Разыскивается: не-мертвый или живой

Глава 14

Как только Бринли материализовалась, она поняла, что больше не в Вайоминге. Ее внутренняя волчица напряглась, и она отстранилась от Финеаса.

– Где мы?

– Роматек Индастриз, – Финеас махнул рукой в сторону ближайшего здания.

– В Нью-Йорке? – ее взгляд скользнул по зданию, беседке и ухоженному саду, который переходил на лес. Она поморщилась. – Что случилось с этим бедным деревом?

– Ничего.

Она повернулась к Финеасу.

– Зачем ты привел меня сюда? Я хочу вернуться в Вайоминг, – ее внутренняя волчица зарычала, требуя вернуться домой.

– Там небезопасно.

– Но должно быть, – настаивала она. – Разве ты не стер память Кайла?

– Я не уверен на сто процентов, что это сработало. Когда я проник в его мозг, мне он показался странным.

Она прищурилась.

– Ты хочешь сказать, что у оборотней странные мозги?

– Я бы не посмел. Не сейчас, когда ты так на меня смотришь. Я имею в виду, что, по-моему, этот чувак был на чем-то.

– Наркотики?

Финеас склонил голову набок, размышляя.

– Я бы сказал, стероиды.

– О, – Бринли медленно кивнула. – Он действительно казался гораздо более мускулистым, чем когда я видела его в последний раз. Превращение в оборотня не добавит автоматически всей этой массы.

– И он вел себя как придурок.

Она фыркнула.

– К сожалению, это не новость. Он всегда был с мишенью на спине. Накопил несколько безнадежных карточных долгов, за которые не мог расплатиться, поэтому Нейт предложил купить его половину ранчо вдвое дороже. Кайл взял деньги, чтобы расплатиться с долгами, но он всегда обижался на брата за то, что тот пришел ему на помощь.

– Ну и осел.

– Да. Я не могу поверить, что он теперь оборотень, – именно то, что нужно миру ликанов – еще один злой, властный мужчина, как ее отец. – Я все еще хочу вернуться в Вайоминг.

– Я не уверен, что сейчас в каюте для тебя безопасно, – Финеас повел ее к боковому входу. – Разве это не типично для смертных – становиться оборотнями?

– Нет. Большинство смертных понятия не имеют о нашем существовании. И мы никому ничего не рассказываем. И не кусаем людей. Мы держимся особняком. Обычно, если смертный изменился, это потому, что его укусил оборотень, который был вынужден защищаться.

Финеас достал свое удостоверение и открыл перед ней дверь.

– Похоже, новый сосед Нейта – оборотень, и он может быть тем, кто изменил Кайла.

– Парень, который купил ранчо Хаггерти? – она шла по коридору, стараясь сохранять спокойствие, хотя ее внутренняя волчица становилась все более возбужденной. – Ты можешь перенести меня обратно сегодня вечером?

– И рисковать тем, что твой отец схватит тебя? Я думал, ты боишься этого.

– Да, – к сожалению, волчице было все равно. Она рычала внутри нее. – Разве мы не должны охотиться на Корки? Мы не сможем этого сделать, если останемся здесь. Она может быть на ранчо Хаггерти.

– Я сделаю это один. Я не подвергну тебя опасности.

Она остановилась.

– Ты больше не хочешь, чтобы я тебя охраняла?

– Я могу телепортироваться сюда для моего смертельного сна. Мне просто нужно следить за восходом солнца.

Она схватила его за руку.

– Ты не понимаешь. Я должна вернуться. Мне необходимо. Особенно завтра вечером, в полнолуние.

– Ты можешь перекинуться в школе. Или я отвезу тебя в хижину Говарда в Адирондак. Ну, знаешь, место, где ты охраняла Мариэль.

– Нет! – она сжала его руку. – Одна ночь дома. Она нужна моей волчице. Она рычит внутри меня, Финеас. Я чувствую, что она сорвет всю глотку, если я не сделаю то, что она говорит!

– Ладно! – он настороженно посмотрел на нее. – Ну и ну. Я и не подозревал, что она так требовательна.

– Я должна делать то, что она хочет. Пожалуйста.

Он медленно кивнул.

– Я просто беспокоюсь, что твой отец найдет тебя.

– Поверь мне, если я буду бродить по Национальному лесу Бигхорн, никто никогда меня не найдет. Если только я сама этого не захочу. Там больше миллиона акров.

– Ладно. Мы что-нибудь придумаем, – он повернулся к двери, которая открылась, затем расслабился, улыбаясь.

Вышедший парень выглядел как худая, более молодая версия Финеаса.

– Привет, брат. Я не ожидал, что ты вернешься сегодня, – он стукнул Финеаса кулаком, затем повернулся к Бринли, его темно-карие глаза блеснули. – Ты, должно быть, девчонка-волчица.

– Меня зовут Бринли, – она пожала ему руку. – Ты, должно быть, Фримонт.

– Точно! Я – Де Фриз, Айсмен, – он указал на открытую дверь. – Добро пожаловать в мои скромные рабочие покои. Сегодня в Вампирвилле напряженная ночь. Много людей заглядывает. Я использую термин "люди" вольно, понимаешь?

Бринли последовала за ним и Финеасом в кабинет и обнаружила там еще троих – двух мужчин и красивую рыжеволосую женщину. Они выглядели знакомыми, но она мало не общалась с вампирами и не могла вспомнить их имена.

Женщина улыбнулась и схватила ее за руку.

– Ты, должно быть, сестра Фила! Я – Лара ди Венеция. А это мой муж, Джек.

– Как поживаешь? – Джек пожал ей руку.

– Я – Золтан Чаквар, – третий мужчина взял ее руку и склонился над ней. Это был поразительный мужчина с темными волосами до плеч и миндалевидными янтарными глазами.

– Привет, чуваки, – Финеас стукнулся с Золтаном и Джеком костяшками пальцев. – Чувиха, – он обнял Лару. – Так вы, ребята, только что приехали?

– Несколько часов назад, – ответил Джек. – Мы изучали отчеты. Ангус считает, что ты идешь по верному следу в Вайоминге.

– Да, – согласился Золтан. – Мы как раз собирались позвонить вам, чтобы узнать, можем ли мы присоединиться.

– Почему бы нам всем не пойти? – Бринли умоляюще посмотрела на Финеаса.

– Домик может оказаться небезопасным для тебя, – Финеас быстро объяснил ситуацию. – Не знаю, сработал ли мой ментальный контроль над Кайлом.

– Мы никогда не узнаем, если не вернемся, – настаивала Бринли.

– Она права, – сказала Лара. – Мы не можем узнать, сообщили ли ее отцу, если останемся здесь.

– Если мой отец узнает, он пошлет кого-нибудь из своих тупиц в домик Фила, – добавила Бринли.

– Тогда я пойду и посмотрю, не придет ли кто-нибудь за тобой, – вызвался Джек.

– Я тоже пойду, – предложил Золтан.

– Там есть телевизор? – спросила Лара. – Я хочу пойти, но не хочу пропустить новое шоу Мэгги и Дарси.

– Какое новое шоу? – спросил Джек.

Лара фыркнула.

– Я тебе уже раз десять об нем рассказывала. Это новое ток-шоу знаменитостей на канале ВЦТ. "Настоящие домохозяйки вампирского мира". Дебют состоится сегодня вечером!

– Я пытался забыть об этом, – пробормотал Джек.

– Я знаю, – Лара бросила на него раздраженный взгляд и повернулась к Бринли. – Мэгги спросила, можем ли мы снять следующий выпуск шоу в нашем палаццо в Венеции.

– Ух ты, – выдохнула Бринли. – У тебя есть палаццо?

– Да! – глаза Лары заискрились от возбуждения. – По телевизору это выглядело бы фантастически. И я могла бы похвастаться всеми моими любимыми местами в Венеции.

– Это вторжение в личную жизнь, – проворчал Джек.

– Хизер и Жан-Люк снялись в сегодняшнем выпуске шоу, – сказала Лара. – Если они могут это сделать, то почему мы не можем?

Джек стиснул зубы.

– Мы поговорим об этом позже. А сейчас нам нужно обсудить, кто отправится в домик Фила в Вайоминге.

– Ты, я и Золтан, – ответила Лара. Она взглянула на Бринли. – Там ведь есть телевизор, верно?

– Да, – Бринли кивнула. – В подвале, – она повернулась к Финеасу. – Я тоже хочу пойти.

– Нет, – он поднял руку, когда она начала спорить. – Подумай хорошенько. Если приспешники твоего отца появятся в хижине и увидят, что эти трое смотрят телевизор, они просто подумают, что ошиблись, и уйдут. Но если ты будешь там, они попытаются взять тебя силой, если понадобится, и это превратится в битву. Ты хочешь, чтобы кто-нибудь из этих парней был ранен или убит?

Бринли с трудом сглотнула. Она едва знала Лару, Джека и Золтана. Она предполагала, что они сражались в битве на горе Рашмор, как и она, но она была в то время в волчьей форме и слишком вовлечена в битву, чтобы обращать на них внимание.

– Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал. Даже без меня люди моего отца могут доставить вам неприятности.

– Не беспокойся об этом, – сказал ей Джек.

– Мы рады быть тебе полезными, – добавил Золтан.

Лара коснулась ее руки.

– Мы все здесь одна большая семья. Мы будем рады помочь...

– Но я не... одна из... – начала Бринли.

– Ты сестра Фила, – сказал Джек. – Ты одна из нас. А мы заботимся о своих.

Сердце Бринли сжалось в груди. Семья, которая действительно заботилась и защищала друг друга? Вместо того, чтобы использовать друг друга в качестве пешек? Это была прекрасная мысль. И это пробудило в ней глубокую потребность, которой она так долго пренебрегала. Именно так и должна вести себя стая. По-настоящему заботясь друг о друге. Никогда не прогоняя мальчишек, показавших большой потенциал. Никогда не обращаясь с женщинами как с разменной монетой.

– Черт возьми! – Фримонт ударил кулаком в воздух. – Мы как мушкетеры! Один за всех и все за одного!

Все засмеялись, кроме Бринли, которая моргала, сдерживая слезы. Все это время она ненавидела вампиров, но они были готовы подвергнуть себя опасности, защищая ее. Они считали ее семьей.

– Я телепортирую вас в хижину, чтобы вы знали дорогу, – предложил Финеас. Он похлопал Бринли по плечу. – Я скоро вернусь.

Она кивнула, отвернувшись, чтобы никто не заметил, что она изо всех сил старается не заплакать.

Финеас выключил сигнализацию и телепортировался вместе с Золтаном. Пока остальные ждали, Бринли изложила свою теорию о том, что Корки может скрываться на ранчо, когда-то принадлежавшем Хаггерти. И что новый владелец может оказаться оборотнем.

– Я посмотрю, что смогу выяснить, – Фримонт сел за стол и начал поиск в компьютере.

Финеас и Золтан снова появились в кабинете, затем телепортировались, забрав с собой Джека и Лару.

Не прошло и минуты, как Финеас материализовался и снова включил сигнализацию.

– Все готово. Золтан первым дежурит на крыльце, а Джек и Лара сидят в подвале и смотрят телевизор.

Бринли кивнула. Ей все еще хотелось вернуться, но она знала, что это было к лучшему.

– Я все еще могу вернуться завтра вечером в полнолуние, верно?

– Думаю, что да. Как ты и сказала, это большое место. Мы сумеем найти для тебя безопасное место.

– Спасибо, – ее внутренняя волчица успокоилась, и она улыбнулась с внезапным расслабляющим чувством покоя. Волчица была счастлива, и она была счастлива, что ее окружают люди, готовые помочь ей. – Кстати, твой брат изучает ранчо Хаггерти через компьютер.

– Отлично, – Финеас показал брату большой палец.

– Я знаю, что к чему, – пробормотал Фримонт, не отрывая глаз от монитора. – Айсмен слишком крут для школы.

– Кстати, хочешь мороженого? – спросил ее Финеас. – Я могу отвести тебя в кафе.

– О-о-о, никогда не поздно для горяченького свидания, – прошептал Фримонт.

Финеас бросил на брата раздраженный взгляд, затем повернулся к Бринли.

– Кафе закрыто, но автомат с мороженым всегда работает.

– О-о-о, маленький шоколадный рожок для девчонки-волчицы.

– Хватит, Фримонт, – прорычал Финеас.

Бринли прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Губы Фримонта дрогнули.

– О-о, смотрите, кто выглядит не на шутку разозленным, когда он предпочитает, чтобы его поцеловали.

– Давай выбираться отсюда, – Финеас схватил Бринли и вывел ее за дверь.

– Желаю удачи, – крикнул ему вслед Фримонт. – Так что вы там хорошо...

Финеас резко обернулся и уставился на него.

– ... проведите время на свидании, – закончил Фримонт, сверкнув глазами.

– Я в этом не сомневаюсь, – Бринли ухмыльнулась и взяла Финеаса под руку. – Наше первое свидание, Фин.

Его темно-шоколадные глаза блестели.

– Давай сделаем это, Брин.

– Посмотри, что я нашел на кухне, – Финеас поставил шоколадное пирожное на стол рядом с тарелкой Бринли с шоколадным мороженым и стаканом молока.

Она улыбнулась ему.

– Ты меня балуешь.

Все, что угодно, лишь бы не возвращаться сегодня вечером в Вайоминг. Он сел рядом с ней и поставил бутылку на стол.

– А где все? – она отщипнула кусочек пирожного и сунула его в рот.

– Большая часть ночной смены – вампиры, поэтому мы не очень часто пользуемся кафетерием.

Она фыркнула, когда он открутил крышку своей бутылки.

– Оно пахнет пивом.

– Это Блеер, смесь пива и синтетической крови.

Ее губы дрогнули.

– Разве ты не должен пить Блардоне?

Он поморщился.

– Не говори никому, но я не очень люблю Блардоне.

Она усмехнулась и отправила в рот ложку мороженого.

– Ну, ты отлично справляешься с рекламой. У тебя много поклонников, которые заискивают перед тобой?

Он пожал плечами.

– Несколько.

Она указала на него ложкой.

– Я думаю, ты стесняешься быть секс-символом.

Он скорчил гримасу.

– Это как-то... не по-настоящему. Я хочу нравится таким, какой я есть.

– Конечно, я понимаю, – она съела еще кусочек мороженого. – Ненавижу, когда люди притворяются, будто я им нравлюсь, потому что я дочь Каддока Джонса. Я тоже хочу нравиться такой, какая я есть.

– Ты мне нравишься такой, какая ты есть, – напомнил он ей, и она отвела взгляд, ее щеки порозовели.

Он дотронулся до пряди волос, упавшей ей на плечо. Она казалась шелковистой и гладкой на кончиках его пальцев.

– Я начинаю думать, что у нас много общего. Мы оба можем жить долго. У нас паршивые отцы. Мы потеряли наших матерей.

– Мы оба борцы, – прошептала она. – Раненые души.

Это выглядело немного драматично. Он повернулся на стуле лицом к ней.

– Что ранило твою душу, Бринли?

Ее лицо побледнело.

– Я... это просто выражение, – она откусила кусочек пирожного. – Оно так восхитительно. Спасибо.

– Бринли. Я рассказал тебе свою историю. Почему ты не хочешь поделиться своей?

Она сглотнула и отпила немного молока из стакана.

– Я не говорила об этом. Никому.

Она старалась не смотреть на него и сосредоточилась на телевизоре, висевшем на стене.

Должно быть, некто сильно ее обидел. Одна только мысль об этом приводила его в ярость.

– Я не просто кто-то.

– Ты... Ты в телике! – она указала на плоский экран.

Он нахмурился, глядя на только что начавшуюся рекламу "Блардоне".

– Быстро! – она толкнула его в плечо. – Прибавь громкость!

С разочарованным стоном он подошел к телевизору и нажал кнопку громкости.

– Здравствуйте, дамы, – его голос заполнил комнату.

Бринли ухмыльнулась.

– Обожаю!

Он покачал головой и вернулся к столу с пультом. Она хихикнула, когда он сказал, что у него в руке бриллианты.

Он хмыкнул и сделал большой глоток Блеер'а. Он был так близок к тому, чтобы преодолеть ее защиту, пока его не прервал он сам.

– О, смотри, – она указала на экран. – Это шоу, о котором говорила Лара. Настоящие домохозяйки вампирского мира.

На экране телевизора Мэгги стояла рядом с Хизер Эшарп, представлявшей ей мужа и детей.

– Конечно, все знают, что Жан-Люк – известный модельер, – сказала Хизер, с обожанием глядя на мужа. – Но он нечто гораздо большее. Удивительно любящий муж и отец.

Жан-Люк смущенно переступил с ноги на ногу.

– А это ваши дети? – спросила Мэгги.

– Да, – Хизер притянула к себе хорошенькую девочку. – Это наша дочь Бетани.

– Я знаю ее по Академии, – сказала Бринли. – Она просто прелесть. Но эти близнецы – Боже мой, они просто занозы в заднице.

После того, как Хизер показала малышей – Жан-Пьера и Джиллиан, она обняла мужа.

– Ты знаешь, что Жан-Люк – чемпион по фехтованию? Лучший фехтовальщик во всей Европе.

– Поразительно! – сказала Мэгги.

Жан-Люк улыбнулся, выглядя гораздо более непринужденно.

– Не могли бы вы показать нам ваш дом? – спросила Мэгги.

– С удовольствием, – ответила Хизер.

Мэгги улыбнулась в камеру.

– Моя помощница поедет на экскурсию вместе с Хизер. Дарси?

Кадр сменился на солнечный день и Дарси перед камерой.

– С вами Дарси Эриксон, я веду репортаж из Шнитцельберга, Техас. У нас есть для вас особое угощение. Вы будете первыми вампирами, увидевшими дом Эшарпов при дневном свете! – она повернулась, и камера повернулась вместе с ней, чтобы показать дом Жан-Люка позади нее.

– Ух ты, – Бринли откинулась на спинку стула. – Это их дом?

– Да, – Финеас нахмурился, глядя на экран. – Я бывал там раньше.

– Он огромен. Неужели внутри все такое же причудливое?

– Да, – он отхлебнул еще пива. – Знаешь, я не так богат, как здешние старые вампиры. Я не могу позволить себе такое место.

– Я знаю.

Он бросил на нее встревоженный взгляд.

– У нас с тобой нет ничего общего. Ты выросла в богатстве, и...

– И я была несчастна, – перебила она его. – Меня не волнует богатство, Финеас.

Он вздохнул с облегчением.

– У меня здесь хорошая зарплата, и за рекламу платят очень хорошо...

– Фин, – она коснулась его руки. – Ты мне нравишься такой, какой ты есть.

Его сердце сжалось. Он взял ее руку и поцеловал.

– Ты больше не заботит то, что я вампир?

Она вздрогнула и выдернула руку из его хватки.

– Я была не права, ненавидя вампиров. Теперь я чувствую себя ужасно. Я просто была... так зла.

– Из-за чего?

Она взяла ложку и покрутила ею в мороженом.

– Я была опустошена, когда умерла моя мама. А потом, сразу после этого, Фил ужасно поссорился с моим отцом, и его выгнали. Я думала, он вернется. Но он этого не сделал.

Финеас приглушил звук телевизора.

– Должно быть, тебе было тяжело.

Она поморщилась.

– Это даже не начало. Меня бросили два человека, которых я любила больше всего. Единственные два человека, с которыми я могла говорить и которым могла доверять. Мне всегда казалось, что моя мать не боролась с раком. Она просто сдалась.

– Почему?

Бринли вздохнула.

– Помнишь, как ты отрицал действия своего отца? Я делала то же самое. Мне было лет двенадцать, прежде чем я смогла осознать, что происходит. Видишь ли, как Верховный Лидер стаи, мой отец считает, что имеет право взять любую женщину в стае, какую пожелает.

Финеас стиснул зубы.

– Он изменял твоей маме?

– Да. Она пережила годы унижений. Это было унизительно не только для нее, но и для других женщин. Некоторые из них были женаты и не хотели изменять. Но их мужья не смели отказать хозяину. Некоторые женщины реально считали это честью, но все это заставляло мою мать стыдиться. Она... она не хотела такой жизни для меня.

Финеас сжал ее руку.

– Думаю, теперь она гордилась бы тобой.

Бринли улыбнулась со слезами на глазах.

– Спасибо. Я так по ней скучаю. Ее смерть тяжело сказалась и на моих младших брате и сестре. Им было всего по одиннадцать, и я старалась стать им матерью. Когда им было по четырнадцать, они впервые изменились, и тогда Ховелл подумал, что он слишком взрослый, чтобы с ним нянчиться, поэтому он отдалился. Но моя сестра, Глинис, всегда зависела от меня. Мне ненавистно то, что оставляю ее там одну.

Финеас кивнул.

– Ты чувствуешь себя ответственной за нее.

– Да, – Бринли глубоко вздохнула. – Так вот, после смерти моей матери Фил поссорился с моим отцом и ушел. Это чуть не убило меня. Я продолжала оставлять записки в хижине Фила, надеясь, что он увидит их и вернется. Я умоляла его вернуться. И вот наконец, девять лет спустя, он появляется в хижине вместе с Вандой. Вампиршей! И я узнаю, что он жил с вампирами все те годы, когда я так нуждалась в нем.

– Ты чувствовала себя преданной.

– Да! И злой. Но и счастливой. Я была рада, что Фил вернулся в мою жизнь, но я была так зла, что он предпочел вампиров мне, своей сестре-близнецу. Так что, наверное, я направила всю эту ярость на ненависть к вампирам. Особенно на Ванду. Я была так груба с ней.

Финеас погладил ее по спине.

– Все в порядке. Я думаю, Ванда понимает.

Бринли вздохнула.

– Она всегда была добра ко мне. Я этого не заслуживаю.

– Не говори так. Ты заслуживаешь доброты, как никто другой.

Она грустно улыбнулась ему и коснулась его щеки.

– Ты такой хороший мужчина, Финеас.

Он положил свою руку поверх ее.

– Бринли, я влюбляюсь в тебя.

Ахнув, она отдернула руку.

– Не говори так. Мы не можем... у нас нет будущего. И ты это знаешь. Ты сам это сказал.

– Я передумал. Раньше я считал, что мы не подходим друг другу, но теперь я думаю, что ты идеальна.

Она покачала головой.

– Нет! Я ни для кого не гожусь в пару. Мой отец попытается убить тебя.

– Я его не боюсь.

– А следовало бы! – она вскочила со слезами на глазах. – Держись от меня подальше. Мой отец выследит тебя и накажет. Ты не представляешь, каким ужасным он может быть. Он... – она попятилась, а по ее щеке скатилась слеза.

У Финеаса перехватило дыхание. Она уже призналась, что отец плохо обращался с ее матерью. И другими женщинами в стае. Что он сделал со своей дочерью?

– Бринли, – прошептал он. – Что он с тобой сделал?

Со сдавленным стоном она прижала руки ко рту.

– Вот дерьмо, – Финеас почувствовал тошноту. Он вспомнил выражение, которое она использовала раньше, когда называла их борцами. – Это он, не так ли? Он ранил твою душу.