С тобой по краю

Глава 12

Павла

Сидим на террасе с видом на море. Обедаем. Вернее, я пялюсь по сторонам и с неохотой ковыряюсь в тарелке. А вот Натану можно позавидовать, уминает еду только так.

– Когда мы пойдем к морю? – решаюсь спросить, отставляя недоеденный салат в сторону.

Мы переоделись, Натан принял душ. Так что вроде бы все то, что он хотел, сделано. Поэтому и спрашиваю. Я совершенно не знаю о его планах. Молчит да поглядывает в телефон периодически.

– Как можно быть таким равнодушным, когда вокруг такая красота? – не дождавшись ответа, спрашиваю.

Ну правда! До моря рукой подать, а он тут хмурит брови и что-то читает. И не выдержав этого игнора, хватаю его телефон и прячу за спину.

Мужчина дернулся.

– Верни, – звучит строго его голос. Будто сейчас разговаривает с маленьким нашкодившим ребенком.

– Верну, если пообещаешь, что как только ты доешь, мы спустимся к берегу, – отвечаю, а у самой сердце с ума сходит от волнения.

Натан откидывается на спинку диванчика и впивается в меня взглядом.

– Телефон верни, – звучит в приказном тоне.

– Господи! Да я готова сделать, что только захочешь, лишь бы дойти, – не договариваю, запинаясь. – Да я тебя расцеловать готова только за то, что мы здесь, но мне очень хочется к берегу, – выпаливаю быстрее, прежде чем успела обдумать свои слова.

– Это оставь при себе, – выдает мужчина, а меня будто холодной водой окатили. – На свадьбе было достаточно.

Весь мой позитив, который я старалась удержать на плаву, пошел ко дну. У него прекрасно получается ставить меня на место. На эмоциях я выдаю безумные мысли, не успев их обдумать. Но это было обидно. Видимо, я переоценила себя. Глупо вышло.

– Я, конечно, понимаю, что мы здесь не для того, чтобы меня развлекать, – говорю, не отводя своего взгляда от его цепкого. – Это для отвода глаз, я не дура, понимаю. Но для убедительности нашего отпуска, – сглатываю, удивляюсь от того, как внутри ощущается поднимающаяся злость. И эта злость на себя. – Нужны хоть какие-то фотки, которые обязательно должны появиться в соцсетях. Это плюс тебе. А я просто бонусом дотронусь до моря, – говорю дрогнувшим голосом. – И начать можно прямо сейчас, – вскакиваю со своего места и подсаживаюсь к нему на диванчик.

Открываю на его телефоне камеру, для этого даже пароль не нужен. Выставляю руку вперед, наводя на нас камеру его телефона, и, наклонившись чуть к нему, улыбаюсь, делаю фото.

В руке вибрирует телефон. Я нехотя цепляюсь взглядом за всплывшее окно мессенджера на экране. Сердце спотыкается.

“Я рядом, давай поговорим?”

Перевожу взгляд на Грозовского, который абсолютно ничего не выражает. Так вот оно в чем дело. Я тут распинаюсь, а у него тут развлекательное мероприятие назревает.

Возвращаю телефон его владельцу так быстро, словно обожглась. Внутри все пылает.

– Ок, – натягиваю улыбку. – Я все поняла. Извини, что отвлекла, – поднимаюсь из-за стола. И быстрым шагом направляюсь к выходу из ресторанчика. Пока мы сюда шли, я приглядела лестницу, ведущую вниз, к пляжу. Туда и направляюсь с гулко бьющимся сердцем в груди.

Злость накатывает волнами. Я идиотка. Ну, конечно же, не будет он сидеть монахом рядом и делать вид, что счастлив в этом браке. Все это фикция.

Не замечаю, как чуть ли не бегу по ступеням. А ведь вокруг безумствует красота красок. Фонтан бесконечно длинный. На всем протяжении лестницы из одной чаши небольшим водопадом попадает в следующую и все это в цветах. Заметила лишь когда спустилась и обернулась. От увиденного застыла, рассматривая.

– Не стоит оно того, – говорю себе поднос, – чтобы всего этого не видеть, – сама еще не знаю, к кому обращены эти слова.

Возвращаю взгляд к морю. Вот оно, еще шагов десять и берег. Слух ласкает прибой. Вот этот шелест волн, накатывающих на берег, чарует, гипнотизирует. Вдали слышится крик чаек. Смотрю на все это великолепие и стараюсь впитать в себя каждую частичку, каждую мелочь этого момента.

Улыбнувшись, снимаю с ног сандалии и срываюсь с места. Остановилась, лишь когда ног нежно коснулась вода. Чуть прохладнее, чем воздух.

Делаю еще пару шагов в море и задыхаюсь от переполняющих меня эмоций.

– Ну вот, море, я пришла, – шепчу себе под нос.

Только сейчас понимаю, что здесь хватает отдыхающих. Чуть подальше пляж забит лежаками. Народ купается, отдыхает. Дети визжат.

Возвращаю взгляд к морю, вглядываюсь вдаль. Боже, какая сумасшедшая энергия у воды. Она окутала мои ноги и ласкает.

Оглядываюсь назад, почувствовав взгляд. Удивляюсь, заметив на берегу Грозовского. Стоит, руки в карманах брюк. На глазах солнцезащитные очки.

Скидывает обувь, расстегивает ремень на брюках, снимает их, оставаясь в плавках. Следом летит поло. Медленно входит в воду, проходит мимо меня. Я как дура пялюсь на его широкую спину, на перекатывающиеся мышцы. А потом он заныривает.

С чего это вдруг он сюда приперся? Ведь ясно дал понять, что… Да, я там все надумала. Но зачем так себя вести, чтобы в итоге прийти купаться?

Выныривает на приличном расстоянии от меня, затем возвращается. Подплывает, оказавшись ближе к берегу.

– Почему не купаешься? Ведь так сюда хотела, – спрашивает, прищурившись, смахивает воду с волос. Делает шаг ко мне, я отступаю дальше в воду. Она уже доходит до середины бедра. Подол сарафана намок.

Игнорируя его вопрос, решаю вернуться к берегу. Нужно лишь только обойти его. Но мужчина снова наступает на меня.

– Ну давай же, – усмехается.

– Я без купальника, – отвечаю, оглянувшись назад. Но когда возвращаю взгляд к нему, догадываюсь, что он хочет сделать.

– Не смей, – в панике взвизгиваю. – Не смей этого делать.

Но он оказывается слишком близко и, схватив меня за талию, утаскивает под воду.

Я не успеваю задержать воздух. Глаза я тоже не успеваю закрыть. Вода попадает в нос, рот, уши… Она везде. Паника и страх сковывают все тело. Барахтаюсь, успев наглотаться воды, пока сильные руки меня не выталкивают на поверхность.

Делаю вдох, тут же закашлявшись. Слезы брызнули из глаз. Всхлипнула. Внутри все горит огнем.

– Ты плавать не умеешь? – испуганно звучит мужской голос.

Я все еще ощущаю его руки на себе. Как только сознание пронзает злость, отталкиваю его от себя, падаю спиной назад, снова уходя под воду.

Вытягивает меня на поверхность, как котенка, чуть ли не за шкирку.

– Да успокойся, – звучит с нетерпением.

А я больше не пытаюсь избавляться от опоры. Наоборот, вцепляюсь в него руками и ногами, прижавшись всем телом. Меня трясет, все еще пытаюсь откашляться. Легкие горят. Зуб на зуб не попадает. Всхлипываю.

– Тише-тише, все хорошо, – сквозь шум в ушах слышу его голос. Руки Натана крепко меня держат. Одной гладит по спине, второй поддерживает меня за бедро. Но страх, что он снова меня отпустит, непреодолим. – Ты меня задушишь, – усмехается.

– С-с радостью, – еле выговариваю, утыкаясь носом в его шею. – Ты решил от меня т-так избавиться? – шмыгаю носом.

– В мои планы не входило становиться вдовцом в отпуске, – отвечает. А я чувствую вибрацию, исходящую от его тела при разговоре.

– Издеваешься, – хочется его прибить, придушить и утопить здесь же. Но и отпустить его еще страшнее.

– Нет, ты же убьешь меня раньше, – тихо смеется.

– Угу, – соглашаюсь, прикрывая глаза. Кажется, успокоилась. Но все еще потряхивает.

Натан двигается к берегу со мной на руках. Сцепляю ноги на его бедрах сильнее. Я не хочу от него отлипать.

– Давай, отцепляйся, обезьянка, – предлагает мне, шепнув чуть ли не на самое ухо.

Я нехотя, но сползаю с него. Не тороплюсь отойти, потому что в ногах слабость. Стою, прижавшись к нему, стараясь выровнять дыхание. Слышу, как неровно бьется его сердце. Это немного приводит в чувства. Отстраняюсь и сажусь тут же на берег у кромки воды.

Мужчина садится рядом. Наблюдаю, как волны мягко касаются моих стоп. Обнимаю свои колени и опираюсь о них подбородком. Натан меня приобнимает за плечи.

Молчим. Даже посторонние голоса будто пропали. Только море, тихий прибой и мы, каждый со своими мыслями. Все еще подрагиваю мелкой дрожью, прокручиваю случившееся пару минут назад.

– Плавать я умею, – наконец, заговариваю. – Вернее… – перед глазами вспышками кадры из прошлого. Зажмуриваюсь сильнее, чтобы картинки пропали, открываю глаза, стараясь сфокусировать зрение на линии горизонта, – умела, – пожимаю плечами. – Пока чуть не утонула, – нервно вдыхаю морской воздух.

Натан молчит. А я продолжаю, совершенно не понимаю, почему ему это рассказываю.

– За нашим городом река протекает. Мне было тогда пятнадцать. Мы летом с девочками со двора ходили туда купаться. Пляж, все дела, – пожимаю плечами. – Я неплохо плавала. Отец в свое время научил. А в тот раз народу было не так много. Будний день, люди работают. Нас трое. И рядом девчонка с мальчишкой. Они заплыли далеко, ближе к повороту. Не знаю, что случилось, но мальчишка начал тонуть. Девчонка визжит. Пацан под воду уходит. Мои стоят, никто не дернулся на помощь. А как смотреть, когда тонет человек? Как? – будто сама себя спрашиваю. – Сама не поняла, как ринулась к нему. По берегу, поближе и сразу в воду, – говорю, будто проживаю снова этот момент. Воспоминание покалывает холодными иголками по коже. – Успела его схватить на глубине и вытянуть на поверхность. Не знаю, откуда только силы взялись. Его девчонка перехватила, а у меня судорога…Там поток ледяной и воронка, – замолкаю, вспоминая, как захлебывалась, как крутило под водой. – Мне повезло, – вздохнула, отгоняя воспоминания. – Мимо проходил мужчина. Говорил мне, что не успел добежать, когда пацан тонул. А потом вот меня кинулся спасать, – шмыгнула носом. По щеке скатилась горячая слеза. Смахнула ее тыльной стороной ладони. – С тех пор на реку больше не ходила. А море это мечта с детства. Не могла себе отказать коснуться воды. Но плавать я не планировала. Боюсь, – наконец, нахожу в себе силы и смотрю на мужчину.

Его глаза под цвет моря. Бирюза? С темными оттенками у самого зрачка.

– Ты смелая девушка, – выдает свой вердикт.

– Угу, – хмыкаю, – как же, – и отвожу взгляд в сторону, не в силах выдержать его.

– Если бы я знал… Извини, не хотел тебя пугать, – говорит, а я удивляюсь, не веря в услышанное. Он это серьезно? Извиняется?

– Я уж подумала, что ты бесчувственный самоуверенный циник, – усмехаюсь, мазнув по нему быстрым взглядом. – Самоуверенный циник.

– Вот как? – на губах появляется улыбка.

Руки покрылись мурашками от порыва ветра. На мне все еще промокший сарафан.

– Тебе переодеться бы, – подмечает Грозовский.

Его взгляд коснулся моей кожи.

– Меня в отель не пустят, – говорю серьезно. Поднимаюсь на ноги, с подола течет вода. – Нужно его выжать, – оглядываюсь по сторонам. Мы все еще не одни. Люди гуляют. Момент единения рассеялся. – Тут же где-то должно быть место для переодевания? – спрашиваю его.

– Где лежаки, – машет рукой в сторону, – должно быть.

Вздыхаю и шагаю в указанном направлении, подхватив свои сандалии. Я и не ждала, что Грозовский пойдет за мной. Но через минуту он нагоняет меня с вещами в руках.

Мы находим кабинки для переодевания. Я ныряю в одну, закрывшись. Стягиваю с себя сарафан. Выжимаю его по возможности. Затем расправляю, встряхнув. Снова его напяливаю, запутавшись в подоле. Но немного помучавшись, все же справляюсь.

Когда выхожу, Натан уже одетый стоит рядом и ждет меня. Он пробегается по мне взглядом. Чуть задержавшись на груди. Я тут же опускаю взгляд и…

– О боже, – вздыхаю я нервно, складывая руки на груди. – Так лучше?

На что получаю лишь его ухмылку. Закатываю глаза. Он меня раздражает, кажется.

Почему-то не торопимся обратно в отель. Он идет чуть впереди, я отстаю буквально на шаг. От легкого ветерка и греющего солнца мои волосы начали подсыхать, да и сарафан тоже. Идем вдоль берега, а затем выходим на набережную. Приходится надеть сандалии.

– И куда мы идем? – догоняю Грозовского.

– Хочу компенсировать тебе сегодняшний инцидент, – отвечает, мазнув по мне взглядом.

– Что? – усмехаюсь я, обгоняю его и, повернувшись к нему, иду спиной вперед. – Ты шутишь? Какая компенсация? – разглядываю его.

Ему безумно идут светлые тона. Вот эта льняная рубашка, брюки. Я вижу, как на него засматриваются женщины. И мне гордо, что этот мужчина со мной. Да у него вообще не должно быть проблем с противоположным полом. До сих пор не пойму, как я оказалась на этом месте.

– Я тебя испугал, заставив вспомнить неприятные события. Поэтому… – он что-то разглядывает за моей спиной.

– Поэтому? – хочу услышать продолжение, оглядываюсь, желая понять, куда он так смотрит.

– Как насчет мороженого? – подходит со спины. А я смотрю на небольшую кафешку с рожком мороженого вместо вывески.

– Ты любишь мороженое? – спрашиваю, чуть обернувшись.

Растягивает улыбку.

– Да ладно! – усмехаюсь. – Ты и любишь мороженое? Не может быть, – качаю головой, отступая на шаг.

– Удивил? – он хмыкает. – По-твоему, я ем только мясо с кровью?

– А то! – подмигиваю ему и, крутанувшись на пятках, заторопилась в сторону кафе.

Тут же детский рай! От количества видов, наименований в груди скачет единорожка с радугой вместо хвоста.

– Ну, выбрала? – рядом у витрины появляется Натан.

– Не-а, – качаю головой. – Нереально выбрать, – пожимаю плечами. – Я хочу все, – пялюсь на ванночки с обожаемой сладостью.

– А можно нам два ассорти, – просит Грозовский у подошедшего продавца.

– Конечно, – улыбается тот и принимается за дело.

А уже через минут десять мы сидим на парапете набережной и едим мороженое. Нам сделали два разноцветных рожка. Сколько вкусов! Один переходит в другой, невероятно.

– М-м-м, – тяну я, слизывая подтаявшее мороженое. – Невероятно. Я такого вкусного никогда в жизни не пробовала. Извинение принимается, – говорю, прикрыв глаза от наслаждения.

Шоколад, мята и персик.

Приоткрываю один глаз и пялюсь на цвета мороженого Натана.

– У тебя фисташка? – спрашиваю и ловлю его взгляд.

– Угу, – хитро прищуривается.

– Дай попробовать, – прошу.

– Нет, – чуть отворачивается от меня.

– Эй, – восклицаю и, вскочив с парапета, обхожу Натана с другой стороны и сажусь рядом. – Не жадничай.

– У тебя свое, у меня мое, – хмыкает. – Ты сама этот рожок выбрала.

– И что? На, – протягиваю ему свой. – Попробуй, – предлагаю.

Натан на меня смотрит каким-то странным взглядом. Потемневшим, или мне мерещится и во всем виновато яркое солнышко.

– Ну держи, – протягивает мне свой рожок, а сам забирает мой.

Я тут же пробую, лизнув шарик фисташкового, а он мое шоколадное.

– М-м-м, – тяну я. – Какое ароматное.

А потом Натан склоняется в мою сторону, обхватывает за шею рукой и, притянув к себе, впивается в мои губы своими прохладными.

На языке взрывается фейерверк вкуса. Язык Грозовского ласкает мой, проходится по небу, зубам, даря сладость. Мурашки пробегают вдоль позвоночника до самой макушки. Дыхание замирает.

Поцелуй заканчивается так же быстро, как и начался. Но Натан не торопится отстраняться, дышит мне в губы, смотрит в глаза.

Я облизываю губы, стараясь не упустить его вкус.

– Ну? – говорит серьезно, даже не улыбнувшись. – Как тебе такая дегустация мороженого? – спрашивает охрипшим голосом.

– Вкусно, – отвечаю, выдерживая его взгляд.

Волшебный момент пропадает с услышанным щелчком фотоаппарата. Мы одновременно поворачиваем головы в сторону звука.

– Эй, – возмущается Натан, в его голосе звучат угрожающие нотки. – Кто давал разрешение на съемку?

– Ребят, вы шикарно смотритесь! – улыбается парень в майке яркого оранжевого цвета и белых шортах. Молодой совсем. Лет… Господи, дай бог, чтобы ему было восемнадцать.

– А посмотреть можно? – спрыгиваю с парапета, и юный фотограф делает шаг навстречу.

– Конечно, – улыбается во весь рот. – Молодожены? – спрашивает и одновременно показывает на фотоаппарате то, что успел снять. А успел многое. Вот мы смотрим друг на друга, меняемся стаканчиками. Целуемся. А потом кадр, где смотрим друг на друга после поцелуя. Ох.

– Почему так решил? – улыбаюсь, разглядывая кадры. Парнишка позволил мне самой щелкать по кнопочкам, перелистывая слайды.

– Да потому что так ведут себя только влюбленные. А это либо молодожёны, как вы, у вас кольца сверкают на солнце. Ну либо парочки в начале букетно-конфетного периода, – лыбится он.

– А можно, – показываю на фотик и киваю на Натана, пристально за нами наблюдающего.

Парень понимает с полуслова и дает мне камеру в руки, переведя в режим фотографии. Я тут же навожу ее на Натана и пару раз нажимаю на кнопку. Щелк-щелк.

– Покажи, что получилось, – прошу его.

Парень щелкает на кнопку и тут же появляется последнее сделанное мной фото.

– Круто вышло, – хвалит фотограф.

– А как получить всю эту красоту? – спрашиваю.

Натан не выдерживает и, спрыгнув с парапета, преодолев расстояние в пару шагов, тоже заглядывает на экран фотоаппарата.

– Так сегодня вечером буду печатать. Вот визитка, – протягивает Натану, достав ее из кармана шорт. – Приходите.

– А зовут тебя как? – спрашивает мужчина.

– Макс, – протягивает руку Грозовскому.

Тот пожимает в ответ.

– Натан, – отвечает. – Спасибо, заглянем вечером.

– Тут недалеко, буду рад отдать такие классные кадры, – улыбнувшись, махнул рукой и зашагал вдоль по пляжу, разглядывая отдыхающих.

– Видимо, ищет мишени для своего фоторужья, – выдыхаю и, улыбнувшись, перевожу взгляд на стоящего рядом мужчину.

– Ты всегда так легко находишь общий язык? – спрашивает он, глядя на меня.

Удивленно вскидываю на него взгляд.

– У тебя получается лучше, – показываю язык и, подойдя к кромке берега, снимаю сандалии, подхватив их пальцами, иду по мокрому песку, доедая свое подтаявшее мороженое.