Самая темная мука

Глава 16

Ярость перемешалась с чувством собственничества и похотью и поразила Бадена с головы до ног. Обдала жаром. Он приблизился к Катарине, упал на колени и обхватил ее ноги, раздвинув бедра одним движением. Она наблюдала за ним, и её широко открытые глаза искрились, но Катарина не протестовала, когда он двигался между ее бедер. Ее дыхание стало прерывистым, когда Баден наклонился и оперся ладонями на кофейный столик, заключая её в клетку своей мощи.

- Что ты делаешь? - спросила она мягко. Дрожь сотрясала ее сладкое маленькое тело.

За ее спиной солнечный свет струился через огромное овальное окно, освещая пылинки, танцующие между ними.

Она замужем. Этот факт ему нравился все меньше и меньше. Она использовала его. На данный момент, его это не волновало. Баден хотел отметить ее. Доказать, что Катарина принадлежит ему и только ему.

- Твоя преданность мне, - сказал он. Когда Баден вдохнул, она выдохнула, когда Катарина вдохнула, выдохнул он; они дышали дыханием друг друга. - Ты нужна мне, чтобы выжить в этом мире. Чтобы защитить тебя и твоих собак.

- Мне тааак не нужен...

- Ох, но тебе нужен.

Он медленно провел языком по ее лону. Облизнул. Попробовал на вкус ее сладость, смакуя.

Катарина выдохнула его имя, дернувшись, будто от удара молнии.

- Я не сделаю этого. Не с тобой.

- Сделаешь. Ты хочешь большего, krásavica, так позволь мне дать это тебе.

- Я тебе больше не нравлюсь.

- Не думаю, что и я тебе все еще нравлюсь. Разве это действительно важно? - Баден все еще горел для нее. - Я тебя хочу.

Она наклонилась к нему, ноги подкосились, и Катарина еле удержалась.

Она выругалась, произнеся его имя, и схватилась за воротник его рубашки.　

- Ты слишком стар для меня. Чересчур стар.

- Возраст не волновал тебя раньше, когда ты терлась об мои бедра. - Когда Катарина зашипела в ответ, он добавил: - Ты слишком слаба для меня, но я справляюсь с этим.

- Я не слишком... знаешь, что? Это неважно. Ты был временным отвлечением тогда и сейчас ничего не изменилось. Несмотря на твою непригодность, ты можешь довести меня до оргазма. Я заслужила его после всей возни с тобой.

Баден понимал, что их отношения временны, но не оценил ее пресыщенной позиции. Однако предупреждать ее было бы совершенно непродуктивно для его цели: заполучить ее в свои руки, добиться полного удовлетворения.

Катарина запустила пальцы в его волосы.

- Нет гримасы или шипения? Кто-то делает успехи. И это я!

Ему нравилось, как она шевелила губами. Его разум плавал в тумане головокружительного желания, и Баден не улавливал сути ее слов.

- Что это означает?

- Это означает, что я могу уменьшить порог твоей чувствительности. Сейчас. Тебе лучше подарить мне обещанное наслаждение, прежде чем я передумаю.

Нельзя, чтобы ее мнение поменялось. Он нахмурился, даже пока проводил языком по ее губам. В этот раз ее язык коснулся его. Его тело охватило пламя возбуждения, как стремительный лесной пожар, который невозможно остановить. Он ощущал боль, но она ничто по сравнению с желанием.

Зверь протестовал.

Она нас предала. Стремится причинить вред... стремится...

Катарина застонала, словно была в восторге от его вкуса, пока он наслаждался ее вкусом. Мята и взбитые сливки. Чистый, насыщенный и прекрасный. Вызывающий привыкание. Она десерт.

"Я... хочу... большего".

Большего. Именно. Баден пожирал ее рот. Он завел ей руки за спину, заставляя выгнуться и прижаться своей грудью к его.

- Держи свои руки в таком положении, - приказал он. Чтобы облегчить боль, но также оставить ее уязвимой и неспособной действовать против него, пока он отвлечен.

- Хорошо... пока ты не остаешься в долгу.

Хрипота в ее голосе пробудили в нем неизведанное ранее желание... забрать и отдать все.

Ее груди соприкасались с его, и, несмотря на одетую рубашку, трение вызывало и боль, и всевозрастающее наслаждение. Он никогда не держал столь щедрую женщину.

"Возьму ее. Наконец".

Он не был уверен, кому принадлежали эти зародившиеся мысли: ему или зверю, даже не уверен, что это еще имеет смысл. Его контроль ослаб. Баден углубил поцелуй, беря ее рот, его язык погружался внутрь и выходил, толкался в нее, имитируя секс. Она издала восхитительные стоны... звуки поражения... и Баден поглотил их все.

Моя! Войди в нее... возьми все!

Он боролся с желанием. Собирался быть нежным или же уйти. Когда он откинулся назад достаточно далеко, чтобы обхватить и сжать ее груди, Катарина последовала за ним, опускаясь на него.

- Я дала понять, что использую тебя только ради оргазма, да? - Она слегка задыхалась. - Как только я его получу, то покончу с тобой.

Отказ признавать такое едва не доводит его до взрыва, но вместо этого он заставляет себя рассмеяться.

- Возможно, я получу свой оргазм, и оставлю тебя неудовлетворенной. Или заставлю тебя молить о своем.

Она жалостливо на него посмотрела.

- Будто меня это волнует. Эта охотница за деньгами просто найдет кого-нибудь еще.

Ничто не могло остановить его от возражения в этот раз.

- Я убью любого мужчину, который достаточно глуп, чтобы прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Баден вновь ее поцеловал, желая закончить разговор... желая ее. Жесткое столкновение губ, языков и зубов, и в этот момент он жил ради нее. Все для нее. Только для нее.

- Подожди. Мне нужен больший доступ к тебе. - Катарина оттолкнула его, затем уставилась на его рубашку, словно хотела ее сжечь. - Помоги мне встать.

Она нарушила его приказ, но Баден подчинился без возражений, поднялся и помог ей встать на ноги, не разрывая поцелуй. Катарина толкнула его на стул. Когда он упал на сиденье, она села ему на колени, оседлав. Такая поза демонстрирует силу. Только иллюзию контроля. Позиция неважна, всегда сила в его руках... и Баден это докажет.

Он обхватил ее бедра и прижался пульсирующей длиной к ее сердцевине, задав сумасшедший темп, подводя их обоих к краю безумия. "Хочу то, что мое... нужно... сейчас же". На их свидании, она пыталась ускорить дело, а Баден старался притормозить. Теперь, в этот миг, он двигался как можно быстрее.

"Больше! Дай мне!"

- Великолепные ощущения, красавчик. - Она взяла его за запястья и положила его руки на подлокотники кресла. С откидывающейся спинкой. - Но сегодня нет причин торопиться. - Катарина прикусила его нижнюю губу и втянула ее сквозь зубы. Толкнувшись, она изменила угол наклона его тела, заставляя его почти лечь. Затем, ох, затем, она начала сама об него тереться медленно, так мучительно медленно. - Наслаждайся, пока обладаешь мной.

Еще одно упоминание о ее отъезде. Баден сжал ручки кресла, и дерево треснуло.

- Ты нужна мне, - напомнил он ей. - И не только для этого.

- Не нужна.

Баден не выдвинул больше ни одного обвинения, каждое его нервное окончание наэлектризовалось, тяга к ней только росла. Вместо этого он рванулся вперед и сомкнул зубы на изгибе между шеей и плечом. Наконец отставляя свою метку.

Катарина вздрогнула и выдохнула его имя с восторгом. Затем начала вращать бедрами, постепенно увеличивая давление. Нажатие... отступление... нажатие... отступление. Мучая его.

- Тебе так нравится?

- Я... обожаю.

Когда его дыхание участилось, Баден с восхищением посмотрел на ее лицо. Ее черты светились, веки отяжелели, мягкие и розовые губы припухли после его поцелуев. Румянец окрасил щеки Катарины, а темные кудри упали на плечи в великолепном беспорядке.

Он протянул руки и сжал пряди в кулаке.

- Останься и позволь мне защитить тебя, пока война Гадеса не закончится.

Она застыла, ее ногти впились в его плечи.

- Ты постоянно напоминаешь мне, насколько я слаба.

- Потому что ты нужна мне. - Несколько секунд он не ощущал давления и движений, что казалось мукой. Пот выступил у него на лбу. - Я сильный.

- Ты еще и упрямый. Но как на счет этого, а? Я позволю тебе подарить мне наслаждение и, возможно, останусь здесь на некоторое время, но ты будешь держать свои мысли о силы и слабости при себе. - Катарина дразнила его, доводя до инсульта, а ее лоно прижималось к его члену. - Скажи, да, и мы вернемся к делу. Я мокрая. Доказать?

- Да. Да!

Она встала и сняла платье через голову. Ее лифчик и трусики были голубыми... и трусики определённо намокли в центре. Баден застонал, пока пожирал взглядом остальное ее тело. Длинные, бесконечные ноги выглядели такими великолепно смуглыми, травма скрыта повязкой. Изгибы бедер образовывали сердце. Впалый живот... кружевной бюстгальтер не скрывал ее сосков.

Она воплощала собой женственность, и Баден хотел всю ее.

Он поманил ее пальцем.

- Вернись ко мне.

- Как на счет сделки? - Она разместила колени по бокам от него, по ее коже побежали мурашки. - Я останусь здесь... если ты войдешь в меня пальцами.

Мучения? Уже нет. Она... его... убивала. Явно грозила его существованию, но и он и Разрушение пойдут на это с улыбкой.

Его охватило желание сорвать с себя перчатки зубами. Он бы убил целую армию за возможность почувствовать ее шелковистое тепло. Но нельзя рисковать. Баден только во второй раз испытывает удовольствие за века. Если он испортит его потоком лишней боли...

- Я согласен на твои условия.

Чувство крайней необходимости накрыло его, когда Баден скользнул под ее трусики. Даже через перчатки он мог ощущать ее гладкость... Катарина намокла... и сладость ее женского тепла обжигала. Баден толкнулся одним пальцем внутрь, и ее внутренние стенки сжали его.

Застонав, она прижала ладони к своей груди и сжала соски. Для его наслаждения, и ее собственного. Такая раскованная реакция приводила его в восторг.

Медленно он погрузил в нее еще один палец, растягивая. Такая тугая! Такая идеальная.

Катарина застонала, выражая растущий голод.

- Великолепные ощущения.

Великолепные. Да. Но они могли сделать еще лучше.

- Скачи на моих пальцах.

Его челюсти были сжаты так крепко, что он едва смог выговорить слова. Каким-то образом она полностью лишила его человечности, превратив в животное с единственной целью: оргазм.

Или в зверя.

- Вот так? - Она приподнялась... и опустилась. - Ммм, надеюсь так. Это замечательно.

- Да, вот так. - Он большим пальцем начал выписывать круги на ее клиторе. - Ты обжигаешь меня, доводишь до кипения.　

"Разрушаешь для кого-то еще".

Она наклонила голову, чтобы беспрепятственно подобраться к его губам. Катарина провела языком по краю его рта.

- Я хочу обхватить тебя. Позволишь?

Да! Баден все еще не мог рисковать, прикасаясь кожей к коже, поэтому одел бы презерватив. Где они лежат? Нет времени на поиск. Тогда ему придется ее отпустить, а он не мог позволить ей уйти.　

- Держи свои руки за пределами моего нижнего белья.

- Хорошо... если ты поцелуешь меня жестче.

- Всегда вот так торгуйся. - Баден прижался своим ртом к ее, заставив Катарину застонать, и расстегнуть его штаны.　

- Не останавливайся.

Он зашипел, когда Катарина обхватила его длину. Вверх... вниз... она гладила его, продолжая скакать на пальцах Бадена. Да, о да. Так! От этого он полностью слетел с катушек. Трение вызвало новые пожары, пока его полностью не поглотило возбуждение. Баден встал на цыпочки, чтобы приподнять бедра и заставить ее опереться на его грудь ради равновесия.

Он погружал свои пальцы все глубже, глубже и глубже в нее.

- Да! Так близко, - выдохнула она, ее бедра выгнулись, желая еще большего давления на клитор.

Баден прижался к ее комочку нервов, и она закричала в потолок от удовольствия, кончая, кончая так сильно, что ее внутренние стенки сжали его, словно убеждаясь, что он не выскользнет. Катарина вздрогнула на его пальцах один раз, второй, третий, вцепившись ногтями в его плечи.

Когда она уткнулась лбом в его плечи, то выдохнула:

- Как мне это было нужно. Спасибо. - Тяжело дыша, Катарина сжала основание его длины. - Теперь позаботимся о тебе.

Баден затрепетал, когда приподнял бровь.

- Милая Рина. Что заставляет тебя думать, что я с тобой закончил?

Катарина гудела от удовлетворения и предвкушения. Пальцы Бадена все еще оставались внутри нее, все еще возбуждали ее, несмотря на оргазм. Она была горячей и чувствительной... лишь один раз разжег сильнее ее аппетит к этому таинственному и опасному мужчине.

Она вновь сжала основание его члена. Он был таким большим, толстым и длинным, тверже полицейской дубинки.

- Я делаю тебе больно?

- Приятная боль.

Уже уменьшила его восприимчивость к боли? Или дело в ментальной предпосылке... проявление отрешенности от мира?

"Выяснишь это позже. Наслаждайся!" Со стоном Катарина выгнулась, демонстрируя ему свое декольте.

- Моя красавица хочет, чтобы я пососал ее соски?

Его гламурная девушка? Он продолжал заявлять на ее права...

- Да, - сказала Катарина. Его глаза почти полностью почернели, а зрачки затмили радужку. Тонкие морщинки образовались вокруг рта. Насколько сильна его потребность кончить? - Отчаянно.

Свободной рукой Баден дернул за застежку в центре лифчика, освобождая ее грудь. Холодный воздух поцеловал ее кожу, вызывая еще большее желание.

Он облизнул губы, словно мог уже попробовать ее.

- Твои маленькие соски взывают ко мне, да?

- Взывают... болят.

Она схватилась за верхнюю часть кресла, все еще держа второй рукой его длину... "никогда не отпущу". Катарина подалась вперед, разместив один из сосков в его рот. Предлагая.

И он принял подношение. Его язык показался, чтобы подразнить нуждающуюся вершинку. Сначала жестко и быстро, затем медленно и нежно. Боль между ногами только усилилась. Или утихла. Его перчатки и даже ее трусики полностью намокли. Такими порочными были его действия. Баден оставался полностью одетым, в то время как на ней болтался лишь тонкий клочок ткани, который он с легкостью отодвинул в сторону.

Баден сосал ее грудь, даря невероятное, потрясающее наслаждение. Вскоре Катарина больше не могла просто сидеть. Она начала объезжать его пальцы снова, выгибаясь вперед, назад, снова вперед.

Когда Баден переключил внимание на второй сосок, то отрывисто сказал:

- Несомненно, ты сделана из амброзии.

Всегда такой льстивый. Ей никогда не будет его достаточно.

Она скользила рукой по его члену вверх и вниз, заставив его задерживать дыхание. Чем быстрее она двигалась, тем больше слышала ругательств от него. Вскоре на его коже выступил пот. Баден был близко.

Катарина обхватила его мочку зубами.

- Возможно, однажды, если ты будешь хорошо себя вести, я возьму твой член в рот и высосу его досуха. Ты бы этого хотел?

Он заворчал в ответ, его большой палец снова начал лихорадочно тереть ее клитор. Удовольствие затуманило ее разум, такое сильное удовольствие, она дошла до края во второй раз. Дом мог рассыпаться. Внутрь могла ворваться целая армия. Мир мог исчезнуть, ее это не волновало. Сейчас имело значение только наслаждение. Ее... и, как ни странно, его.

"Нужно больше".

- Вытащи из меня пальцы, - приказала Катарина. В этот раз она отдает распоряжения.

Хотя он не обратил на это внимание. Только глубже погрузил свои пальцы.

Она едва смогла заставить себя произнести слова.

- Хочу почувствовать тебя прижатым к себе.

Через секунду его пальцы выскользнули из него. Она застонала из-за пустоты, оставленной им, но прижалась к его длине и стала тереться... тереться...

Баден не отрывал своего горячего взгляда от нее, пока с жадностью слизывал с пальцев ее соки. Это зрелище... и мысль о том, что часть его была внутри нее... сладкая часть... заставила Катерину разлететься на кусочки, потираясь об него лоном, жестче и быстрее, подводя его к краю и продлевая собственный оргазм. Внезапно он зарычал ее имя.

Баден обхватил ее попку, впиваясь пальцами в ее плоть, а в трусах ударила струя, намочив материал и ее руки. Завтра проявятся синяки ... и ей это нравилось.

Катарина рухнула на него, полностью выдохнувшаяся, ее дыхание было столь же прерывистым, как и его, разум помутился. У них не было секса, и все же он заставил ее кончить дважды.

Этот мужчина... ох, этот мужчина. Он влиял на нее.

- Слезай, - сказал Баден, удивив ее. Когда у нее не получилось сдвинуться достаточно быстро, он встал, благодаря чему она соскользнула с его колен.

Ее ноги по консистенции напоминали желе, и потребовалось сознательное усилие, чтобы остаться на ногах и отойти от него.

- Одевайся, - сказал он, смотря куда угодно, только не на Катарину.

- Хорошо, но только потому, что я сама хочу одеться.　

Ей стало больно, но серьезно, разве стоило ожидать чего-то другого? Он ее не любил и не уважал. Словно он реально хотел прижаться к ней сейчас.

"Ты нужна мне", - Баден любил ей это говорить. И каков вывод? Она ему не нужна.

Злость пришла на место боли.

- Ну, ну. Посмотрите, кто спешит сменить свои трусы. Ты выплеснул из себя целое ведро, да?

Он молча кинул в нее сброшенной одеждой. Отрывистым движением она прикрыла свою наготу, ее усилия скрыть дрожь потрачены впустую.

- Просто знай, ты отлично начал, но плачевно закончил, - пробормотала она, поправляя материал.

- Тебе понравилось, - отрезал он.

- Как и тебе. Так в чем проблема?

- Возможно, прикосновения причиняли мне большую боль, чем я думал.

Возможно... не совсем ответ. Единственное слово отсрочило наказание. Что он хотел скрыть от нее?

- Возможно, ты начал что-то чувствовать ко мне, и тебе это не нравится.　

Подколка эхом отдалась в ее разуме, от чего ее глаза расширились. Ее чувства к нему определенно стали мягче, так почему бы и ему не смягчиться по отношению к ней?

- Тебе следует молиться, чтобы этого не произошло, - сказал Баден тихо и угрожающе. - Я опасен.

"Не для меня". Даже когда он считал ее предательницей, то доставил ей удовольствие, а не наказал.

Он добавил:

- Внутри меня тьма, которая только растет. Во мне нет света.

- Ну, знаешь что? Во мне есть свет, и когда тьма и свет вступают в противоборство, тьма бежит и свет спасает день.

Баден нахмурился.

- Думаешь, ты можешь меня спасти?

- Не глупи. Один человек не может спасти другого. Не в истинном смысле этого слова. Мы все делаем свой выбор. Я просто говорю, что готова поделиться с тобой.

Он нахмурился сильнее, но продолжал молчать.

- Когда-то внутри тебя жил демон, - сказала Катарина, - но ты сохранил самообладание до конца и победил его. Верно? Разум над содержанием. Теперь ты можешь сделать то же самое со зверем.

- Для тебя это звучит легко, но даже не представляешь битву...

- Ох, я понимаю эту битву. Твой собственный разум более злейший соперник. - Ее улыбка стала почти печальной. - Когда я потеряла Питера...

- Питера? - Перебил он. - Кто такой Питер?

- Мой жених. До Алека.

Баден расслабился, но незначительно.

- Кто разорвал помолвку?

Невидимые руки обхватили ее сердце и сжали.

- Никто. Алек его убил.

Баден смягчился.

- Соболезную.

- Спасибо. Суть в том, что я хотела погрязнуть в своей печали, но не стала. Не смогла, потому что мои собаки во мне нуждались.

- Собаки, которые Александр позже забрал у тебя.

Ее подбородок дрожал, когда она кивнула.

- Ты видел, что случается, когда я грущу.

- Я также видел, что происходит, когда перестаешь.

- Мне пришлось изменить течение своих мыслей. Вместо того чтобы сокрушаться о потере, я сосредоточилась на том, что осталось. Мои эмоции вскоре поддались силе разума. То же самое может произойти с тобой.

Он обдумал ее слова, и на мгновение Катарина решила, что убедила его. Затем Баден нахмурился.

- Наша ситуация отличается. На тебя не влияли извне.

- Как и на тебя. Какой ужас для тебя. - Она потерла кулачками под глазами, имитируя слезы. - Думаю, ты недостаточно силен, чтобы переступить через это. - Вызов. Явная насмешка. - А я сильна.

Он угрожающе шагнул к ней.

- Тебе нужно...

- Не говори это. - Катарина подняла подбородок, настаивая на своем. "Я - альфа-самец. Я вожак стаи". - Если тебе не нравятся мои слова, опровергни их, но не смей меня оскорблять. Или прикажи мне чувствовать другое.

Он замер, его руки сжимались и разжимались. "Хороший мальчик". Баден успокоился сам, без реального вмешательства с ее стороны.

Обучить его будет легче, чем она полагала. Красавица полностью приручит чудовище, да. Ей просто нужно сосредоточиться и перестать теряться в бескрайних просторах его сексуальности.

"Вроде, я планировала оставить его как можно скорее".

Ну, планы поменялись. Снова.

Дверь распахнулась, и хмурый Гален ворвался внутрь. В руках он держал по поводку, к концам которых были привязаны Бисквит и Подливка.

- Специальная доставка. Наслаждайся. Или нет. Да, скорее, нет.

Счастье пустило ростки. Гален бросил поводки, и собаки бросились к ней. Катарина присела, приветствуя их с распростертыми объятиями. Они лизали ей лицо, пока она гладила и хвалила их. Большинство тренеров препятствовали облизыванию, но она всегда наслаждалась демонстрацией собачьей привязанности. Собаки говорили на другом языке, и облизывание значило "я люблю тебя".

- Что это за пятно на твоих штанах? - спросил Гален Бадена, очевидно пытаясь не засмеяться. - Дети, что вы делали, пока меня не было? Мне гадать?

Катарина сжала губы, останавливая рвущийся наружу смех.

Баден выругался себе под нос.

- Катарина, уверен, ты встречала Галена. Он хранитель Зависти и Ложной Надежды. Ему принадлежит этот дом, который находится в другой реальности.

Да, она видела Галена, но никогда не говорила. Катарина заметила, что большинство воинов его избегали.

- Другая реальность? - спросила она.

Он кивнул.

- Ты можешь доверить этому мужчине свою жизнь, но ничего больше.

Гален быстро растерял свою веселость.

- Кровожадный зверь-мудачина любит кидаться камнями. Великолепно. Нам стоит основать команду для вышибал. Или как у Гарпий, команду в игре "увернись от булыжника".

- Мне нужно уйти прежде, чем я сделаю что-то, о чем, несомненно, пожелаю.

Баден выбежал из комнаты, веселье Катарины тоже померкло.

Ее взгляд переместился на Галена. Его привлекательность почти гипнотизировала, но в стиле страшного серийного убийцы.　

- Что он имел в виду в другой реальности?

- Думаю, другой мир. Потому что так и есть.

Бессмертный... другие миры... о чем еще она не знает?

- Почему вы двое враждуете?

Он проигнорировал ее, сказав:

- Предполагается, что я должен охранять тебя, пока Баден на одной из миссий Гадеса, но, не колеблясь, вспорю тебе живот, если решу, что ты для него опасна.

Бисквит пополз к нему, рыча, пока она не позвала щенка.

- Ты любишь Бадена? - спросила Катарина.

Гален пожал плечами.

- Я люблю себя, но нужен ему. Девочка, тебе не повезло.