Разыскивается: не-мертвый или живой

Глава 15

Бринли прошлась по столовой, но комната оказалась недостаточно большой. Волчица вцепилась в ее внутренности, как зверь в клетке. Свобода, она должна освободиться. Паника нарастала в ее груди, угрожая выплеснуться.

Она распахнула стеклянную дверь и выскочила наружу. Слезы застилали ей глаза, и она, спотыкаясь, остановилась посреди баскетбольной площадки.

Черт возьми, ей не следовало влюбляться в Финеаса. Теперь ей придется прогнать его, и это будет чертовски больно. И снова она останется совсем одна.

У тебя есть я, – прорычала ее внутренняя волчица громче, чем когда-либо.

Этого недостаточно! – крикнула она в ответ. Я хочу большего! Но она не могла заполучить Финеаса. Никогда. Грудь сжала боль, почти согнув ее пополам.

– Бринли, – окликнул ее Финеас. За ним со щелчком захлопнулась дверь.

О Боже, нет. Он потребует объяснений, а она не может об этом говорить. Воспоминания нависли над ней ядовитым облаком. Она не могла дышать. Она вытерла слезы с лица и побежала к лесу.

– Бринли, подожди! – Финеас побежал за ней.

Она нырнула в лес и стала петлять между деревьями, не обращая внимания на ветки, которые хлестали ее по лицу и цеплялись за волосы. Она бежит недостаточно быстро.

Вспышки воспоминаний обрушились на нее. Воспоминания, которые она так старалась забыть. В ту ночь, когда за ней гнались. Охотились. Страх. Ужасный, нарастающий страх. Кошмар. Паника.

Ее волчица взвыла от отчаяния. Она должна была быть охотницей, а не жертвой. Беги!

Позади нее послышались шаги. Они шли за ней. Охотились на нее. Все ближе. Нет спасения. Не оглядывайся! Ради Бога, не смотри. Она уже совершала эту ошибку раньше.

– Бринли! – закричал Финеас. – Притормози! Ты себе навредишь.

Его голос. От его прекрасного голоса у нее захватило дух. Ее шаги замедлились.

– Бринли! – окликнул он ее. Позади нее.

Вздрогнув, она резко повернулась к нему лицом, подняв руки, чтобы защититься. Звериное рычание вырвалось из ее рта.

– Ого! – Финеас поднял руки ладонями вверх. – Это я. Я никогда не причиню тебе вреда.

Она с трудом перевела дыхание и огляделась. О Боже, что она наделала? Она снова испугалась.

– Дыши медленно, – он шагнул к ней.

Она тут же отступила назад, но потом остановилась. Она не была загнанным в угол животным. И это был Финеас. Он никогда не причинит ей вреда. Она провела дрожащей рукой по волосам, смахивая листья, запутавшиеся в диких прядях.

Она медленно и глубоко вздохнула. Запах дерева, папоротника и рыхлой земли наполнил ее ноздри и успокоил зверя внутри нее. Она остановилась на небольшой поляне, где ярко светила почти полная луна.

Финеас наблюдал за ней с выражением тревоги и беспокойства на лице. Отлично. Ей не составит труда прогнать его. Он, вероятно, думал, что она сумасшедшая, и уже сожалел о своих чувствах к ней.

Он махнул рукой в сторону здания.

– Ты хочешь вернуться? Мы могли бы поговорить.

Она покачала головой.

– Ты можешь телепортировать меня обратно в школу. Те парни в хижине помогут тебе. Тебе больше не нужно со мной работать.

– Ты не хочешь помогать мне?

Она взяла себя в руки.

– Я... не хочу тебя видеть.

Он нахмурился.

– Ты что, хочешь меня бросить?

– Мы оба знаем, что не можем... быть вместе, – ее сердце сжималось с каждым словом. – Мы просто должны попрощаться и...

– Нет! Я от тебя не откажусь.

– Я... я не хочу тебя.

– Я тебе не верю. Прошлой ночью ты была без ума от меня.

– Ничего особенного. Похоть.

– В самом деле? Тогда запрыгни на меня снова, и посмотрим, что будет.

Поморщившись, она отступила назад.

– Ты не захочешь меня. Я... я схожу с ума. Я испорчена.

– Нет, ты прекрасна. Но какой-то мудак причинил тебе очень сильную боль. Расскажи мне, что случилось.

Слезы наполнили ее глаза. Она покачала головой.

Он глубоко вздохнул.

– Прекрасно. Я просто разберусь. Кивай головой, если я прав.

– Нет. Пожалуйста, не надо.

Он прислонился к большому клену и скрестил руки на груди.

– Давай посмотрим. Ты была разбита и брошена, когда умерла твоя мать, а Фила изгнали. Тебе ведь было восемнадцать, верно?

Она молчала, но в животе у нее трепетал страх.

– Значит, ты тогда училась в колледже? Ты преподаешь английский в Академии, так что это, должно быть, твоя специальность.

Дрожь пробежала от ее груди к горлу.

– Ты чувствовала себя одинокой, преданной и покинутой. Итак... ты доверилась кому-то, – он поморщился. – Надеюсь, я ошибаюсь.

Нет. От этого трепета у нее закружилась голова, и она оперлась рукой о ствол дерева, чтобы не упасть.

– Ты влюбилась в кого-то? – тихо спросил он.

Ее пальцы впились в кору. Ее первый любовник. Его высокомерное лицо мелькнуло у нее в голове. Почему она всегда считала его красивым?

– Сет.

– Сет, – Финеас произнес это имя так, словно оно оставило неприятный привкус во рту. – Он слушал тебя. Заставил тебя почувствовать себя особенной. Ласковый и нежный. И мохнатый. Держу пари, он тоже был оборотнем.

Она кивнула.

– И тебе было так чертовски одиноко, – проворчал Финеас. – И больно.

По ее щеке скатилась слеза.

– Он сказал, что любит меня. Он сделал мне предложение, и я согласилась.

– Ты думала, что влюблена?

– Да, – она вытерла слезу. – Я хотела быть влюбленной. Я хотела верить, что любовь все еще существует, и кто-то может любить меня.

– Итак, вы обручились.

Она кивнула.

– Я отвезла его домой, чтобы познакомить с семьей. Мой отец одобрил его, и я думала, что все будет идеально.

– Что случилось?

– Однажды ночью я подслушала, как он разговаривал с моим отцом. Папа поздравлял его с хорошо выполненной работой. И Сет спросил, сколько ранчо он получит за то, что женится на мне.

– Черт, – прошептал Финеас.

– Да, – со стоном она прислонилась спиной к дереву. – Все это подстроил мой отец.

– Придурок, – прорычал Финеас. – И этот Сет был идиотом, если не понимал, как ему повезло, что у него есть ты.

Она махнула рукой.

– Это типичный мужской менталитет оборотней. Все, о чем они могут думать, – это о приобретении территории. Земля для них означает власть. Они хотят власти, престижа, больших стад крупного рогатого скота, лошадей и овец. Пара – это просто сука, которая дает им детенышей.

– Это отвратительно, – Финеас зашагал по небольшой поляне. – Почему женщины с этим мирятся?

– Они все надеются на репутацию спарившейся с Альфой. Только немногие избранные могут это сделать. Другие женщины – они ничем не отличаются от не-Альфа самцов. Они все члены стаи и должны подчиняться своему лидеру.

– Звучит архаично.

Она пожала плечами.

– Так работает стая. Может быть только один Альфа, а остальные должны подчиниться. Или будут изгнаны. Нам с рождения вдалбливают, что мы должны быть в стае. Иначе нам не выжить.

– Вам промывают мозги.

– Большинство оборотней очень счастливы в мире ликанов. Все знают правила и знают свое место. Это сильное чувство общности и безопасности.

– Скажи это Пропащим Мальчишкам.

Она поморщилась.

– Очевидно, у них это не сработало.

– Или у тебя. Ты выживаешь без стаи. Держу пари, ты никогда не хотела подчиняться.

Это было правдой. Даже в детстве она никогда не хотела подчиняться. Ее отец считал, что это вина Фила, что он повлиял на сестру-близнеца своими мятежными Альфа-наклонностями. Но дело было не только в Филе. Это были годы, когда она наблюдала за страданиями матери и видела, как отец совершенно не замечает причиняемой им боли.

В глубине души она знала, что все это неправильно. Она читала о любви в книгах, видела ее в фильмах и знала, что в мире ликанов она превратилась во что-то уродливое. Там не было любви. Только манипуляции и обман. Пользователи.

– Я была одна с матерью, когда она умерла. Она жалела, что всегда подчинялась. Она сказала, что у меня должен быть выбор, что я могу выбрать свободу, если буду достаточно сильной.

Бринли шмыгнула носом.

– Она хотела, чтобы я была сильной, но после ее смерти и ухода Фила я впала в депрессию. Я чувствовала себя одинокой и слабой. Поэтому я влюбилась в первого попавшегося парня.

– Сет, – пробормотал Финеас. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не осталась с ним.

– Нет, я разорвала помолвку. У его семьи уже было большое ранчо в Айдахо, но он не хотел отказываться от обещанных ему земель, поэтому приставал ко мне, пока мне не удалось прогнать его, – она наклонила голову, вспоминая. – Оглядываясь назад, на самом деле это было хорошим уроком. Это вывело меня из депрессии. Его предательство разозлило меня, а борьба за то, чтобы избавиться от него, дала мне цель. Она сделала меня сильнее.

– Как ты от него избавилась?

Она пожала плечами.

– Мужчинам-оборотням нравится думать, что они особенно одарены в постели. Просто по кампусу поползли слухи, что я бросила его, потому что он не может удовлетворять. Тогда, конечно, он должен был доказать, что слухи ошибочны, как можно большему количеству девушек. Одна из них, дочь местного Лидера стаи, забеременела от него, и ему приказали жениться на ней.

Бринли ухмыльнулась.

– За эти годы я очень хорошо научилась прогонять парней.

Финеас строго посмотрел на нее.

– На меня это не подействует.

Она выдержала его взгляд.

– Это еще предстоит выяснить.

Он бродил от одного конца поляны к другому.

– Так что же случилось потом? Твой отец продолжал подбирать тебе женихов?

– На самом деле я не хочу больше об этом говорить.

– А почему бы и нет? Мы добрались до самого плохого?

Она скорчила ему гримасу.

– Когда ты присоединилась к родео?

Она скрестила руки на груди.

– После того, как закончу учебу. Папа просто отправил женихов туда. Я продолжала отгонять их. Это действительно раздражало.

– Думаю, твой отец был в бешенстве.

Она с трудом сглотнула и кивнула.

– И что же он сделал?

Бринли повернулась и прислонилась лбом к дереву. Это была та часть, о которой она не хотела говорить. Она никогда никому не говорила. Ни ее сестре. Ни даже Филу. Если бы только ее брат был там. Он бы защитил ее.

– Бринли.

Прямо за ней. Она резко обернулась.

– Я же говорила тебе не делать этого.

– Я же говорил, что никогда не причиню тебе вреда, – он положил руку на ствол и наклонился к ней. – Я не уйду, пока ты мне не скажешь.

– Почему ты такой напористый? – она оттолкнула его и зашагала по поляне.

Трусиха, упрекнула ее внутренняя волчица. Скажи ему. Ты собираешься жить в страхе всю оставшуюся жизнь? Ты так и продолжишь подпрыгивать от ужаса всякий раз, когда кто-нибудь подходит к нам сзади?

Нет, она не могла говорить об этом. Это было слишком больно.

Внезапно ее захлестнула волна силы, застав врасплох. Это была волчица, которая давила на ее оковы, побуждая к бунту. Где твой гнев? Мы благородные волчицы! Свирепые охотницы! А они превратили нас в добычу.

Дрожь пробежала по ее телу, как будто волчица встряхнула ее. Скажи ему! Пусть весь мир узнает, что сделал с нами твой отец!

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Доверься волчице. Волчице виднее. Это было правильно. Почему она скрывает правду?

Она сжала кулаки. Это будет нелегко. Это были пять лет кошмаров.

– Бринли? – тихо спросил Финеас. – С тобой все в порядке?

Она расправила плечи.

– Отец просил меня приехать домой на Охоту. Все местные Лидеры стай устраивают охоту в первую ночь полнолуния, но охота моего отца – самая престижная в трех штатах. Только по приглашению, такая большая честь присутствовать.

Ее кожа похолодела, и она скрестила руки.

– Все началось, как и любая другая ежемесячная охота. Мы все перекинулись и побежали в лес. Я почуяла запах пары лосей и бросилась в погоню. Я услышала волков позади себя. Они тоже учуяли запах. Это нормально. Волки обычно убивают группами. Я не придала этому значения. Пока не поняла...

Слезы навернулись ей на глаза, и желчь подступила к горлу. Она с трудом сглотнула и прижала тыльную сторону ладони ко рту.

– Они охотились за мной!

– Что? – Финеас шагнул к ней. – Почему?

– Я не знаю. Мне было так страшно, и я не могла понять, почему я стала добычей. Я всё бежала и бежала. Я пробовала плыть вверх по течению, плавать в ледяных озерах – все, что угодно, лишь бы избавиться от них. Но они продолжали приближаться. А потом они...

Она подошла к дереву и положила на него дрожащую руку.

– Это были молодые мужчины. Они окружили меня. Круг замкнулся. Рычание и щелканье. А потом он напал.

– Сзади, – прошептал Финеас.

Она кивнула, и слезы потекли по ее щекам.

– Он укусил меня в шею и использовал свой вес, чтобы удержать и... взять меня.

Последовала напряженная пауза.

Когда Финеас наконец заговорил, его голос звучал сдавленно.

– Он изнасиловал тебя.

– Нет, – она покачала головой. – Самец волка всегда так берет свою пару. Это животное начало.

– Чушь собачья! Ты этого хотела? Ты дала ему согласие? – голос Финеаса стал громче, и когда она не ответила, он ударил кулаком по дереву.

Она отскочила назад, впервые взглянув на него.

– Это было изнасилование! – он снова ударил кулаком по дереву.

Она отступила назад, потрясенная яростью на его лице.

– Ты сдала ублюдка? – спросил он.

– Я... я пыталась. Я побежала обратно в дом и ворвалась в кабинет отца. Я рассказала ему, что они сделали, а он только посмотрел на меня и сказал, что я слишком долго сопротивлялась ему, отказываясь от всех мужчин, которых он выбрал для меня. Мне нужно было научиться подчиняться.

Финеас широко раскрыл глаза.

– Он?..

Она кивнула, и по ее лицу снова покатились слезы.

– Он все устроил. Он выбрал для меня новую пару, и он сказал ему...

– Чтобы изнасиловал тебя? – Финеас зарычал.

– Чтобы взял меня в супруги. Это нормальный способ для..

– В самом деле? Тогда почему ты убежала? Почему ты так испугалась? Почему ты все еще волнуешься, если мужчина подходит к тебе сзади?

Она вытерла слезы с лица.

– У меня были проблемы с этим.

– Ну конечно же! Этот ублюдок терроризировал и принудил тебя. А твой отец, этот ублюдок... — Финеас снова ударил кулаком по дереву. – Я оторву его чертову голову!

– Стой! Твои руки кровоточат, – и дерево тоже выглядело не слишком впечатляюще. Странно, но оно было похоже на другое поврежденное дерево, которое она видела раньше.

– Тебе лучше надеяться, что я никогда не встречусь с твоим отцом, – Финеас вытер костяшки пальцев о рубашку. – Сколько времени прошло с тех пор?..

– Пять лет.

Он взглянул на нее.

– А как давно ты занимаешься подпольем, помогая Пропащим мальчишкам?

– Пять лет.

Его глаза заблестели.

– Молодец. Ты дала отпор.

Она скривилась.

– Только тайно. Я никогда не выступала против своего отца. Когда он выкинул этот последний трюк, устроив мне свадьбу, я просто сбежала.

– Ты позволишь ему выбрать тебе мужа?

– Нет, конечно, нет.

– Значит, ты собираешься сама выбрать себе мужа?

Она мысленно застонала и откинула волосы за плечи.

– Сейчас я никого не выбираю. Если мой отец не одобрит мою пару, он убьет его. Он никогда не позволит мне бросить ему вызов.

– Ты собираешься всю жизнь жить в страхе перед ним?

Она поморщилась. Ее внутренняя волчица тосковала по родной территории, но если она когда-нибудь вернется в мир ликанов, отец будет контролировать ее. Она будет вынуждена жить в подчинении. Столетия покорности ее отцу и избраннику, которого он выберет для нее.

Сокрушительная боль сжала ее сердце, и она прижала руку к груди. Ее внутренняя волчица взвыла от отчаяния.

Она никогда не сможет вернуться в мир ликанов. Пока жив ее отец. А это могут быть столетия.

Она должна была понять это в тот момент, когда сбежала из отцовского дома. Вместо этого она обманывала себя, думая, что ее изгнание было только временным. Но сейчас она была похожа на Фила. Она никогда не сможет вернуться домой. Никогда больше не проведет время с младшими братом и сестрой. Не в ближайшую сотню лет.

В конце концов она бросит сестру, как ее бросил Фил.

Слезы снова наполнили ее глаза. Почему цена свободы так чертовски высока?

– Я не могу вернуться домой.

Финеас тронул ее за плечо.

– Мне очень жаль.

Она потянулась к нему, и он притянул ее в свои объятия.

– Брин, милая, – он крепко обнял ее и погладил по спине. – Все будет в порядке. Ты не одинока. У тебя есть я. И твой брат. И все мы.

– Финеас, – она отстранилась и коснулась его щеки. – Мне нужно вернуться. В последний раз. К завтрашнему полнолунию. Так я смогу попрощаться.

Изнасилование. Он не мог поверить в это. Что отец действительно подвергнет свою дочь чему-то столь отвратительному, столь жестокому.

Финеас проводил Бринли обратно в Роматек, в тишине, потому что не был уверен, что не станет проклинать ее отца. Черт, он боялся даже коснуться ее локтя, когда провожал обратно. Будет ли она возражать против прикосновений после всего, что ей пришлось пережить? Неудивительно, что она была колючей и подозрительной, боясь приблизиться к кому-либо. Ее предавали снова и снова.

Но он не был оборотнем. У него не было ни ранчо, ни скота, чтобы быть заинтересованным в ней. Он просто любил ЕЁ. Одна только мысль о том, что она может когда-нибудь выйти замуж за ликана, который будет обращаться с ней как с низшей племенной кобылой, наполняла его яростью. Он этого не допустит. Черт возьми, она не должна этого допустить. Она должна быть сильной, как говорила ее мать, и выбрать свободу.

Ей нужно выбрать его. Он никогда не обращался с ней плохо. Часть его понимала, что не все мужчины-оборотни были плохими. Фил, конечно, не был. Если он когда-нибудь будет плохо обращаться с Вандой, она возьмет кнут.

И все же он не хотел, чтобы Бринли оказалась с оборотнем. Он хотел быть тем, кто подарит ей любовь, которую она заслуживает, и свободу, в которой она нуждается. С его точки зрения, он был ее лучшим выбором, ее лучшим шансом на счастье. Он просто должен заставить ее осознать это.

Она молчала, и он не мог не задаться вопросом, о чем она думает. По крайней мере, она не просила вернуть ее в Академию. Она, казалось, была счастлива остаться рядом с ним.

Дверь кафетерия, через которую она сбежала ранее, автоматически закрылась, поэтому он повел ее к боковому входу и использовал свое удостоверение, чтобы провести их внутрь.

– Давай спросим у Джека и Золтана, не появлялся ли кто-нибудь из приспешников твоего отца в хижине, – предложил он.

Она кивнула.

– Хорошая мысль.

Он снова воспользовался своим удостоверением, чтобы войти в офис Службы безопасности.

– Хей, Фримонт.

– Эй, братан, девчонка-волчица, – Фримонт оторвал взгляд от компьютера и ухмыльнулся. – Я видел, как вы бежали в лес. Играли в прятки? – его улыбка погасла. – Это кровь у тебя на рубашке?

– Ничего страшного, – Финеас взглянул на стену мониторов. В такой глубине леса камер не было, так что их разговор остался приватным.

– Он бил дерево, – тихо сказала Бринли.

– Опять? – спросил Фримонт.

– Опять? – Бринли подозрительно посмотрела на Финеаса. – У тебя есть привычка бить деревья?

Он проигнорировал вопрос и хмуро посмотрел на брата.

– Что-нибудь слышно от Джека или Золтана?

– Да. Минут десять назад звонили. Никто не появился, а Лара была очень взволнована, потому что Джек внезапно согласился участвовать в этом телешоу.

– Настоящие домохозяйки вампирского мира? – спросила Бринли. – Что заставило его передумать?

Фримонт усмехнулся.

– Ну, по-видимому, Хизер утверждала, что ее муж – лучший фехтовальщик в Европе, а Джек так не считает. Так что теперь он хочет, чтобы на телевидении все прояснилось.

Зазвонил телефон, и Фримонт снял трубку.

– Одну минуту, мистер Уилан. Позвольте мне подключить вас к громкой связи.

Финеас шагнул к столу.

– У тебя есть новости, Шон?

– Финеас, это ты? – спросил Шон Уилан. – Я думал, ты в Вайоминге.

– Был. И я вернусь. Как дела?

– Мы следили за домом русского Ковена в Бруклине, следили за Дмитрием. Насколько нам известно, его устройство слежения все еще работает. И он движется. Он телепортировался в Кливленд, потом в Омаху. Направляется на запад. Подожди. Он снова перескочил. Он в... Вайоминге.

Финеас переглянулся с Бринли.

– Значит, мы были правы. Корки там.

– Похоже на то, – согласился Шон. – Мы скоро сообщим вам точное местонахождение Дмитрия. Но если он обнаружил устройство слежения, то, возможно, пустился в погоню за нами.

– Мы дадим знать Ангусу. Спасибо, Шон, – Финеас повесил трубку и повернулся к брату. – Ангус сейчас прибывает в смертельном сне, так что не мог бы ты послать ему электронное письмо?

– Будет сделано, – Фримонт повернулся в кресле лицом к компьютеру. – О, я выяснил, кто сейчас владелец ранчо Хаггерти. Какой-то чувак по имени Ретт Бледдин.

Бринли ахнула.

– Ты его знаешь? – потрясенное выражение ее лица заставило Финеаса нервничать. Его руки сжались в кулаки. Если это Ретт изнасиловал ее, то его дни сочтены. – Он тот, кто...

– Нет, – она побледнела и покачала головой. – Этот парень погиб в пьяной драке три года назад.

– Туда ему и дорога, – проворчал Финеас. Хотя он с удовольствием выбил бы из него все дерьмо. – Тогда кто же этот Ретт Бледдин?

– Это парень с Аляски, за которого я должна была выйти замуж.