С мейсе Райкконен что-то не так

Глава 28

– Моя Виолетта само очарование и непосредственность, не правда ли, мейсе? – хрустально рассмеялась Мими и укоризненно потрепала меня за ушко.

Остальные присутствующие, очарованные столичной небожительницей, издали вздох умиления. Мими умела моментально располагать к себе незнакомых людей.

Если и есть такой человек, к которому мироздание благоволило бы во всём, так это она – Милена очередная-кто-то-там-сейчас, в девичестве Райкконен. На стороне Мими, как она сама просила её называть, было всё: красота, деньги, положение, власть, богатая личная жизнь, удача. Она всегда была любимицей судьбы. Это на её старшей дочери фортуна решила отдохнуть.

Те учителя, которых она пачками выписывала для меня из столицы в Деннети, пока не вскрылся мой главный порок – неспособность слышать музыку, в первую очередь нужны были ей самой. Переехав в Этернаполис и поступив на службу во дворец, она продолжила своё образование. О, в вопросах самосовершенствования ей не было равных! Мими избавилась от северного акцента, подтянула речь, освоила аристократический этикет, выработала тонкий вкус, и в высшем свете её приняли, как родную.

И, глядя на эту ухоженную и изысканную красавицу с безупречными манерами, никто больше не осмелился бы назвать её дочерью торгаша.

Ещё бы, с такими-то деньгами. Уже в первый год пребывания во дворце она добилась того, чтобы Райкконен-старший, мой дед, получил эксклюзивное право на поставку леса для королевской флотилии. А после ещё выбила для него скромный титул.

Мими всегда просила называть её на «вы» – так, по её мнению, принято в истинно благородных семействах. И по имени – это уже из-за нежелания признавать возраст. Кому понравится, если взрослая девица называет тебя матерью, когда все убеждены, что тебе тридцать с хвостиком?

Светская жизнь для Мими всегда стояла на первом месте, так что, даже приехав без предупреждения в Альмату, она не бросилась поиски блудной дочери, а прямиком отправилась в магистрат – осчастливить мэра своим приездом. Зачем утруждаться и самой искать особняк бывшего мужа (как его там? ах, точно, самый первый, Стефен-Дари, как же Мими могла забыть!), если есть люди, всегда готовые ей помочь?

Вот и супруга мэра сразу же вызвалась позаботиться о настоящей придворной даме (какая честь для нашего глухого городка!) и отвезти её к дочери. Но не желает ли очаровательная Мими сперва выпить кофе? У нас, конечно, всё по-скромному, со столицей не сравнить, а гостья устала с дороги… Мими великодушно согласилась, а герцогиня Шальтеир, конечно же, обрадовалась возможности расспросить её о том, каково это – быть придворной дамой. Мими умела повести себя так, что любой почитал за счастье угодить ей.

Вселенское очарование Мими не действовало только на меня.

Так что к разочарованию супруги мэра и младшего поколения благородной знати Альматы я подхватила маменьку под руки и вытащила из ресторана.

– Дорогая Мими, мой экипаж в вашем полном распоряжении! – с отчаянием крикнула герцогиня Шальтеир. – Вы ведь не забудете о приёме этим вечером? Он будет в вашу честь!

Дожидавшуюся у ресторана коляску с гербом Альматы я проигнорировала. До моего особняка всего-то семь минут ходу.

– Виолетта, дорогая, ты живёшь в этой конуре? – ужаснулась Мими, когда я уже привычным движением пнула заржавевшие ворота. Вообще-то мой особняк, несмотря на запущенное состояние, был одним из самых больших в городе.

– Что вы, маменька, – успокоила её я. – Здесь я бываю редко. Обычно я снимаю клетушку в каком-нибудь доходном доме. Там, где обычно на этаже одна уборная для всех жильцов.

– Ах, дорогая, у тебя всегда был своеобразный юмор, – покачала головой Мими. – Но почему ты открываешь двери сама? Где вся прислуга? Почему они не встречают тебя на пороге, выстроившись по рангу? Виолетта, первое, что должна уметь благородная дама – это держать слуг в узде! Они – лицо дома!

– Фрэнки-ии… – ласково позвала я.

Дворецкий недоверчиво выглянул из-под лестницы, ведущей на второй этаж. В темноте его можно было принять за настоящего человека, разве что очень бледного.

– Скажи Море, пусть заварит чай. И лично подаст его в гостиную, – мстительно приказала я. Будут вам слуги, маменька.

– Нет, нет, тут же невозможно жить, – прижимая унизанную кольцами руку к трепетному декольте, маменька ахала при виде решительно всего: пыльных портьер, общей скудости обстановки и протёртой обивки кресел. – При доме даже нет конюшен! Ах, Виолетта, твой отец должен был сообщить, что дом совершенно никуда не годится! И за эту развалину я заплатила восемнадцать тысяч сторинов земельного налога? Куда смотрел мой бухгалтер?

– Уна, – сквозь зубы процедила я. – О, поверьте, вы не остались внакладе. В обмен на погашение долга ваш бухгалтер, он же по совместительству ваш пасынок и мой сводный брат, вытребовал у меня отказ от наследства. Согласно вашему пожеланию, насколько я понимаю.

– Ах, Виолетта, ну что за глупости ты говоришь! – отмахнулась Мими. – Уверена, это просто недоразумение, и Джорджи всё не так понял…

– На чеке стояла ваша личная подпись.

– Нет, ты порой просто невыносима!.. – чуть было не слетела с маменьки вся её тщательно культивируемая в высшем обществе выдержка. – Милая, в любом случае это всё в прошлом! Сейчас же прикажи горничным, чтобы начинали паковать твои вещи. Впрочем, нет, я сперва лично пересмотрю твой гардероб – возьмём только то, в чём поедешь. А в столице я закажу тебе новые наряды, у меня прекрасные модистки. Наверное, ты и сама заметила… Только посмотри на эти кружева! Они из Баглора, стоят целое состояние… И я уже присмотрела тебе особняк в Этернаполисе. По соседству с моим. В самом престижном районе, разумеется. В твоём новом статусе ты не можешь жить где-нибудь на окраине столицы…

– Ах, вот в чём дело, – пробормотала я. – Стоило догадаться сразу.

– Не переживай, милая, – Мими взяла меня за руку и ласково погладила по волосам. – Я понимаю, дворец – это очень волнующе и неожиданно. Но я, слава богам, придворная дама с двадцатилетним опытом, так что, главное, положись на меня…

Я отстранилась. Так сразу быка за рога, даже чай не успели подать?

– Никак не можете смириться с отставкой, Мими? – весело хмыкнула я. – А потому вдруг вспомнили, что у вас есть дочь, руками которой вы надеетесь продолжить свои делишки во дворце?

– Эрика, следи за словами! – рассердилась Мими. – Что за ханжество! Торговка базарная, а не благовоспитанная мейсе!

– Вы ещё скажите: кто меня только воспитывал, – с вызовом в голосе вздёрнула я подбородок.

Я пока держалась. А вот маменька уже начала выходить из себя. Виолеттой она меня называла, будучи в хорошем расположении духа. Эрикой – когда я делала что-то не так. Рауной или сокращением от этого имени – никогда.

– Чай, – равнодушно произнесла Мора, войдя без стука, и бухнула поднос на стол.

Маменьке надо отдать должное – она и бровью не повела при виде моей кухарки. Только едва заметно дёрнулось веко, когда убоище зелёными пальцами подвинула Мими сахарницу.

– Эрика, слуг не только нужно держать в строгости, но и заботиться о них, – строго произнесла она. – Милая, вам нужно отлежаться несколько дней: кажется, вы больны.

– На том свете отлежусь, – меланхолично заметила Мора. – Хотя не думала, что тот свет окажется этим. Но, может, ещё повезёт.

Маменька из вежливости пригубила чай, даже не поморщившись. Я не стала рисковать своим пищеварением.

– Виолетта, доченька, давай начнём с самого начала. Кажется, встреча у нас не задалась. Впрочем, неудивительно: мы так давно не виделись. Три года, кажется…

– Семь.

– Как же бежит время! – вздохнула Мими. – В столице жизнь бьёт ключом, просто не успеваешь обернуться, а годы летят… Ты ведь совсем недавно была такой крошкой, а тебе уже двадцать три.

– Двадцать шесть.

– Как? – искренне удивилась Мими. – Право же, будто вчера тебя рожала. Помню, ещё была такая сильная метель и мороз…

– Я родилась летом, пятого июня. Мой день рождения был три дня назад.

– Так, хватит! – стукнула она ладонью по столу, расплескав чай. – Да, возможно, я не самая внимательная мать. Но ты, дорогая, признай, тоже не подарок. Так что оставь свои детские обиды в прошлом, и поговорим как взрослые люди. Тебе нужно думать о будущем, и если ты девушка благоразумная, то понимаешь, что я единственная, кто может тебе его обеспечить. У тебя ни опыта, ни знаний. Ты ничего не добьёшься во дворце без моей помощи. Тебя же просто заклюют!

А действительно. Сколько можно таить обиды. Обиду испытывают по отношению к тем, к кому ты неравнодушен. Или к тем, от которых продолжаешь чего-то ждать. А тут… И я решила послушать.

– Но, слава богам, я эту кухню знаю вдоль и поперёк, – вдохновлённая моим молчанием, продолжила Мими. – С моими связями ты достигнешь небывалых высот. Просто делай всё, как я скажу. Мой супруг, герцог О́рдиле-Манк…

– Это какой по счёту? – не преминула вставить я.

– Виолетта, не ёрничай, – мягко попросила Мими. – Так вот, мой Диди́ вращается в высших армейских кругах, он капрал в личной гвардии генерала. А генерал Рейнетсдар, если ты не знаешь, сейчас самый влиятельный человек в стране.

– Разве не король? – изобразила я святую наивность.

– После короля, разумеется, – быстро поправилась маменька. – А совсем скоро… впрочем, тебе пока рано об этом знать. У генерала есть дальний родственник – очень перспективный молодой человек. Вы будете замечательной парой. Да, пусть мальчик не королевских кровей и к Рейнетсдарам отношения почти не имеет, но сам генерал его очень любит, и сейчас он в подчинении у моего Диди. В семнадцать лет уже капитан! А породниться с будущим ко… с генералом, я хотела сказать, это уже совсем другой уровень, нежели быть простой придворной дамой. Виолетта, ты даже не представляешь, какие головокружительные перспективы перед тобой открываются! Могла ли ты о таком подумать?

О том, чтобы выйти замуж за незнакомого мальчика на девять лет младше меня, я точно никогда не задумывалась. Впрочем, маменька всегда рассматривала браки как торговые сделки, а чувства в них считала неуместными. Что ж, хотя бы выяснилось, за кого из претендентов на престол выступает она сама.

– И мечтать о таком счастье не смела, – кивнула я. – Мими, только один вопрос… А почему вы уверены, что я непременно стану придворной дамой? Отбор в Альмате ещё не закончился.

– Ну, разумеется, станешь, что за глупости ты говоришь, – пожала плечами маменька. – Как иначе? Ведь я уже здесь. Могла приехать раньше, но чтобы моя дочь не справилась с какими-то там провинциалками на первых этапах? К тому же милая Софи Шальтеир этого не допустила бы. Я тебе не говорила? Она дальняя родственница моего Диди. А я приехала только затем, чтобы забрать тебя в столицу по окончании отбора.

Значит, сестрички Варинс были правы. Меня намеренно вели. Герцогиня Шальтеир подсудила мне на дуэли. Она же, вероятно, велела магам из ассоциации помочь мне на забеге, чтобы не разбилась, сверзившись с азарга. Интересно, а «милая Софи» Шальтеир знает, что пока она невольно выступает на стороне армии, её мужа в то же время окучивает первый советник – конкурент генерала в битве за трон? А стоит за всем этим опытная дворцовая интриганка, которой, думала я, как и прежде, дела до меня не будет, если только я не заявлюсь в столицу уже придворной дамой. Я просчиталась. Маменька умела думать на несколько шагов вперёд. В отличие от меня.

– Так что, девочка моя, ни о чём не думай, – лучезарно улыбнулась Мими. – Финал отбора – формальность. Считай, ты его уже прошла. Дорогая, я бы поужинала с тобой сегодня, но меня ждут у мэра. Сходи в ресторан, пригласи подруг. Вот, держи, развлекись вечером.

Увесистый мешочек с золотом оттянул руку. Там тысяч пять, не меньше. Я на эти деньги в Альмате могла жить полгода. Не чихая от пыли в чужих библиотеках и не выискивая эрба-кристаллы на буйно заросших растунциями окраинах Альматы. Для Мими же это была сумма повседневных расходов. Она никогда не придавала значения деньгам, с рождения не зная им меры. Ей даже в голову не приходило, что я могу в чём-то нуждаться или что у меня может не быть слуг. А мне не позволяла гордость показать ей обратное.

Поганец с утра ушёл в участок, благо охранную привязку маги перед забегом сняли, а вернуть забыли. На то, чтобы отвести бурю от Альматы, они бросили все силы, а после чудесного спасения об охране никто уже не вспомнил.

А вернулся поганец в самый неподходящий момент.

Мими как раз послала мне воздушный поцелуй на прощание, но на выходе столкнулась с Эриком. У маменьки на долю секунды в глазах мелькнуло странное выражение. Как мне показалось, узнавание. Но оно тут же исчезло; Мими дежурно улыбнулась, как она всегда это делала по отношению к прислуге, напустила на себя невозмутимый вид и покинула мою скромную обитель. Эрик, приняв эти правила, почтительно поклонился. А после задумчиво посмотрел ей вслед. Тоже всего на секунду, но мне хватило, чтобы это заметить.