С мейсе Райкконен что-то не так

Глава 41

– Ты же говорил, что на тебе нет личины! И физия своя, а не надетая! Опять соврал! – вопила я, гоняя поганца по тронному залу и позабыв о присутствии королевского лица.

– На мне её и нет, детка! – уворачивался поганец от забытой кем-то из слуг метлы. – Только «вуаль»! Я тебе не врал!

– Личина на мне, – спокойно сказал наследный принц.

Принц, оказавшийся полной копией поганца.

Затем он спустился с трона и слегка поклонился мне.

– Рад встрече, ваше сиятельство. Много о вас наслышан, – протянул он мне руку. И наконец представился. – Эрик Теодор Маркус Вульфорд Анна Редрек Ройне. Можно просто Эрик.

Я похлопала глазами, озадаченная этим именем, а также серьёзностью и собранностью принца… Нет, кажется, не совсем принца… Строгая и деловая версия Эрика смотрела на поганца с некоторым укором, а на меня – с сочувствием. И я закипела снова, ткнув пальцем в своего Эрика – пройдоху, авантюриста и отъявленного лгуна.

– У тебя даже имя не настоящее, врун! – вновь заорала я. – Чужое присвоил!

– Самое настоящее, детка, – смеялся поганец, перехватывая мои руки. – Меня зовут так же. Только в другом порядке. У меня первое имя Марк, и так меня обычно и называют. А, ну и Ройне – это вторая фамилия, по матери. Кажется, я забыл назвать тебе первую – Верлеген.

С небольшим опозданием, но до меня всё же дошло.

– М-ма… Маркус Верлеген? – глупо переспросила я. – Так ты и есть наследный принц?

– Вроде того, – кивнул поганец и обратился к другу – настоящему Эрику Ройне. – Серьгу, кстати, отдай, воришка на троне.

– Личину с меня сними сперва, – откликнулся лжепринц. – А то благородная мейсе и меня ненароком прибьёт. Не хотелось бы стать жертвой твоих безалаберных отношений с женщинами, Марк.

Сперва поганец снял «вуаль» с себя. Ничего не изменилось: это был всё тот же скуластый красавец с нахальным весёлым взглядом. Но внезапно пришло узнавание. Чёрт возьми, а ведь я, кажется, видела его портрет в каком-то из столичных журналов… И не раз. И как не смогла узнать?.. А вот так. Магия.

Настоящий Эрик Ройне после снятия личины изменился, но не сильно. Вместо коротких каштановых завитков у него оказался гладкий хвост до лопаток. Рост и телосложение остались прежними. Чуть заострился нос и немного побледнела кожа. Поджались в скептической ухмылке чуть более тонкие губы. Они действительно были похожи, как братья. Разве что глаза моментально выдавали разницу в характерах. У поганца взгляд был безбашенно-весёлым, а у… у Эрика, да – серьёзным и спокойным.

– Мейсе Абри́ль, распорядитесь, чтобы нам подали чай на троих, – вызвал Эрик серебряным колокольчиком пичужку.

Та встрепенулась, с удивлением посмотрела на незнакомого ей молодого человека, отдавшего приказ, но тут же увидела принца и успокоилась. Даже не обратив внимания, что тот по-другому одет. И бросилась исполнять поручение – возможно, первое в её начинающейся карьере придворной дамы.

– Я запуталась, – пожаловалась я, умяв три пирожных, принесённых пичужкой лично. – Я привыкла, что поганец – Эричек, а он вовсе даже Маричек. Ещё и принц. И почти король. А настоящий Эрик на удивление нормальный и вот вообще не поганец. Ой… меня же не накажут за оскорбление его высочества? Ну, что поганцем тебя называю?

– Выпороть могут, – пообещал Марк. – Лично исполню.

– И из придворных дам выгонишь? – обрадовалась я.

– Замуж за меня пойдёшь – выгоню. Но тогда сразу в королевы придётся идти. Я же сказал: выйти за меня – единственный для тебя законный вариант уйти со службы.

– Тогда ещё подумаю, – кивнула я. – А миллион дашь?

– Подумаю, – передразнил меня поганец.

– У меня бюджет королевской казны на полтора года вперёд расписан, – вмешался до тошноты правильный и бесстрастный Эрик. – Никаких необдуманных трат, Марк. Повышение налогов тебе не простят, а иначе такую брешь восполнить будет неоткуда. А впереди ещё коронация и традиционная раздача подарков населению. Можешь, пожалуйста, быть благоразумнее?

Я даже голову вжала в плечи, с опаской глядя на помощника поганца. Он хмурился и уже подбивал какие-то цифры, вновь обложившись бумагами.

– Думаю его первым советником назначить, – шепнул мне поганец. – Так что лучше не спорить.

– А можно мне хотя бы в Бреоль на недельку? – тоже шепнула я, косясь на строгого Эрика. – Очень на море хочу.

– В свадебное путешествие туда поедем, – пообещал Марк.

– Лучше в Йе́двель, – не согласился Эрик, не отрываясь от документов. – Там волнения из-за сильных наводнений, заодно поможешь местным магам и проявишь себя как заботливый и благородный правитель.

– Да там же глушь непроходимая! Холодно! Тайга! – возмутился поганец.

– И моря нет! – пискнула я.

– Судя по жалобам местных жителей, уже есть.

– А я с этим занудой восемнадцать лет живу, – пожаловался мне мой Эрик… то есть Марк.

Каким бы серьёзным и прагматичным ни был этот юноша в очках, а и его суровый взгляд немного смягчился, а уголок губ дёрнулся в быстротечной улыбке.

– А зачем вообще было устраивать этот спектакль с переодеваниями? – спросила я. – Я понимаю, что пророчество и все дела, но в Альмату мог поехать настоящий Эрик, раз вы так доверяете друг другу.

– Именно, – ответил поганец. – Эрику я доверяю, как никому другому. Вернее, как самому себе. Потому и попросил остаться в столице и подменить меня: после смерти бабули именно здесь, во дворце, требовалось действовать рационально и максимально осторожно. И закончить план, что мы начали воплощать ещё с бабулей.

– Да сбежать он хотел куда-нибудь, – фыркнул Эрик. – Вечно на меня самую грязную работу сваливает.

– Ну, или так, – рассмеялся поганец.

Эта удивительная дружба, начавшаяся ещё в детстве, с годами только крепла. Малолетнего воришку-сироту Эрика, забравшегося во дворец, усыновила мать Марка, дав ему свою девичью фамилию. Анна Леодия подарила своё имя и ещё ворох других – тех же, что были у внука, только в другом порядке. Они и росли как братья, а после смерти родителей Марка остались на попечении Анны Леодии. Удивительно, но из бывшего воришки вырос рассудительный и спокойный молодой человек, тогда как наследный принц оказался тем ещё авантюристом… Чего было не отнять у обоих, так это блестящего ума, а такие противоположные характеры будто дополняли друг друга.

– Может, ему девушку найти? – предложила я поганцу, когда Эрик выгнал нас обоих, сославшись на неотложные дела. – Сейчас придворных дамочек понаедет – выбирай не хочу. Может, размякнет немного.

– Не поможет, – вздохнул Марк. – Он уже три года счастливо женат.

День выдался насыщенным. Поганцу (называть его Марком, а уж тем более его высочеством было пока непривычно) вскоре пришлось меня оставить. Было созвано срочное правительственное совещание – это советники и прочие претенденты на престол получили послания «Анны Леодии» этим утром. Официально ещё не было объявлено, кто станет королём, но я почему-то не сомневалась, что у этих двоих действительно «всё схвачено».

Я прогулялась по дворцу. Он потихоньку наполнялся пока ещё робкими и растерянными девушками – новыми придворными дамами. Их торжественное посвящение пройдёт одновременно с коронацией поганца. Отыскала Агату, Глицинию и Примулу: те из-за скоропалительного отъезда из Альматы временно разместились в высоком замке, носящем гордое название Опоры Дворца. Обычно придворные дамы жили в городе, но порой служба требовала неотлучного присутствия, и тогда служащие оставались на ночь на Старгородском холме.

«Набоды Козельской на вас не хватает», – проворчала я, посетив эту обитель благочестия, сейчас больше смахивавшую на студенческое женское общежитие. Отовсюду раздавались визги, смех, мелькали панталоны и сильно пахло духами. Мои подруги по отбору уже освоились и, кажется, были всем довольны.

А чёртова обратка всё не торопилась. Не прилетела она и на следующее утро, когда я с опаской проснулась в объятиях поганца. И на третий день со мной не произошло ровным счётом ничего, что можно было счесть за подлянку или же подарок судьбы. На четвёртый день я, устав мысленно себя хоронить, потребовала у поганца созвать консилиум из Эрика и господина Размунда. Сильный маг, самый дотошный зануда на свете и умудрённый опытом советник – уж они точно помогут разобраться с этим вопросом.

– Не маг, не ведьма, и проклятия на вас тоже нет, – задумавшись, почесал переносицу Эрик и поправил очки.

– Богиня – тоже хороший вариант, – заискивающе улыбнулась я.

Эрик только насмешливо вздёрнул бровь.

– Не вариант, – беспрекословно обрубил он. – Мейсе Уна, вы знакомы вообще с философией религии? С принципами теологии? Хотя бы с главными – о непогрешимости и всемогуществе божества…

– Ой, всё, – замахала я руками. – И ты туда же.

Советник Размунд внимательно выслушал рассказ обо всех странностях, что со мной происходили, задавая иногда уточняющие вопросы.

– Кажется, у меня есть теория, – наконец заговорил он. – Выдерживает ли она критику, вот вопрос… Это пусть уже скажет Эрик. Думаю, мейсе Уна, природа ваших способностей не лежит ни в плоскости магии, ни в плоскости религии. Скорее это область философии, затрагивающая вопросы самого мироздания, даже можно сказать, судьбы…

– Хренотьбы, – не сдержалась я. И тут же закрыла рот ладошкой, устыдившись. Седовласый ворон и бровью не повёл. – Извините. Продолжайте, пожалуйста.

– Пусть ваши способности не всегда контролируемы, а последствия ваших желаний ещё более непредсказуемы, но с уверенностью можно выделить две неизменные вещи. Первая – это то, что так называемая обратка настигает вас всегда, причём происходит это в течение суток, не позднее. Второй момент – ускорение. В вашем детстве таких случаев были единицы, потом они стали происходить чаще. Наибольшая концентрация этих выплесков пришлась на последние один-два месяца, правильно? Когда вашим пожеланиям уже даже не требовалось вербальное выражение.

Я напряжённо кивнула.

– А пик случился именно в тот вечер, когда вы развеяли древнее могущественное существо – дракона. И если моя теория верна, то на этом всё. Это было последнее проявление. У вас больше нет этой способности. И обраток тоже больше не будет.

– Правда? – обрадовалась я. – Вот здорово! Только я вообще ничего не поняла. Объясните, пожалуйста.

– Разница потенциалов. А вы своего рода противовес. Как бы вам попроще объяснить… Весь мир – это некая энергетическая сущность, держащаяся на равновесии многих сил. Порой возникает перекос, дисбаланс, и тогда происходят масштабные сдвиги. Это не всегда хаос: глобальные катастрофы или чудовищные войны. Это такие события, масштаб которых человечество просто не способно осознать, ибо это вопрос скорее тысячелетий. Последним таким «сдвигом» было исчезновение драконов. И в мироздании образовалась пустота, что нарушило баланс. Эта отрицательная энергия вызревала тысячелетиями, а так как мироздание не терпит дисбаланса, то одновременно в противовес пустоте стала накапливаться другая сила – созидательная. По крохам, по чуть-чуть. И рано или поздно она должна была в чём-то воплотиться. И вы стали её орудием, Уна. Пустота, возникшая после ухода драконов, привела к тому, что зревшая веками отрицательная энергия воплотилась в новом драконе. Что привело бы к ещё большему дисбалансу и настоящему хаосу. Та же противоборствующая сила, что воплотилась в вас, имела только одно предназначение: вернуть гармонию, погасив собой полярный заряд и тоже исчезнув. Вы должны были убить дракона, вот ваше предназначение, ваша судьба. И тогда произошла аннигиляция двух сил, создававших дисбаланс. Вот почему я абсолютно уверен, что ваши мучения закончены. А что касается обраток, то здесь всё просто. Вы просто делали не то, что вам было предназначено судьбой, усиливая дисбаланс. Эта энергия созидания выплёскивалась из вас, металась, задевала судьбы других людей и вещей, создавая целые цепочки событий, но всё равно возвращалась к вам, накапливаясь. Ваши обратки не были плохими или добрыми, их характер вообще никак не зависел от ваших поступков. Это не наказание и не поощрение, по вам просто рикошетило, пока вы не сделали то, что должны были. Вот и всё. И вам больше нечего бояться. Теперь вы самый обычный человек.

Последние слова меня успокоили, а то уже голова начала пухнуть от такого пространного объяснения. Не уверена, что я всё поняла, но строгий Эрик согласно кивнул:

– Звучит разумно и логично, – сказал он.

– Ф-фух, – тогда и я позволила себе выдохнуть. – А жизнь-то налаживается! Не верится даже… Больше никаких обраток, с ума сойти! И за словами следить не надо! Болтай – не хочу! А ведь и правда – целых четыре дня не звенит и не чешется! Вот бы ещё в Бреоль на недельку выбраться, и я буду совсем счастлива! Чтобы море, пляж и всем розового винишка!

Эрик в этот момент отхлебнул свой неизменный чай и, поперхнувшись, выплюнул его на золотой песок.

Я непроизвольно почесала руку и помотала головой, стряхивая перезвон.

– Ой-ёй, – виновато пискнула я.

– Бесишь, детка, – тяжело вздохнул поганец. – У меня же коронация вечером.

Набежавшая на берег ласковая волна моментально намочила подол моего платья. Четвёртый советник Размунд щурился от яркого солнца, печально качая головой. Невозмутимый Эрик, кажется, впервые был готов взорваться. А я обняла поганца, сбрасывая туфли и зарываясь пальцами ног в золотой песок.

– Я тоже тебя люблю, – счастливо просияла я.

Конец