Сердце подскажет

Глава 31

— Нет! Ни одна печать не будет разрушена! Точка! — воскликнула Лето, выслушав Октября, что в ярости готов был на многое в этот момент.

— А я пришёл не разрешения спрашивать. Печати нужно сломать, иначе… — раздувался, как грозовое облако Октябрь.

— Что?! Что ты собираешься делать, мальчишка?! Ты не понимаешь ничего, какие будут последствия! Ты ослеплён любовью, но так придётся пожертвовать ею ради безопасности мира! — не сбавляла оборотов Лето, размахивая руками. Её ужасала мысль, что печати могут быть сломаны. Что угодно, только не это.

— Сестра, мы должны это сделать. Она последний светоч. Если с ней что-то случится, то надеждам на возвращение Феникса конец, — холодно произнесла Осень, прожигая взглядом Лето. Поведение сестры ей порядком надоело.

— Я сказала, нет! Никто ничего не будет ломать! Всё, вопрос закрыт. Ищите другие способы, — не унималась Лето.

— Других способов нет! — яро воскликнула всегда хладнокровная Зима, теряя самообладание, и морозная волна разлетелась по залу, сковав высокие окна узором.

Они бы и рады не тратить время на упрашивания и убеждения нерадивой, но всё равно любимой сестры. Так уж было задумано. Без её участия печати не сломать. Мало того, что всё это придется делать без Весны, и им придётся отдать больше энергии. Да и то, не факт, что всё получится именно так, как задумано. Остаётся риск, что будут перекосы, которые скажутся на времени и пространстве, нарушится хрупкий баланс. Но, не сделай они этого, то останется начать отсчёт времени в обратном порядке. Время, их мать, и так отказалась говорить с дочерями, лишь многозначительно окинув их взглядом, который каждая из них расценила по-своему.

Одна Лето добилась разговора от Времени, требуя разъяснений, а когда получила их, то ужаснулись правде, которая со скрипом вошла в сознание. Но, вместо того, чтобы откровение принять к сведению, она начала всё отрицать, убеждая себя в правоте.

Как она может говорить, что я всё это начала? Обвинила меня в жадности. Это я-то жадная?! Да я и так всё только отдаю и сотворяю изобилие! Я ничего плохого не сделала! Это всё из-за мальчишки, который отнял у нас Свет жизни, нашего Великого короля, моего ненаглядного Феникса! — думала тогда Лето.

Много ошибок совершено, что теперь распутать этот клубок проблем очень сложно. Они Великие матери, и несут ответственность за баланс вверенных им измерений.

— Мы нашли её! — воскликнули материализовавшиеся братья-месяцы, сопровождая девятую сестру Миру. Без неё дело со снятием печатей было бы практически невозможным, а если и возможным, то с большими последствиями, которые непоправимо нарушили бы баланс. Но, теперь всё иначе, удача улыбнулась им, и словно по заказу, сама же Мира вышла к ним навстречу из тумана Мрачных земель. Сколько раз они пытались её найти, и лишь сейчас это им удалось. Был ли это замысел Всевидящей матери или просто совпадение? Братьям-месяцам сейчас это уже было не важно, их сердца жаждали скорее вызволить светоча из капкана.

Их глаза горели радостью и надеждой. Девятая сестра замыкающий и отворяющий ключ в нижний мир. Лето же при виде Миры заметно помрачнела. Её лицо мгновенно постарело от тревоги, которую она больше не могла скрыть. Мира смотрела на неё прямо и гордо, словно ожидала ответа.

Зима и Осень заметили это, и с вопросом посмотрели на сестру, которая не знала, куда прятать глаза.

— Мама, ты ничего не хочешь нам рассказать? — настойчиво спросил Июль, взяв Миру за руку.

— Не время, — перебил его Октябрь, — она нам обязательно поведает обо всех тайнах, что тяжёлым грузом лежат на её совести. Но, если она сейчас же не согласится помочь нам, то это будет уже не важно.

Лето вскинула бровь, фыркнула в сторону Октября, что тот еле сдерживая желание высвободить поток стихий в её сторону, сжимал челюсти от негодования. Всё, что его сейчас волновало, было сосредоточено в одной точке.

— Она не хочет помогать, потому что боится, что за ней придёт Ниян! — откуда ни возьмись, воскликнула Шахмаран, приближаясь к центру тронного зала города Мира.

— Как посмела ты войти без приглашения?! Вон отсюда! — затряслась Лето.

— Расскажи нам! Немедленно! Что ты скрываешь?! — обратили свои грозные взоры на неё сестры и сыновья.

— Не время. Ужас-с-с, что творится там внизу. Он её оморочил, она выпила сому, и… в общем смотрите с-с-сами, — Шахмаран создала из сверкающих чешуек змей зеркало, что расстелилось полотном на полу и показало как обстоят дела со светочем.

От увиденного у братьев-месяцев расширились глаза, Октябрь, схватившись за волосы, озверел и кинулся трясти за плечи Лето, требуя немедленного согласия на слом печатей. Братья еле оттащили его от матери, в глазах которой читалась безумная безысходность. Настал тот момент, которого она так опасалась. Признавать свои ошибки тяжело, но если они принесли страшные последствия, то это тяжелее во сто крат.

— Ну, же, говори или я сама им поведаю о том, что мне известно! А может и не только я, — воскликнула Шахмаран, бросив взгляд на Миру.

— Хорошо, — вздохнула Лето, и окинула всех взглядом, облизнув пересохшие от волнения губы, — я расскажу вам, но всё не так просто. В те времена, когда не было разделения миров, я сильно обидела одну сущность. Можно сказать, обманула, тем самым запустив маховик событий, которые можно было избежать, пойми я то, что знаю сейчас, — опустив глаза, замолчала Лето.

— И? Что за сущность? Это был Ниян?! — вскипел Июль, сверкая зелёными глазами.

— Да, сын мой. Это был он. Когда-то он не был таким, каким мы его знаем теперь. Это было так давно, — тяжело вздохнула она, — я не думала, что это так повлияет на него. Я любила Феникса, понимаете?! А Ниян, он тянулся ко мне, и я жестоко отвергла его. Я была глупая! Я не знала, что могут быть такие последствия. А потом всё случилось. Он потерял крылья, миры разделились, и вдруг откуда-то появился Орголиус. Феникс стал ним одержим, и забыл о нас. И тогда я подумала, что для всех будет лучше, если он исчезнет, потому что Всевидящая мать не отвечала мне на вопросы о нём. А это значило, что всё правильно. Этот подкидыш не относится к её творению, если она молчит! — подбородок Лето задрожал, от силы направленных на неё взглядов.

— Она подумала за всех! — всплеснула руками Осень, с горечью глядя на сестру.

— Я была в отчаянии и призвала Нияна, потому что обратиться больше было не к кому! Вы всё словно ослепли и оглохли, и не замечали того, что видела я. Да, я позволила ему забрать мальчишку, но он этого почему-то не сделал. Вместо этого произошло то, что произошло. Ниян начал меня шантажировать, являясь в зеркалах, и мне пришлось отправить Миру к нему на службу.

— Что?! Так это был твой приказ? А мне говорили, что она предала нас! Я столько страданий перенёс, только потому, что ты придумала себе проблему на ровном месте! А что испытывала Мира?! Ты думала только о себе, всегда! — взревел Июль.

— Прости меня Мира, прости меня сын! Я так виновата! Простите меня все! — задрожав, упала на колени Лето.

— Ты забыла сказать, что Мира ушла из любви к Июлю под гнётом клятвы молчания, которую ты на неё наложила. Это был шантаж. У Миры не было выбора, — сказала Шахмаран, обняв девятую сестру за плечи.

— Я даже не знаю что сказать, — покачал головой Июль, с горечью глядя на мать, прижимая к груди черноволосую девушку, гладя её по спине.

— Но, как ты выбралась из нижнего мира? — спросил у Миры Январь.

— Меня вытащил Орголиус, — тихо ответила Мира.

— Что? Как?! — в один голос изумились присутствующие.

— Я застряла в междумирье, когда решилась на побег, и Ниян оставил меня погибать. Я давала клятву Лето, а не ему. И моя клятва работала только в нашем измерении. Находясь на грани, я искала спасения, но его не было. Но, кто-то растянул пространство так, что я смогла выскользнуть, оказавшись на Мрачных землях. Я была почти без сил, и там меня встретил прислужник по имени Сезар. Он помог мне. Я не могла вернуться в город Мира, согласно клятве, поэтому осталась на службе у Орголиуса. Странно, не правда ли? Сначала я не могла понять, что меня держит возле него, ведь согласно клятве, служить я могу только Нияну, но моя магия подчинялась приказам Орголиуса. В нём было что-то от Пекельного царя, что заставляло подчиняться ему, но я не видела что именно. И вот, несколько лун назад, он освободил меня, расторгнув клятву, — рассказала Мира.

— Как могут быть связаны Ниян и Орголиус? Это невозможно, потому что последний поглотил Феникса и впитал его прах, не давая ему возможности воплотиться, — задумалась Зима.

— А так, что пророчество гласит, что Ниян погибнет от рук светоносного дитя, которого вскормит своею любовью Феникс, — раздался голос Гелиодора и все обернулись в его сторону.

— Что ты такое говоришь? Что за пророчество? — прошептала Осень.

— Один старинный друг подсказал, — ответил Гелиодор, не уточняя, что получил информацию от Мирового змея. — Но это не всё. В этом пророчестве говорится и о том, что светоч станет погибелью Орголиуса. А если погибнет он, то и Нияну конец, потому что тот заразил Орголиуса своей скверной кровью. А когда понял взаимосвязь крови, то забрал у него тотем духа-хранителя, чтобы даже при смерти Орголиуса, иметь его живую частицу, тем самым обеспечив себе безопасность в случае чего. Но, это всё же не гарантия успеха в таком сложном деле. Ниян всё же обскакал нас всех, получив в свои руки светоча, дабы подстраховаться на случай апокалипсиса.

— Гелиодор, он напоил светоча сомой, — взволнованно прозвучал голос Шахмаран.

— Напиток забвения, — прошептала Эйфирия, что стояла рядом с Гелиодором.

— Но я успела её предупредить, чтобы оттянуть время. Если она правильно запомнила слова, то ещё есть шанс, что мы успеем, — добавила царица змей, глядя в обеспокоенные глаза Гелиодора.

— Это хорошо. Но, у нас всё равно мало времени, даже если напиток не сработает, — ответил Гелиодор, надвинув козырёк своего цилиндра.

— Что это значит? — нетерпеливо спросил Октябрь.

— Любое принятое ею решение, будет исполнено вопреки всему. Проблема в том, что она не понимает этого, думая, что она жертва в руках Нияна. Она разбита внутренне, слишком много противоречий и ожиданий в её душе. И он использует это против неё, — ответил Гелиодор.

— И ты так просто об этом говоришь?! Я должен как можно скорее оказаться там! Она думает, что мы её бросили! — глаза Октября безумно блестели в тревоге, его голос дрожал. Он готов был сделать что угодно, лишь бы скорее спасти любимую.

Братья печально смотрели, как мечется его душа, отраженная во взгляде. Один он ничего не может сделать, хоть и всем сердцем, готов на любые испытания.

Апрель подошёл к нему, и положил руку на плечо. За ним подошёл Январь, Ноябрь, Март, Июнь, Сентябрь… братья окружили Октября, передавая свою силу намерений и поддержку.

Только вместе есть возможность противостоять Нияну. Все они отлично понимали, что эта битва не будет похожа ни на что, с чем они раньше имели дело.

— Мира, ты готова? — спросил Гелиодор, и темноволосая красавица кивнула головой.

Он знал больше, чем сказал. Откровение Мирового змея выбило материю у него из-под ног подчас раскрытия тайны происхождения и истинного предназначения светоча. Даже у такого древнего странника измерений, это откровение вызвало громкое удивление, граничащее с тревогой. Но, на то воля Всевидящей матери. Светоч оказалась чистой искрой её спящего разума, руками и глазами Истока. Он чувствовал это раньше, а теперь всё окончательно встало на свои места. Она не просто избранная, она сосуд мировой души. Отсюда и ответ, отчего все мужские энергии потянулись к ней. Но, при всём этом, её человеческая суть при ней. Она цельная, живая, но другая. Её любовь — это её сила. Но, также и погибель… именно это сильно тревожило Гелиодора, что разбитое сердце светоча станет триггером, обозначая конец всему. Если они не успеют, то явится тот, кто всё закончит. Рассказать об этом он не мог, так как любое сознательное вмешательство нарушило бы верный исход. Теперь всё зависит только от светоча, от её выбора, от того, насколько она доверяет зову сердца и какой оно сделает выбор.

Гелиодор знал, что пророчества имеют свойство меняться. В этом и был замысел Всевидящей матери, который невозможно было предугадать. Она лишила их возможности действовать по сценарию, создавая совершенно неожиданные препятствия, которые решить можно только услышав внутренний голос. Тот голос, который все перестали слышать. Измерение, как океан кипящий эмоциями и страстями, потерявший в шторме событий сердце разума, потопивший свет безусловной любви. И светоч была послана сюда как маяк. Последний маяк, который не сразу распознали, принявшись лепить из него оружие.

Прозрение Гелиодора указало и на его вину, в том, что он, так долго молчал. Его, как и других, охватили эмоции, под действием которых он обманул сам себя. Эмоции стали заслонкой истинным чувствам, на которых строилось и крепко стояло мироздание. Эмоции разрушили связь сердец. Как же все они были слепы и глухи… ведь, в самый первый день появления светоча, им всё дали понять, всё показали, Мировое Око открылось, взирая на избранницу. Но, мало видеть глазами, важнее всего узреть сердцем. Все смотрели мимо, их внимание промахнулось.

— Тогда начинаем немедля, — сказала Эйфирия, посмотрев на Гелиодора, что молча кивнул головой, одобряя действия своей спутницы. Она испустила из ладоней лиловое свечение, что открыло несколько зеркальных коридоров в пространстве.

В зал вошли восемь сестёр Инглии, соединившись в хоровод с девятой, самой сильной из них сестрой. Девушки, жрицы первичного Огня творения, наделённые силой не только плести мировую материю, но и разрушать её. Они исполняли танец мироздания, в то время, как Великие матери плели узор согласия, что сливался с потоком новых энергий. Зима и Осень были сосредоточены, а Лето не переставала плакать. Она раскаивалась в своих поступках, искренне желая исправить всё, что натворила. Эйфирия открывала всё больше коридоров, пока их не стало девять, ровно на каждую сестру Инглии, когда каждая из них обернулась к нему, материализуя в нежных руках массивные золотые кувалды. Запев ритуальную песнь, от которой задрожали стены главного дворца города Мира, сёстры шагнули в пространство и прогремели оглушающие удары, что услышал и ощутил каждый житель измерения.

Печати разрушены. Нет пути назад.

Измерения всколыхнулись, перетекая друг в друга. Это было неизбежно. Хаос на свободе, из которого вскоре начнёт выплёскиваться самое непостижимое. Всё, что оседало и копилось на стыках измерений тысячи лет. Стены дворца покрылись черной пылью, что стремительным потоком вырвалась из зеркальных коридоров. Ниян был далеко не глуп, и знал, что в борьбе за светоча, они пойдут на этот шаг, и приготовил им хоть и неприятный, но контролируемый сюрприз. Вопрос только в том, как много времени уйдёт на упорядочение хаоса?

Чёрная пыль разлеталась во все стороны, принимая всевозможные формы, пытаясь овладеть телами или атаковать их. Собравшиеся в тронном зале сражались с противным сюрпризом Пекельного царя, пытаясь не дать вырваться за пределы дворца, иначе последствия будут жуткими.

Поражая черноту, Гелиодор думал о том, что сейчас им стоит обратиться за помощью к Орголиусу. Ему одному под силу остановить этот нескончаемый поток. Он бы впитал и запер эту гадость в свои ловушки-тюрьмы. А так, они просто тратят время. Драгоценное время, пока Ниян совершает свои злодеяния.