Самая темная мука

Глава 8

Катарина лежала на полу незнакомой спальни, странные мужчины и женщины стояли полукругом и говорили о ней, так словно Катарины здесь нет.

- Баден сказал нам защищать... ее?

- Возможно, он нуждается в защите от нее. Давайте запрем ее в темнице.

- Ты всегда отвечаешь именно так, Мэддокс.

- Потому что наши враги хитры.

- Девушка ни для кого не представляет опасности, и меньше всего для свирепого, плохого Бадена.

- Кстати о Бадене, где он? Почему ушел? И почему он позвал Эшлин?

- На последний вопрос я могу ответить прямо сейчас. Он позвал меня из-за моей способности. А значит, я отвечу на другие вопросы, как только вы уйдете из комнаты...

- Этого не произойдет, дорогая. Мы не знаем эту девушку и...

- Понимаю, понимаю. Все неизвестные - наши враги. Уже проходили. Но Бадена мы знаем. Ты ему доверяешь. Он не привел бы опасную женщину в наш дом.

Катарина перестала прислушиваться к милому женскому голосу, ответам мужчины и множеству реплик, которые последовали за ними. Если они решат запереть ее в темнице... неважно. Разве ее волнует изменение местоположения?

Горе поднялось в ней и начало душить.

Кто-то взял ее на руки и отнес на кровать. Одеяла слегка подвернули вокруг нее, и одна из женщин... пышнотелая красавица со светло-каштановыми волосами и такими же глазами... осталась, когда остальные вышли, она села рядом и мягко провела кончиками пальцев по ее лбу.

- Меня зовут Эшлин. Я не уверена, как много ты знаешь о тех мужчинах, что здесь живут, но я замужем за одним из них. У меня есть особая способность, которая позволяет слышать любой разговор, который состоялся в этой комнате, пока мужа нет рядом. Как только он ушел, я услышала о твоих собаках. И сожалею о твоей потере, Катарина.

"Замолчи", - хотела закричать Катарина. Возможно, у девушки есть интересные способности, как у Бадена, или в комнате есть жучки, поэтому она и услышала разговор. В любом случае, собаки не обсуждаются.

- Ты здесь в безопасности. Даю слово.

Катарина закрыла глаза и заснула. Точнее, она то погружалась, то выплывала из объятий Морфея. И понятия не имела, когда ушла Эшлин. Другие люди проверяли ее в течение дня, кто-то даже принес поднос с едой. Но у нее не было желания есть. Катарина хотела только одного - продолжать спать. И плакать, как раньше в детстве. Но, как всегда, слез не последовало, а это означало, что она не испытала очистительного освобождения.

В конце концов, Катарине понадобилось сходить в туалет. Она встала на нетвердые ноги и заперлась в просторной ванной комнате. Пол оказался покрыт мозаичной плиткой с ошеломительным цветочным орнаментом. Стены были кремового цвета, мраморные столешницы - с золотыми прожилками, а перегородки душа состояли из камня и стекла. За двумя белыми колоннами стояла ванна.

В целом, все также роскошно, как и у Алека. Она горько рассмеялась. Монстры и их деньги.

Когда она вышла, Баден сидел на краю кровати. Он недавно принял душ, поскольку его волосы выглядели темнее обычного. Он встал при ее появлении и протянул ей руку.

- Пойдем. Я покажу тебе крепость.

Она проигнорировала его, нырнула под одеяло и уснула.

При своем следующем пробуждении она была одна. Наедине со своими мыслями. Со своим горем... и воспоминаниями.

Вера, Надежда и Любовь обожали ее. Когда они волновались, то прыгали у ее ног как кролики. Собаки пыхтели и улыбались каждый раз, когда она переступала порог. Катарина вспомнила, как они играли в апорт и ходили гулять, и начала дрожать. Она вспомнила слюнявые поцелуйчики и обнимашки на диване и поднялась.

Ей нужно отвлечься. Немедленно.

Ее ноги все еще дрожали, когда она встала и вытащила первую толстовку огромного размера, которую нашла в шкафу. В центре красовалась надпись: "Я бы умер ради Люциена". Катарина отрезала кусок веревки клинком, ... который нашла среди оружия, хранившегося в незапертом сундуке у изножья кровати... и закрепила волосы в конский хвост.

Почему Баден не спрятал сундук? Не боялся ее гнева?

Неважно. Она бродила по огромному дому. Во все спальни или гостиные можно было пройти. Катарина нашла игровую комнату, полностью укомплектованную новейшими технологиями. Во всем доме стояла антикварная мебель. Портреты мускулистых мужчин с тиарами на головах украшали стены, которые были испорчены отверстиями размером с кулак и трещинами.

В какой-то момент она наткнулась на Бадена.

Идя рядом с ней, он сказал:

- Александр заперт в подземной темнице. Пандора сделала все возможное, чтобы выкрасть его, но я принял меры, чтобы остановить ее. - Его голос сочился удовлетворением. - Хочешь пытать его?

Да, о, да. Она на самом деле сделает это? Нет.

- Ты и Алек наслаждаетесь мучениями другого живого существа. У меня нет желания стать копией мужчин, которых я презираю.

Баден дернулся.

Разные люди останавливались, чтобы поговорить с ними и официально представиться, но она оставалась тихой, безразличной и, в конечном счете, вернулась в уединение комнаты.

Баден следовал за ней по пятам.

- Ты голодная? Тебе нужно поесть. Ты...

Она забралась на кровать и накрылась одеялом.

Следующие несколько дней... недель?.. она придерживалась заведенного распорядка. Катарина спала и, когда сердце не сильно разрывалось от боли, бродила по замку, как приведение. Обитатели вскоре привыкли к ее присутствию и, по большей части, полностью игнорировали, так же как и она их. Если они вообще ее замечали.

Однажды она повстречала красивую брюнетку с самыми печальными глазами, какие только видела. Девушка была юна, возможно, даже моложе ее. Некоторые звали ее Легион. Некоторые Хани. Независимо от имени, она всегда склоняла голову и отвечала тихим голосом, словно боялась быть услышанной.

Бедняжка. Катарина потеряла ее из виду, хотя натолкнулась на Бадена, пока тот разговаривал с Торином.

- У нее есть предрасположенность, - сказал Торин. - Она тренирует собак с целью заработка. И ты понимаешь, что это означает, верно? Свою защиту она возлагает на животных.

Баден потер заднюю часть шеи.

Она немного отступила, решив избегать его, но любопытство заставило остаться на месте. Как он отреагирует?

- Теперь понятно, откуда на ее руках шрамы. Ее кусали. Много раз. - Он сделал паузу и кивнул. - Если начнутся проблемы, мы защитим ее так же, как защищаем детей.

Это раздражало. Не то чтобы она сделала ему выговор. Его мнение теперь значит для нее еще меньше чем в день знакомства.

- Надвигается беда, - ответил Торин. - Исходя из информации, которую я смог собрать, Люцифер делает все возможное, чтобы вывести из игры ближайших союзников Гадеса. Пока война охватила только две реальности в Преисподней. Вопрос времени, когда ублюдок придет за нами.

- Возможно, я смогу отправить ему сообщение, - сказала Кили, входя в комнату. - Свяжешься со мной, потеряешь свое.

Торин хмыкнул, когда обнял красотку с розовыми волосами.

- Это моя сладкая девочка.

- Нет, - сказал Баден, покачав головой. - Не стоит выяснять отношения с мертвецом. Я... Катарина? Тебе нужно...

Она ушла, не сказав ни слова.

День... два? три?.. спустя, она услышала разговор между женщиной по имени Анья и темноволосым мужчиной по имени Уильям.

- Он не должен был вернуться, - сказал Уильям. - И не должен был углубляться в историю наручей. Нам нужно остановить его, прежде чем он выяснит... ты знаешь.

- Твои секреты. - Анья закатила глаза. - Да, да. Но не похоже, что он откопает правду. Гадес гарантировал, что вся известная информация о них ложна, так?

- Это его специализация. Но ты же знаешь не хуже меня, что правда подобна солнцу. Всегда найдет способ засиять.

- Ну и что? Если ты попытаешься остановить Бадена от поисков, то только подогреешь его интерес... и, возможно, поймешь каково это, быть разорванным на две части. Просто оставь его в покое и позволь ему здесь остаться, хорошо. Он не терял самообладания более двенадцати часов.

- Чудо, да, но Баден только на пути к падению. Очевидно, что он не кидает палку. Если ты понимаешь, о чем я. Не играет с колбаской. Не дает своей новой соседке прокатиться на...

- Да, да. Нам обоим жаль, что любимый цвет помады его девушки не на его пенисе, - сказала Анья, пожав плечами. - Но это не так, поэтому нам нужно смириться. Он нужен парням, а раз они в нем нуждаются, Баден отправится в ад и вернется обратно, чтобы оказать помощь. Ты ведешь себя как мальчишка, такой же бесчувственный как гора, и поэтому не заметил, как он сожалеет о том, что тогда оставил их. И теперь, когда война между твоим отцом и Люцифером захватила две реальности...

Уильям вздохнул.

- После поражения Люци, я отшлепаю Гадеса за то, что дал Бадену эти наручи. Дорогой папочка обязан быть готов умереть за меня. Я не должен бороться за его любовь.

- Теперь ты говоришь ерунду. Гадес не заботится ни о ком, кроме себя. Даже о тебе. - Анья потрепала его по голове. - Иди, отдохни. Может, ляжешь и посмотришь фильм с выключенным светом. И с закрытыми глазами. И с выключенным телевизором.

Катарина пошла прочь... и хотя она никогда не признается, в этот раз искала Бадена. Где он? Чем занимается?

У нее никак не получалось найти его. Собственно, он появился только ночью, весь в крови. Баден принял душ, затем соорудил себе постель на полу. При этом не сказал ни слова.

На следующий день Катарина подслушала разговор между Мэддоксом, воином, одержимым Насилием, и Сабином, воином, одержимым Сомнением.

- Сколько очков он заработал? - спросил Сабин.

- На сегодняшнее утро, восемь. Но у Пандоры девять. Черт побери! - Мэддокс пробил стену, и это объясняло множественные дыры, которые обнаружила Катарина. - Гадес превратил Джентльмена с Олимпа в убийцу, страдающего комплексом вины.

- И это не самое худшее. Баден говорит, что после смертей одержимых людей на нем остаются следы... он все еще не знает как. Гадес назвал этих существ подарком. Монстры боятся других монстров.

- Я поспрашиваю. Может кто-то что-то знает.

- Хорошо. Торин искал бессмертных, которые могли носить змеиные наручи до Бадена. Но ему пока не повезло.

Катарина ушла. Когда она повернула за угол, то услышала бормотание другого воина:

- Ты уверен, что Катарина стоит доверия?

- Нет. - Ответил Люциен, хранитель Смерти. - Но Баден уверен. Сказал, что убьет любого, кто причинит ей боль.

Как... почти мило.

Той ночью она заметила, что Баден передвинул свою импровизированную постель ближе к кровати, и она не стала протестовать. Потому что ее не заботили его действия. Нисколько.

На следующий день Катарина оказалась в комнате, где подруги и жены тренировались с мечами, пистолетами и арбалетами.

- Ну, вечеринка в честь дня рождения Джилли официально отменена. Она супер обломщица, - сказала Эшлин. - Уильям яростно бормочет о своей книге, о том, что проклятие начало действовать, и ему надо что-то сделать.

Книга? Проклятье?

- И это хорошие новости, - заявила Кайя Уничтожительница Крыльев. Рыжеволосая красотка была Гарпией. Кровожадная раса воров и хулиганов. Она выглядела как человек, за исключением крошечных крыльев, подрагивающих у нее между лопаток. - Я говорила с Бьянкой. Лисандр и Захариил тоже ищут ларец. Как мы, предположительно, должны сражаться с Посланниками и злыми миньонами, которым абсолютно точно не нравится наша компания?

Бьянка... близнец Кайи, Катарина покопалась в памяти. Лисандр... супруг Бьянки. Захариил... она не уверена. Посланники... это понятие еще не встречалось.

- Нам нужно усилить наши поиски, - сказала Анья. Она была богиней Анархии и, по словам всех в крепости, злостной мучительницей. - Те пай-мальчики могут помочь нашим мужчинам, а могут и не помогать. Проблема в Люцифере. Если он завладеет Утренней Звездой... - она вздрогнула.

Утренняя Звезда. Еще одно неизвестное понятие.

- Вообще-то проблема в наших мужчинах, - перебила Гвен. Она была младшей сестрой Кайи, и ее часто называли "милой". - Они беспокоятся о Бадене. Когда он здесь, они трутся рядом, словно боятся, что с ним случится что-то плохое.

Девушки искали способы исправить ситуацию... пока не заметили Катарину.

- Тебе нужно выйти из этой депрессии поскорее, - сказала Анья. - Думаешь, у тебя одной проблемы? Милая, попробуй пожить несколько тысяч лет и посмотреть на гибель близких. Ты ведешь себя как ребенок, и мне это надоело. Ты украла мою фишку.

- Я готова выпотрошить подлеца, который убил твоих собак, - сказала Гвен. - Моргни дважды, если хочешь, чтобы я приступила... жду... жду... хорошо. Но знай, что предложение в силе.

- Послушай. Я давно хотела поговорить с тобой, но все время не хватало времени. - Даника, миниатюрная блондинка, чье прозвище смущало Катарину. Всевидящее око. - Я заглянула в будущее и увидела там... ну, если ты не преодолеешь это, оно не радужное, Катарина. Пожалуйста, помоги ему. Помоги всем нам.

Что Даника подразумевала под словами "заглянула в будущее"? Она медиум? Ну. Это объяснило бы ее прозвище, так?

Катарине удалось сбежать от девушек, не дав никаких обещаний.

Этой ночью Баден поместил свою постель прямо возле кровати, так близко, что она могла бы коснуться его кончиками своих пальцев, если бы протянула ногу. Ее все еще не волновало его действия... но по какой-то странной причине, Катарина ощущала себя комфортно рядом с ним.

Следующим утром она наткнулась на Данику и Рейеса, одержимого Болью, занимающихся любовью. И атрибутами служили ножи, что заставило Катарину ахнуть от ужаса. Пытаясь стереть воспоминания из памяти, она бросилась прочь, прежде чем парочка поняла, что у них были зрители. Но...

Они выгляди такими счастливыми.

За оставшуюся неделю Катарина стала свидетелем еще нескольких страстных сцен. Одна пара не смогла дотерпеть до спальни, прежде чем начать срывать одежду друг с друга. Другая, смеясь, гонялись друг за другом по коридорам. И ей стал очевиден один факт. Эти люди могли быть злобными и кровожадными, но они любили друг друга. Глубоко. Безумно. Их преданность можно ощутить.

И в тихом мраке спальни Бадена той ночью... со спящим рыжеволосым по другую сторону матраса, самодельная постель в прошлом... Катарина больше не могла отрицать правду: эта преданность заставляла ее выбираться из скорлупы. Эти люди держались друг за друга. У них были проблемы, но они никогда не сдавались. Став свидетелем их храбрости и желания жить полной жизнью, она отпустила что-то внутри себя.

Когда утренний свет наполнил спальню, она вновь оказалась одна. Испытывая сильнейшую жажду впервые за долгое время, Катарина отправилась на кухню. Когда она налила себе стакан апельсинового сока, Баден переступил порог. Он сразу заметил ее, словно преследовал взглядом, и подошел ближе.

- Я не могу выбросить тебя из головы, и от этого мои внутренности сжимаются, - сказал он голосом, пронизанным смесью гнева и беспокойства. - Я беспокоюсь о тебе. В одно мгновение я хочу трясти тебя, в другое... обнять.

"Он хочет обнять меня?"

- Добро пожаловать в не-отношения, - бросил Гидеон, входя на кухню. Хранитель Лжи. - Пожалуйста, скажи мне, что ты выпила весь...

Баден указал на коридор.

- Круто.

Воин с голубыми волосами и огромным количеством пирсинга скрылся из вида.

- Ты отрезана от жизни, - продолжил Баден. - Я понимаю почему, но теперь тебе нужен стимул вновь, начать жить.

Катарина отвернулась от него. Хотя он и был прав. Она отгораживается, и это не в первый раз.

После смерти матери она отключила наиболее буйные проявления своей индивидуальности. Девочка, любящая смеяться, превратилась в девушку, сосредоточившуюся на работе с отцом. Затем Катарина потеряла отца, потом Питера... новые причины, чтобы погрузиться в работу. Затем она лишилась работы... ее любимцев. Единственного источника безоговорочной любви.

Катарина бросила бокал с соком об стол. Стекло разбилось, жидкость расплескалась. Она бросилась из кухни и направилась в безопасность комнаты Бадена, где забралась в постель и накрылась одеялом с головой.

Несколько секунд спустя, Баден лег рядом с ней. Потому что хотел обнять?

Он провел пальцами по ее волосам, заставляя Катарину ахнуть... задрожать. Специально?

- Понимаю, что слова тебе не помогут, ничто не поможет, но я сожалею о твоей потере.

От вины у нее в горле образовался комок. Разве она не виновата в той же мере? Катарина могла сказать Бадену правду в их первую совместную ночь. Возможно, он помог бы спасти ее собак, возможно, нет, но она не дала ему шанса, позволяя страху охватить себя.

- Я знаю, что ты делаешь, - прохрипела Катарина. Что он делал? - Прекрати.

Баден продолжил гладить ее волосы.

- Я знаю, каково это прощаться с теми, кого любишь. Знаешь, нас было больше. Больше бессмертных воинов, охранявших Зевса. До открытия ларца, мы потеряли восьмерых братьев и сестер во время битв, и у меня все еще шрамы в душе после этих потерь. - Он вздохнул. - Когда я умер, и в мой разум не вторгались мысли демона впервые за тысячи лет, то понял, что полностью отрезан от тех, кто все еще жив. И возненавидел каждую секунду.

А если бы он оставил ее с Алеком, что бы она сказала? Что тогда? Алек, скорее всего, убил бы собак в любом случае, поскольку хотел лишь одного: контролировать ее жизнь.

Тем не менее, Катарина откатилась от Бадена, чтобы покончить с разрывающим сердце разговором.

Он не стал удерживать.

- Хочешь узнать кое-что странное? Я воевал с Пандорой в течение четырех тысяч лет, и все же именно из-за нее я остался в своем уме. Я в долгу перед ней, однако, сделаю все необходимое, чтобы одержать верх над ней в нашей игре. Должен. Только победив, можно избавиться от этих наручей. - Он резко и горько рассмеялся. - У меня никогда не было больше причин сдаться, но я никогда не хотел жить настолько сильно.

Ее грудь сжалась. От боли за себя и за него.

- Делиться проще, чем я ожидал, - заметил Баден.

Любопытство взяло верх.　

- Ты никогда этого не делал?

- А зачем? Я воин. Нести этот груз моя работа. Моя привилегия.

- Не согласна. Чем больше ты копишь, тем сложнее сражаться. Ты слишком увяз в этом.

Он нахмурился.

- Почему ты делишься этим со мной? - Чтобы помочь ей излечиться, как он сказал, но есть еще причина. - Тебя же не волнует мое мнение, помнишь?

- Меня... волнует. Я ошибался, теперь же поступаю верно.

Какой милый... и загадочный... ответ от мужчины, которому она не доверяла, но не могла заставить себя оттолкнуть его.

Затем Баден ушел. Вместо того чтобы бродить по крепости для успокоения бури в голове, она прибралась в его комнате. И той же ночью, когда на нее навалилась усталость, задремала, наслаждаясь первым спокойным отдыхом после встречи с Алеком.

Катарина проснулась, когда открылась дверь в спальню, и скрипнули петли. Несгибаемый Баден встал перед ней, держа поднос с завтраком в руках.

- Ты должна поесть, - сказал он, ставя еду перед ней.

Голоду не удалось затмить внезапную вспышку ярости.

- Тебе нужно перестать мне приказывать.

- Я живу дольше. И знаю, что для тебя лучше. Кроме того, ты хрупкая. Тебе нужна моя помощь.

Ее злость только усилилась.

- Я хрупкая... я слабая. И признаю это. - "Я ничто без своих собак". - А ты высокомерный мудак.

- Ты это говорила мне раньше.

- Ну, стоит напомнить еще раз.

Раздался стук, и его глаза заблестели от облегчения. Не понравилась тема разговора? Он пошел к двери, чтобы поговорить с незваным гостем, а Катарина стащила кусочек авокадо.

Когда Баден вернулся, то держал большого черно-белого пса. У собаки были блохи и множество шрамов, словно когда-то он участвовал в боях.

Она узнала его. Это одна из дворняг, стоящих у входа в часовню.

- Знаю, этот парень не сможет заменить других, - начал Баден, - но ему явно нужен защитник. Он появился на нашем пороге.

Что! Нет. Точно нет. Она и так уже многое потеряла и не могла потерять еще больше.

- Отвези его в ближайший приют. Они проверят, есть ли у него микрочип. Если нет, то оставят у себя, чтобы найти ему хозяев.

Зашевелившись, собака зарычала на Бадена, который переминался с ноги на ноги, пытаясь удержать захват. Действие только разозлило пса, и он огрызнулся и зарычал, оскалив такие острые зубы, каких она еще никогда не видела.

- Катарина...

- Нет.

"Слишком чувствительна недавняя рана, чтобы предлагать кому-то помощь".

Вздохнув, Баден унес собаку.

Она поставила поднос на пол, больше не испытывая голод, и накрылась одеялом с головой.

Когда Баден вернулся, то устроился рядом и положил руку, затянутую в перчатку, на нее. Довольно странно, что она провалилась в очередной мирный сон...

Только проснулась от толчка, когда он бормотал:

- Убить. Убить!

Она напряглась. Он хочет убить ее? Катарина выбралась. Его окутывал искусственный свет. Глаза были закрыты, а лицо побледнело и натянулось. Баден разговаривал во сне?

- Шшш. Тебе не нужно никого убивать, - мягко прошептала она.

- Враги... слишком много врагов. - В его голосе была хрипотца, которую она не слышала раньше. - Им нельзя позволить жить.

- Кто смеет угрожать тебе?

Он ответил, словно услышал и даже понял ее, несмотря на нынешнее состояние.

- Все.

- Почему?

Катарина провела пальцами по его нахмуренному лбу, и он откликнулся на ласку. Затем она вспомнила когда-то отданный им приказ... "Не прикасайся ко мне. Никогда"... и отпрянула.

Баден нахмурился и отшвырнул одеяло.

- Я не вернусь в тюрьму снова. Никогда.

Как долго его держали взаперти?

Этот мужчина длительное время жил в каком-то замкнутом пространстве. Учитывая жестокость его мира, Баден должно быть боролся с выпавшими на его долю испытаниями.　

- Шшш, - повторила Катарина. - Никто не собирается тебя запирать. Я не позволю.

- Можно доверять только себе.

Поскольку он хорошо отреагировал на ее пение в прошлом, она стала напевать. Постепенно Баден расслабился, лежа на подушках.

"Такой красивый", - подумала она. "И выглядит практически... невинно". Как одна из побитых собак, которую она спасла. Когда-то его заставляли сражаться ради выживания, а он отчаянно нуждался в безопасном доме, жаждал ласки... наконец, в безопасности и может надеяться на лучшее.

В сказке Баден мог играть как принца, так и дракона. Прямо сейчас Катарина исполняет роль принцессы, в очередной раз, попавшей в беду. Ну, все может измениться. Сегодня они поменяются ролями. Она станет драконом или принцем, а он - принцессой. Утром Катарина даже сможет поцелуем пробудить его ото сна.

Поцеловать его? Тпру! Слишком далеко зашло!

Но его идеальные губы уже привлекли ее внимание, а восхитительное тепло распространилось в животе.

"Игнорируй это!" Решив использовать свою энергию, чтобы защитить его... мужчину, который кормил и утешал ее... Катарина не спала всю оставшуюся ночь, на всякий случай. Но никто не пытался проникнуть в комнату, никто даже не постучал в дверь.

Когда Баден резко сел, полностью проснувшись и все понимая, она зевнула и пробормотала:

- Мы одни. Все хорошо.

- Конечно. - Он встал на ноги. - А почему ты считала иначе?

Он шутит?

- Из-за твоих слов прошлой ночью.

Баден замер, повернувшись спиной к ней.

- А что я говорил прошлой ночью?

Он не помнит?

- Ты сказал, что только благодаря мне дышишь... или привык дышать... и пропал бы без меня.

Мышцы его плеч напряглись, и поэтому рубашка, которую он носил, натянулась.

- Ты лжешь.

- Нет, я дразнюсь. Это разные вещи.

- Дразнишься? - Баден развернулся. - Ты выздоровела.

Да, она здорова? И-и-и с осознанием этого факта ее охватили печаль и чувство вины. Но уже не такие сильные и не грозились поглотить ее.

- Ты примешь душ, - сказал он, кивнув головой. - Сегодня.

Катарина зашипела.

- Я бы помылась, если бы ты вежливо попросил. Теперь можешь взять свой приказ и засунуть...

Баден поднял ее и понес в ванную, его восхитительный аромат дразнил ее, а оберегающие руки держали худшее из ее чувств в узде.

- Ты не можешь тащить меня на руках, чтобы добиться своего, - сказала она со вздохом.

- Я верю, что докажу обратное.

- Ты сильный, бла бла бла. Ты действительно думаешь, что это хорошо для тебя закончится?

- Готов рискнуть навлечь на себя твой гнев.

Его довольная улыбка раздражала.

Когда вода нагрелась, и пошел пар, он поставил ее в душевую кабинку. И даже последовал за ней, полностью одетый. Ох! Наверное, это рай.

Разум предал ее, не в состоянии выдать причину для возражения, когда Баден снял с нее все кроме лифчика и трусиков. Вместо этого в голове крутилась сумасшедшая мысль: "Давай посмотрим, куда это приведет".

Он не снял с себя одежду, и даже надел перчатки. Баден сел, увлекая ее за собой, и разместил между своих ног. Катарина задрожала от... предвкушения?

- У тебя здесь крысиное гнездо из колтунов, - заявил он. - У нас два варианта. Побрить голову или воспользоваться кондиционером для волос, который я выкрал у Уильяма, а он станет протестовать. С ножами.

- Побрить.

Волосы это только волосы. Они отрастут.

- Необыкновенное создание. Большинство женщин... в том числе и Уильям... стояли бы насмерть, лишь бы защитить свои локоны.

- А ты?

- Нет. Я уже достаточно воевал. Хотя теперь понимаю, что с радостью сражусь за твои локоны.　

Он намазал ее волосы сладко пахнущим кремом и, пока тот впитывался в голову, намылил остальное тело Катарины, избегая интимных зон. На самом деле Баден равнодушно ее касался.

А почему должно быть иначе? Она хрупкая, слабая. Худшие из всех качеств, по словам Бадена. И ее матери, которая надеялась подготовить Катарину к тому дню, когда рак победит.

Он протянул ей зубную щетку и пасту, и она почистила зубы.

Баден смыл кондиционер для волос и, наконец, выключил воду. Затем разместил ее на крышке унитаза, вытер мягким полотенцем и осторожно распутал пряди волос, которые осмелились бросить вызов лечению.

- Ты все еще не хочешь пытать Александра? - спросил он осторожно.

- И никогда не захочу. - Она прикусила нижнюю губу. - Он отдал тебе монету?

От злости его щеки покраснели.　

- Он постоянно сопротивляется мне.

- Мне жаль. - При ярком свете, Катарина заметила порезы и синяки, которые покрывали его лицо. Он недавно подрался. Скорее всего, и не один раз. - Он причинил тебе боль?

- Нет. Конечно, нет.

Но другие причинили.

"Баден говорит, что после смертей людей на нем остаются следы..."

Ему пришлось бороться, чтобы выжить.

- Я бы хотела, чтобы доктор осмотрел твои раны, - сказала она.

Баден хмуро взглянул на нее.

- Я в порядке.

- Но...

- Нет. Не прикасайся, - напомнил он.

Серьезно?

- Мы только что принимали душ вместе. Наши тела прижимались друг к другу.

- Это другое.

- Что? - потребовала Катарина.

Баден провел рукой по лицу.

- Ты больше не моя пленница, Катарина. Я перенесу тебя в любое место, какое захочешь.

Сменил тему. Ладно. Что еще изменилось? Она! Катарина не хотела оставлять его, ее старого пса, хотя должна вернуться домой и восстановить питомник. И свой банковский счет.

Этому мужчине нужна помощь. Игра, в которую он играл с Пандорой, сковывала. Цепью. Из-за нее Бадену приходилось терпеть умственное и физическое насилие. Его друзья думали, что она может успокоить его, и она действительно хотела доказать их правоту. Как глупо!

- Не нужно меня никуда переносить, - ответила Катарина. - Я там, где хочу быть.

- Почему?　

В его голосе прозвучала едва уловимая... надежда?

- Почему еще? Мне нравится жить за чужой счет.

Он уставился на нее, словно пытался прочитать мысли.

- Ладно. - Кивнул Баден. - Ты можешь остаться.

Ни одного возражения против ее статуса охотницы за деньгами? Ублюдок.

- Оденься.

Еще один приказ. Начнет ли он когда-нибудь просить?

Возможно, ему нужно показать на собственном примере.

- Не мог бы ты отвернуться?

Он заколебался, его лицо напряглось, прежде чем Баден выполнил просьбу. Она вскочила, стянула промокшее нижнее белье и натянула футболку и шорты, которые лежали на краю раковины. И снова принесенная им одежда была рассчитана на меньшую фигуру, низ футболки заканчивался намного выше пупка, а шорты едва прикрывали попку.

- Готово, - объявила она.

Когда Катарина прошла мимо него, он громко втянул воздух.

- Твои ноги...

Она остановилась, чтобы осмотреть их, но все выглядело нормально.

- Что с ними не так?

- Ровным счетом ничего.

Это... благоговение в его голосе? Она бы хотела его услышать?

Катарина играла с прядью волос, когда внутри нее разлилось тепло. Баден подошел к шкафу и переоделся в сухую одежду, без тени смущения давая взглянуть на свое обнаженное тело, и, вау, он представлял собой великолепный образец. Мускулов оказалось больше, чем она могла представить, шведский стол из силы и мощи.

- Твоё тату, - сказала Катарина, понимая, что начинает пускать слюнки. - Бабочка на груди.

- И?

- Она... - восхитительно аппетитна. - Красивая.

- Когда демоны впервые вошли в наши тела, мы все получили такую бабочку. Я свою потерял после смерти и решил, что новая татуировка поможет мне стать тем мужчиной, которым я когда-то был.

Как мило и очень печально.

- Зачем тебе становиться мужчиной, которым ты был когда-то? Из всего, что я слышала - он был ужасен.

Баден посмотрел на нее так, будто увидел странное создание.

- Остальным он нравился.

- Но они тоже ужасны, да? Не очень хорошая рекомендация для твоего персонажа.

Баден дернул губами.

- Возможно, я сделал метку потому, что в тайне хочу стать таким же уважаемым мужчиной, какими стали мои друзья. Быть связанным с ними.

- Глупый воин. Тебе не нужна для этого татуировка. Вы, парни, уже связаны своей любовью друг к другу. Но наверняка метка теперь имеет и другое значение. Ты был Недоверием, затем умер, но вышел из бездны для нового полета.

Странное, удивительное создание.

Катарина гордилась собой.

- Вы с Пандорой спали, пока находились в заключении? Она жесткая. Определенно твой тип.

- Да, она очень жесткая. Но нет, мы не спали. - Баден шагнул к ней, его зрачки расширились, поглощая медную радужку. Он сжал руки в кулаки... чтобы сдержать желание потянуться к ней? - Ты доказала, что еще более хрупкая, чем я думал. И еще ты замужем.

Отвращение вернулось и все же... неважно, что он чувствует по поводу ее хрупкости, неважно, что думает о ее фиктивном браке, очевидно, Баден нашел ее привлекательной. Пока он изучал ее, предательские признаки возбуждения стали более явными.

Ее женское начало затрепетало.　

- Да, я замужем, но это ненадолго. Эта девочка скоро аннулирует свой брак.

Баден сделал еще шаг к ней.

- Не нужно. Я сделаю тебя вдовой.

С какой легкостью он говорит об убийстве. С такой же легкостью, с какой убивает, она была в этом уверена.

А теперь он уставился на ее губы, поняла Катарина. Спрашивает себя, каковы они на вкус?

Она задрожала от желания.

Осторожный стук остановил его, заставив ее ощутить вину. Он бы поцеловал ее? Она бы позволила?

- Баден? - позвала Эшлин. - Катарина там?

Он напрягся.

- Да. А что?

- Вы оба одеты? - спросила женщина.

- Да, - проскрежетал он, словно недоволен этим фактом.

Эшлин ворвалась в комнату, заламывая руки.

- Появилась еще одна бездомная собака, и я прошу тебя позаботиться об обоих, Катарина.

Нет, ни за что. Больше ни одно животное она не возьмет под свою опеку. Катарина дала нерушимый зарок не влюбляться и не терять еще один кусочек своего сердца. Зачем? Смерть неминуема.

- Я уже говорила в прошлый раз. Отвезите пса и его дружка в местный приют.

- Они лают на меня каждый раз, когда я подхожу к ним. Если я отвезу их в приют, собак посчитают агрессивными и усыпят. И я больше никого не могу попросить о помощи. Все слишком заняты, беспокоясь о Джилли и планируя убийство Уильяма. - Эшлин свела ладони в умоляющем жесте. - Только ты можешь помочь.

Она сказала об убийстве также легко, как и Баден.

- Я знаю, что Джилли больна, - сказал Баден, нахмурившись, - но почему все набросились на Уильяма?

- Он куда-то перенес ее. Мы не знаем куда. Он не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. - Эшлин умоляюще взглянула на Катарину. - У меня никогда не было домашнего питомца, но мне мучительно видеть их. Пожалуйста.

- Я... - "Не могу сказать нет, но должна защитить свое сердце".

- Катарина, - приказал Баден. - Помоги ей.

Он не в первый раз назвал ее по имени, но впервые так ласково произнес все четыре слога, что заставил задрожать.

- Еще один приказ, - сказала она, подняв бровь.

- Как я уже сказал ранее, дворняги не заменят тех, кого ты потеряла, но потеря одного не отменяет необходимость в другом.

Мудрые слова. И действительно, в глубине души... погребенное под страхом потерять... жило желание поработать с собаками и подарить всю любовь, какую она может дать. Любовь, которая им необходима. Которую они, вероятно, никогда не знали.

Вероятность. Быть. Укушенной? Твердые сто процентов. Один из псов уже пытался укусить человека, его инстинкты говорили сначала атаковать, а потому же поверить... если поверить. Он нуждался в помощи также сильно, как и в еде. Новое окружение, с новыми людьми и запахами, могло внушить страх, и перепуганные собаки начинали кидаться. Не все люди относились с пониманием, терпением или хотя бы состраданием.

- Хорошо, - сказала она, вздохнув. - Я сделаю это.

Облегчение читалось на лице Бадена.

- Нужно купить намордник...

- Нет. - Катарина твердо покачала головой. - Никаких намордников без крайней необходимости.

- Да, - настаивал он. - Не стоит рисковать быть укушенной.

- Я решу, что стоит риска.

- Наши отношения строятся на другом, - напомнил Баден ей так, словно разговаривал с ребенком. - Я генерал, а ты скромный солдат. Я приказываю, ты исполняешь.

- Для моей безопасности, бла бла бла. Ну, этот скромный солдат поступает по - своему. Тебе остается только смириться.

- Спасибо, спасибо, тысячу раз спасибо! - хлопающая в ладоши, Эшлин прыгала вверх и вниз. - Собаки заперты в одной из спален на нижнем этаже. Мои дети дали им клички Бисквит и Подливка.

Дети... она слышала о близнецах во время своих многочисленных скитаний, но никогда их не видела.　

- Сколько лет твоим детям?

Эшлин засияла от гордости.

- Урбану и Ивер восемь мес... лет, - поправила она себя, и ее счастье увяло.

Странная реакция.

Неважно. Катарина стала помогать отцу, как только начала ходить.

- Они могут понаблюдать за моей работой, но должны делать все, что скажу и когда скажу.

- Ты так добра. Я сообщу им. Ох! И их уже проинформировали не причинять тебе вред, так что не стоит беспокоиться.

Восьмилетки опасны для нее? Да бросьте.

Разве что они бессмертные?

Верно. Новый мир, новые правила. Ей придется приспособиться.

Ее взгляд пересекся с прощупывающим взглядом Бадена.

- Ты идешь с нами?

- Нет. - Он потер наручи, скрытые под одеждой. - Мне нужно выполнить работу.

"Какую работу?" - едва не спросила она. Для него, вероятно, лучше, если Катарина не узнает.

- Будь осторожен.

Слова вырвались, и хотя она хотела забрать их обратно... "слишком беспокоишься, почти навязываешься"... но не стала.

Баден удивленно моргнул.　

- Хорошо. Ты тоже.

Между ними повисла напряженная пауза, и она не могла точно понять ее причину.

Возможно, он тоже не мог. Баден нахмурился и вышел из комнаты.

Эшлин взмахнула и сцепила руки.

- По словам других воинов, Баден самый шикарный мужчина на планете, но смерть изменила его. Как и наручи, которые он носит. Он стал жестче, холоднее. Но я знаю, что Баден никогда не причинит тебе зла.

Ее сердце застучало словно барабан на рок-концерте.　

- Что делает меня такой исключительной?

- Ах, милая. То, как Баден смотрит на тебя... ну, я уверена, ты узнаешь ответ из первых уст. И скоро!