Развлечения для очень взрослых девочек (СИ)

Глава 82

Дни в Йене полетели с бешеной скоростью.

Утром поднять детей. Рано. Немцы начинают занятия с восьми утра. Выслушать все стоны, что они не выспались.

— Вчера в первом часу ночи я слышала другое ваше мнение, — спокойно парировала Кузьмина, — Я уважаю ваше право выбирать, сон или общение.

Потом завтрак, три часа интенсива.

Педагоги тут действительно классные. И совсем молодые. Это детям всегда нравится. Свободные, одетые как попало. С туннелями в ушах, тату и красными волосами. Но профессионалы. Кира слушала, открыв рот. Приходилось делать заметки. Снимать на видео все занятия совести не хватило.

Она сидела со старшими. Казалось, что здесь просто какой-то молодёжный дискуссионный клуб, а не серьезное учебное заведение.

Обсуждались разные темы. От политики до музыки.

Сегодня разговор шёл про экологию.

Горячо спорил Никита Белов. Про ядерную энергетику. Ему явно не хватало словарного запаса. Тема то узкая. Рядом с ним Илья Власенко. Слышно, как подсказывает правильные слова, которые тихонько успевает гуглить. Олеся сидит сбоку. Глаза широко открыты. Никита и правда хорош. Лидер, как и всегда. Яркий, сильный.

Мысли Киры очередной раз вернулись к тому, ради кого она приехала. Герр директор встретил их в аэропорту. Не сказал ей ни слова. Поздоровался за руку. Официально. А Лёлику руку поцеловал. Улыбнулся. И исчез. Совсем.

Напрасно она пыталась увидеть его в толпе преподавателей. Искала взглядом. Йоханнес фон Ратт растворился. Буквально исполняя её пожелание "на глаза мне не показывайся".

Иногда казалось, что он смотрит ей в спину. Так жгло между лопатками. Оборачивалась. Нет. Пусто. Нет синего обжигаюшего взгляда. Хоть плачь.

На четвёртый день в университетской столовой рядом в очереди стояли две немецкие преподши. Окинули их с Лёлей презрительными взглядами.

Сложно не заметить яркую кудрявую шевелюру Кузьминой. Да и платиновая ухоженная блондинка Виртанен слишком выделяется на фоне небрежных и не очень то озабоченных внешностью немок.

— Говорят, приехала эта русская, из-за которой Йо меня бросил. Он совсем с ума сошёл! Я так надеялась, что в будущем году он сделает мне предложение. А он оставил мне квартиру, которую мы снимали на двоих и переехал в кампус. В новый блок. — зачем-то по-французски сказала одна из немок. Этим ещё больше привлекла Кирино внимание.

— Это случайно не она? — ответила ей приятельница.

И они обе вытаращились на Киру, ничуть не стесняясь.

Лёля интуитивно поняла, кто это. Бывшая подруга Йохена, очевидно. Кира застыла на несколько секунд. Но взгляд на немок был прямой и открытый. Ей стесняться нечего. И напрасно они думали, что русские европейские языки не разумеют.

Кира Виртанен говорила свободно на пяти: английском и немецком, которые преподавала, французском, на котором говорила её бабушка по отцу, испанском — родном языке деда, финском — родном языке отца. Венгерский, итальянский и португальский понимала.

— Мадемуазель права, — холодно бросила она по-французски в сторону немок, умышленно задев и без того уязвленное самолюбие Сабрины, упомянув её незамужний статус, — Это случайно я.

И отвернулась к Лёле. Щеки у нее горели. Они взяли свой обед и сбежали в дальний угол столовой.

Кира ела молча. Лёля смотрела на неё внимательно.

— Что? — не выдержала Кира взгляда.

— Ты ещё долго будешь его мучить и себя обманывать?

— Это я мучаю? Вот где он? Что-то я его не вижу уже четыре дня! Завтра вечером уже обратно, — запальчиво высказалась Кира. Потом вдруг потухла, — Вот где, Лёль? — почти жалобно.

— Я конечно мало понимаю французский. Но слова "кампус" и "новый блок" поняла. Думаю, ты тоже, — понимающие улыбнулась Лёля.