С мейсе Райкконен что-то не так

Глава 12

– Скоропут уже всё придумал, – бодро поделился планом Эрик. – Приветственный бал, он же первый отборочный этап будет проходить в особняке мэра. Само собой, что к такому выдающемуся событию возьмут дополнительных слуг. И – поздравляю, дорогая! – мы уже наняты. У тебя, кстати, превосходные рекомендации от бюро по найму. Очень, очень аккуратная, исполнительная и скромная горничная… М-мм, жду не дождусь, когда увижу мою скромницу в переднике служанки… Уже должны были доставить форму на этот адрес. Может, примеришь при мне? Остальное платье можно и не надевать…

Прервал это мурлыканье только мой грозный кулак, сунутый поганцу под нос.

– Я, разумеется, буду официантом, – ничуть не смутившись, чмокнул он мои сжатые пальцы. – Очень удобно. Мы с тобой будем двумя незаметными тенями: в передвижениях не ограничены, все гости – как на ладони. А там только вынюхивай да прислушивайся…

– Присматривай, ты хотел сказать? – подозрительно покосилась я. – Ну, чтобы все девицы до конца бала дожили.

– Именно так, – быстро кивнул Эрик. – Уночка, как мы с тобой друг друга понимаем!

Хотела я сказать поганцу, что не верю ему ни на грош, но промолчала. А, спровадив его из захваченного особняка, скептически осмотрела присланный сверток с нарядом горничной. Вот ещё, лужи от шампанского за всякими высокородными бездельницами подтирать. Нет, у меня есть идея получше… К тому же к работе я всегда подходила ответственно. Ну, что это за дело – из-за штор подсматривать? Не мой размах.

– Фрэнки-ии… – ласково позвала я призрака дворецкого. – Я что-то в ящике у камина не вижу писем на имя хозяев особняка. Велела же на растопку пустить.

Дворецкий исчез, даже не успев толком проявиться.

– Он их в секретере хранит, Уна, – робко выползла на звук Генриетта, сдав с потрохами привидение. – Думает, что ещё пригодятся кому-то.

– Хорошая девочка, – подмигнула я. – Хочешь, куклу тебе куплю? Тебе, наверное, одиноко?

– А котёнка можно? – зарделась Генриетта. – Пушистенького… Мяконького… Вкусненького…

– Нельзя. Может, куклой обойдёшься? – вздрогнула я. Девочка согласно кивнула, выпустив от смущения липкую нить из лапки. – И ещё апельсинов принесу. От них у тебя шёлк замечательно золотистым выходит… Кстати, много его у тебя?

Стопка последних писем обнаружилась в рабочем столе. И выудив одно, с вычурной гербовой печатью, проделавшее долгий путь из столицы, я довольно хмыкнула.

Да, благородных фамилий в Альмате было восемь. Но вот у того же мэра, герцога Шальтеи́ра, насколько мне было известно, было пятеро сыновей, а дочерей не имелось вовсе. Не удивлюсь, если он на днях удочерил какую-нибудь послушную девицу из монастыря Святой Йо́ли, что находился в паре часов езды к северу от Альматы. Порядки там, говорят, очень суровые. И любая девица оттуда за возможность выбраться из-под надзора настоятельниц и переехать в столицу с радостью станет герцогиней Шальтеир. И будет делать всё, что ей скажут.

Отчаявшейся выйти замуж баронессе д’Эртенге́ль, наверное, подправят возраст в документах. В свои двадцать девять она уже считалась старой девой, и барон-отец теперь сделает ставку на службу дочери при дворе, раз уж внешность и независимый характер так и не позволили ей выти замуж.

Разве что для виконта Ва́ринса родовое проклятие обернулось неожиданной удачей. У него было восемь девиц-погодок на выданье. Они просто количеством возьмут – и какая-нибудь да окажется в числе четырёх счастливиц от Альматы.

И раз высший свет этого городка не погнушается ничем, лишь бы заиметь свою придворную даму во дворце, то и я в рабочих методах стесняться не стану. Зато задание дядьки справлю на совесть и с этой же чистой совестью уеду из этой глуши, отработав положенное по контракту. Пф-фф, всего один бал – и здравствуй, свобода! А тебе, дядька Райкконен, и особенно тебе, подозрительный поганец, – прости-прощай. Да, точно, к морю, в Брео́ль. Пальмы, песок, лёгкое розовое вино… Никаких нервов, никаких желаний, а, значит, и никаких обраток. Свобода и новое незнакомое место.

Эрик накануне первого приветственного бала сообщил, что будет ждать меня на кухне в особняке градоначальника для последнего инструктажа. Ну, жди на здоровье, поганец. А я, как и говорила дядьке, предпочитаю действовать одна.

Эрик ждал меня в шесть вечера, бал начинался в восемь, я же, как настоящий профессионал, заявилась в четверть десятого.

Снисходительно ожидая, пока слуги на входе прочитают пригласительный билет и удостоверятся в подлинности королевской магической печати, я окинула равнодушным взглядом бальную залу. И тут же наткнулась на ошеломлённый взгляд Эрика. Чёрный длинный фрак официанта ему шёл. Поганцу вообще всё шло.

– Её сиятельство Э́рика Ра́уна Виоле́тта, графиня Сте́фен-Да́ри! – гаркнул на весь зал распорядитель бала.

Расправив плечи, я с гордо поднятой головой прошествовала в самую гущу разряженных аристократов.

– Боги, это что, золотой виндейский шёлк? – донёсся до меня сдавленный восхищённый шёпот.

«Нет, блин, альматский апельсиновый, – буркнула я мысленно. – Даже в шелках не разбираются, аристократки чёртовы».

Дядька пообещал, что помимо нас с Эриком будут и другие сотрудники на балу. Уже в качестве охранников, если вдруг понадобится физическая сила. Я мельком осмотрела выходы. Так и есть – среди мальчиков-служек в дверях маячила пара суровых лиц из участка. А на знакомую бандитскую ряху я и сама чуть не выпучила глаза. Ряха подмигнула мне будто старой знакомой. Значит, дело серьёзное, если «не совсем законные» люди Альматы тоже решили своего человека приставить. Впрочем, ни для кого не секрет, что некоторые благородные фамилии не гнушаются вести общие дела с криминальными авторитетами. И готовы разделить интересы в некоторых особо важных случаях. А возможность пристроиться к дворцовой кормушке – что может быть важнее?

Претендентки в дворцовые дамы сбились в одну кучку – их я вычислила по возрасту и бросаемым друг на дружку настороженным взглядам. И к вящему негодованию поганца направилась к ним.

– Графиня Стефен-Дари? – елейно улыбнулась мне хрупкая блондинка. – Вот уж не надеялась когда-либо вас увидеть. Кажется, родители мне говорили, что ваша семья окончательно попрощалась с Альматой еще лет тридцать назад. Неужели вернулись? Вы ведь так и не почтили наше общество ни разу с тех пор, как выкупили из долгового реестра ваш фамильный особняк на Розовой Аллее четыре года назад. Ах, а ведь ваше родовое гнездо чуть было не пустили тогда с молотка, это так печально…

– Как же я могла воспротивиться воле монарха, – чуть присела я, проигнорировав шпильку в адрес финансовой несостоятельности графской фамилии, которую я вместе с паучьим шёлком нацепила на этот вечер. – Следовать его указам – прямой долг аристократии, опоры нашего королевства. И раз уж благородная фамилия Стефен-Дари приписана к округу Аль-Маттани, я не могла не явиться. Рада знакомству, и, надеюсь, мы станем лучшими подругами! Ну… с теми тремя, кто отправится со мной в столицу в качестве фрейлин от нашего чудесного городка.

А чего тянуть? Пойду сразу напролом.

– А вы полагаете, что место при дворе вам уже обеспечено? – фыркнула характерно носатая девица лет пятнадцати в окружении семи похожих девушек постарше. Дочки виконта, наверное. – Очень самонадеянно!

– Не переживайте, юная виконтесса Варинс, – ободряюще улыбнулась я. – Вашего семейства в нашем тесном кругу так много, что кого-то из вас тоже непременно выберут. Знаете, это как в лотерее – чем больше билетов куплено, тем больше шансов. Да и вам самим проще – на семь конкуренток, считайте, меньше. Вы же… собственным сёстрам палки в колёса ставить не собираетесь? И наверняка уже договорились между собой, кто станет представлять семью Варинс и всю Альмату при дворе?

Молоденькая Варинс вспыхнула и отвела взгляд. Её многочисленные сёстры подозрительно оглядели друг дружку. Значит, не договорились. Вот и славно. Чем раньше выведу этих девушек на конфликт, тем быстрее работу сделаем. М-мм, а потом бокал белого вина, в мягкую постельку, и я больше никогда не увижу этих отборных аристократок…

Девицы жадно рассматривали меня, невиданную прежде в этом обществе графиню Стефен-Дари. Да, шёлк мне Генриетта сплела отменный – плотный, белый, с золотой искрой – платье выглядело очень дорогим. С волосами мне помог Натанис, сбежавший на пару часов от Хильды. У скромной лавочницы оказался огненный темперамент, но Натан не жаловался, лишь хотел перевести дух перед следующим недельным забегом. У Хильды и свои какие-то дела были – поэтический вечер или что-то в этом роде. Что-что, а руки у моего друга были волшебные. Ножницы и щипцы, казалось, были продолжением его пухлых пальцев и порхали они так уверенно и с таким знанием дела, что в парикмахерском деле ему не было равных.

– «Как дружка его узрела, так мгновенно обомлела, – мурлыкал себе под нос Натан, колдуя над моей причёской. – Ах, дружочек мой, дружок, ах, чешуйчатый ты пирожок…»

– Натан, замолчи, – содрогнулась я. – Что за чушь ты несёшь? И что ещё за чешуйчатый дружок-пирожок?

– Так этот же… – недвусмысленно задвигал бёдрами Натан. – Ну, дружок младший… Ну, вот как вы свою «подружку» называете, так и у нас – «дружок». А у драконов он понятно, что чешуйчатый…

– Господи ты боже, и ты на эту бредятину присел… Как её там…

– «Пастушка и дракон»! И ничего не бредятина! – возмутился Натан. – Отличная песня! Ну да, прилипчивая немного… Но вот вообще не надоедает.

– Собственными руками придушила бы тех, кто эту чушь сочиняет.

– Э-эй! – Натанис от негодования чуть не прижёг меня щипцами. – Подруга, я тебя люблю, конечно, но мою Хильду оскорблять не позволю!

– А она-то тут при чём? – удивилась я. – Вот только не говори, что поэтический кружок, в который она по четвергам ходит…

– А чего такого? – вскинулся Натан. – Деньги-то всем нужны. Ну да, они иногда пишут сообща под заказ разное. Знаешь, как за такие песенки хорошо платят? А «Пастушка и дракон» – гвоздь сезона! Тортики для их возвышенных чтений ведь надо на что-то покупать!

Я только покачала головой. Но оглядела куафюру в зеркало и осталась довольной.

Разве что с украшениями вышла заминка, но и тут нашёлся изящный выход. Говорила я, что к эрба-кристаллам меня будто магнитом тянуло? Да ещё Эричек… тьфу ты, поганец подкинул немного, пока притворялся мальцом. Генриетта сплела для них невидимую паутинную оплётку, и теперь изумрудная россыпь украшала оригинальным колье мою шею. Учитывая, это эрба-кристаллы ценятся дороже изумрудов, выглядело это очень богато. И очень свежо – ведь прежде их в качестве украшений ещё никто не носил. А тут я как бы показала, что могу позволить себе, во-первых, такую роскошь, а во-вторых, такую вольность.

Рыжая грива вела себя на удивление прилично, не кучерявилась, а улеглась под умелыми руками Натана в гладкие блестящие локоны. И вся палитра зелёного от эрба-кристаллов удачно её оттеняла.

Так что девицы, не найдя к чему придраться в наряде, подпустили другую шпильку.

– Прошу извинить мою младшую сестрёнку, – ехидно продолжила блондинка в бриллиантах. – Она слишком юна, это так. Но в этом её прелесть. Увы, не все здесь могут похвастать очарованием молодости, свежестью и невинностью…

Пф-ф, как мелко.

– Так и мы не в невесты набиваемся, – парировала я. – Мы едем служить ко двору во благо нашей малой родины. Придворные дамы – опора дворца. А там ценят ум, упорство, должное образование и… да. Определённый опыт тоже.

Одна девица с острым взглядом, слишком взрослая для этого отбора, едва заметно кивнула, соглашаясь. Видимо, баронессе д’Эртенгель всё же подправили свидетельство о рождении.

– Ах, девушки! – хлопнула в ладони пухленькая брюнетка. – Разумеется, от Альматы выберут только самых достойных! Но не будем же мы в первый вечер ругаться из-за этого! Мы ведь ещё даже не знаем условий отбора!

Насколько я поняла, критерии в каждом выборном центре были разными. Где-то считалось, что придворные дамы должны блистать талантами, и проводили конкурсы вышивки и пения. Где-то брали только первые строчки из благородного списка – ибо как могут сравниться какие-то там виконты с герцогами? Где-то решали деньги; а в горных провинциях, наверное, выясняли всё на ножах – там девицы и не на такое способны.

Я же благородных традиций Альматы не знала, а потому была готова к любому раскладу, в том числе самому подлому. Скорее всего, основная баталия разразится между родителями. Договоры, подкупы, шантаж… Но кто знает, на что способны и сами девицы.

– Ах, девочки, давайте лучше выпьем! – очень настойчиво предложила одна из них.

О! А вот, кажется, их первый ход…