Семь солнечных дней

8

Короткая прогулка Салли по саду затянулась на весь день. Перебросив вещи в новую комнату, Маркус отправился на ее поиски, но нигде не нашел. Весь день он слонялся между новой комнатой (которая, как ему показалось, была хуже первой) и стойкой регистрации: спрашивал администратора, не приходила ли жена, не узнавала ли, куда их переселили. Она не приходила. Только он собирался снова пойти к администратору, как наконец появилась Салли.

– Привет.

– Хорошо погуляла? – спросил Маркус, борясь с искушением спросить, где ее черти так долго носили.

– Угу, – ответила она.

– Номер нравится? – спросил он.

– Угу, – пробурчала она, даже не подняв голову. – Я пойду в душ.

Душ она принимала полчаса. И вышла из ванной уже переодетая в вечернее платье. Наверное, взяла с собой. Маркус был немного удивлен. Раньше она всегда переодевалась при нем.

– Как обед? – спросила она, вытирая волосы полотенцем.

– Я не ходил на обед, – проговорил Маркус. – Я был здесь и ждал тебя.

– Извини. Надо было пойти перекусить чего-нибудь.

– Я думал, ты захочешь пообедать со мной. Салли повела плечами.

– Ну, сейчас уже пора на ужин. Можем поесть побольше. Готов?

Маркус следовал за ней в ресторан. На закате в отеле все было по-другому. Извилистую дорожку от бассейна к ресторану освещали пылающие факелы. Над пул-баром мерцала гирлянда огоньков.

Аниматоры сменили спортивные матроски на нарядные черно-белые костюмы для тематического вечера. Оказалось, что каждый вечер посвящен какой-то теме. Французы нарядились так, будто собрались на ужин в капитанскую каюту великолепной океанской яхты. Многие были в черно-белых платьях.

– Я совсем неподходяще одета, – прошептала Салли.

– Ты очень хорошо выглядишь, – сказал Маркус.

– Почему ты не сказал, что это тематический вечер? – парировала она, сразу же свалив вину на него.

Шведский стол, где на обед были лишь салаты и жаркое, тоже претерпел изменения. Шеф-повар, раздававший на обеде жареную картошку, теперь стоял рядом с огромным запеченным лососем и точил друг о друга смертельно острые ножи.

– Ри-и-и-ба, – произнес он, когда Салли проходила мимо.

– На вид очень аппетитно, правда? – Остановившись рядом с великолепной бледно-розовой рыбиной, Маркус попытался вовлечь Салли в разговор о еде.

– Хм-м-м. Интересно, этот салат мыли в стерилизованной воде? – вопросом на вопрос ответила Салли. – Не хватало еще отравиться.

– В Индии ты так не переживала, – заметил Маркус. – Ела все подряд и не волновалась.

– Ага. И смотри, что получилось. Это была самая отвратительная поездка в моей жизни.

Процедив эти слова через плечо, Салли взяла тарелку и принялась ковыряться в овощах.

Самая отвратительная поездка в ее жизни? Маркус подумал было, что ослышался. Их путешествие в Индию, несомненно, было самым удачным отпуском всех времен. По возвращении они обклеили фотографиями весь дом. Заставили спальню безделушками, которые купили в Керале. Стоило кому-нибудь произнести слово «Индия», как Салли чуть не падала в обморок от восторга и твердила, что каждый хоть раз в жизни должен обязательно там побывать. Она могла целый час без остановки воспевать эту страну. И теперь вдруг оказывается, что это самая отвратительная поездка в ее жизни?

«Женщины переписывают историю в зависимости от их отношения к тебе», – вспомнились Маркусу слова Чарли в тот вечер в «Найтингейле» за кружкой пива.

– Когда я начал встречаться с Кэролайн, она говорила, что ей нравится, что в постели я лидер, – привел Чарли в качестве примера. – Через шесть лет я стал для нее очередным эгоистичным ублюдком.

Женщины переписывают историю под влиянием чувств… Неужели Салли тоже так делает?

В тот первый вечер в Бодруме Речел, Яслин и Кэрри Эн столкнулись с ранним предвестием обстоятельств, которые в следующие несколько дней станут настоящей проверкой их дружбы. В их номере было достаточно места для трех женщин и их вещей. Но в ванной – нет.

Когда девушки распаковали косметички и дорожные сумки, она стала похожа на прилавок аптеки «Бутс» субботним вечером. Хотя зеркало занимало целую стену, даже две девушки не смогли бы краситься одновременно, а три и подавно. Борясь с Речел за место перед зеркалом, Яслин умудрилась смахнуть дорогой ночной крем Кэрри Эн с полочки над раковиной прямо в унитаз.

– Ничего страшного! – уверяла Яслин, вытирая баночку насухо туалетной бумагой. – Хорошо хоть крышка была закрыта.

– В туалете микроскопические микробы! – ужаснулась Речел. – Наверняка какая-нибудь зараза попала!

– Тихо, – зашипела Яслин. – Ей вообще необязательно знать.

– О чем знать? – спросила из спальни Кэрри Эн.

– Ни о чем, – хором пропели девушки.

– Придется составить график, – заявила Яслин, когда все три наконец были готовы к вечернему выходу.

– Мне нужно не меньше часа, чтобы я могла тягаться с тобой, – проговорила Кэрри Эн, с завистью разглядывая простое черное креповое платье модели, волнами обтекающее ее эффектные изгибы. – Как я выгляжу? – спросила она, расправляя складки на своем прямом льняном платье.

– Умопомрачительно, – заверила ее Речел. – Держитесь, мальчики. Думаете, в такое время суток у нас будут соперницы? – спросила она, намекая на шведских близнецов.

– Надеюсь, что нет, – сказала Кэрри Эн. – Мне нужно найти моего биржевого дельца до конца этой недели.

– Девочки, – предложила Яслин. – Мне кажется, надо придумать «выходной» ритуал на время пребывания в Бодруме. Чтобы вечера проходили на ура, причем каждый.

– Мантру, – добавила Речел. – Как у команды болельщиц?

– У команды болельщиц речевки, а не мантры. Вообще-то, я имела в виду пару стаканчиков вот этого зелья.

Яслин достала бутылку «Голдшлагера» из дьюти-фри. «Голдшлагер» покупают только те, кто едет на девичники. Густой анисовый шнапс психоделического цвета с искорками настоящего листового золота. И почти даром – меньше десяти фунтов за литр.

– Наверняка это вредно для пищеварения, – сказала Кэрри Эн, подозрительно оглядывая бутылку.

Не обращая внимания, Яслин разлила по порции в три стаканчика для зубных щеток, которые взяла в ванной.

– Залпом, – приказала она.

– Никакой это не ритуал, – возразила Кэрри Эн. – Тоже самое мы делаем дома, когда куда-нибудь идем. – Обычно вечер начинался с пары рюмок обжигающей самбуки.

– О'кей. – Речел схватила вибратор, причину своего унижения на таможне. – Может… Будем пить шнапс и держаться за это. Это будет наш олимпийский факел на время отпуска. Наш тотем.

– Если бы я знала, взяла бы побольше, – сказала Яслин.

– Мы должны взяться за счастливый вибратор, залпом выпить шнапс и загадать желание. – Речел вошла во вкус. – Я первая. Желаю нам самого веселого девичника. – Она попыталась опрокинуть шнапс одним залпом, но закашлялась и выплюнула половину на Кэрри Эн.

– Ну спасибо, – произнесла Кэрри Эн, снимая с платья золотой листочек. Тотем передали ей, и она сказала: – Желаю потрясного парня с большим умом, большим сердцем и главное – с большим кошельком.

– Хм-м-м. Пожалуй, я тоже за это выпью, – вмешалась Яслин.

– Яслин, – одернула ее Речел. – У тебя есть парень.