Самая темная мука

Бонус Самый темный день

Спустя несколько дней после возвращения Бадена

Мэддокс быстро бил по груше с такой скоростью и силой, что сорвал цепь с потолка и разорвал кожу, от чего песок высыпался на пол, пока груша летела через тренажерный зал. И-и-и еще один.

Ругаясь, он сорвал повязку с костяшек пальцев. Ему нужно найти новый способ выпускать пар. Сегодня он только вспотел. Капли стекали по его груди, когда он повернулся к своему другу Страйдеру, который занимался на беговой дорожке.

- Ударь меня.

Нахмурившись, Страйдер резко вытащил наушники.

- Извини? Хочешь, чтобы я тебя ударил?

- Да, пожалуйста. И сделай больно.

- Ты имеешь в виду так больно, что хорошо. Прекрасно, но что случается в тренажерке, остается в тренажерке. - Нажав кнопку, Страйдер остановил беговую дорожку и сошел с нее. - Твой отец пекарь? Потому что у тебя отличные булочки.

Мэддоксу понадобилось мгновение, чтобы осознать смысл слов. Ослышался? Он приподнял бровь.　

- Ты шутишь?

- Подожди. Я могу лучше. - Страйдер прочистил горло. - Ты волшебник? Потому что всякий раз, когда я на тебя смотрю, весь остальной мир исчезает.

- Вау. Ты не шутишь, но ты дебил. Ты же в курсе, верно? Я хотел.. хочу... чтобы ты использовал меня как боксерскую грушу. Ударь меня кулаками, а не своим предположительным мужиком.

- Ником образом я тебя не ударю. - Страйдер схватил полотенце с крючка на стене и вытер шею. - Эшлин накажет меня, заменив ооочень вкусную прослойку Орео на зубную пасту. Снова.

- Ну, я выбью тебе зубы кулаком, если ты этого не сделаешь.

- Ты сделаешь это в любом случае.

Он не ошибся.

- Кроме того, - добавил Страйдер. - Твоя жена страшнее тебя.

И вновь он не ошибся. Эшлин выглядела ангелом, но когда дело доходило до защиты своих близких, то характер стоит целой орды демонов.

- Мне нужен хороший бой.

Желание причинить и ощутить боль переполняло Мэддокса все больше и больше в последнее время, и он боялся того, что совершит, когда сорвется. Все, кто слабее его... а значит каждый... будут в опасности.

Он одержим демоном Насилия, и злодей был голоднее обычного. Страдал от недоедания. Даже гудел от напряжения, словно чувствовал что-то, чего Мэддокс не мог... приближающуюся опасность.

Как хранитель Поражения, Страйдер поможет Мэддоксу... а значит и Насилию... испытать полный нокаут. Потому что, если Страйдер проиграет, то сам его ощутит. Худшее из худшего для такого парня как он. Когда Страдер без сознания, любой может надрать ему зад, ухудшая его страдания в тысячу раз.

"Я больной". Мэддокс не должен был просить его о помощи.

С рыком разочарования Мэддокс шагнул к упавшей груше и пнул ее... попав в грудь Страйдеру, и мешок ударил его по заднице. Ой.

- Моя вина.

- Ну, только что кое-что вычеркнулось из моего списка желаний, - сказал Страйдер сухо. - Магический полет мешка с песком.

- Прости.

Мэддокс переминался с одной ноги на другую.

Сабин, хранитель Сомнения, и Рейес, хранитель Боли, вошли в зал и резко остановились, когда заметили Мэддокса практически с пеной у рта и Страйдера, который отбросил мешок и стоял среди горы песка.

Сабин и Рейес довольно улыбнулись.

- Пришли потренироваться, но мое паучье чутье говорит, что получу кое-что получше. - Сабин потер руки. - Кому-то нужна взбучка?

- Да. Начнем с тебя.　

Парень стоял в пределах досягаемости. Мэддокс сильно замахнулся. Удар! Его кулак впечатался в челюсть Сабина, заставив друга пошатнуться. В момент удара тонакая нить контроля Мэддокса порвалась. Он... полностью... слетел... с... катушек.

Он продолжал бить, а Сабин и Рейес наносили удары по очереди. Мэддокс не уклонялся, а принимал удары как должное. Когда мебель встала у него на пути, то он ее уничтожил.

"Ты не можешь выиграть. Остановись. Остановись сейчас же".

Демон Сабина нашептывал в его голове. Мэддокс рассмеялся и нанес такой мощный дар, что сломал Сабину шею.

И снова ой.

Они не в первый раз сражаются так отчаянно, и не в последний. Однако, это Сабин обычно ломал шею Мэддоксу, чтобы покончить с буйством. Сегодня им овадела тьма, и Мэддокс не был уверен, что его смогут остановить.

Кроме того, парень исцелится... через несколько дней.

Рейес нанес сильный удар по горлу Мэддокса. Грязный ход. Но желанный. Когда Мэддокс вздохнул, Страйдер запрыгнул ему на спину и ударил по виску.

Когда Мэддокс споткнулся, Рейес завершил начатое, сбив его с ног. Когда он упал на пол, другие воины на него накинулись. Уильям Вечно Похотливый и Камео, хранительница Несчастья.

Ну, ну. Пошли пинки.

Когда разные члены группы по очереди пинали его, демон пел от счастья. Этого. Этого он жаждал.

Камео прижала ботинок к его горлу.

- Достаточно?

- Еще нет.　

Слова прозвучали невнятно, его губы и язык прекрасно отекли.

- Позволь мне помочь с этим. - Уильям оседлал его талию и усмехнулся. - Хочешь действий, придурок? Я дам их тебе. Жаль, что тебе это не понравится.

Он пробил грудь Мэддокса, каким-то образом его кулак прошел сквозь кожу, мускулы и кости и достиг души Мэддокса... достиг демона.

Возможно, Мэддокса смогут остановить. Крик боли прозвучал в его голове незадолго до того, как его поглотила темнота.

Казалось, прошла секунда или две, его разбудили голоса. Шум воды раздавался в ушах, поэтому он не мог разобрать слов. Мэддокс моргнул, открыл глаза и покачал головой... хорошо, двигается.

Когда он повел плечами и согнул ноги, чтобы убедиться, что он все еще может ими пользоваться, вода... нет, кровь... капала из уха.

- ...поисходит со всеми? - потребовал Парис, хранитель Разврата. - Мы наконец вернули Камео и Бадена, а по состоянию на вчерашнее утро Камео потеряла воспоминания о времени, проведенном вне крепости, а Баден, джентльмен Олимпа, превратился в хладнокровного ублюдка. Он относится к женщинам, словно те товар на распродаже, и, чувак, его характер становится хуже с каждым днем. В этом он уделал даже Мэддокса.

Что-то упало на Мэддокса, и, судя по запаху, это был попкорн.

Мэддокс сел, поборов головокружение. К счастью, Насилие молчал.

Он оглядел тренажерный зал. Вся обстановка была разрушена, и свежие вмятины красовались в каждой стене. Мэддокс заметл, что большинство его друзей собралось в комнате.

Хотя не было жен и детей. Вероятно, Люциен, хранитель Смерти, перенес их из крепости, когда началась драка, чтобы затем вернуться одному и ждать всеобщего успокоения.

Даже Гален здесь. Когда-то ненавистный враг, теперь терпимый, он стоял в сторонке и наблюдал за другими с чем-то похожим на зависть в глазах.

Мэддокс проигнорировал его. Либо так, либо пришлось бы его убить. "Возможно, его преступления можно простить, но нельзя забыть о результатах". Он сосредточился на Камео.

- Ты потеряла память?

Это не первый раз. Такое случалось всегда, когда она испытывала счастье.

Она взяла горсть попкорна из чаши на коленях Торина и сказала:

- Ага.

Одно слово, и все же он сжался, когда ощутил скорбь всего мира из-за ее голоса. Должно быть чудо помогло преодолеть печаль демона, хотя бы на мгновение.

Мэддокс встал и переступил через все еще бессознательного Сабина, чтобы взять себе попкорна.

Торин отодвинул миску.

- Чувак! Я поделился с ребятами. Ты неблагодарный придурок, что относится к самому нелюбимому мной виду придурков. Так что сделай себе порцию масляного добра.

- Отлично. Сделаю. - Мэддокс наступил на яйца парня, используя их как ступеньку лестницы, чтобы добраться до "масляного добра". Вместо того чтобы взять горсть, он схватил всю чашу. - Моя месть.

Торин ударил его в плечо кулаком в перчатке.

- Болван.

Как хранитель Болезни, он мог начать во всем мире эпидимею, просто прикоснувшись к другому существу голой кожей. К счастью, они обнаружили лекарство несколько недель назад, что подарило им всем новое ощущение свободы.

Мэддокс отпрыгнул и, когда Камео потянулась за второй горстью, рявкнул:

- Мое!

Она горько улыбнулась.

- Хочешь, чтобы я заставила тебя рыдать и потерять аппетит.

Он вздрогнул и бросил ей горсть.

- Вот. Ешь и прекрати говорить.

Баден вошел в комнату, каждым шагом выражая сдержанность и сосредоточенность. Он был одним из самых высоких и почти самым мускулистым среди них, с рыжими волосами и лицом, которое Камео любила сравнивать с "красавцем Джейми Фрейзером". Баден был хранителем демона Недоверия и, несмотря на это, оставался милым. Как сказал Парис, джентльмен Олимпа стал ублюдком.

Баден почти всегда ходил с хмурым выражением на лице, которое обещало боль и кровопролитие.

Жалкий сукин сын. Он составил Камео серьезную конкуренцию. Несколько тысяч лет назад его обезглавили, его дух попал в тюремную реальность. Благодаря наручам на его руках его могли ощущать живущие.

Он склонил голову на бок.

- Я, наконец, вернулся из мертвых, а вы, парни, превращаете мой дом в помойку?

Почти все в комнате невозмутимо заявили:

- Добро пожаловать.

Ублюдок или нет, он оставался их братом по обстоятельствам, и относились к нему как к таковому.

- Как обычно. - Баден споткнулся о надувную куклу, выругался и поднял пластиковую красотку, чтобы показать всем. - Парис заказал стриптизершу?

- Лола! - Парис ринулся вперед, чтобы обнять ее напоказ. - Где ты была, девочка? Почему не отвечала на мои звонки?

Аэрон, бывший хранитель Гнева, схватил куклу и запустил ее через всю комнату, как пляжный мяч.

- Вероятно, потому что твоя жена ударила бы твою Лолу ножом для мяса. Тем временем, моя жена починила бы ее, я и застрял бы с очередным беспризоником.

В этом и была разница между нынешним хранителем Гнева... женой Париса... и настоящим ангелом... женой Аэрона.

Когда все рассмеялись, взгляды Мэддокса и Бадена встретились. Баден указал подбородком в сторону коридора. Все понимая, Мэддокс доел попкорн и бросил пустую миску Гидеону, хранителю Лжи.

- Сделай еще, - приказал Мэддокс.

- Ага.　

Люциен согнал Гидеона со стула.

- Не волнуйтесь. - Голубоволосый панк послал их обоих одновременно. - Я не нашпигую вас дробью.

Гидеон не мог произнести ни слова правды, не ощутив ужасной боли, поэтому Мэддокс понял невысказанную правду. Дробь стала новым увлечением Гидеона... именно это Мэддокс и желал услышать. Или не услышать. Не важно!

- Отлично, - сказал он ворчливо. - Я сделаю еще. - Он подошел к двери, задев плечо Бадена по пути. Его друг напрягся, даже зашипел, при контакте, и Мэддокс нахмурился. - Почему бы тебе не притвориться полезным и не помочь мне?

- Вау. Необходимо два парня, чтобы включить микроволновку? - спросила Камео.

Раздались стоны и всхлипывания. Девушка могла рассказывать самую смешную шутку в мире, но все вокруг желали бы только воткнуть карандаши себе в уши.

Баден последовал за Мэддоксом в коридор, сохраняя дистанцию между ними, чтобы предотвратить контакт.

Как только они ушли из зоны слышимости, Мэддокс сказал:

- Что случилось?

- Легче ответить на вопрос, что не случилось?

Верно.

- Почему бы тебе не начать с причины, почему тебя передергивает каждый раз, когда кто-то тебя касается?

Баден провел руками по змеиным наручи, обвивающим его бицепсы. Украшение было подарком Гадеса, князя Преисподней.

- Я провел несколько тысячелетий, не прикасаясь к другим. Да, Пандора была со мной в другой реальности, и да, мы постоянно дрались, но редко трогали друг друга. Теперь от прикосновений к моей коже такие ощущения, словно дергаешь за нервное окончание.

Хорошо. В этом был смысл.

- Но ты переспал с чертовой дюжиной...

- Только одна часть моего тела может прикасаться к женщине, - оборвал Баден, - и в презервативе. Это не совсем контакт кожа к коже. Кроме того, удовольствие стоит мучений.

Мэддокс подумал о том, что бы сделал, чтобы войти в Эшлин. Вообще, чего бы он не сделал? С ней любое удовольствие стоит любой агонии.

- Что на счет твоего нового характера? - спросил он.

Баден опустил голову.

- Я больше не одержим демоном, но чувствую злое присутствие внутри.

- Из-за наручей?

- Из-за них, или из-за того, что сделали со мной в тюрьме Люцифера. Как и у Камео, моя память чиста.

Люцифер был худшим из худших, злом в чистом виде, и, конечно, способен сделать что-то ужасное с Баденом.

- Сними наручи. Вернись в духовный мир. Мы сможем найти другой способ тебя вернуть.

Даже когда он говорил эти слова, неверие билось в его голове. "Только что вернул друга. Нельзя его опять потерять".

- Не могу. Уже пытался.

Его охватило облегчение, и страх. Баден хотел уйти от них?

- Зло постоянно присутствует, или нужны спусковые курки?

- Опеределенно нужны поводы, и они начинаются и заканчиваются моим характером, который становится все хуже. Это главная причина, по которой я хотел с тобой поговорить. Как ты управляешь со своим?

Мэддокс горько рассмеялся.

- Не контролирую. Больше нет.

И теперь, когда он об этом задумался, проблемы Бадена, могли иметь место и для него. Зло питается злом, в конце концов. Чем больше потреблял, тем больше хотел.

Это чувство обреченности...

Если зло возьмет верх над Бадном... Да, они все будут в опасности. В опасностях.

Парня нужно запереть. Для его же блага и для блага всего мира. И, если это не сработает, его придется убить. Снова. Ни одна идея не нравилась Мэддоксу.

Должно быть, Баден размышлял о том же.　

- Не знаю, что я принес в ваш дом. Возможно, мне стоит уйти из крепости. Я могу подвергунть вас... ваши семьи... риску.

- Не мой дом, наш дом. Ты останешься. - Слова сорвались с губ Мэддокса со скоростью света. - Мы, наконец, тебя вернули. И не можем вновь потерять. Что бы с тобой ни случилось, мы разберемся. Вместе. Сразимся с этим вместе.

Тишина.

Он вздохнул.

- И все же тебе стоит сделать глубокий вдох?

- Нет. Потому что я дебил, - отрезал Баден. Он врезал по стене, поднимая пыль в воздух, когда по камню пошли трещины. - Прости. Мне жаль.

Да ладно. Это небольшая истерика не страшна.

- Не беспокойся об этом.

Они спустились по лестнице и повернули направо, чтобы вскоре войти на кухню.

- Кое-что всегда помогало мне, не важно насколько далеко я зашел, - сказал Мэддокс.

Баден сделал шаг вперед, вторгаясь в его личное пространство. Отчаяние исходило от него, когда он сказал:

- Расскажи.

- Я думаю об Эшлин, Урбане и Ивер.

Его жена и близнецы - три лучшие причины, чтобы дышать.

Баден разочарованно повернулся к мраморной лестнице.

- Ты их любишь. Знаешь, что они хрупкие, и можешь причинить им боль, хотя не хочешь этого, поэтому делаешь все возможное, чтобы защитить. Я не могу сделать то же самое, потому что никого не люблю.

- Ты любишь меня. - Мэддокс хлопнул его по плечу... без контакта к коже... прежде чем направиться в кладовку, чтобы схватить пакет с попкорном. - Ты любишь мою семью. И не пытайся это отрицать. Я видел тебя с близнецами.

Сердце Мэддокса едва не выпрыгнуло из груди, когда большой, плохой воин сел играть с салон красоты с Ивер, позволяя ей заплетать его волосы, нанести макияж и покрасить ногти в розовый. Затем он играл в шахматы с Урбаном. Раз за разом обучая парня стратегии... единственное, что Урбан любил также сильно как и своих девочек, как он называл его маму и сестру.

- Почему бы тебе не посискать общения, а не секса, тогда ты сможешь влюбиться в женщину? - спросил Мэддокс. - Позволь девушкам разместить твой профиль на В-ечности или что-то вроде того.

- Сайт знакомств для бессмертных? - Баден содрогнулся. - Нет.

- Но...

- Хочешь отомстить мне, так? Все эти сайты знакомств полная ерунда. Я позволил убить себя столетия назад, и теперь и ты хочешь, чтобы я страдал.

Мэддокс не знал, что Баден позволил себя обезглавить, но подозревал. Все подозревали. Услышать подтверждение этому подозрению оказалось зуже, чем получить нож в сердце. Он должен был знать!

Он последовал своему совету и сделал глубокий вдох, прежде чем положить пакет в микроволновку и сказать:

- Почему ты это сделал?

Последующая пауза была настолько тяжелой, что они оба с трудом сделали вдох.

Баден склонил голову.

Затем мягким голосом произнес:

- Это не важно. Уже нет.

- Это важно дял меня.

- Оставь это, Мэддокс. Прошу. Наше воссоединение и так тяжелое. Не нужно ворошить прошлое и делать все хуже.

Он не указал на очевидное. Если прошлое не ворошить, оно подействует на будущее. Вместо этого, он просто кивнул.

- Как пожелаешь.

- Спасибо.

Раздался писк. Мэддокс вытащил дымящийся пакет из микроволновой печи, обжигая пальцы и ругаясь, когда пакет выскользнул из рук и упал на пол.

- Правило двух секунд, - сказал он и поднял его, ухватившись за угол кончиками пальцев.

Вытряхнув содержимое в миску, он встретился взглядом с Баденом.

- Если перестать контролировать, зло будет расти. Ты знаешь это не хуже меня. С такой скоростью тебе станет только хуже. Готовься.

Баден резко кивнул, и впервые Мэддокс заметил, что чего-то в друге не хватает. Проблеска надежды в глазах.

Следующие месяцы будут трудными для всех.

Лучше насладиться спокойствием, пока оно длиться. Мэддокс похлопал воина по плечу.

- Пойдем. Вернемся в тренажерный зал и устроим настоящую вечеринку. Ты пропустил много дерьма с момента смерти, и я возлагаю на себя миссию все тебе рассказать.

- Да?

- Ага. Начнем с литрбола.

Прежде чем они успели шагнуть в лестнице, послышался топот. Спустя несколько секунд вся группа ввалилась на кухню, принеся с собой вечеринку.

- Слышал, кто-то сказал о литрболе? - спросил Парис. - Давайте его улучшим. Стрипбол!

Раздался хор "нет".

Баден даже ударил Париса по руке.

- Держи свою одежду при себе. Увидеть твою задницу не входит в мой список желаний.

- Ох, вы только посмотрите. - Парис покачал головой с выражнием жалости на лице. - Большой мужчина думает, что он смешной.

Рейес ударил Париса по второй руке и сказал.

- Так и есть. И он прав. Твоя задница? Нет!

Парис не сдержался.

- Не увидеть ее - значит испытать боль, даже не пытайтесь отрицать, а боль для тебя как конфетка. Только по этой причине ты можешь жить, не смотря на нее.

Мэддокс наблюдал, как парни устроились за стойкой, и улыбнулся, чувство удовлетворения охватило его... на время.