглядом, мол, зачем подкалываю, раз это и так понятно.

— Не так чтобы очень, — невозмутимым тоном ответил Марик, переключил коробку передач на нейтралку, и теперь мы просто катились с горки.

— Не парься. Хоть мама и человек строгих правил, но к тебе сильно придираться не станет.

— Сильно не станет, но всё же придерётся, да? — криво усмехнулся Марк.

— А как же?! Ты охмурил её любимую и единственную дочь. Да она просто обязана понять: с кем имеет дело и можно ли доверить самое драгоценное, что у неё есть, то есть меня.

Я хотела немного пошутить, но не вышло. Марк ещё больше напрягся. И я поняла, что перегнула палку.

— Марк, я неудачно пошутила. Не загоняйся, правда.

— Хочешь, кое в чём тебе признаюсь?

— Хочу.

— Я никогда раньше не знакомился с родителями своей девушки.

Искренняя улыбка расползлась до самых ушей:

— Значит, я у тебя первая.

— Единственная.

— М-м-м… Звучит как комплимент.

— Констатация фактов.

— Ну пусть будет так. А если серьёзно? Почему у тебя не было серьёзных отношений с девушками, хм? Ты парень видный, умный. Думаю, барышни сами укладывались у твоих ног штабелями, тебе даже делать для этого особо ничего не нужно.

— Честно?

— Ну конечно.

— Понятие не имею. У меня не было цели завести семью.

— Пока не встретил меня? — не то, чтобы я ждала в ответ сладкой лести, но услышать: какая ты офигенная — всегда в радость, тем более от мужчины, который кружит голову похлеще пятизвёздочного коньяка.

Марик снова повернул голову вправо, только накануне он остановил машину прямо напротив моего подъезда, где на скамье сидела бывший следователь Стрельцова.

Положив на руль согнутую в локте руку, Марик задумчиво вгляделся в моё лицо.

— Я всё думаю, почему мы не встретились раньше?

— Может, потому что кто-то ещё был маленьким?

— Тонь, я серьёзно сейчас.

— Так и я не шучу. Марк, ты всё время забываешь, поэтому я вынуждена тебе напоминать. Когда мне было тридцать, тебе было двадцать. Поверь, девять лет назад мы прошли бы мимо друг друга и даже не оглянулись. Наша с тобой встреча в баре — случайная случайность. До этого дня я была примерной женой. Думала, что у нас с мужем крепкая семья и мы проживём вместе до самой старости. Но спасибо моей бывшей лучшей подруге и бывшему мужу, их связь заставила меня в тот вечер совершить для себя нетипичное действие. Я бы в жизни не оказалась в том баре. И никогда бы не пригласила к себе домой незнакомого человека.

— Боюсь представить, что ты тогда обо мне подумала, — усмехнулся Марк и не удержавшись коснулся тыльной стороной ладони моей скулы. Погладил её нежно вверх-вниз, отчего я едва не замурлыкала, закрыв глаза.

— Можешь не сомневаться, я подумала о тебе ещё хуже, — только успела сказать, как за спиной послышался стук, будто кто-то настойчиво стучал в окно.

Я вмиг обернулась. Взглядом наткнулась на искусно накрашенные коричневым карандашом брови.

— Мама… — на выдохе произнесла я и поспешила открыть в машине дверцу со своей стороны.

Поток сладких духов с тяжёлыми, удушающими нотками ворвался в салон "Х 5". И я поёжилась от пристального взгляда родных глаз — мама смотрела на меня в упор, как во времена своей работы в следственном отделе районной милиции.

— Ну и долго мне тут стоять? — недовольно буркнув, мама попыталась заглянуть в салон.

— Мам, привет. Уже выходим.

Поспешила вылезти на улицу. И не дав маме ни единого шанса возмутиться, заключила её в объятия.

— Здрась… Те, — выдал Марк, выросший из-за моей спины.

Приспустив очки для зрения на переносицу, мама оглядела Марка с головы до ног. Сощурилась. А у Марка аж кадык на шее задёргался от таких дотошливых разглядываний.

— Мама, это Марк. Марк, это моя мама — Валентина.

— Павловна, — строго добавила мама и снова переключилась на Марка.

— Ну здравствуйте, юноша, — как-то недвусмысленно сказала мама, отчего я поспешила приблизиться к ней и шепнуть ей на ухо, мол, нечего так разглядывать Марка, он же не новый пылесос, который мама купила в рассрочку в позапрошлом месяце.

— Раз мы все познакомились, предлагаю подняться в квартиру.

Мама кивнула в ответ, а затем своим хорошо поставленным голосом потребовала помочь ей доставить сумки до квартиры. Марк, конечно же, и так забрал бы со скамьи все пакеты с гостинцами, которые притарабанила мама. Но маме было важно показать: кто в нашей семье главный. Наверное, папа именно по этой причине сбежал из дома, когда я ещё училась в восьмом классе. Не смог смириться с тем, что пальма первенства во всём должна принадлежать его жене.

— Ты его вообще кормишь? Какой-то худой, — укоризненно покачав головой, мама едва не плюнула на палец, чтоб перевернуть на гражданском паспорте следующую страницу. А я не стала с ней спорить, что на фоне разжиревшего Астапова любой другой норматипичный мужик теперь считается худым. — Кулаковский Марк Тимофеевич. Одна тысяча девятьсот девяносто третьего года… Что-о-о?

Трусливо опустив взгляд в пол, я сделала вид, что я здесь ни при чём. Ну разве я виновата, что моя мамочка решила родить меня на десять лет раньше, чем это сделала мама Марка? Роди меня попозже, была бы я помоложе. Но имеем, что имеем.

И вообще, я уже давно перестала загоняться разницей в возрасте. Вот бы ещё наши с Мариком семьи нормально реагировали на это двухзначное число. Десять лет — не так уж и много.

— Тонь, ты вообще в своём уме? — захлопнув паспорт-книжку и отложив документ в сторону, мама резво поднялась со стула. Стала рыскать по кухонным шкафчикам. — Где тут у тебя лекарство?

— Корвалол в холодильнике.

— Да ну тебя, — махнула рукой мама. — Какой нафиг корвалол? Выпить имею в виду. И желательно покрепче.

Достав из загашника неплохую бутылку марочного полусухого, вручила маме штопор и бокал.

— А покрепче ничего нет? Тут без сто грамм не разобрать.

— Мам…

— Ладно-ладно. И это сойдёт.

Дождавшись, когда мама осушит в один присест бокал полусухого, я села на соседний стул. Паспорт Марика сразу прибрала в ящик, пока мама его случайно не испортила, раз пошла такая пляска. И вообще, зачем Марк дал ей свой паспорт? Ах да, точно. Отказать бывшему следователю Стрельцовой — не так-то просто. Я бы и сама, оказавшись под прицелом её строгих глаз, отдала всё что угодно. Строгая у меня мама, я и сама боюсь её уже почти как сорок лет.

— Ах, Тоня, — покачав головой, мама смотрела будто сквозь меня.

— Мама, я всё знаю.

— Думаешь, не надо?

— Бесполезно.

— Не... ну он красивый. Я согласна. Там есть во что влюбиться. Но, Антонина, боже мой… Мальчику только двадцать девять лет!

— Мама, он давно не мальчик, — выдала и покраснела, как школьница — мой язык побежал впереди паровоза.

— Я понимаю, да.

— Хорошо, что ты у меня такая понятливая.

— Значит, влюбилась?

— Мама, если скажу, что по самые уши, поверишь?

— Ах, Тоня, — обречённо махнув на меня рукой, мама снова накатила бокал марочного вина. Взгляд её тут же подобрел. — Вот представляю морду Вадима, когда она увидит, какую ты ему нашла замену.

Мама захохотала, визуализирую озвученную нею выше картину. А мне совсем несмешно. Рядом с мордой Вадима мне представляется испуг, застывшей на лице у любимой дочери.

— Мам, Марик старший брат нашего Артёма.

— Какого такого нашего?

— Отца твоего будущего правнука.

— А ну, дай сюда паспорт, — потребовала мама и я послушно достала из ящика паспорт Марика. Протянула его маме. — Корнеев Марк… А я ещё подумала: однофамильцы, какое совпадение.

— Если бы совпадение, — с тоской вздохнула я. — Мам, Санька обиделась на меня. Попросила расстаться с Мариком.

Вкратце пересказала разговор с Санькой. Маму зацепило.

— Я поговорю с внучкой.

— Да не надо, мам. Сами разберёмся.

Только успела подумать о дочери, как мобильный телефон ожил знакомой трелью. Звонил зять, отчего моё сердце подпрыгнуло прямо к горлу.

— Артём, случилось что-то? — взволновалась я, позабыв поприветствовать будущего отца моей внучки.

— Антонина Владимировна, добрый вечер.

— Или недобрый? — на том конце провода послышался тяжкий вздох. — Тём, что с Санькой? Говори.

— Сашу увезли на скорой. Я не знаю, что с ней. Мне так страшно, Антонина Владимировна.

— Так… возьми себя в руки! Я уже еду. Адрес диктуй.

Зажав телефон между ухом и плечом, я поспешила в коридор. И пока запоминала адрес больницы, куда следует ехать, пыталась обуться и одновременно запихнуть в сумочку привычное барахло.

С Марком встретились уже на выходе из квартиры. Он как раз принёс тортик, за которым его послала без пяти минут тёща.

— Тонь, а ты куда? — удивился Марк, увидев меня на низком старте вместе с мамой.

— Санька в больнице. Я должна быть с ней. Отвези меня, пожалуйста, к дочери.