Секреты Вероники

Глава 17

Майкл приехал через полчаса после того, как родился Дэниел. Луиза была рада, что у нее есть полчаса, чтобы умыться, переодеться в чистую рубашку и немножко отдохнуть. Дэниел лежал рядом, завернутый в кипенно-белую пеленку.

Майкл нерешительно переступил порог, и Бетти поднялась с кресла.

— Идите, идите. Взгляните на своего сынка. Он уже кусается.

Словно узнав отца, Дэниел поднял ручку с зажатыми в кулак пальчиками и принялся стучать ею о незнакомое лицо.

— Он замечательный. Красивый. Лучше не бывает. Ты только посмотри на его пальчики. А ноготочки!

Майкл подал сыну палец, и тот немедленно ухватился за него.

— Мы неплохо поработали, правда? Нас был двое, а теперь стало трое. — В порыве чувств, который Луиза не могла бы объяснить, она привстала и погладила Майкла по щеке. — Даже в своих самых смелых мечтах я не представляла, что могу быть так счастлива. Мы никогда не расстанемся.

Это не был вопрос. Все сомнения остались в прошлом. Майкл взял руку Луизы и поднес ее к губам.

— Даже не знаю, кого я люблю больше, тебя или малыша Дэниела.

В первый раз он сказал «люблю».

— Ты можешь любить нас одинаково, мы ведь одно целое. Мать и ребенок неразделимы.

— Да, — с запинкой произнес Майкл, не переставая улыбаться. — Вы неразделимы.

Луизе показалось, что улыбка погасла в его глазах, и они потемнели, словно его терзала какая-то боль. Но, прежде чем она задумалась об этом, Майкл прижался губами к ее губам страстным поцелуем, и она забыла обо всем на свете.

Луизе потребовались две недели, чтобы войти в нормальный ритм жизни. Поначалу ей казалось, что все двадцать четыре часа суток она должна посвящать Дэниелу. Она не представляла, как другие женщины, например Евгения, справляются с кучей детишек, с домашними делами, с мужем и еще иногда работают. Она прониклась уважением к таким женщинам, решив, что жизнь деловой женщины несравненно легче.

— Не знаю, как я справлюсь. Он уже третий раз просит есть. У него жуткий аппетит, — пожаловалась она Бетти.

— Ну, я никогда не была сторонницей современных идей. Не надо кормить ребенка, едва он захнычет.

— Я тоже так думаю, — поддержала ее Лиззи. С тех пор, как родился Дэниел, они обрели привычку вместе пить чай. — У меня, правда, нет детей, но моя мамочка ничего бы не успевала, если бы кормила ребенка по его требованию.

— Но врач говорит… — Луиза уже поняла, что растить ребенка совсем не просто, даже если прочитать много книжек. Дэниел не желает себя вести в соответствии с тем, что там написано.

— Плевать, что он говорит… Ты его кормишь, а не он, — заявила Бетти.

— Пусть немножко подождет, тогда в следующий раз он поест побольше. — Лиззи сделала глоток чая. — Он мне напоминает моего младшего брата Артура. Тот был такой же. Помнится, мама называла его лентяем. Он сосал немножко и засыпал…

— Видишь, он тоже спит. — Бетти кивком головы показала на Дэниела. — Разбуди его, Луиза. Пусть еще поест.

Дэниел неохотно подчинился, всем своим видом показывая, как он недоволен.

— Смотри, совсем как Мистер Пух.

— Ты должна ему показать, кто тут хозяин, — сказала Бетти.

— Должна, — отозвалась Луиза. — Тем более если Майкл и в самом деле устроит званый обед. Если я не приучу Дэна к порядку, то не смогу даже повеселиться.

— С чего это мистеру Баруху пришло на ум веселиться? — Лиззи принялась собирать чашки и тарелки. — Никогда у нас никаких приемов не было. А тут, на тебе, через две недели.

— Ой, это же непочатый край работы! — воскликнула Бетти. — Я и не подумала. А вы справитесь?

— Я справлюсь, — обиженно проговорила Лиззи. — Мне нравится готовить на большое число людей. А сервиз я начну мыть завтра. В шкафу есть очень красивый сервиз. Им еще ни разу не пользовались.

— Мы поможем, — одновременно сказали Луиза и Бетти.

— Ну, нет. Мы с Диком все сделаем сами, а если понадобится, пригласим еще кого-нибудь. Я такие вещи люблю. Пора мне взбодриться.

И она одарила Бетти и Луизу счастливой улыбкой.

— Она любит свою работу, — заметила Бетти.

— А как тебе Майкл? Знаешь, Дэниел очень его изменил. Теперь мне не приходится гадать, в каком он приедет настроении, потому что оно у него всегда чудесное. Он как только приезжает, сразу бежит посмотреть на ребенка.

— Я рада, — не очень уверенно произнесла Бетти. — Наконец-то все уладилось. Будем надеяться, это надолго.

Луиза рассмеялась. Она никогда еще не была так уверена в своем счастье.

— Не надо, мамочка. У меня идеально счастливая жизнь, и такой она будет всегда.

— Идеала не бывает. И не говори об этом, не искушай судьбу.

— Вот уж никогда не знала, что ты суеверная!

— Я не суеверная. Вот доживешь до моих лет, сама узнаешь, что я права. В бочку меда всегда попадает ложка дегтя.

— Ерунда!

— Я не хочу.

— Но надо же что-то есть, — расстроенно проговорила Андреа.

За последние несколько недель Вероника ужасно похудела, была беспокойна и выглядела несчастной. Андреа очень хотела ей по мочь, но не смела спрашивать, тем более давать советы.

— Я поем в ресторане. Не беспокойтесь, Андреа.

— Как угодно, мадам. — Андреа убрала со стола. Вероника всего-навсего выпила кофе. — Сегодня прекрасный день.

— Да, — глухо отозвалась Вероника. Андреа поняла, что хозяйке, судя по ее настроению, больше подошел бы дождь. Отчего она вдруг впала в депрессию?

Вероника вышла из комнаты, где обычно завтракала, и вернулась в спальню. Достав ключ из шкатулки, она отперла детскую. Голубая комната была залита солнечным светом. Она закрыла за собой дверь и расплакалась. Никто не должен видеть ее слезы. Она оплакивала ребенка, которого никогда не сможет родить, того самого ребенка, который никогда не будет плакать, смеяться, играть в этой комнате. Ужасно, что здесь все так прибрано. И не слышно теплого младенческого запаха. Стерильная пародия на детскую. Мне подходит. Я ведь тоже пародия на женщину.

Однако Веронику было не так просто сломать. Она никогда не позволяла себе расслабляться надолго. Плохое настроение — да, такое с ней часто бывает, но нечасто она позволяла себе такую роскошь, как слезы. Она и в детскую заглядывала очень редко. Вероника вышла и заперла дверь. Уже последнее воскресенье октября. Майкл, наверное, у себя дома. Луиза уже должна была родить. Вероника посмотрела на часы. Если сейчас позвонить, возможно, Майкл возьмет трубку. Он часто работает по воскресеньям в своем кабинете. Должна же она знать, наконец, что с ребенком и почему Майкл не приехал к ней, хотя обещал.

Сидя на краешке кровати, Вероника смотрела на сверкающее под октябрьским солнцем море. Потом собралась с духом и набрала длинный английский номер.

В это время и Майкл и Луиза были у Дэниела, поэтому трубку взяла проходившая мимо кабинета миссис Кэри.

— Оффертон-манор. Миссис Кэри слушает.

— Ой!

Вероника бросила трубку. Она не посмела позвать Майкла, потому что миссис Кэри наверняка узнала бы ее голос.

В Англии донельзя удивленная Лиззи Кэри долго держала трубку в руке, прежде чем положить ее на место. Ей было достаточно одного короткого возгласа, чтобы узнать голос Вероники. Однако она сама себе не верила. Зачем Веронике звонить? Да еще теперь, когда прошло столько времени. Возвратившись на кухню, она снова взялась за готовку и вскоре забыла о телефонном звонке.

Во Франции перепуганная Вероника глотала готовые пролиться слезы. Ей очень хотелось поговорить с Майклом. Где же он? Почему не звонит? И она решила позвонить Роберту.

— Роберт, это ты?

— Да, — устало отозвался Роберт. Вероника говорила по-французски, значит, она чем-то очень расстроена.

— Что случилось? — спросил он по-французски.

— Случилось? — рассмеялась Вероника. — Ничего не случилось. Просто я ни разу не разговаривала с тобой после твоего неожиданного визита. Я соскучилась и звоню, чтобы узнать, не слишком ли заработался мой братик.

Роберт вздохнул с облегчением. Надо же быть таким дураком! Вероника теперь живет во Франции, поэтому говорит по-французски. Теперь это ее язык с утра до ночи. Ее родной язык снова стал для нее языком общения.

— У меня все хорошо. Этот уик-энд у меня занят. Я поменялся с Ричардом Мичером, чтобы освободить следующий уик-энд… — Он замолчал, не желая говорить о приеме, который устраивал Майкл. — Я приглашен на обед к друзьям.

— Я их знаю?

— Нет. Это мои коллеги.

— А… — протянула Вероника и надолго замолчала. — Наверное, вторая жена Майкла уже родила?

— Будем надеяться, что она будет его последней женой, — резко проговорил Роберт, и у него вновь появилось подозрение, что Вероника не считает свои отношения с Майклом разорванными окончательно.

— Ладно, пусть будет просто жена. Если тебе так больше нравится. А… — В ее голосе послышалось нетерпение. — Что ребенок? Она родила?

Роберт чувствовал напряжение, исходившее от Вероники, словно она была не во Франции, а совсем рядом с ним. Это его удивило. Большинство женщин, разведясь, старается забыть о прошлой жизни. Так и должно быть. Это нормальная реакция на жизненную неудачу, и должно пройти время, чтобы примириться с ней. А вот у Вероники все не так. Она хочет принимать хотя бы мысленное участие в теперешней жизни Майкла. И это неправильно, потому что теперешняя жизнь Майкла не имеет к ней никакого отношения.

— Да, — запинаясь, проговорил он. — Девятнадцатого октября она родила отличного здорового мальчика. Они назвали его Дэниелом.

— Дэниелом? — простонала Вероника. — Но я хотела, чтобы он был Александром.

— Ты хотела, чтобы он был Александром, — медленно, очень медленно произнес Роберт.

Вероника сразу поняла, что в отчаянии выдала себя неосторожным замечанием.

— Понимаешь… я… — Она тянула время, лихорадочно стараясь что-нибудь придумать. — Я предложила Майклу назвать его Александром, потому что это такое чудесное имя. Майкл как будто согласился со мной, поэтому естественно, что я…

— Это теперь не твое дело. Это не твой ребенок! — крикнул Роберт. — Забудь, Вероника. Ребенок не твой. Он — сын Майкла и Луизы и не имеет к тебе никакого отношения.

— До свидания.

Вероника положила трубку и, выйдя из дому, направилась по мокрому блестящему песку к горам.