Семь солнечных дней

13

– Надеваем бикини, – скомандовала Яслин. – Мы весь загар пропустим.

Она вынула первый купальник из своей коллекции. Из золотого ламе и размером с носовой платочек леди Эдны Эвередж.[8]

– Нет, для этого я еще слишком бледная, – пробормотала Яслин. – Надену лучше розовый.

Речел купальник выбирать не пришлось. У нее были черный, черный и черный с белыми кантиками. И все закрытые.

– Я бы в жизни такие не надела, – призналась она, показав на маленькие треугольнички, которые Яслин разложила на кровати. – Все груди бы повыскакивали.

– Ты не представляешь, как тебе повезло, что у тебя есть грудь, – заметила Яслин.

Речел закатила глаза. Она уже перестала считать, сколько раз Яслин пыталась заверить ее, что чашечки 34С вполне компенсируют отсутствие ног до подмышек и живота, на котором можно раскладывать кокаиновые дорожки (конечно, если вы практикуете такие делишки; Речел-то знала, что Яслин пробовала «снежок» по меньшей мере однажды – до того, как познакомилась с пай-мальчиком Юэном).

– Убить готова за третий размер, – горячо проговорила Яслин, натираясь солнцезащитным кремом с фактором защиты пятнадцать.

– С твоей фигурой третий размер выглядел бы потрясно, – согласилась Речел. – Но помимо, как ты говоришь, великолепной груди, меня Бог наделил еще толстыми талией и бедрами. Я даже не песочные часы, я просто столб.

Закончив намазываться, Яслин натянула розовые трусики-бикини. Посмотрела в зеркало и нахмурилась. Сделала два шага по комнате, и трусики поехали вверх по попе. Раньше такого никогда не случалось.

– По-моему, я точно потолстела, – тихо произнесла она.

– О господи, прекрати, – начала Речел. – Даже не жди, что я буду тебя жалеть. Твои трусики просто сели от горячей воды.

Яслин принялась застегивать лифчик от купальника.

– Ты только посмотри на себя! – продолжала Речел. – И ты еще смеешь жаловаться на свою грудь! Она у тебя идеальная.

Яслин повернулась к зеркалу боком.

– Не понимаю, откуда она взялась?

– Не хнычь! – воскликнула Речел. – Если бы я проснулась с длинными ногами, я бы не стала гадать, откуда они взялись. Я бы просто ходила и наслаждалась жизнью!

Яслин все хмурилась на свое отражение.

– Даже шведские близняшки тебе в подметки не годятся, – заверила ее Речел. – Пойдем скорее, займем места у бассейна, пока немцы все лежаки не разобрали.

– Уже пол-одиннадцатого, – заметила Яслин. – У нас нет шансов.

Яслин была права. Народу у бассейна было больше, чем на платформе метро в Клэпхеме в час пик. Гости «Эгейского клуба» серьезно относились к солнечным ваннам. Речел и Яслин безрезультатно выискивали три лежака, что стояли бы рядом.

– Надо было попросить Кэрри Эн положить полотенца, когда она пошла на прогулку, – сетовала Яслин.

– Она была вся в своих мыслях, – заметила Речел.

– Надеюсь, она не собирается всю неделю быть в своих мыслях, – раздраженно произнесла Яслин.

– Она только что получила развод.

– Ну и что? Такие вещи случаются постоянно. Она должна праздновать возвращение к свободной жизни. Вот! – Яслин наконец-то заметила три пустых лежака. Но они были не рядом. Между ними лежала парочка, которая ехала вместе в ними в автобусе вчера утром.

– Не хочу сидеть рядом с живым примером распадающегося брака, – сказала Речел. – Еще беду накликаю.

– На людях они будут вести себя нормально. К тому же, если они на самом деле разводятся, Кэрри Эн будет не прочь подобрать объедки. То есть мужа. Он вроде ничего. С животиком, конечно, но потенциал есть.

– Ты отвратительна, – прошипела Речел. Пробравшись между телами загорающих, Яслин подошла к парочке и представилась.

– Привет, – сказала она. – Вы летели с нами из Гэтвика, да?

Мужчина кивнул.

– Меня зовут Маркус, – сказал он. – А это Салли.

Салли тоже кивнула, но куда более вяло.

– Яслин и Речел. Мы хотим украсть эти лежаки, – заявила она. – Хотели лечь в тени, но…

– Чтобы немцы все не заняли, надо вставать пораньше, – сказал Маркус. – Хотя я здесь немцев не видел.

– Был один, – сказала Яслин, вспомнив вчерашнюю добычу Кэрри Эн.

– Это был норвежец, – поправила Речел, прочитав ее мысли.

– Вы здесь раньше отдыхали? – спросила Яслин, обращаясь к Салли.

– Нет, в первый раз, – ответил за нее Маркус.

– Мы тоже. У нас целая неделя девичника. У Речел двадцать седьмого свадьба. А еще мы празднуем развод, – добавила она, завидев Кэрри Эн. – В прошлые выходные наша подруга Кэрри Эн наконец добилась окончательного решения суда.

– Яслин! – Речел была в шоке.

Кэрри Эн поспела как раз вовремя, чтобы услышать слово «суд», и сразу же поняла, о чем идет речь.

– Мы должны заставить ее понять, что это лучшее, что произошло с ней в жизни, – беззастенчиво продолжала Яслин. – Лучше покончить с этим, пока дело не дошло до обвинений в убийстве, так я сказала.

Никто не засмеялся.

– Там есть два шезлонга в тени, – сказала Кэрри Эн, заметив свободные места на другой стороне бассейна. – Давайте просто отнесем один лежак на ту сторону. Мы больше вас не побеспокоим, – процедила она, обращаясь к женщине по имени Салли.

Салли делала вид, что читает книгу, но ее явно раздражало их присутствие.

И тут Кэрри Эн заметила Мортена, норвежского хлюпика со скудным знанием английского – он присел на шезлонг рядом с тем, что она приметила для себя. Хотя вокруг него все были в самых откровенных бикини, которые только можно вообразить, он так и красовался в рубашке с коротким рукавом и ботинках со шнурками. Сев на шезлонг, он снял ботинки, но остался в носках. И что самое странное, на шее у него висел бинокль – с его помощью он изучал толпу у бассейна, словно белый охотник, выслеживающий антилопу в саванне.

– О господи.

Кэрри Эн почти физически ощутила, как он навел на нее объектив. Она замерла.

– Эй! Эй! Кэрри Эн! – Мортен помахал ей рукой, не отводя от глаз бинокля.

– О боже. Похоже, те шезлонги уже заняты, – соврала Кэрри Эн. – Наверное, придется остаться здесь и потревожить вас.

– Никаких проблем, – весело проговорил Маркус. – Давайте помогу вам передвинуть лежак.

Маркус с легкостью поднял лежак и подвинул его, чтобы Яслин, Речел и Кэрри Эн могли лечь рядом.

– Он в неплохой форме, – прошептала Яслин Кэрри Эн, когда Маркус сел на свое место. – Только погляди, какие бицепсы.

Речел подавала судорожные знаки, кивая на жену. Но Салли даже не подняла голову. Она читала один и тот же абзац уже в третий раз.

– И тут он сказал: может, попробуем огурец? – Собственный рассказ казался Яслин таким уморительным, что ей едва хватило сил закончить его. – Поверить невозможно, правда?

– Неправда, – возразила Кэрри Эн. – И с этим парнем ты хотела меня свести?

– По крайней мере, он любит приключения, – сказала Речел.

– Молчи, – приказала Кэрри Эн. – Не то в один прекрасный день предложишь мне сходить на свидание с Саддамом Хусейном, потому что у него такие красивые усы.

– Думаешь, он красит волосы? – спросила Речел. – Ему же, наверное, уже за шестьдесят.

Салли невольно завидовала трем подругам, которые так беззаботно болтали рядом с ней, в то время как она пыталась сосредоточиться на чтении и не обращать внимания на своего мужа, который ее просто бесил.

Безумие какое-то, подумала она: сидеть на краю изумительного бассейна под лучами ласкового солнышка и мечтать снова оказаться в офисе без окон, лишь бы не быть здесь, рядом с Маркусом.

Когда Маркус объявил, что проявил инициативу и без ее ведома забронировал тур, она пришла в ярость. А когда обнаружила, что ее босс был с ним заодно и тайно устроил для Салли неделю отдыха, она прямо-таки закипела от злости. Но отказаться было уже невозможно. Ведь Дэвид приложил огромные усилия, чтобы найти Салли замену без ущерба для ее клиентов.

Дэвид был очень доволен собой. Сам он недавно женился и все еще вкушал радости начала семейной жизни – поэтому и гордился, что принял участие в такой грандиозной романтической затее. Разве Салли могла признаться ему, что он обрек ее на неделю пребывания в аду, да еще вместе с щебечущими пташками, приехавшими на девичник, которые только напоминали ей, как весела была бы ее жизнь, если бы она не опутала себя узами супружества?

Маркус и Салли были женаты около пяти лет. Если лучшие времена семейной жизни уже позади, не лучше ли положить браку конец и не растягивать его еще на десять или пятнадцать лет? Самая оптимистичная мысль, которая приходила сейчас в голову Салли, – что они могут развестись и через пять лет снова стать друзьями. А через десять их пятилетний брак вообще покажется мелочью.

Он оказался таким тюфяком. Спокойствие, вначале казавшееся Салли признаком зрелости и безмятежности, теперь отталкивало ее – он был начисто лишен амбиций. Салли взлетела по карьерной лестнице со скоростью ракеты, но Маркус до сих пор занимал ту же самую должность, что и за месяц до свадьбы. Его зарплата едва поспевала за инфляцией. Неужели ему ничего не нужно? Где его честолюбие? Как можно быть такой тряпкой?

Салли тщательно проанализировала свои чувства. Попыталась убедить себя, что муж вовсе необязательно должен быть преуспевающим, главное – чтобы он был хороший. Ведь Маркус был очень хорошим мужем. Добрым, щедрым, не гулякой. Но она была так разочарована, когда ее зарплата наконец стала выше его. Пугающее, первобытное чувство. Вдруг она поняла, что покупает ему брюки, и ощущение было такое, будто она сама их и носит.

Он тогда тоже изменился. Очень изменился. Со дня ее последнего повышения он стал более покорным, решила она. И мягким. И она не хотела, чтобы он до нее дотрагивался. Ей казалось, будто к ней прикасается женщина. Салли возненавидела его за это. А возненавидев, стала презирать и себя. Маркусу было неприятно терпеть срывы ее раздражения, но ей и самой претило все время быть в дурном настроении.

– Хочешь пойти в хамам? – спросил Маркус.

В лабиринтах отеля рядом с бассейном находилась настоящая турецкая баня.

Салли покачала головой.

– Не сейчас.

– Может, постреляешь из лука? – не отступал Маркус.

– Не думаю.

– Надо пользоваться, пока мы здесь, ведь все развлечения бесплатны. Может, поплаваем под парусом? Помнишь, ты как-то говорила, что хочешь научиться управлять катамараном? На пляже есть четыре парусника.

Салли снова покачала головой. И на этот раз еще и измученно вздохнула.

– Не нужно планировать каждую минуту моего дня, – ответила она. – Мне вполне нравится сидеть здесь и читать мою книгу хоть всю неделю.

Только вот книг не хватит, подумала она. Твердо решив разговаривать с Маркусом только в случае необходимости, она уже добралась до последней главы первой из трех книг, что привезла с собой. Вообще-то, она не помнила ни слова из того, что прочитала. Она даже не следила за сюжетом, просто убивала время.

– Ты должна заняться чем-то еще для разнообразия, – возразил Маркус. – С таким же успехом мы могли бы остаться дома.

– Я и хотела остаться дома, забыл? – процедила она сквозь плотно сжатые зубы. Она не подняла глаз из-под панамы и не видела, попало ли ее замечание в точку, но слышала, как он тоже вздохнул – так же громко, как и она, но более несчастно. И Салли смягчилась, опустила книгу на колени и сказала мужу: – Может, я поиграю в теннис, если будет время.

– Времени полно. Вся неделя свободна. Хочешь, я пойду и договорюсь с инструктором? – Маркус был жалок в своем стремлении угодить ей.

– Не знаю, – ответила Салли.

На самом деле она вовсе не собиралась целый час париться на асфальте. Но если Маркус пойдет к службе размещения договариваться о теннисном уроке, у нее появится возможность побыть в одиночестве, пусть даже всего десять минут.

– Ты не против, если я не буду с тобой играть? – спросил он. – Хочу попробовать покататься на виндсерфинге.

– Конечно нет, – ответила Салли.

– Тогда я запишу тебя на теннис и спрошу, можно ли позаниматься виндсерфингом в то же время. Что ты думаешь?

– Отличная мысль, – кивнула Салли. – Идеально. – Более чем идеально: ведь как только Маркус уйдет на пляж кататься на доске, она скажет инструктору по теннису, что передумала играть и спокойно вернется на свой лежак.

Покой и тишина. Больше Салли ничего не хотелось.