Самая темная мука

Глава 24

"Секс в душе, секс на полу, а я хочу... еще, еще, еще".

Катарина хихикнула, когда прижалась сильнее к боку Бадена. Она не могла им насытиться, и он, очевидно, чувствовал то же самое по отношению к ней. Не проходило и нескольких минут, как Баден прикасался к ней, и ей это нравилось. Словно она любила...

"Эй. Помедленнее".

- Я никогда тебя не отпущу, Катарина.

Его ошеломляющее признание заставило ее дрожать от восторга.

- Возможно, я подумаю над вариантом стать бессмертной.

"Однажды..."

Новая история. Новый шанс на счастливую жизнь. Но... эх... Катарина все еще не могла смириться с тем фактом, что эта отдельная история будет длиться вечно. Больше времени, больше возможностей для ошибок.

- Этого недостаточно. Ты станешь бессмертной. Так или иначе.

И-и-и прощай хорошее настроение.

- Попроси вежливо, - сказала она, тратя нервные клетки.

- Но в этот раз. Я предпочитаю иметь дело с твоей злостью, чем с твоей смертью.

- Я взрослая женщина, Баден, и ты не можешь принимать решения за меня. Мое мнение имеет значение. Как и мои желания. Согласен ты со мной или нет.

Но его уже было не остановить.

- Однажды ты поблагодаришь меня за настойчивость.

- Нет. - "Я не подкрепляю его склонность к доминированию". - Теперь отступи, прежде чем оттолкнёшь меня слишком далеко.

- Я не отступлю. Не могу. Это слишком важно. Ты слишком молодая и человечная, чтобы понять...

Катарина по-животному зарычала... такого звука она прежде не издавала... и Баден затих. Она поняла, что не из-за нее, а из-за щенков, которые поднялись с подушек, шерсть у них встала дыбом.

Ярость, отражение ее собственной, исходила от них.

Собаки запрыгнули на постель... к Бадену. Они обнажили зубы, словно готовились вцепиться ему в горло.

- Нет, - бросила она, и они повернулись в воздухе, прыгнув мимо Бадена, когда он накрыл Катарину своим телом.

- Нет? - он переместил вес на ладони, нависнув над ней, его прекрасные черты лица потемнели от гнева и решимости. - Ты надеешься защитить меня? Или их?

- Всех. Хотя не могу понять, почему спасла тебя сейчас.

- Потому что я готов на все ради твоей безопасности. Даже пойти против твоих желаний. Тебе это может, не понравиться, но частично ты это оценишь.

Она это укрепила?

Пока щенки бродили вокруг кровати, в этот раз, ожидая ее сигнала, Катарина успокаивалась всеми возможными способами. Глубоко дыша, она считала до десяти, представляя себя в счастливом месте: на лугу с полевыми цветами, где ее старые щенки могли играть с новыми.

- Как мы перешли от секса и объятий к этому?

- Очень легко. Занятие любовью, объятия... ты обнажила желания в моем сердце, которое я считал давно мертвым. И однажды ты решишь забрать это у меня? Однажды кто-то может тебя убить или старость сделает это лучше всех? Нет.

Романтика его слов была разрушена резкостью тона.

- Может? Однажды? Ох, нет, идиот. Я заберу желание из твоего сердца сегодня же. Ты такой твердолобый, мои предупреждения не возымели эффект. Нужно действовать. - Он усвоит урок, а она успокоится. - Мы проведем некоторое время порознь.

Катарина встала и уткнулась носом в собак, чтобы заверить их, что все будет хорошо, прежде чем одеть футболку и джинсы.

- Пока ты отрицаешь, мое право выбора, ты меня не заслуживаешь. - Она шагнула к шкафу, схватила пустую сумку и начала набивать ее одеждой. - Поэтому я ухожу. Куда-нибудь подальше от тебя.

- Нет.- Он выплюнул слово, будто оно было ядом. - Ты останешься здесь.

- Еще один приказ. - Катарина цокнула. - Ты не сможешь остановить меня, не причиняя вреда. Потому что я буду сопротивляться.

Он вскочил, не сводя пылающего взгляда своих медно-красных глаз, и вырвал у Катарины сумку. Затем бросил ее через всю комнату. Баден прижал ее к стене, одновременно чувственно и зло, и накрыл ладонями ее виски, фиксируя ее на месте.

Она не боялась... но, возможно, была немного возбуждена. "Держись!" Долгосрочный результат важнее, чем сиюминутное удовольствие.

К ее удивлению, собаки оставались спокойными. Не ощущали угрозы в этот раз?

- Останься. - Применяя одну из методик ее тренировок, Баден начал ее гладить. - Нам так хорошо вместе.

Он гладил ее волосы... руки... ее живот и между грудями... Только когда она напряглась от нетерпения, а воздух, которым Катарина дышала, обжигал осознанием того, чего этот мужчина мог от нее добиться, Баден обвел пальцем ее сосок.

- Если мы расстанемся, я не смогу так к тебе прикасаться, а я отчаянно этого хочу. Останься, - повторил он. - Пожалуйста.

Его решимость заставила трепетать ее кожу. Проблема? В этот раз он выразил слова в виде просьбы, но они все еще остались требованием.

- Твое заявление слишком несущественно и слишком поздно, воин.

Нежность испарилась с его лица.

- Ты человек. Ты не знаешь, что для тебя хорошо.

- Ты продолжаешь мне это говорить. - Катарина его оттолкнула. - Ну, теперь я уверена, что ты для меня плох. Теперь, отодвинься!

Он подвинулся, но только по своему желанию, ублюдок.

- Чего ты от меня хочешь? - зарычал он.

- От тебя? Ничего. - Она гордо наклонилась и подобрала сумку. Затем засунула свое имущество внутрь. - Я хочу мужчину, который видит во мне себе ровню.

- Этого, - сказала он отрешенным голосом, - я никогда не сделаю. Не смогу. Не тогда, когда в силах сломать тебя.

Вот. Так. Запросто. Надежда на развитие их отношений умерла. Разочарование и печаль поднялись внутри нее и накрыли ее с головой. "Не проси его передумать".

Катарина решила, что уходит не для того, чтобы преподать ему урок или успокоиться. Она уходит, точка. Их история закончилась. Конец. Она думала, что могла доказать свою ценность. Он просто признал, что никогда этого не увидит.

- Мы закончили, - бросила она ему, именно это и подразумевая.

- Мы не закончили. - Баден потянулся к ней, но его руки упали до соприкосновения. - Мы никогда не закончим.

"Держись!" Нужно показать силу, которую он в ней не видел.

- Когда начнешь скучать по мне, а ты начнешь, не ищи меня. Отныне это... - она указала на свое тело, - тебе недоступно.

- Нет. Нет! Я не позволю тебе...

- Катарина все еще говорит. - Она топнула ногой. - Я прекратила попытки тренировать тебя. Ты не усвоил мои уроки. Ноль с минусом тебе.

Его ноздри раздулись, когда он оскалился.

- Ты тренировала меня? Как одного из твоих псов?

- Конечно. - Катарина взбила волосы. - Ты же зверь, разве нет? Красивый, но смертоносный.

- Да. И сейчас ты увидишь худшее во мне. - С ревом его глаза вспыхнули красным, и Баден опрокинул комод. Ящики сломались, содержимое вывалилось наружу. Подойдя к кровати, он резко дернул за спинку, пока не оторвал прут. Который запустил в стену.

Что привело к этой истерике? Конечно не ее признание в тренировке его. Это разозлило его, но не могло взбесить.

Тот факт, что она назвала его зверем?

Игнорируя его, словно ее ничего не волнует, она молча закончила собирать вещи, подняв одежду с пола.

"Однажды..."

Сегодня началась новая история, которую сделала она сама. Катарина использует этот печальный опыт, как возможность прийти к новому и лучшему человеку.

Когда взяла все необходимое, то закричала:

- Гален!

Баден прекратил истерику и уставился на нее.

- Он не посмеет забрать тебя.

- Посмеет. Ты отдашь ему такой приказ, или, клянусь, я не стану сопротивляться, просто буду сбегать каждый раз, когда ты повернешься спиной. Я буду провоцировать твою звериную сторону при каждой возможности, и...

- Достаточно. - Он тяжело дышал, сжав кулаки. - Хочешь идти? Отлично. Мы позволим тебе уйти.

Он сказал мы.

Облечение боролось с печалью. "Не хочу терять еще одного любимого человека". Но она его не любила. Не могла.

- Когда моему брату станет лучше, ты скажешь Галену привезти его ко мне, где бы я ни оказалась.

Между ними повисло молчание. Баден сухо кивнул.

Гален появился в комнате без стука с раздражением на лице.

- Ты звала, мультяшка? - Он увидел обнаженного Бадена и прикрыл глаза.- Серьезно, чувак? Да ладно! Если бы я хотел стать участником фестиваля сосисок, то посетил бы мясника.

Собаки подошли к ней и облизали ей руки. С дрожащим подбородком Катарина перекинула сумку через плечо и прицепила поводки к ошейникам.　

- Я готова идти.

- Эм, готова идти куда? - спросил Гален смущенно.

Баден отвернулся, его мышцы были напряжены.

- Отведи ее куда-нибудь. - Он замолчал, а потом добавил, - в безопасное место.

- Куда я выберу, - поправила она. - И ты не скажешь Бадену, где я нахожусь. Никогда не скажешь, даже под угрозой смерти.　

Нельзя допустить продолжения. Она должна в этом убедиться.

Рыдание вырвалось из ее горла.

Слезы? Из-за него? Нет!

Гален моргнул, словно не был уверен в услышанном.

- Мама и папа разводятся?

- Да, и мама берет полную опеку над детьми с мехом. - Она наклеила сияющую улыбку на лицо, игнорируя напряжение в воздухе. - Теперь пошли, пока я не надрала твою задницу.

Баден боролся с неимоверной яростью. Катарина ушла. Но даже если бы осталась, он бы ее потерял. Она, как и многие другие, считала его красивым снаружи, но уродливым внутри. Несмотря на ее хвастовство об обратном!

Его яркий свет в темном мире теперь пылал за пределами досягаемости.

Он впечатывал кулак в стену снова и снова, создавая новые дыры, разрывая кожу и ломая костяшки пальцев.

Разрушение бесновался в его голове. Я хочу назад свою женщину. Верни ее!

"Верну".

Он должен.

Рука опустилась на его голое плечо. И Баден не ощутил боли. Он повернулся, ожидая увидеть Катарину. Она поняла свою ошибку! Но встретился лицом к лицу с Фокс.

- Что? - зарычал он, ненавидя свою нечувствительную кожу.

Ее взгляд прошелся по его обнаженному телу.

- Как на счет того чтобы одеться? Ты горячий и все такое, но я предпочитаю мужчин менее одержимых другой женщиной.

Он не был стеснительным или застенчивым, но ему не нравился взгляд другой женщины на собственности Катарины. Баден подошел к шкафу и натянул брюки. Он даст время Катарине, чтобы успокоиться. Затем атакует, чтобы вернуть.

Возможно, ему не следовало отдавать приказы на исполнение, но, черт возьми, ей нельзя оставаться человеком. Но ему определенно не стоило форсировать события, пока не нашел способ ее изменить.

- Что? - повторил он также приветливо.

- Я услышала крики и подумала, что могу тебе помочь. Не понимала, что такое предложение будет ужасным преступлением. Моя ошибка.

- Мне не нужна твоя помощь. Кроме того, события в моей жизни - не твое дело.　

Начинать дружить с хранительницей Недоверия? Ни за что. Он давал ей советы, но только по просьбе Катарины. Сейчас он просто хотел кого-нибудь убить.

- Я тебе не враг, Баден.

- Правильно. Ты хуже. Ты напоминание о прошлом, которое нельзя изменить.

- Да, и тебе стоит быть благодарным. Теперь ты сильнее. Умнее. А у меня в жизни полный бардак.

- Только по своей вине. Ты приняла демона. Ты этого хотела.

- Я хотела силы. Ты не представляешь, какая у меня была жизнь, бессмертная, родившаяся без... - она вдохнула и успокоилась. Чего Фокс не сказала?

Она была бессмертной неопределенного происхождения. Он никогда не видел, чтобы она обращалась в животное. Ее голос не служил оружием, как у сирен, и у Фокс не было крыльев, как у Гарпий, Посланников или ангелов. У нее не было клыков, как у вампиров, или как у Пандоры, и от нее не исходила аура власти, как у ведьм.

- Я хотела силу, - повторила она.

- Ты обрела иллюзию силы. И новые слабости.

- Я знаю это. Теперь.

Настоящая сила в дружбе... в превосходстве числом. Настоящая сила в любви... в готовности пожертвовать ради других.

Из-за любви часто проливается кровь.

Настоящая сила в надежде на лучшее завтра... чего у него больше не было. Он понял, что настоящая сила не должна строиться на насилии. Она должна быть нежной, как женское прикосновение.

Возможно, теперь он умнее. И все же Баден позволил своей решимости отпугнуть Катарину. Чтобы обеспечить ее безопасность, да, но одновременно позаботиться о ней на своих условиях.

Он сдернул рубашку с вешалки и натянул через голову.

- Мне нужно идти.

- Послушай. Хочешь ты моей помощи или нет, но ты ее получишь. Я кое-что знаю о сыновьях Гадеса. - Она потерла заднюю часть своей шеи, переминаясь с одной ноги на другую. - Уильям и Люцифер тоже носили наручи.

Откуда Фокс это знает? И Уильям не стал бы хранить такую тайну...

Нет, не правда. Уильям был эгоистом, с легкостью забавляясь незнанием других. Даже друзей.

Уильям даже предупреждал Бадена о Фокс. Потому что она в курсе его секрета.

- Ты должна была рассказать об этом раньше, - сказал он.

- Не хотела, чтобы ты задавал вопросы о моем прошлом.

- Ох, я не стану. Буду слишком занят убийством своего, якобы, друга.　

Баден схватил два кинжала и сделал мысленную корректировку.

"Дом там... где Уильям". Он переместился в просторную спальню. Стены покрывали отметины когтей, мебель валялась разломленной на кусочки, осколки стекла усеяли пол.

Мэддокс, Парис и Сабин делали все возможное, чтобы удержать Уильяма, пока тот буйствовал, в это время Страйдер и Люциен охраняли дверь, чтобы не дать ему сбежать. Разве они не помнили, что мужчина может перемещаться? Или Уильям не мог, пока не успокоится?

Он беспощадно сражался, каждое его движение было точным и методичным, несмотря на нестабильность Уильяма.

Каким-то чудом Мэддокс смог удерживать одну его руку, а Страйдер другую, давая возможность Парису подойти сзади и выполнить шейный захват. Они не смогут удерживать мужчину долго. Уильям уже почти освободился.

Баден поспешно сократил дистанцию и вогнал один из кинжалов глубоко в сердце Уильяма. Наконец, мужчина затих, посмотрев на Бадена, когда пламя буквально зажглось в его глазах.

- Ошибка, Рыжик. Большая ошибка.

Баден проткнул другим кинжалом живот Уильяма.

Тот маниакально рассмеялся, пока остальные смотрели в изумлении.

- Я хотел прийти к тебе. Чтобы забрать должок.

Баден ощутил, что это не правда.

- Хочешь получить долг? Попроси меня освободить тебя, и я послушаюсь.

Ярко-синие глаза потемнели до угольно-черного. Чернота распространилась на скулы, что напомнило Бадену об одном из королей, которого увидел в тронном зале Гадеса.

"Я смотрю в пропасть".

- Нет, - бросил Уильям. - Думаю, я предпочту подождать.

- Отлично. - Баден провернул кинжалы глубже. - Тогда давай поговорим о причине моего визита. Ты носил или нет когда-то наручи Гадеса?

От удивления Уильям подался вперед, загнав кинжалы еще глубже. Еще один шаг, и руки Бадена покажутся с другой стороны.

- Такое чувство, будто ты используешь момент? - поинтересовался воин, обманчиво успокоившись, хотя под кожей мелькали молнии.

- В любом случае, ответь, - потребовал Баден.

- Или что? Ты проткнешь меня третьим кинжалом?

Ублюдок. Он ничего не боялся?

- Думаешь, у одного тебя проблемы?　

Такой вопрос мужчина когда-то задал ему.

- Я единственный, кто беспокоится об этом.

- Скажи, что я хочу знать или...

- Или что? - Слова прозвучали тихо, но резали больнее клинков. - Скажи. Я образно умираю от любопытства.

Это сын Гадеса. Доказано, что угрозы не сработают, призывы к его более мягкой стороне не сработают тоже. У него нет такой стороны. Или скорее у него она была, но ее отняли.

Баден выдернул кинжал по одному, вытаскивая вместе с ними кусочки сердца и печени. Ой.

- Ты не в курсе, зарегистрировались ли Джилли и Пьюк? Хочу убедиться, что куплю правильный тостер.

Уильям прищурился, и стало ясно, что он пытается сохранить хладнокровие.

- Да, Рыжик. Я носил наручи, как и ты. Они сделали меня сыном Гадеса, и если ты проживешь достаточно, они изменят и тебя... брат.