Разыскивается: не-мертвый или живой

Глава 12

– Черт возьми! Черт побери! – Финеас шел по территории Роматек, где он материализовался всего несколько секунд назад. Он был не в настроении кого-либо видеть, поэтому вместо того, чтобы войти внутрь, он направился в ближайший лес.

– Черт! – он ударил кулаком по стволу дерева. Грубая кора оцарапала костяшки его пальцев, но он ударил снова. И снова. – Давай покончим с этим? Давай сохраним все в секрете? Это просто похоть? – с последним воплем ярости он ударил кулаком по дереву.

Черт, как больно. Он стиснул окровавленные руки, испытывая облегчение от мучительной боли. Все, что угодно, лишь бы он не испытывал желания. Все, что угодно, лишь бы он не телепортировался обратно в Бринли. Боже, он сошел с ума. Бринли хотела его, а он ей отказал? Ты дурак! Возвращайся и займись с ней любовью.

– Нет!

С ее стороны это была не любовь. Это была похоть. И отчаянный, жалкий способ отомстить отцу. В приступе гнева она призналась, что он обращался с ней как с дерьмом. Она считала, что милый старый папаша использовал ее как пешку? Она делала с ним то же самое.

– Черт! – он направился к баскетбольной площадке. Его руки пульсировали так сильно, что он больше не чувствовал боли в ногах.

Проклятье. Неужели он совершил ужасную ошибку? Что, если его отказ уничтожит то немногое, что она к нему испытывала? Что, если он потерял ее навсегда?

– Финеас! – Фримонт подбежал к нему. – Что происходит, брат?

– Ничего, – он продолжал идти.

– Чушь собачья. Я видел на мониторе, как ты выбивал дерьмо из дерева, – Фримонт догнал его. – Что случилось?

– Ничего. Возвращайся к работе.

– Что ты имеешь против дерева? Тебе это показалось забавным?

Финеас заскрежетал зубами. Попытка брата подбодрить его не сработала.

– Возвращайся в дом.

– Ты был здесь меньше часа назад, – продолжал Фримонт. – Все было круто. А теперь что не так? Ты отнес еду девчонке-волчице?

– Да.

– Я думал, ты беспокоишься о том, что она останется одна. Ты собирался тусоваться с ней, чтобы защитить ее.

– С ней все будет в порядке, – процедил Финеас сквозь зубы. У нее есть дробовик и внутренняя волчица, которая страшна, как ад.

– О-о-о... – Фримонт замолчал. – Я чувствую, что с леди что-то не так.

– Ты очень чувствительный парень, не так ли?

– Не рычи на меня. Так вот что случилось? Девчонка-волчица зарычала на тебя?

– Я не собираюсь говорить об этом.

– У тебя рубашка расстегнута. Ты к ней приставал?

Финеас фыркнул. Он нажал несколько кнопок, застегнув рубашку, и оставил на клетчатой ткани следы крови.

– У тебя руки в крови, брат, – тихо сказал Фримонт. – Тебе надо зайти в дом и привести себя в порядок.

– Они заживут во время моего смертельного сна, – но его сердце уже никогда не будет прежним. Финеас достал баскетбольный мяч из большой корзины Rubbermaid, затем выскочил на площадку и левитировал, заколотив мяч в корзину.

– Круто! – Фримонт подобрал мяч и начал какой-то причудливый дриблинг вокруг своих ног.

Финеас попытался схватить мяч, но брат ловко пропустил его между ног, вне досягаемости.

– Отдай мне мяч, – прорычал Финеас.

Фримонт побежал по корту, направляясь к другой корзине.

– Отдай мне этот чертов мяч! – Финеас пронесся мимо него на вампирской скорости и преградил ему путь.

Фримонт резко остановился.

– Эй! Нечестно показывать свои вампирские фокусы, когда у меня их нет, – он вывернулся, когда Финеас попытался схватить мяч. – Так вот что случилось? Ты пробовал на ней какие-то вампирские штучки, а она тебя отвергла?

– Она не отвергла меня! – он рванулся за мячом, но Фримонт удивил его, с силой швырнув в него.

Мяч ударил его в живот, отбросив на несколько шагов.

– Какого черта это было?

– Это ты мне скажи! – Фримонт нахмурился. – Почему ты так злишься? Почему ты нападаешь на деревья?

– Потому что она хотела секса! – Финеас бросил мяч через всю площадку, и тот аккуратно шлепнулся в обруч.

У Фримонта отвисла челюсть.

– Ух, ты засадил.

– Нет. Я отказал ей.

– Ты... ты отказалась от секса?

– Да, – Финеас поплелся по корту за мячом.

– Как ты мог это сделать? – Фримонт последовал за ним. – Ты же доктор Любовь.

Он покачал головой.

– Уже нет. Я больше не могу.

Фримонт ахнул.

– У тебя не встает?

Финеас бросил на него недоверчивый взгляд.

– Не беспокойся об этом, брат, – ободряюще улыбнулся Фримонт. – Для этого есть врачи. И лекарства. Мы тебе поможем.

– Я не импотент, черт возьми! Я влюбился!

Глаза Фримонта расширились.

– Ты? – он поморщился. – В волчицу?

– Оборотня. И я влюбился в ее человеческую часть.

– А как же волчица?

– А что с ней? – закричал Финеас. – Я люблю ее такой, какая она есть.

– Ладно, ладно, – Фримонт поднял руки. – Значит, она не отвечает на твои чувства?

– Нет, не отвечает, – Финеас поднял мяч и бросил его обратно в пластиковый контейнер.

– Но она хотела секса?

– Да, – он захлопнул крышку.

– Тогда почему ты здесь?

Он уставился на свои окровавленные руки.

– Она хочет сохранить наши отношения в тайне. Я хочу кричать об этом на весь мир. Она хочет быстрый перепих. Я хочу не торопиться и наслаждаться каждым мгновением. Она хочет покончить с этим, а я хочу, чтобы это никогда не кончалось.

Фримонт немного помолчал, потом сказал:

– Ты влюбился по уши.

Финеас вздохнул.

– У меня были свидания на одну ночь с женщинами, которых я почти не помню. Я не буду делать это с Бринли. Это было бы оскорблением для нее и для моих чувств к ней.

– Черт возьми, ты крутой, брат. Не думаю, что я смог бы ей отказать.

Он грустно улыбнулся.

– Поверь, больше всего на свете я хочу заняться с ней любовью. Но я хочу, чтобы это была любовь.

Фримонт кивнул.

– Давай вымоем руки, – он указал на боковой вход. – Не сдавайся, брат. Она все еще может влюбиться в тебя.

Финеас мысленно застонал. Даже если его желание сбудется, и она каким-то волшебным образом влюбится в него, на пути все равно будут стоять серьезные препятствия. Она никогда не будет счастлива, если ей придется жить в мире вампиров. А он никогда не будет принят в мире ликанов. Черт, ее отец наверняка пошлет своих приспешников, чтобы убить его.

Следующим вечером Бринли нервно расхаживала по домику брата. Солнце садилось. Финеас скоро проснется. И когда он телепортируется в дом, она будет окончательно унижена.

Если он телепортируется в дом. Она не была уверена, что он придет. Возможно, он никогда больше не захочет ее видеть.

Рано утром Труди приехала в лагерь Трейлхед со своим трейлером, и они отвезли лошадей в конюшню. После ухода Труди Бринли бросилась в дом, чтобы проверить, все ли в порядке с Финеасом. Она отодвинула диван от люка, затем передвинула лестницу с чердака, чтобы спуститься в подвал.

Финеаса не было. Он не вернулся.

После обеда она уснула на диване, измученная бессонной ночью в лагере. Она не могла расслабиться после ухода Финеаса. Она чувствовала себя слишком оскорбленной. Слишком злой. Слишком расстроенной. И в конце концов слишком растерянной. Огорченной.

Она практически навязалась ему! Что на нее нашло? Она никогда раньше так себя не вела. Конечно, внутренняя волчица была похотливым существом, но она всегда контролировала ее. До вчерашнего вечера.

Ее внутренняя волчица никогда еще не была так сильна. И она позволила ей овладеть собой. Черт, она была рада этому. Волчица дала ей дикую смелость, которой она так жаждала. Она соответствовала ее отчаянной страсти своей неистовой силой. Вместе она никогда не чувствовала себя сильнее. Она чувствовала себя непобедимой. Ее жертва была мишенью, и он не в силах убежать.

Но он это сделал. Он бросил ее без всяких объяснений. И это было больно. Это было больно настолько, что она больше не может отрицать происходящее. Она влюблялась. И она прогнала его!

Что, если он никогда не вернется?

А что, если он вернется? Как она сможет встретиться с ним лицом к лицу?

Она вышла на крыльцо и смотрела, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом. Если Финеас провел ночь в Роматек в Нью-Йорке, он уже проснулся.

Почти полная луна взывала к волчице внутри нее, и она напряглась в ожидании. Завтра вечером она будет свободна. Волна силы пронзила ее, и она задохнулась. Почему волчица была такой сильной? Потому что она вернулась домой? Или потому, что она стала жертвой таких сильных эмоций?

Какой-то звук в каюте заставил ее сердце сжаться. Она резко обернулась, заглядывая в окно. Финеас вернулся! И он загружал в холодильник кровь в бутылках. Это означало, что он намерен остаться. Да!

Ее чувство облегчения было недолгим. Она все еще должна была встретиться с ним лицом к лицу.

Она открыла дверь и шагнула внутрь.

Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Ты вернулась.

– Да, – она медленно двинулась вперед. По крайней мере, он улыбался. – И ты тоже.

– Я принес еще немного крови из Роматек, – он закрыл дверцу холодильника и указал на коробку на столе. – А тебе я принес десерт из кафе.

– Правда? – она направилась к столу. Похоже, он не злился из-за вчерашнего.

– Да. Шоколадный торт. Ты ведь любишь шоколад, так?

– Да, – она заглянула внутрь коробки и чуть не распустила слюни при виде семислойного кусочка рая с двойной порцией шоколада.

– Сегодня нам предстоит многое сделать, – он достал из кармана пиджака сложенный листок бумаги. – Надеюсь, ты немного отдохнула.

– Да. Большую часть дня я проспала, – она переступила с ноги на ногу. – Может, нам стоит поговорить?..

– Конечно, – он развернул листок. – Я получил электронное письмо от Ангуса. Прочитав мой отчет, он решил, что мы должны проверить все местные клиники и больницы, узнать, не поступали ли другие люди с сильной потерей крови. Поэтому я составил список, и сегодня вечером мы посетим как можно больше.

– Я думала, мы едем на ранчо Карсона. Чтобы посмотреть на увечья коров?

– Так и сделаем, если успеем. Но Ангус думает, и я с ним согласен, что Корки будет придерживаться человеческих жертв, если это вообще возможно.

– Ладно, – Бринли достала вилку из ящика со столовыми приборами и попробовала кусочек торта. Похоже, Финеас не хотел говорить о вчерашнем фиаско. Возможно, он был так же подавлен, как и она. Шоколад растаял у нее во рту – теплое, вязкое утешение.

– Вкусно? – он улыбнулся, его глаза смягчились и стали сладкими, как шоколад.

– Ммм... – она сглотнула. – Да, спасибо. Итак, ты хочешь телепортироваться?

– Вообще-то, я наметил для нас маршрут, – он протянул ей листок. – Если ты не возражаешь, прокати меня.

– О, – ее сердце наполнилось благодарностью за то, что она могла помочь ему. – Конечно. Подай мне сумочку и бутылку воды, и мы отправимся в путь.

Они были на полпути к городу Шелл, когда Бринли наконец набралась смелости заговорить.

Она взглянула на Финеаса, который спокойно сидел рядом с ней, потягивая кровь из бутылки и глядя в окно.

– Я должна перед тобой извиниться.

– Я так не думаю.

– О, а я думаю, что должна. Я... я практически набросилась на тебя прошлой ночью.

Он пожал плечами.

– Ничего страшного.

– Еще как! Я тебя испугала.

Он медленно повернул к ней голову.

– Испугала?

– Да. Я прогнала тебя.

– Чушь собачья, – он сердито посмотрел на нее. – Я не испугался. И меня никто не прогонял. Я сам решил уйти.

– Потому что я напала на тебя. Мне очень жаль. Не знаю, что на меня нашло.

– Ты знала это вчера вечером. Ты назвала это похотью.

Она поморщилась.

– Да. Но обычно я не теряю над собой контроль. Моя внутренняя волчица внезапно становится неестественно сильной.

– Ты чувствуешь волчицу внутри себя? Я всегда думал, что ты либо человек, либо волчица, а не оба одновременно.

– Волчица всегда со мной, – она прижала руку к груди. – Но я никогда еще не чувствовала ее так сильно. Это... это очень странно.

Некоторое время он молча смотрел на нее.

– Может быть, это потому, что луна почти полная.

– Я... возможно, – хотя она никогда не испытывала такого раньше, когда приближалось полнолуние. – Я подумала, что это может быть и потому, что я вернулась домой. Волчица очень взволнована этим.

– Полагаю, завтра вечером тебе придется перекинуться?

– Да. У меня не будет выбора. Обычные оборотни вроде меня должны перекидываться в первую ночь полнолуния. В остальные две ночи после этого мы можем выбирать, перекидываться или оставаться людьми. Альфы, такие как мой отец или Фил, могут меняться или даже частично меняться, когда им заблагорассудится, – она бросила на него извиняющийся взгляд. – Завтра я не смогу тебе помочь. Извини.

Он отмахнулся.

– Не извиняйся за то, кто ты есть.

Она вспомнила слова, которые он сказал прошлой ночью. Она нравилась ему такой, какая есть.

Он сделал еще глоток из бутылки.

– И не извиняйся за вчерашнее. Я был... польщен.

Она посмотрела на него, потом снова на дорогу.

– Серьезно?

– Конечно. Надеюсь, когда-нибудь мы займемся любовью.

Ее сердце подпрыгнуло к горлу. Он действительно хотел ее! Она стиснула руль, сердце ее бешено колотилось. Успокойся. Наверное, он слышал, как колотится ее сердце.

В ее голове возник вопрос. Если он хотел заняться с ней любовью, то почему отказался вчера вечером?

– Окей, вот и город, – он указал на огни впереди.

Она припарковалась перед клиникой скорой помощи и сопроводила его внутрь. В считанные секунды он взял под контроль разум секретарши, и она сообщила им новости. За последние две недели никто не был госпитализирован со следами укусов или низким уровнем крови. Никаких необъяснимых смертей.

Они направились в Грейбулл, Мандерсон и Уэрленд. Жертв нет. Бринли направилась на восток, в Тен-Слип.

Бинго.

Секретарша кивнула, ее глаза остекленели.

– Да, вчера вечером у нас был пациент. Умер по прибытии.

– Что вы можете мне рассказать? – настаивал Финеас.

Секретарша склонила голову набок.

– Это было очень странно. Никаких признаков травмы, но каким-то образом он истек кровью.

– Можно взглянуть на его личное дело? – спросил Финеас.

Бринли наклонилась поближе, чтобы прочесть страницу с подробностями личной информации жертвы. Эрл Гиддонс работал пастухом на соседнем ранчо.

– Видишь это? – она указала на адрес Нейта Карсона.

Финеас кивнул и закрыл папку.

– Похоже, мы все-таки навестим твоего старого друга.