Развлечения для очень взрослых девочек (СИ)

Глава 22

Они молча сделали десяток шагов по коридору.

— Почему Вы вышли на работу раньше времени? — нарушил невыносимую тишину Кузьмин.

Лёля остановилась. Посмотрела на него внимательно.

— Так не пойдёт, Александр Евгеньевич. Выключайте уже доктора. Тут Вы на моей территории.

— И тут Вы задаёте вопросы? — улыбнулся Александр.

— Да, примерно так. Вопросы буду задавать я.

— Значит легко мне не будет.

Их со спины обогнал черноволосый шустрый мальчишка. Обернулся.

— Ой, Ольга Владимировна, Вы вернулись? — радостно кинулся в распахнутые Лелины объятия. Глянул на Кузьмина оценивающе, — Извините, что прерываю.

— Нет, Димка, я ещё не до конца вернулась, вот после праздников буду точно.

— А у меня "пять" в триместре будет?

— Если Вы, Дмитрий Давидович, напишите ещё две контрольные так же, как прошлую, то точно будет, — улыбнулась ему Лёля, — Кстати, ты чего в школе?

— Так у меня баскетбол ещё. Я Тимофею Ильичу скажу, что вы вернулись? Он обрадуется.

— О, нет. Не сегодня. Давай он после праздников мне расскажет, кому вы опять шнурки завязали, и кто подделывает записки от родителей.

Кузьмин слушал во все уши и смотрел во все глаза. Вот она какая! Учительница математики, которую обожают дети. И которая искренне любит своих учеников.

Тревожило упоминание физрука. Но это он, если что, после разберётся, с чего это он так обрадуется.

— Ну, рассказывайте.

— Что именно?

— Что Вас беспокоит?

Лёля открыла ключом кабинет.

— Проходите. Тут точно тихо. У нас диван есть. Чаю?

— Да, можно.

Кузьмин удивился обстановке. Огромный кабинет. Три ряда по пять парт. Ровно на тридцать человек. А сзади пространство с ковром и двумя небольшими диванами. Шкаф с настольными играми.

Лёля принесла две чашки. Коробку печенья.

— Вы не удивляйтесь. Мы иногда и на ковре занимаемся. Сейчас тепло станет — на улице будем мелом на асфальте решать. Так расскажите про дочь. Почему и откуда она переходит? Какая она? Что любит? Чем ещё занимается? Как вы её дома называете? Есть ли проблемы со здоровьем?

Кузьмин и не думал, что классного руководителя могут волновать такие вещи.

— Честно сказать, я её плохо знаю.

Признание далось ему непросто. Но камень с души определённо упал.

— Это как?

— Мы с её мамой развелись, когда ей было пять. Они почти сразу уехали к новому мужу Катиной мамы. Теперь я вижу дочь примерно раз в год лично. И чуть чаще по видеосвязи и телефону. Перед последним разговором я не слышал её три месяца.

Лёля замерла. Конечно, от сердца отлегло, когда стало понятно, что Кузьмин не женат. Но ситуация то очень непростая.

— И почему сейчас было принято решение о переезде Вашей дочери в Москву?

— Катя не хочет, чтобы её удочерял муж мамы. Не хочет менять фамилию. У них там конфликт. И она сказала, что хочет жить со мной. Я согласился, — выдохнул Кузьмин и умоляюще глянул на Лёлю.

— Чем Катя ещё занимается, кроме учёбы? — Склодовская смотрела в глаза и продолжала спрашивать.

— Она неплохо рисует. И ходит в бассейн. Если уж совсем честно, то я не самый примерный отец. И если Вы сейчас спросите размер её ноги, я не смогу ответить.

У Лёли чесался язык спросить, знал ли он размер ноги своей жены. Но она решила не язвить. Мужику, видно, и так плохо. Вон взгляд какой. Будто о помощи просит, а вслух не говорит.

— Бассейн есть на "Парке культуры". А вот у нас в школе прекрасный кружок рисования. Там чудесный педагог Фёдор Викторович. У них оборудованная мастерская на четвёртом этаже. Они много ходят в музеи. Ездят на природу. Можно уже в этом году записать Катю в группу. Тогда она сможет начать уже в сенябре. Там места быстро разбирают. Хотите?

— Хочу. Конечно. Спасибо, — закивал Кузьмин.

Больше всего на свете он хотел закончить эти "ролевые игры". То в доктора, то в учительницу. И поговорить просто. Как обычные люди разговаривают.

— Когда Вы заканчиваете? — выдал он вслух. Подумал, что это не самая удачная фраза, чтобы потом предложить её проводить. Но ничего изящнее в голову не пришло.

— А я сегодня и не начинала. Просто зашла занести тетради. Я их в больнице проверяла. И забрать одно пособие. Там чертежи интересные.

— Может быть тогда мы…, - Кузьмин замялся.

— Александр Евгеньевич, скажите, то, что Вы пришли устраивать Катю в нашу гимназию, это случайность?

Вот это был контрольный в голову.

— Нет. Мне посоветовали эту гимназию. Она недалеко от больницы, — ответ был бледненький, на слабую троечку.

— Могу спросить, кто посоветовал?

— Коллега. И да, Ольга Владимировна, я знал, что Вы тут работаете.

Склодовская нахмурилась. А Кузьмин по-настоящему испугался. Если он всё испортил, ни в жизни себе не простит.

— Думаю, нам лучше пройтись, — выдала Лёля.

Значит, приговор не окончательный. Кузьмина трясло.

Он дождался, пока она закроет кабинет, сдаст ключ, тепло попрощаться с охранником. Наконец, они вышли на улицу. Лёля вдохнула глубоко.

— Ну, вот теперь, когда Вы не врач, а я не учитель, скажите, чего Вы хотели от меня?

— Всего.

— Не поняла…

— Я хотел в Вами всего. Что бывает между двумя людьми. Встреч, прогулок, разговоров, впечатлений, споров, надежд. Всего, Лёля.

Кузьмин сам не понял, откуда только взялись силы, смелость и нужные слова в этот момент. Наверное, пришли из её больших серо-голубых глаз, которыми она смотрела будто вглубь, в центр сердца.

— Чего тебе сейчас больше всего хочется? Хачапури?

— Нет. Хачапури — это и тогда было не первое желание. Ты помнишь, что сказал мне тогда?

— Я сказал, что сейчас важны любые удовольствия…

— От тактильных до гастрономических, — продолжила она его фразу, — Я хотела потрогать твою щетину, — Лёля потянулась пальцами к его лицу. Замерла в нескольких сантиметрах, — Можно?

Александр сам прижался щекой к её ладони. Закрыл глаза.

Большой, сильный, умный, талантливый мужчина. В её руках.