Рождественский поцелуй

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Придя во вторник утром в офис Мэйбл, Картер застал ее за просмотром каталога «Куда пойти учиться».

— Привет, Джек, — поприветствовала она, поспешно засовывая каталог в ящик.

Бросив взгляд на стену, увешанную дипломами, Картер заподозрил, что эта странная маленькая женщина решила снова чему-нибудь поучиться. Их беседа началась с обсуждения идеи Мэллори — дать свидетелям то, чего они хотят больше всего, чтобы не доводить «Дело Зеленых» до суда.

— Похоже, эта женщина действительно обладает незаурядным умом, — заметила Мэйбл. На ее лице снова появилось то странное выражение, которое он уже несколько раз замечал, как только речь заходила о Мэллори.

— Это так. И, похоже, она начинает думать, что и я тоже.

— С чего ты взял? Она что-то сказала тебе? — Мэйбл была не на шутку взволнована.

Картер вкратце пересказал свой разговор с Мэллори, стараясь, чтобы его слова не звучали хвастливо.

— Отлично! Ты хотел немного подправить свой имидж, особенно в глазах этой женщины, и у тебя все получилось. Я тебе больше не нужна, Джек.

— Нужны, Мэйбл.

Ее лицо сникло. Почему она так реагирует? Почему так явно не хочет иметь с ним дело?

— Осталась еще одна проблема. Мой босс, пусть и временный, настаивает на том, чтобы я, ни больше ни меньше, соблазнил адвоката противной стороны, поскольку только в этом видит единственный путь закрыть это дело, не доводя до суда.

— Надеюсь, адвокат — женщина?

— Женщина.

— Уже плюс. А ты, Джек, хотел бы ее соблазнить?

— Нет.

— Точно?

— Абсолютно.

— Тогда и не делай этого.

— Да я вообще-то и не собирался.

— Тогда, считай, проблемы больше нет.

— Есть. Босс настаивает, несмотря на то что это неэтично и непрофессионально.

— Скажи ему про ту, другую.

— Не могу. Связь с ней — тоже неэтичный и непрофессиональный поступок. Но мои чувства к ней гораздо глубже, чем просто мимолетная интрига.

Картер остался недовольным своим визитом к Мэйбл и в сердцах мысленно пожелал ей переквалифицироваться в кого-нибудь другого, раз уж она взялась листать каталог «Куда пойти учиться».

Вечером в среду, оставшись в просторном конференц-зале в одиночестве, Картер с раздражением читал записку Мэллори.

«Пошла покупать новый чемодан. Буду в отеле сразу после восьми».

Вдруг он услышал какой-то звук и понял, что в конференц-зале он больше не один. Резко обернувшись, увидел Фиби.

Она сняла жакет и осталась в узкой коротенькой футболке, которую буквально распирали ее груди и из-под которой была видна полоска голого тела.

Улыбка и блеск глаз не оставляли сомнений в ее намерении.

Оп-па! У меня, кажется, проблемы.

— Привет, Фиби. — Картер заговорил тем сердечным тоном, который он всегда использовал, чтобы дать понять женщине, что она его не интересует. — И пока. Я как раз собрался уходить. Увидимся…

— Не уходи. — Фиби буквально загородила проход. — Ее голос был нежным и чувственным, даже не верилось, что у Фиби-адвоката могут быть такие модуляции. — У меня в офисе есть бутылочка замечательного вина. Пойдем ко мне и выпьем.

Решив, что эта ситуация рано или поздно все равно возникла бы, Картер решил не тянуть и разрешить ее сегодня. Кроме того, он был зол на Мэллори.

— Почему нет? С удовольствием.

В кабинете Фиби царил полумрак. У меня большие проблемы, подумал Картер.

Ни слова не говоря, Фиби начала откупоривать бутылку, глядя на Картера, как удав на кролика.

Картер заговорил о погоде.

— М-м-м… — было ему ответом.

Он попробовал переключиться на политическую ситуацию на Среднем Востоке.

— М-м-м…

— А как насчет дефицита бюджета в Калифорнии?

Фиби молча разлила вино, протянула ему бокал и села на подлокотник его кресла.

Картер встал, Фиби тоже, начав оттеснять его к окну.

Отодвинув занавеску, Картер тоскливо посмотрел на высоченную рождественскую елку у Рокфеллеровского центра, переливающуюся тысячей огней. И тут его осенило.

— Уже почти Рождество. Что бы ты больше всего хотела получить на Рождество, Фиби?

— Тебя, — с придыханием прошептала она.

— А кроме? — Картер старался говорить мягко и терпеливо.

И вдруг, к своему ужасу, он увидел, как ее глаза наполняются слезами.

— Ты хочешь спросить, чего я больше всего хочу в жизни? — Ее голос срывался.

Картер молча кивнул, уже жалея, что коснулся этой темы.

— Я бы хотела, чтобы мой отец хоть раз в жизни похвалил меня, сказал, что я молодец и прекрасно справилась с делом! — выкрикнула Фиби. — Все это… — она указала на вино и свою обтягивающую футболку, его идея. Я не хотела этого делать. Это не правильный путь, нечестный… Кроме того, любой, у кого есть глаза, видит, что ты влюблен в Мэллори.

Картер достал из кармана носовой платок и одну из карточек Мэйбл и протянул Фиби. В его ушах звучали ее последние слова. Неужели он действительно влюблен в Мэллори?

Каждое утро Мэллори спрашивала себя, может ли жизнь быть прекраснее. Занимался рассвет четверга, шла третья неделя их пребывания в Нью-Йорке, рядом в постели спал Картер.

Единственное, что омрачало Мэллори радость бытия, были его короткие исчезновения под тем или иным предлогом. Конечно, она тоже уходила, но ведь она встречалась с Мэйбл. В понедельник она сказала Картеру, что должна сделать маникюр, и она действительно его сделала в салоне «Элизабет Арден», правда беседуя при этом с Мэйбл.

Вчера она сослалась на необходимость приобрести новый чемодан. Она купила его за десять минут и на такси помчалась в бутик, где они с Мэйбл купили два вечерних платья и еще два жакета.

— Разнообразие — пряная приправа к серым будням, — прокомментировала она, а Мэллори в ужасе подсчитывала, сколько у нее осталось денег до полного банкротства. — Конечно, не во всем, — поправилась Мэйбл. — Я имела в виду одежду.

Во вторник вечером Картер снова ненадолго исчез под предлогом, что должен выполнить какое-то поручение. Зная его репутацию, Мэллори не могла не волноваться и не подозревать.

Мэллори посмотрела на спящего Картера. Темные густые ресницы отбрасывали тень на щеки с уже пробившейся щетиной, которая придавала ему еще более сексуальный вид. Конечно же, она отдала ему свое сердце, иначе никогда бы не смогла получать такое наслаждение от их занятий любовью.

Видно, случилось это еще во времена учебы, и чувство влюбленности в Картера Комптона жило в ней все эти годы, просто она усыпила его снотворным от Эллен Трент.

— Эй! Привет, — раздался его хриплый со сна голос. А улыбка, появившаяся на губах, была такой нежной, такой чувственной, такой греховной…

Мэллори откинулась на подушку, не сводя с него взгляда.

— Привет, — ответила она, почувствовав его руку на своей обнаженной груди. Что ж, она рада и тому, что хотя бы в ближайший час он принадлежит ей безраздельно.

Вечером того же дня, так прекрасно начавшегося, — знакомая история.

— Я договорился встретиться с парнем, с которым мы вместе учились в колледже. Ты не против, если я исчезну на пару часов?

Конечно, против, но разве она вправе сказать ему об этом? Мэллори заставила себя сосредоточиться на работе, надеясь, что так время пробежит незаметнее. От работы ее оторвал телефонный звонок. Звонил Билл Декер. После короткого обмена любезностями он попросил позвать Картера.

Мэллори удивилась — что такого Билл мог сказать Картеру, чего бы не мог сказать ей, но спокойно ответила:

— Его нет, Билл. И, честно говоря, я не знаю, где он.

Билл противно захихикал:

— Зато я, кажется, знаю.

— И где же он? — не удержалась от вопроса Мэллори.

— Ладно, так и быть, открою тебе секрет: он охмуряет Фиби Энджел.

— Что? Откуда вы знаете?

Билл снова захихикал.

— Из разговора с ней. Она дала понять, что он ее интересует, и я попросил его уделить ей немного внимания, приласкать слегка…

— Когда он вернется, я попрошу его перезвонить вам.

Сжимая в руках трубку, Мэллори несколько минут простояла в прострации, не зная, что делать. Решение пришло внезапно. Она должна немедленно встретиться с Мэйбл. Натянув ботинки и пальто, Мэллори выскочила в морозную ночь.

— Отличная работа, Джек, — похвалила Картера Мэйбл, когда он рассказал, как неожиданно закончился демарш Фиби. — Ты хороший человек, Джек. Ты поступил по совести, не обидев и не унизив эту самую Фиби. Кроме того, — она ткнула в его сторону пальцем с золотистым маникюром, — ты выяснил, чего она хочет больше всего на свете.

Картер сам не ожидал, насколько приятными покажутся ему слова Мэйбл.

Остальное время они посвятили тому, что Мэйбл заставляла его признать, что он влюблен в Мэллори, и, более того, настаивала, чтобы он сказал ей об этом.

Картер же был непреклонен в своем решении дождаться того момента, когда он не будет сомневаться в том, что в ответ услышит: «Я тоже тебя очень люблю», потому что больше всего боялся услышать в ответ на свое признание: «А я тебя нет».

С трудом переводя дух, Мэллори остановилась у двери Мэйбл. Новый дверной молоток! Сжатая в кулак рука, которой нужно было ударять по двери.

На стук на пороге немедленно появился Ричард, величественный, как всегда, и недоуменно уставился на нее. Проскользнув мимо его внушительной фигуры в холл, Мэллори бросила на ходу:

— Мне срочно нужно поговорить с Мэйбл. Всего несколько минут.

— У нее клиент, — торжественно изрек Ричард, указав перстом на закрытую дверь.

— Я подожду.

— Она не любит, когда ее клиенты сталкиваются, — с беспокойством произнес Ричард, пытаясь оттеснить Мэллори к двери.

— Вряд ли я кого-нибудь знаю, я ведь не из Нью-Йорка.

— Мало ли. Давайте поступим так — вы вернетесь домой, а Мэйбл позвонит вам сразу же, как освободится.

— Я не могу вернуться в отель, я слишком расстроена.

Голоса за закрытой дверью стали громче.

— Слышите? Они почти закончили, поэтому я подожду здесь…

Дверь открылась, и из нее вышел Картер.

При виде Мэллори он побледнел, а ее сердце ушло в пятки.

— Что ты здесь делаешь? — почему-то шепотом спросила она.

— Я могу задать тот же вопрос. Что здесь делаешь ты?

В холле повисла предгрозовая тишина.

— Господи, я чувствовала, что когда-нибудь это случится. — Из-за спины Картера выглянула обескураженная Мэйбл.

— Я пытался отправить ее домой, — стал оправдываться Ричард, — Но она…

— Ты встречаешься с Мэйбл? Но зачем тебе это? И как ты узнал о ней? — Вопросы сыпались из Мэллори один за другим. Помимо удивления, она испытывала огромную радость и облегчение оттого, что он здесь, а не с Фиби.

— Значит, это ты уронила карточку в холле отеля, — констатировал Картер без тени улыбки.

— Фу-у, какое облегчение. Теперь вы оба знаете, где бывал каждый из вас. Больше никаких обид и подозрений. Давайте присядем все вместе и поговорим… — Было заметно, что Мэйбл очень нервничает.

— Я не хочу садиться. Я хочу знать, зачем ты посещала Мэйбл. Какого рода консультации она тебе давала?

— Проблемы личного характера, Картер. То же самое я могу спросить и тебя. — С ее точки зрения, Картер был идеален. Ну, почти. Ему не требовалось ничего менять в своем имидже.

— Отвечу твоими же словами — проблемы личного характера.

Мэллори видела, что Картер не только удивлен их неожиданной встречей, но и взбешен, и не могла понять почему.

— Ладно, так и быть, открою тебе свой секрет. Я решила кое в чем изменить себя… — На большее у Мэллори не хватило духу. Не могла же она сказать ему, что влюблена в него еще со времен учебы и отчаянно хотела, чтобы он наконец увидел в ней женщину.

— Поня-я-тно, — протянул Картер. — Теперь многое встало на свои места.

— О чем это ты, Джек? — Взгляд Мэйбл беспокойно метался между Картером и Мэллори.

— Все эти новые наряды и косметика… и омела тоже. Ты попросила Мэйбл превратить тебя из той женщины, которую я знал и уважал, в обыкновенную соблазнительницу. — Картер печально покачал головой. — Я думал, ты другая, не такая, как все, Мэллори. А ты… — Картер развернулся и пошел к двери.

— Что значит «такая, как все»? — Мэллори была уверена, что они вместе посмеются над этой ситуацией, но Картер выглядел разочарованным и расстроенным.

— Ты так же, как и все, отнеслась ко мне, как к пустоголовому жиголо. А я не такой, и для меня было очень важно, что бы ты, именно ты, поняла это.

— Пустоголовый? Жиголо? — Мэллори не могла поверить своим ушам.

— Все твои действия были срежиссированы, Мэллори, а я, дурак, поверил, что они идут от сердца. — Он снова покачал головой. — Все кончено, Мэллори. С этого момента мы просто коллеги.

И прежде, чем она успела возразить хоть слово, Картер вышел за дверь.

— Подожди! — крикнула она в темноту ночной улицы. — А зачем ты сам приходил сюда?

Но он уже ушел.

За него ответила Мэйбл.

— Именно за тем, чтобы люди перестали воспринимать его как пустоголового жиголо. — Унылый тон совершенно не вязался с обликом той Мэйбл, к которой Мэллори уже успела привыкнуть.

Мэллори опустилась на пол и заплакала.

— Не плачь, милочка. — Мэйбл подняла ее с пола и обняла неожиданно крепко для такой маленькой женщины. — Давай выпьем по чашечке кофе, только, ради бога, нормального, а не этой жидкой бурды без кофеина, и подумаем, как нам исправить ситуацию.