Семь солнечных дней

4

Когда Кэрри Эн забралась в автобус, который должен был отвезти их из аэропорта в отель, ей показалось, будто она прошла весь путь от Гэтвика до Турции пешком. Не стоит до посадки выпивать разом три бокала шампанского в баре аэропорта, если самолет вылетает в девять утра. От высоты и обезвоживания ее голову пронзило острое похмелье, к тому же пассажир на заднем сиденье решил устроить ей бесплатный массаж поясницы. Этому пассажиру было пять лет. Расстояние между креслами в тесном чартерном самолете было столь небольшим, что каждый раз, когда ребенок двигался, Кэрри Эн получала удар по почкам. Двигался он часто.

Каким-то образом Яслин и Речел удалось проспать весь полет. Девушки немного опоздали на регистрацию, и их посадили отдельно. Кэрри Эн почти не видела Яслин и Речел со своего кресла: ей досталось место между пассажирами, которых она прозвала «Жирдяй Джек и его жена Кремплен». Во время посадки сосед Яслин галантно взял у нее модную легкую сумочку и убрал на верхнюю багажную полку. В конце рейса этот обворожительный джентльмен с седыми волосами помог ее вытащить. Кэрри Эн не так повезло: самолет еще не успел остановиться, когда ее соседка, миссис Жирдяй, сорвалась с места, торопясь вытащить закупленные в дьюти-фри сигареты, и опрокинула очень тяжелый чемоданчик на голову Кэрри Эн.

Это был ее собственный чемоданчик. И ей пришло в голову, что это плохой знак.

– Как долетели? – спросила Речел, когда три подруги воссоединились у самолета. Яслин улыбнулась, потянулась, как котенок, и надела темные очки от Гуччи, чтобы защитить глаза без единой морщинки вокруг от яркого солнца. Кэрри Эн заворчала, пытаясь выпрямиться, хрустнула суставами и сразу же уронила на гравий свои очки – подделку под «Рей-Бэн».

– Парень, что сидел рядом со мной, едет на яхту к брату в Мармарис. – сказала Яслин, показав им визитную карточку. – Он сказал, что мы можем к ним присоединиться.

– Мы? – фыркнула Кэрри Эн.

– Я сказала, что путешествую с лучшими подругами. На яхте полно места.

Брат владельца яхты до сих пор с надеждой смотрел на Яслин.

– Только ты могла получить приглашение на яхту еще до того, как мы приехали в страну! – поразилась Речел.

– Угу, – согласилась Кэрри Эн и в который раз за это утро засомневалась, стоило ли ехать в отпуск всего через неделю после развода, да еще в компании без пяти минут новобрачной и модели, рекламирующей купальники.

В обычной жизни Кэрри Эн и Яслин никогда бы не подружились. Кэрри Эн работала старшим менеджером в «Офисных ангелах» вместе с Речел, которая тогда впервые получила работу в агентстве, предоставляющем временный персонал, в качестве выпусницы-практикантки. Речел часто рассказывала о Яслин, подружке со школьных времен, и Кэрри Эн возненавидела само ее имя. Лицо Яслин красовалось в тысячах женских журналов и неразрывно ассоциировалось с суперустойчивым лаком для волос. Даже ее имя излучало красивость (и выпендреж). Кэрри Эн изо всех сил старалась избегать знакомства с моделью, уверенная, что симпатичное личико скрывает безобразный характер. Так было до двадцатитрехлетия Речел. День рождения она справляла в караоке-баре. И хотела, чтобы там были Кэрри Эн и Яслин.

Целую неделю Кэрри Эн ломала голову, что ей надеть на вечеринку. Она представляла, как Яслин появляется на лимузине, с головы до пят одетая от Гуччи, и как она насмехается над простым платьем Кэрри Эн из «Оазиса». На самом же деле Кэрри Эн вошла в бар в ту самую минуту, когда Яслин пролила красное вино на свою белую футболку из «Гэп». Выпив еще два бокала, Яслин призналась, что ее только что бросил бойфренд, биржевой брокер, что ее агент приказал ей похудеть на семь фунтов, а экзотическое имя – всего лишь сочетание имени Ясмин (так ее хотел назвать папа) и Линн (так хотела назвать бабушка, которая считала, что Ясмин слишком неанглийское имя).

Сердце Кэрри Эн окончательно оттаяло, когда Яслин натужно и вонюче пукнула.

– Диета из капустного супа, – объяснила она. – Извините.

С тех пор прошло шесть лет. Сейчас Кэрри Эн уже почти не задумывалась, как выглядит Яслин. Не замечала глубоких фиолетовых глаз, благодаря которым Яслин сравнивали с молодой Лиз Тейлор, идеальных губ, которые появлялись на десятифутовых киноэкранах в рекламе зубной пасты. Яслин была всего лишь Яслин. Такой же неуверенной в себе, нервной и смешной, как все они. Но все же были моменты, как сейчас, например, когда Кэрри Эн понравился единственный мужчина из трехсот человек на этом самолете, и он не сводил глаз с ее очаровательной подруги.

– Он прелесть, – подтвердила Речел, изучая нового друга Яслин из-под черных очков.

– И не женат, – сказала Яслин. – Не старый. Куча денег. То, что тебе нужно, Кэс.

– Угу, – пробормотала Кэрри Эн.

Если бы только он все время не пялился на Яслин. Тяжело, когда твои подруги делают тебя невидимкой для противоположного пола. Особенно сейчас, когда Кэрри Эн были так необходимы кокетливые, ничего не значащие заигрывания со стороны мужчин.

Суд вынес окончательное решение в прошлые выходные. Документы были подписаны, печати поставлены, дело закрыто. Невероятно. Закончились два долгих года общения с мужем через адвокатов. Два года пререканий по почте. Их браку пришел конец. Кэрри Эн получила свободу. Пусть он отобрал у нее дом, машину, мебель, собаку… Даже собаку! Несчастную псину. Это было хуже всего.

Кэрри Эн так и не поняла, почему ему отсудили все имущество. Ведь это он ей изменил, черт возьми! Но друзья объяснили, что так бывает со всеми успешными женщинами. Никчемные мужчины боятся и сбегают. И забирают с собой половину твоего же немалого имущества…

Ну и черт с ним, подумала Кэрри Эн. Она возродит свою империю.

Пусть Кэрри Эн только что избавилась от груза тринадцатилетнего брака, ей всего тридцать четыре года. У нее свое агентство по подбору временного персонала, четыре сотрудника (троим из которых она почти доверяет в свое отсутствие). В бизнесе она всегда разбиралась – хотя у ее бывшего мужа на этот счет было другое, более нелестное мнение. И с тех пор, как Грег нанес ей сокрушительный удар и бросил ее ради женщины, которую она считала лучшей подругой, Кэрри Эн серьезно занялась своей фигурой (как Мелани Гриффит в «Работающей девушке»). Она понимала, что никогда не будет выглядеть так, как Яслин, но прошло два года с того дня, как она обнаружила под супружеской кроватью трусики Майри, и теперь, в результате упорных занятий, живот Кэрри Эн не стыдно снять в рекламе «Ла Перла».

Только жаль, что она забыла потрясающее бикини из «Ла Перла» на туалетном столике дома в Бэттерси, и теперь придется заменить его на оранжевый купальник из магазина «Верхаус» в аэропорту.

– Тебе очень идет оранжевый, – ободрила ее Яслин.

Кто бы говорил. Яслин пошел бы даже мешок от картошки.

Наконец, к радости гида «Эгейского клуба», довольные туристы загрузились в автобус. Сегодня утром их было всего пять: Кэрри Эн, Речел, Яслин и парочка, что опоздала на самолет. Когда женщина проходила мимо, Кэрри Эн дружелюбно улыбнулась, но ее жест не был встречен взаимностью. Парочка села на самые дальние места. Он в один угол, она в другой. Они уставились в разные стороны и не проронили ни слова.

Кэрри Эн сразу же вспомнила последний отпуск с Грегом. Две недели на Крите. Последняя попытка спасти брак после того, как она нашла трусики Майри. Все две недели Грег слушал диск, который Майри записала ему на портативном CD-плеере. Диск с чертовыми любовными песенками, как же иначе.

Воспоминания о Греге и пульсирующее раннее похмелье омрачили настроение Кэрри Эн. Но когда автобус выехал из аэропорта и свернул на дорогу в Бодрум, думать о плохом стало невозможно. Как можно чувствовать себя несчастной, когда небо такое голубое, а пушистые облака так далеко, будто их единственное назначение – служить декоративной деталью и разнообразить пейзаж. А когда Речел повернулась и пригрозила спеть «Крутятся колеса»,[4] если Кэрри Эн сейчас же не улыбнется, плохие мысли как рукой сняло.

С переднего сиденья Аксель, гид отеля, рассказывал о развлечениях, которые предлагает гостям «Эгейский клуб» в Бодруме.

– Бассейн, турецкая баня, уроки тенниса, стрельба из лука…

– Можем прицепить на мишень фотографию того, кого нельзя называть, и стрелять по очереди, – предложила Речел, намекая на бывшего Кэрри Эн.

– Будет весело, – проговорила Кэрри Эн.

– А я веду уроки шахмат, – подытожил Аксель.

– Шахмат? – прошептала Яслин. – Шахмат??? Видно, в «Эгейском клубе» знают толк в развлечениях!