Глава 20

"Единственная причина, по которой женщина должна вышвырнуть мужчину из постели, - это чтобы заняться любовью на полу".

- Амун, хранитель демона Секретов




Баден поднялся на колени. Без сомнения Катарина была самой сексуальной женщиной когда-либо созданной. С обнаженным телом, наклоненным под углом к нему, она оперлась на локти, приподняв груди и привлекая внимание к темноватым вершинкам посередине.

Разрушение промурлыкал от одобрения, не выдвигая никаких требований. Он хотел того же, что и Баден. Возможно, даже нуждался в этом.

Не в силах противостоять ее магнетическому шарму, он опустил взгляд с ее плоского живота на крошечный треугольник темных волос уже влажных от возбуждения. Как и было велено, она раздвинула свои длинные ноги и согнула их в коленях, уперев пятки по бокам от его бедер, предоставляя полный доступ к его новому раю.

- Тебе нравится это? Хочешь? 

Ее голос стал хриплым, когда Катарина вернула Бадену его слова... она знала, какой властью над ним обладала, и упивалась этим.

Он не мог ее винить. Его член, уже пульсирующий от желания, стал влажным на кончике. 

- Нравится слишком мягкое слово.

Баден дрожал. Испытывал боль. И больше не беспокоился о страдании, которое ощутит при контакте кожи к коже. Боль от невозможности прикоснуться к этой женщине руками казалась почти невыносимой. Он ворочался прошлой ночью, словно от наваждения.

- Я должен тебя попробовать.

Его речь была заторможенной, слова звучала слегка нечленораздельно.

- Ты уже пробовал, - поддразнила она. Но Катарина не была спокойной, как хотела казаться. Ее ногти впились в матрас. - Или забыл?

Словно он мог это когда-либо забыть.

- В этот раз я хочу вкусить прямо из источника. Позволь мне.

Ее веки опустились, став слишком тяжелыми, чтобы их держать открытыми.

- Тогда, пей из меня.

Он медленно обхватил пальцами ее лодыжки и притянул к себе. Она пожирала его глазами. Они не сводили друг с друга взглядов, когда Баден положил ее ноги себе на плечи, полностью открыв Катарину своему взору.

Он наклонился, предвкушение сжигало его заживо. Баден ждал... ждал пока... она не выдохнула его имя, как благословение, и приподняла бедра. Тогда он сделал. Провел языком по сосредоточию ее страсти. Катарина закричала, ее маленькое тело не могло сдержать такого взрыва чувств. "Я это сделал, стал этому причиной".

Гордость разрывала Бадену грудь, пока ее сладчайший вкус ставил под угрозу его мужественность. Катарина словно конфета, нектар, который он будет жаждать все дни своей жизни. Афродизиак. Факел, сжигающий его дисциплину.

Разрушение требовал большего, и Баден с радостью повиновался. Он попробовал это на вкус, но закончилось все отказом от остальной еды. Он лизал, сосал и покусывал, и даже засунул язык поглубже, имитируя секс. Она двигала бедрами все быстрее, сильнее, вдавливаясь в его лицо, преследуя его рот, когда Баден поднял голову.

- Баден... я хочу... мне нужно...

- Знаю.

Вчера и сегодня она понижала его чувствительный порог, даря массу ощущений. Настраивала на необходимость контакта. Неутоленное желание сжигало его изнутри. Довольно справедливо, что теперь он отдавал долг.

Он втянул ее маленький комок нервов, и ее бедра прижались к его вискам. Мурашки побежали по ее восхитительной коже, и Баден понял, что она близка к кульминации. Он ослабил давление и начал лизать, возвращая ее с краю пропасти.

"Нельзя позволить ей упасть. Еще нет, еще нет".

- Дурак, - прорычала Катарина, ударив матрас. При пылающих свечах черты ее лица светились.

- Обзывай меня, как тебе нравится, красотка. Это не принесет никакого результата. Но не волнуйся. Я подарю тебе оргазм... в конце концов.

Она вздрогнула. А затем вновь выругалась.

- Такой жестокий мужчина. Возможно, мне придется тебя наказать.

- Нет, дорогая. Возможно, тебе придется меня умолять. - Баден отчаянно ее хотел, больше чем что-либо или кого-либо в своей жизни. И хотел всего от нее... включая полную капитуляцию. Он встал и погладил ее клитор, кончиком своего члена, зная, как ей это нравится. Глаза Катарины ее выдавали. - Тебе это нравится? Тогда попроси ласково.

Ее мягкий теплый смех оказался столь же мощным, что и ласка.

- Если не будешь осторожным, - начала она, ущипнув себя за соски и приподняв бедра, - я заставлю тебя наблюдать, как доставляю себе удовольствие сама... тогда ты увидишь, как я ухожу, оставив тебя твердым и изнывающим от боли.

Баден рассмеялся, низко и хрипло, удивившись, что нашел забавным то действие, которое сводило его с ума после возвращения к жизни. 

- Тебе не представится возможности уйти, красотка. Дай мне показать почему. - Он скользнул пальцами внутрь нее, впервые почувствовал, как внутренние стенки сжимаются вокруг него без каких-либо барьеров. Теплая... влажная... мягкая... лучше, чем он представлял. - Мне нужно быть внутри тебя.

- А мне нужно ощутить тебя внутри.

"Более чем достаточно". Он погрузил в нее второй палец, восторгаясь тем, как она растягивается, чтобы принять его.

Застонав, Катарина выгнулась, чтобы двигаться в такт его скольжениям. Хотя каждая клеточка его тела кричала от нетерпения, Баден не спешил.

- Ты была создана для этого, - похвалил он. "Создана для меня".

Его чувство обладания усиливалось... "Мое, мое, все мое. Никогда не поделюсь. Никогда не отпущу".

Он решил, что Катарина останется с ним, отныне и навсегда. Она будет больше чем военным трофеем. Она будет призом. Преодолев войну длиною в жизнь и потерю, смерть, которая привела его к многовековой беспомощности, и плен, воскрешение, которое привело к тому же самому, она заслужил женщину... эту женщину... в своей постели каждую ночь и в своих объятиях каждое утро.

Катарина стоила любых лишений.

- Нужно больше тебя внутри, - выдохнула она. - Нужен весь ты. Пожалуйста. Я прошу... умоляю так ласково.

"Она убивает меня... но таким великолепным способом". Баден погрузил еще один палец, в этот раз, подготавливая ее к своему члену.

- Подожди. - Задыхаясь, она попыталась отстраниться. - Подожди. Баден! Остановись на секунду. Это не совсем приятно.

Он сделал, как Катарина попросила, но это стоило ему толики здравомыслия.

Дай мне все! - потребовал Разрушение. - Сейчас же. Сейчас же!

"Нельзя делать ей больно. Если испугаем, то никогда не заполучим снова".

Звенящая пауза.

Расслабь ее, - отдал следующий приказ Разрушение.

Она делала вдохи и выдохи, ее стенки по-прежнему сжимали его пальцы, не отпуская. Баден наклонился и вновь лизнул языком крошечный комочек нервов. С ее губ вновь слетел стон, в котором было больше удовольствия, чем боли.

- Лучше?

- Да, да, намного лучше, - замурлыкала она.

Он жестко всосал.

- Да! Я близко... так близко...

Баден всосал сильнее, приведя ее к быстрой и безжалостной разрядке. Которой не позволил насладиться долго. Когда Катарина закричала, он вытащил пальцы... после чего крик превратился в хныканье.

- Баден, - она тяжело дышала и была такой удивительной влажной, что могла бы пропитать его. - Прошу.

- Ты уже по мне скучаешь?

Он жаждал этих слов почти также сильно, как ее маленькое тело.

- Да! Я опустела без тебя.

- Тогда ты меня получишь. - Его нервные окончания горели для нее. - Всего меня.

Она указала дрожащим пальцем на тумбочку.

- Презерватив. Я принимала противозачаточные... но перестала... презерватив, - повторила Катарина, когда он не пошевелился.

Баден сомневался, что мог бы дать ей ребенка, и эта мысль внезапно... его разозлила.

Однажды она захочет детей. Семью.

Александр мог дать ей и то, и другое.

Ярость Бадена была готова вырваться наружу.

- Воин. - Катарина подняла бедра, молчаливо призывая его к жесткому сексу. - Чего ты ждешь? Надень презерватив и войди в меня.

Теперь не просьба, а требование. Ему это понравилось намного больше.

Он рывком открыл единственный ящик в тумбочке, и содержимое вывалилось. "Сдерживай свою силу". Нагнувшись, он поднял пакетик из фольги, надорвал его зубами и раскатал латекс по всей длине, пока Катарина наблюдала за каждым его движением с очевидным голодом. "Это моя девочка".

Баден наклонился над ней и занял позу для проникновения. Он не толкнулся внутрь, пока нет, но прикоснулся ладонями к ее вискам. Баден и Катарина сверлили друг друга взглядами в течение нескольких мучительных ударов сердца.

- После этого не будет пути назад, - сказал он ей. Это было предупреждение. К которому ей лучше прислушаться.

Возьми! - Потребовал Разрушение. - В любом случае, нет пути назад.

И вновь они были согласны друг с другом.

- Отлично. - Она облизнула губы, сексуальная маленькая кошечка, которая он не мог отказать. - Я не хочу поворачивать назад.

Баден сомневался, что она поняла смысл его слов, и, когда пот потек по его груди и спине, он сомневался, у него остался контроль, чтобы объяснить. Нет, он знал, что контроль канул в Лету.

Ему удалось проскрипеть:

- Ты моя, Рина.

- А ты мой, - прошептала она.

Баден не мог больше ждать. Он погрузился в нее одним мощным толчком.

Закричав, Катарина выгнулась ему навстречу, заставив войти еще глубже. Ее внутренние стенки сжали его крепче любого кулака и были влажнее любого рта, на мгновение непередаваемое удовольствие затмило его разум. Наслаждение стало болью, а боль - наслаждением, они так переплелись, что Баден не был уверен, где начиналось одно и заканчивалось другое, только знал, что любил каждую секунду.

- Приятно? - спросил он.

- Да! Двигайся во мне, - взмолилась она. Ее ногти поцарапали его спину. Затем она впилась зубами в его плечо. - Двигайся быстрее.

Ее страсть заставила отбросить любые желания Бадена двигаться медленно, чтобы смаковать каждую секунду, Он немного отстранился, чтобы ринуться вперед. И вновь Катарина встретила его, выгнув бедра. Ее ноги, все еще обхватывающие его, сжали талию. Она окружила его, завладела им. Жестко обходилась с ним.

- Не могу больше сдерживаться, - сказал он ей, пока наматывал ее волосы на кулак, чтобы удержать в нужном положении. - Если будет больно... кричи.

- Милый, я буду кричать независимо от твоих действий. Дай мне все.


* * *

Он. Был. Зверем.

Катарина упивалась каждым его толчком. Изголовье раз за разом ударялось об стенку, и картины упали на пол. Пружины матраса скрипели, ножки кровати скользили по паркету.

С каждым движением члена, ее соски терлись об грудь Бадена, это стало искрой для огня уже струившегося по ее венам. Баден пробудил в ней ощущения, о которых она даже не смела, мечтать, ее нервные окончания шипели, клетки гудели.

Катарина никогда не была настолько влажной, не испытывала такую всепоглощающую муку.

Баден был таким большим, что растягивал ее, и таким сильным, что, вероятно, оставил на ней синяки, но Катарина наслаждалась каждой секундой.

Он однажды сказал ей, что женщины хотят от мужчин только двух вещей: денег и власти. От него она хотела привязанности и секса. Много, много секса. Но сейчас секс и власть были синонимами, с каждым его бешеным толчком Баден задевал в ней такие женские точки, о которых она и не подозревала

Слабо? Даже не близко.

- Скучаю по твоим сладким соскам, - сказал он скрипящим голосом. Баден остановился на достаточное время, чтобы склонить голову и всосать в рот тугую вершинку.

- Баден!

Какое удовольствие! Крышесносное!

Он поднырнул рукой под одно из ее коленей и поднял его вверх, его член вошел глубже. Баден приподнял ее ноги, раздвигая их шире, открывая себе возможность, входить глубже. Катарина ахнула... затем закричала, когда оргазм захватил ее с чудовищной силой, разрушая любые преграды, которые она могла возвести против его обаяния.

Сжав свои внутренние стенки, она вскоре подвела его к грани. Баден зарычал и ускорил темп, двигаясь все быстрее и жестче, продлевая ее оргазм или сразу же даря ей второй, Катарина не была уверена.

Так хорошо, так хорошо, так чертовски хорошо. Каждая клеточка ее тела взорвалась, словно испытывая свой собственный оргазм. Катарина взлетела, отдала себя, умерла и возродилась вновь.

С оглушающим ревом он погрузился в нее последний раз, отпустил ее ногу, чтобы сжать бедра и крепко держать, пока кончал в презерватив. Баден сжал зубами местечко, которое соединяло ее шею и плечо, что ему явно нравилось делать, соединяя их сильнее, отмечая ее, и она шагнула за край снова, сжав Бадена в своих объятиях.

Наконец, она обмякла на матрасе, а он рухнул сверху. Они оба были потными, оба тяжело дышали, и, хотя Катарина наслаждалась его весом, он скатился с нее, чтобы не раздавить.

Она свернулась калачиком рядом с ним, без тяжести его тела, без его длины глубоко в ней. Катарина больше не ощущала себя цельной... ей нужна какая-то связь с ним... с первым, с кем она была после Питера.

Напоминание о смерти ее любимого всегда печалило ее. Сегодня грусть сделала ее слишком уязвимой.

"Пожалуйста, пожалуйста, пусть Баден не закончит также плачевно, как в прошлый раз".

Когда ее сердцебиение выровнялось, а он по-прежнему оставался рядом с ней, Катарина решила прощупать почву.

- Как ты себя чувствуешь?

- А ты разве не догадываешься?

В его тоне явно слушалась поддразнивание, поэтому она расслабилась.

- Тебе больно? - Она провела пальцем вдоль края его татутировки в виде бабочки. - Это причинило тебе боль?

- Спроси меня снова, когда очнусь от приятной комы.

Катарина хихикнула и оперлась на один локоть, чтобы встретиться с его взглядом. Нерешительно она обвела кончиком пальца его сосок. Баден не дрогнул и не скривился, и удовлетворение растеклось по ней, подобно жидкой лаве.

Когда она подняла руку, он схватил ее запястье и вновь положил ладонь на свою грудь.

От требования никогда не прикасаться к нему они перешли к просьбе никогда не отпускать его. Ох, как же изменились обстоятельства!

- В следующий раз, - начал Баден, - я собираюсь целовать тебя, пока беру.

Катарина ему улыбнулась.

- Так уверен, что будет следующий раз, да?

- С этим лицом? - Он похлопал себя по щекам. - Да.

Она хихикнула, когда он снял презерватив, завязал и выбросил в мусорное ведро.

- Ты немного красив... я так думаю. - "Всегда заканчивай на позитивной ноте". - Но у тебя прекрасные руки. И рот.

Он вытянулся рядом с ней, словно так же отчаянно ощущал потребность в контакте.

- Ты забыла упомянуть мой член.

Катарина нагнулась и провела зубами по мочке его уха.

- Я не забыла. Я приберегла лучшее напоследок.

- Что сейчас?

- Ммм. - Он встала на трясущиеся ноги и протянула руку. - Ты доказал свои навыки в постели. Теперь пришло время продемонстрировать их на кухне. Я голодна.

Они должны сохранять это хорошее отношение в различных ситуациях.

- Ничто нельзя получить просто так. - Баден взял ее руку, но не позволил поднять с кровати, а дернул обратно в постель... или скорее на него. - Я сделаю тебе сэндвич... на плату.


* * *

Баден сновал по кухне с улыбкой на лице. С улыбкой! Его голова была ясной, как никогда, зверь спокоен, напряженность покинула его тело, и красивая женщина спала в его постели. О такой жизни он всегда мечтал. О жизни, которую он даже не рассчитывал получить.

- Ты выглядишь счастливым.

Фокс. Его улыбка увяла. Он ненавидел то, как незаметно она подошла... "Это не должно случиться снова".

Вспомнив о своем обещании Катарине, он кивнул ей в знак приветствия.

- Человек хорошо на тебя влияет, - сказала она.

- Да.- Баден закончил готовить сэндвич с яйцом и сыром и вернул оставшиеся продукты в холодильник. - Скажи. Кому ты больше всего не доверяешь сегодня?

Наступила тишина. Затем Фокс ответила.

- Человеку.

Он напрягся.

- Почему?

- Она делает тебя счастливым... но, сколько это продлится? У нее есть обязательства. А если ее поймают и начнут пытать твои враги? Он сдастся быстрее, чем ты успеешь сказать: "Вот дерьмо". А если она шпионка? Я работала с ловцами, так знаю их подход. Хорошие-хорошие, но только снаружи. А если ловцы выжили, и стали работать в тени? Она может быть приманкой, чтобы привести тебя к твоей второй смерти.

Именно так он говорил столетия назад?

Баден знал, что последует дальше: нападение на того, кому она доверяла.

Фокс должна бояться Бадена. Если она причинит вред Катарине, то он ответит тем же. И сделает в тысячу раз больнее.

- Сядь на стул, - приказал он. - Сейчас же.

Она забыла о лавине подозрений настолько долго, что пробормотала:

- Ого. Ты всегда такой дружелюбный?

- Да. Ты хочешь моей помощи или нет?

Она с пыхтением села.

Баден разбил яйцо в миску, приговаривая:

- Когда демон вываливает поток мыслей о чей-то возможной измене, составь список обо всем хорошем, что помнишь об этом человеке. Хорошие слова, которые он говорил. Хорошие дела, которые делал. Как он улыбается. Затем мысленно повторяй список снова и снова, пока демон не закроет свой паскудный, лживый рот.

В течение многих лет только эти списки могли остановить его от нападения на собственных друзей.

Она настороженно на него посмотрела.

- Если списки - золотой билет к спокойствию, тогда почему ты позволил себя убить?

Фокс знала правду? Катарина не рассказала бы ей.

Почувствовав направление его мыслей, Фокс добавила:

- Недоверие поделился со мной воспоминаниями.

Ну конечно. Ублюдок.

- Я выбросил свои списки. Слушать демона было просто... легче. Я боролся так долго и устал от всего.

Он позволил свету... надежде, сердцу, защитной части его натуры... погаснуть.

Свету, который Катарина зажгла вновь.

"Буду защищать ее любой ценой".

Возможно, ему нужно переименовать зверя в Строительство, подумал Баден с внутренней усмешкой. Его другая половина больше не разрушалась, теперь застраивалась.

"Только с помощью моего человека".

Мой человек. Баден заканчивал сэндвич.

Гален вошел в кухню. Блондин остановился, когда заметил их и выгнул бровь.

- Я прервал беседу, девочки?

- Да, - сказала Фокс в то же время, что и Баден бросил: - Нет.

Яйцо готово, он положил сверху поджаренный хлеб. 

- Я закончил.

- Это его невежливый способ сказать, что он не может провести вдали от своей драгоценной больше ни секунды, - вставил Гален. - О! Сэндвич на завтрак!

- Только прикоснись и лишишься руки. 

Кончики его пальцев вспыхнули, когти угрожали выйти... ой, они появились. И звякнули о фарфор.

Гален закатил глаза.

- Кстати. Может, ты и маленькая подружка будете потише в следующий раз, но начнете сношаться как кролики? Некоторым из нас, и я не называю имен... - он указал пальцем на Фокс... - нужно быть красивыми.

- Некоторым из нас, и я не называю имен... - Баден указал пальцем на Галена... - нужно воткнуть кинжал себе в сердце.

- Разве ты не слышал? В настоящее время у меня нет сердца. - Привкус горечи просочился в его слова. - Ходят слухи, что у меня его никогда и не было.

- Вот тебе совет. Не закладывай своих друзей, после того как помог им с планом взлома и проникновения, обеспечивая их поимку. Не посылай людей убийц, после того как они прокляли тебя за предательство, и не жалуйся, когда один из них получает кое-что, пока ты довольствуешься старым верным другом.

И он кивнул на правую руку Галена.

Воин его удивил, засмеявшись, а не нападая.

- Тебе пятнадцать? Кое-что? Серьезно? Разве так мы называет это сейчас?

Баден пожал плечами. Он слышал, как его друзья называют это многими забавными словами.

- Также, - добавил Гален. - Тебе нужно поработать над прощением. Слова ранят.

- Как и кинжалы.

Чтобы закончить разговор, он переместился в спальню и поставил сэндвич на тумбочку.

Катарина все еще спала. Он не хотел беспокоить ее, и все необходимость к ней поглотила его. Баден познал блаженство ее прикосновений и теперь подозревал, что отныне всегда будет их жаждать.

Он решил отвлечься, дав ей дар, о котором она не просила... и в тоже время, доказывая, насколько сильно он ей нужен.

Баден внес исправление в мысли. Потому что согласно словам Гадеса, он мог всегда перемещаться домой. Лазейка в плане князя, чтобы удержать его. В течение следующих нескольких минут он считал усадьбу Александра своим домом. Он переместился и прошел по комнатам. В каждой оказались помощники и охранники, и Баден перемещался так быстро, что остался незамеченным. Спустя немного времени он нашел брата Катарины, лежащего на полу с рукой, перевязанной жгутом и торчащей иглой из вены.

Мужчина был в отключке, с блевотиной под головой. Если бы он повернул голову лицом вниз, то давно бы уже задохнулся.

Убей. Гнев стал причиной этой команды, а не возможный риск для выживания.

"Нет". Несмотря на всё содеянное Катарине, она будет его оплакивать. Или скорее мальчика, каким он когда-то был.

Баден схватил его за волосы и перенес в камеру, где держал Александра. Где все еще валялась отрубленная рука Александра, и он понял, что позволило ему, переместиться без необходимости внесения коррективов в свое мышление. Затем перенес еду, бутылки с водой и ведро. Достаточно припасов, чтобы продержаться неделю.

Он написал Торину, если еще что-нибудь понадобится, и, в итоге, ворвался в аптеку, захватив лекарства, которые помогут с лечением от зависимости.

Мужчина станет чистым, неважно хочет он того или нет.

Нас вознаградят? - спросил Разрушение.

Да, и Баден знал, чего тот хотел...


Загрузка...