С тобой по краю

Глава 19

Три месяца спустя

Павла

Просыпаться от касаний любимых рук и губ это ощущение сказки. За все время, что мы вместе, я не могу представить себе другого утра, когда не хочется улыбаться, не хочется подставляться под ласки. А еще хуже, когда не просто не хочется, а когда этого просто нет! Но получив новую порцию поцелуев, отгоняю эту непрошенную мысль в сторону. А вообще, лучше бы она как воздушный шарик лопнула.

Усмехнулась образовавшейся в воображении яркой картинке.

Натан продолжает свое исследование по моему телу. От его рук я плавлюсь, таю, превращаюсь в лужицу. И мне нравится, что он без ума от меня. Мне нравится, что он любую свободную минуту проводит со мной. За эти месяцы многое изменилось. Он будто, наконец, впустил меня в свою жизнь и я ему за это благодарна.

– Какие планы на вечер? – спрашиваю охрипшим голосом, замираю и вытягиваюсь струной, когда его губы касаются груди.

– Пятница. Освобожусь сегодня позже. Заберет тебя водитель, – мурлычет муж.

– Хорошо, – соглашаюсь, потому что спорить нет смысла.

Он решил, что я не буду возвращаться домой одна, всегда кто-то да приезжает. Чаще он сам. Реже Артем и то, когда водитель Натана в отъезде.

– Может, в кино сходим? – предлагаю.

– А может, дома завалимся? Еды назакажем и кинцо глянем? – щелкает меня по носу пальцем и садится на край постели.

Я же разглядываю его спину, любуюсь мышцами, что перекатываются под кожей. Он в шикарной форме. От такого вида вот-вот закапают слюни. Невозможно быть таким притягательным. Подползаю к нему на коленях, обнимаю со спины, утыкаясь носом в шею. Вдыхаю уже такой любимый и родной запах.

– Если мы решим смотреть дома кино, что уже пробовали пару раз, то все закончится постелью или в гостиной на ковре? Где мы еще не были? – смеюсь, замечая, как мурашки прокатываются табуном по его коже, приподнимая волоски.

– А разве это плохо? – заигрывает. – Или тебе не нравится? – целует мои пальчики и все же поднимается с постели.

Я же залипаю взглядом на нем. Боже, эта задница просто вау.

– Нравится, – отвечаю, еле оторвав взгляд. Но тут же попадаю в грозовые облака. Он меня снова застукал за разглядыванием. – Но хочется быть цивилизованными людьми и не сводить все к безумно офигенному сексу, – заканчиваю, наконец, свою мысль.

– Тогда заказывай билеты, – соглашается и выходит из спальни.

Слышу, как закрывается дверь ванной. Поглядываю на часы. Пора бы поторопиться. Впереди выходные и офигенный вечер пятницы. Хоть мои одногруппники снова потянутся в кафе, я уже свыклась с мыслью, что все мои вечера принадлежат ему одному.

После последнего скандала я вдруг все осознала. Он меня жутко ревнует. И кажется, это не просто так. Что-то есть, чего я не знаю, и мне явно это не расскажут. Но ради него, ради нашего мира и спокойствия я готова пожертвовать своим кругом общения. Мне хорошо с ним, так почему я должна выбирать не его?

День тянется. Я снова зависаю, глядя в окно на лекции.

– Ты снова в себе? – усмехается Люся, толкнув меня в бок.

– Да нет, – улыбнулась, наконец, обратив внимание на слайды презентации.

– Твой муж, несмотря на свои годы, такой активный, что ты готова спать на лекциях или просто тупо пялишься в одну точку, о чем-то мечтая.

– Он офигенный, – подтверждаю.

– Верю, – подмигивает девушка.

После пар, довольная, в предвкушении вечера выбегаю на улицу. Меня уже ждет машина, прощаюсь со своими. Теперь мы не обнимаемся. А пока машина везет меня домой, покупаю два билета на вечерний сеанс.

Дома переодеваюсь, быстренько перекусываю. Поглядываю на часы. Понимаю, что Натан опаздывает. Набираю его.

– Малышка, я подъеду сразу к киноцентру. Тебе вызову такси, – тут же отвечает.

Такси меня доставляет к кинотеатру. Я остаюсь у входа, ожидая Грозовского.

Сегодня холодно. Декабрь все-таки. Но снега еще нет. Хотя обещают чуть ли не каждый день. Спустя минут пятнадцать начинаю пританцовывать на месте.

– О, какие люди, – мимо проходящий парень тормозит около меня.

Я в свете фонарей не сразу понимаю кто это. Да и не узнаю, потому что лишь отдаленно понимаю, что лицо знакомо. А кто?

– Не узнаешь? – усмехается.

Вглядываюсь в лицо.

– Марк, Марик, – напоминает парень, скидывая капюшон толстовки с головы.

– Точно, – хмыкаю. – Привет, – отвечаю.

– Ты чего одна? – оглядывается по сторонам. – Ждешь кого-то?

– Жду, – и отхожу от него на пару шагов.

Но тот не собирается от меня отставать.

– Как поживаешь? Мы с Надюхой разошлись, кстати, знаешь? – зачем-то рассказывает мне.

– Знаю. И мне все равно, – отвечаю искренне.

– А ты мне понравилась тогда, – вдруг подходит непозволительно близко.

Мне становится не по себе.

– Надька дура. Непонятно чего хочет.

– Слушай, ты куда-то шел, так иди, – отвечаю, пытаюсь отступить от него подальше. Но парень вдруг хватает меня за пальто и притягивает к себе.

– Ну чего ты такая, а? Я же видел, как ты на меня смотрела, – улыбается.

А я пытаюсь отцепить его руки от себя. В лицо ударяет запах спиртного. Да этот идиот пьян!

– Отвали от меня, – от волнения пропадает голос. А следом случается то, чего я совсем не жду. Он впивается в мои губы. Не сразу приходит понимание происходящего. Доля секунды и я начинаю отбиваться, отталкивать этого урода. И, наконец, мне удается ударить каблуком по носку ботинка.

– Ай, блять, – вскрикивает и отступает от меня.

Я же отбегаю от него на безопасное расстояние.

– Дура, – улыбается он. – Но все равно рад был повидаться, – говорит, отирая губы, и зашагал в противоположную сторону от кинотеатра.

Я же пытаюсь унять сердце. Оно рвется из груди. Голова кружится от накатывающего страха. Через пару минут к парковке подъезжает знакомый автомобиль. Я нервничаю. Не знаю, как совладать с собой. Натягиваю улыбку и тороплюсь навстречу мужу, вышедшему из машины.

– Ну что, пойдем? Не опоздали? – спрашивает, обнимая, целует в губы.

– Пойдем. Еще пара минут, – говорю дрожащим от волнения голосом.

Весь фильм я пыталась собрать мысли в кучу и решиться рассказать о случившемся мужу. Но на это не хватало мне смелости. Да, я не виновата и это какой-то сюр, но я жутко боялась, что он мне не поверит. Не знаю, на каком интуитивном уровне я была в этом уверена.

После кино, которое я и не запомнила, мы едем домой. По пути Грозовский заказывает ужин.

– Ты чего такая тихая? – вдруг спрашивает. – Случилось что?

– Нет, – качаю головой. – Все хорошо, – вру.

Дома еда не лезет в горло. Моя любимая карбонара остается почти нетронутой. Ссылаюсь на то, что перенервничала перед зачетом. После ужина принимаем вместе душ. Вдвоем. Грозовский снова меня любит. Но в этот раз у меня не получается кончить. Имитирую, надеясь избежать вопросов. Такого со мной еще никогда не случалось. А тут паника еще больше окатывает с головой.

Выйдя из ванной, я плетусь в спальню.

– Я сейчас, сделаю пару звонков, чтобы завтра не тревожили, – целует меня Натан и направляется в гостиную.

Я укладываюсь на постель. Знобит, несмотря на горячий душ и сумасшедшую близость. Сейчас вернется и я ему все расскажу. Нет. Лучше завтра.

Но моим планам не суждено было сбыться. Потому что Натан возвращается в спальню, держа телефон в руках, и замирает в дверях, глядя на меня безумным взглядом. Я сразу понимаю, что он все знает.

Делает пару шагов к кровати и кидает свой мобильник на постель экраном вверх. Фотография. Где меня целует этот придурок. Отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю на мужа. Внутри все леденеет.

– Я сейчас все объясню, – говорю охрипшим от волнения голосом.

– А когда ты собиралась мне об этом рассказать? – его голос отдает металлом.

– Это недоразумение. Я все собираюсь с силами, чтобы тебе…

– Ты его знаешь? – от мужчины веет холодом. Меня еще больше трясет.

– Да, то есть…

– Больше ни слова, – говорит он, развернувшись на пятках.

Одевается быстро, скинув халат на пол.

– Натан, дай мне все тебе рассказать. Пожалуйста. Я не виновата. Он сам на меня накинулся. Я не просчитала его действий. Натан, прошу тебя, посмотри на меня, – по щекам текут слезы. Надо было не тянуть с этим и все выложить как на духу сразу, как только он приехала. – Натан, прошу тебя, – молю.

Но он не обращает на меня внимания. Игнорирует. Выходит в гостиную. Я за ним, как хвостик. Хватаю его за руку. Отдергивает. Пытаюсь обнять. Отталкивает так, что я падаю на пол.

– Натан, пожалуйста, – рыдаю.

Сил остается только лишь наблюдать, как он срывает свое пальто с вешалки, обувается и, схватив ключи от машины, быстро покидает квартиру, громко хлопнув дверью. Этот хлопок звучит так ошеломляюще, словно мой мир делит на до и после. Так и остаюсь лежать на ковре посреди гостиной, утыкаясь лицом в пол, сдаваясь истерике.

Я не сразу понимаю, сколько прошло времени с момента ухода Натана. Слезы закончились, накатила жуткая усталость. Захотелось спать. В глаза словно самосвал песка всыпали. После окончания истерики пробилась икота. Кое-как поднявшись на ноги, поплелась в кухню. Плеснула из-под крана холодной воды в стакан и осушила его. Желудок тут же наполнился неприятной тяжестью.

Опустилась на стул и подперла руками голову, упираясь локтями в колени. Один лишь вопрос крутился у меня в голове: “Что теперь будет?”. Почему-то жуткое чувство, что ничего хорошего. Будто начало конца замаячило на горизонте.

Я не знаю, куда уехал Грозовский, что он там себе надумал, к чему пришел. Обидно до глубины души, что он не захотел меня слушать. Ему все понятно. Повесил ярлык и свалил в закат. Молодец. Поступок взрослого мужика. Браво!

Хорошо, что завтра суббота. Не в универ. Иначе я просто не смогла бы соображать адекватно. Хоть и сейчас я не блещу идеями, по крайней мере, этого никто не видит.

Сорваться и уехать к бабушке – первая мысль. Но я ее тут же отметаю. Ее беспокоить уж точно не стоит. Она сразу все поймет. И так последнее время она все больше болеет. Отказывается от госпитализации. За пару месяцев она очень сдала. И это меня беспокоит. Каждый день с ней на телефоне. И с Натаном мы приезжали не один раз. Одно успокаивает, что рядом сиделка, которая за ней приглядывает.

В голове гул. Мысли атакуют одна за другой мой воспаленный мозг. Решаюсь позвонить ему. Душа не на месте. Мне плохо, адски просто. В спальню добираюсь бегом. Хватаю гаджет и набираю номер мужа. Гудки. Один, второй, сброс. Набираю еще раз. Все тот же результат.

Строчу сообщение:

“Давай поговорим. Я все тебе объясню. Я никогда не смогла бы тебе изменить. Натан, прошу тебя! Не наделай глупостей…”.

Нажимаю отправить и телефон издает звук. Сообщение улетело адресату. Как быстро он его прочитает, не знаю. Продолжаю крутить телефон. Не выдерживаю и набираю Артема. Он долго не берет трубку. Но когда я уже хочу сбросить звонок, в динамике щелкает.

– Да, – звучит хрипло. Только сейчас до меня доходит, что в три часа ночи нормальные люди спят.

– Артем, – шмыгаю носом. – Извини, что разбудила. Натан не у тебя, да?

В трубке повисает тишина. Потом слышится шелест, женский голос и шаги.

– Паша? – звучит его голос с сомнением.

– Прости, – закусываю губу, чтобы предательски не разреветься.

– В смысле, не у меня ли Натан? А где он? Не дома? – зачастил.

– Мы поругались. Он оделся и вылетел из квартиры, – отвечаю. – На звонки не отвечает.

– Так, – вздыхает. – Остынет – вернется, – выдает уже спокойнее.

– Ты не понимаешь, Тем, – сглатываю образовавшийся ком в горле. – Я боюсь, что он захочет мне отомстить за то, чего я не делала, – выпаливаю.

– Вот с этого момента поподробнее.

– Это долго объяснять. Но, – запинаюсь. Щеки пылают от стыда. – Меня поцеловали на улице, когда ждала Натана. И это кто-то сфотографировал. Я не успела рассказать об этом Грозовскому. В общем, раньше моих слов ему прислали это чертово фото.

Гаранин присвистывает.

– Он решил, что ты ему наставляешь рога, – заключает Артем. – Хреново. Причем очень.

– Почему? – цепляюсь за его слова.

– Потом. Слушай, я сейчас попробую с ним связаться. Ты, главное, успокойся. Разберемся, – говорит он и сбрасывает звонок.

Я не заметила, как отключилась. Раскрываю глаза, когда через плотные шторы еле-еле пробивался утренний свет. На часах десять. В квартире стоит мертвая тишина. Сползаю с постели и плетусь в душ. Состояние идиотское просто. Я так плохо себя давно не чувствовала. После ванной завариваю себе крепкий кофе. Аппетита нет. Настроения нет. Беру телефон в руки, проверяю звонки. Но и их не было. Артем так и не позвонил. На сообщение Грозовский не ответил.

Когда в дверь раздается звонок, подпрыгиваю на месте и чуть не роняю чашку с недопитым кофе. Первая мысль, что вернулся Натан. Сейчас я ему все-все расскажу. И как его люблю, и как не могу без него. Подрываюсь с места в коридор. Открываю дверь и застываю, разочарованно пялясь на как всегда с иголочки одетого Гаранина.

– Доброе…

– Где Грозовский? – перебиваю его своим вопросом.

– Не впустишь? – его бровь выгибается.

Отступаю в сторону, пропуская в квартиру Артема. Он входит. Закрывает за собой дверь и замирает, глядя на меня.

– Где мой муж? – спрашиваю, глядя ему в глаза.

– Паш, – он отводит взгляд в сторону.

– Где? – взрываюсь.

– Паш, он попросил тебя отвезти на квартиру. Ту, в которой ты в первый раз была, до подписания договора, – припечатывает этим заявлением меня мужчина.

В этот момент внутри что-то падает и разбивается. Это конец.

– Как это? – мой мозг отказывается переваривать полученную информацию.

– Собрать вещи, Паш, – уточняет Артем.

– Где он? Нам нужно поговорить, – продолжаю настаивать.

– Он в офисе. Там и ночевал, – отвечает. – Говорить с ним сейчас равно самоубийству. Поэтому вам нужно немного выдохнуть. Нужно время.

– Кому оно нужно? Мне – нет! Я готова поговорить. Посмотреть ему в глаза. Я не обманывала, не врала, я честна перед ним! – выпаливаю на эмоциях. Они бурлят во мне, кипят в венах. Мне обидно, что меня как игрушку выставляют из дома, не дав возможности объясниться. Надоела, видимо. Стоило только оступиться в глазах хозяина и сразу вон за порог, как нагадившего щенка.

– Паш. Я обещаю, что помогу тебе. Обязательно найдем ответ, кто тебя подставил. Но…

– Я поняла, – поднимаю руки, сдаваясь. – Выкинуть так выкинуть, – и, крутанувшись на пятках, рванула в свою комнату собирать чемодан.

Спустя полчаса я уже сижу в машине Гаранина. Молчим. Ковыряюсь в сетях, чтобы хоть как-то отвлечься. Добравшись до уже знакомого мне дома, паркует машину. Потом входим в квартиру. Артем ставит в коридоре чемодан мой. Я же, не разуваясь, прохожусь по единственной комнате. Здесь давно никого не было. Слой пыли на подоконнике, шкафах. Чудесно. Оборачиваюсь, встречаясь со взглядом Гаранина.

– Паш, ты, главное, держись, – выдает он. – Все устаканится…

– Уезжай, – прошу его. – Как-нибудь справлюсь, – выходит зло, будто он в чем-то виноват.

Артем кивает и выходит, закрыв за собой дверь, оставляя меня одну. Меньше всего мне хочется обижать его. Но злость, кажется, единственное, на что я сейчас способна.