Сердце подскажет

Глава 39

Гнев небес и шёпот Рая

Когда Кот призвал меня бежать, я растерялась. Я не могла и не хотела оставлять его на растерзание Нияну. Я чувствовала бурлящую внутри силу, но ещё не понимала, как ею управлять. Ведь это она управляла мной. Кот, сражаясь с Нияном, мысленно обратился ко мне, сказав, чтобы я призвала на помощь всех, кого только можно. А пока, он будет сдерживать его столько, сколько сможет, ведь он умеет предугадывать его мысли и атаки. И я бежала, призывая всех выходить на бой, обещая им победу, если мы объединимся, ведь все кристаллы собраны. Что осталось немного. Что помощь каждого жителя волшебного мира решит исход битвы.

На мой зов откликнулись не сразу. Я видела трепещущих дриад, что отворачивали лица, скрываясь в лесу. Русалок и водяных, что уходили под воду, как только на них падал мой взгляд надежды. Они боялись и не решались противостоять Пекельному царю. Как вдруг, в темноте возникло свечение. Ко мне приближалась женская фигура в песочном плаще. Эти добрые глаза я узнала сразу, и сердце забилось быстрее от радости.

— Не вини их. Я знаю, кто действительно тебе поможет, — ласково прозвучал голос Времени.

Она улыбнулась и очертила рукой в воздухе круг, из которого начал разрастаться золотистый портал. Она взяла меня за руку и положила на ладонь маленький, белоснежный, круглый камень.

— Возвращайся скорее. Кот долго не протянет. Бросишь камень вперёд, и выйдешь там, где зашла, — всё так же мягко улыбаясь, сказала Время, но глаза её были печальными.

Шагнув в портал, я оказалась в Игмеральде, напротив гномьей горы. Только хотела позвать их, как вдруг золотые ворота сами распахнулись и навстречу мне спешили Исгерфер и Айталлири.

— Госпожа! Скорее сюда, у нас посланник из Огненных земель! Он ждёт вас, — воскликнули они в один голос.

Они были взволнованны и возбуждены. Подхватив меня под руки, они буквально неслись в главный зал, вглубь горы, перебивая друг друга восторженно шокированными возгласами.

— Ниян в городе Мира. Нужна армия! — неестественно громко вырвалось у меня, но они закивали головами, будто уже всё знали.

— Тот, кто вас ожидает, создание Феникса. Его живая, считавшаяся утраченной частица, госпожа! — восхищённо сказала Айталлири.

— Это просто подарок судьбы! Но, он спит. Огненные стражи сказали, что только вы можете его разбудить, — добавил Исгерфер.

— Кто же это? — спросила я, но гномы лишь торопили меня, как мы уже оказались перед входом в главный зал.

Оттуда шло яркое свечение, словно от солнца.

— Огненный грифон, госпожа. Идите же к нему, — благоговейным шёпотом ответила Айталлири и я, щурясь от слепящего свечения, пыталась рассмотреть его. Постепенно, шаг за шагом, произошла зрительная сонастройка, и я могла смотреть и видеть его.

В этом белоснежно-золотом свечении, лежало, устроив голову на передние когтистые лапы величественное существо внушительных размеров. Он был почти прозрачный, словно из хрусталя. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, я ощутила, как волшебной музыкой зазвенели внутри меня кристаллы. Эта отдалось волной вибрации хрустальных перьев и чешуек на теле грифона.

Мои татуировки вновь вспыхнули на руках, и я осторожно дотронулась до него, положив ладонь на его лоб, где под перьями выделялся венец с овальным камнем. Золотые потоки огня узорами начали переходить на него, заполнять и оживлять его существо. Вокруг нас образовался вихрь из золотого песка, скрыв от глаз наблюдателей. Камень в его венце под моей ладонью засиял гранатовым цветом, огненный узор играл переливами на белоснежном, словно снег оперении. Он сделал глубокий вдох, и начались новые метаморфозы. Его окрас стал меняться, плавно перетекая в тёмный цвет. Я испугалась, что так не должно быть. Почему он потемнел? Как вдруг грифон распахнул золотые глаза, и мощно хлопнув крыльями, впитал в себя весь вихрь, что кружил вокруг нас. Золотой песок окрасил его тёмное оперение, словно миллиарды ярких звёзд ночное небо. Каждое пёрышко по окантовке пылало живым огнём. Зачарованная этим зрелищем, я пришла в себя, когда на меня уставились его глаза, в зрачках которых отражалась целая вселенная.

— Моё почтение, светоч! Я буду общаться с тобой мысленно, ибо голос мой убьёт всё живое вокруг. Я призван на твою защиту. А сейчас, закрой глаза, и представь, какой исход битвы ты считаешь справедливым. Я должен увидеть твоё намерение, — прозвучал его голос в моей голове, и я кивнула, опустив веки.

В сознании возникали странные образы, которые никак не клеились с моими желаниями. Я видела только одно, и это был всепоглощающий огонь. Огненное торнадо, сметающее всё на своём пути. Я пыталась представить одного Нияна в этом пламени, но оно расползалось, поглощая всех, кого я знала. Мне стало дурно от этой борьбы образов, которые не поддавались контролю.

— Достаточно, — прозвучал голос грифона.

— Почему я вижу это? Неужели мы обречены? — сдавленно спросила я.

— В тебе говорит Пламя. Но, сердце решает исход битвы. Открой мне своё сердце, светоч, и вместе мы сможем перетянуть чашу весов. Я помогу тебе овладеть пламенем. Оно управляет тобой, ведь ты приняла его суть, но не пустила в очаг, опасаясь за жизнь любимых и дорогих. Страх живёт в твоём сердце, и мешает ощутить свободу, — вкрадчиво промолвил грифон, загадочно глядя на меня гипнотическим взглядом.

Страх… он прав. Я боюсь потерять их всех, ведь я за них в ответе. Они надеются на меня. Я их последняя надежда на спасение угасающего мира. Моё измученное сердце молит о свободе от вины за родителей, за любовь, природа которой мне открылась так внезапно. За Октября, за Орголиуса…

— Столько любви в сердце я видел лишь однажды, — восхищённо прошептал грифон, — шанс на победу велик. Пора отправляться.

— О, великий грифон, позвольте вручить светлой воительнице подарок, переданный Огненными стражами! — благоговейно промолвила Айталлири, поднося ко мне на вытянутых руках сверкающий шлем.

— Шлем защиты от магического воздействия на разум, от напуска иллюзии, которой любит злоупотреблять Ниян, — сказал Исгерфер.

— И меч возмездия, которым Феникс отсёк крылья Нияну, — величественно молвил грифон, протянув ко мне огромную когтистую лапу, на которой лежало пылающее оружие. Гномы ахнули от восторга.

Я взяла его в руки, и тут же в сознании пронёсся образ того дня. Будто меч говорил со мной без слов, показывая, как он работает.

— Этот легендарный меч сокрушит Нияна. У него нет шансов! Но нас ждёт бой с его приспешниками. Мы примем его, во имя победы и возрождения Древа Жизни! Во имя Вечного огня, братья и сёстры! — воинственно воскликнул Исгерфер, и я только сейчас заметила, что вокруг нас собралось бесчисленное количество гномов-воинов. Они издали боевой клич, что завибрировал узорами на волшебных стенах зала.

— Садись на меня и приготовь свой белый камень, — сверкнув золотыми глазами, сказал грифон и склонился передо мной.

Бросив подарок Времени вперёд, перед нами открылся портал в город Мира. С главной поляны у дворца Времён года, доносились крики и ожесточённые звуки сражения. Мы вышли на площадь, и представившаяся мне картина ударила в самое сердце. Столб ярости поднялся из глубины души. Ниян как всегда много говорил, наслаждаясь своим тщеславием, как вдруг, его бахвальство прервала стрела Айталлири и пришедшие на помощь сыны Кернуна. Но не одни они. Из лесов и рек, с неба и из-под земли, выходили волшебные существа.

Такой поворот событий стёр улыбку с лица Нияна. Он начал покрываться шипами, злобно угрожая всем.

— Ты окружён! Сдавайся или мне придётся уничтожить тебя с помощью меча Возмездия! Помнишь его? — воскликнула я, подняв над собой меч, и Ниян посмотрел на меня с такой ненавистью в глазах, что стало ясно, сдаваться он не собирается.

— Думаешь, я не подготовился на этот случай? Такое не забудешь. А ты, смотрю, любишь обноски моего братца. Ты пожалеешь, что родилась, и я заставлю тебя смотреть, как гибнет всё, что ты любила! — воскликнул он.

— Ты слишком многословен! — ответила я, ощущая, как по венам прошёл колючий мороз от его слов.

— Глупая! Ты привела их ко мне прямо в руки. Смотри, что бывает, когда сначала делаешь, а потом думаешь! — оглушающе злобно расхохотался Ниян, и земля под нашими ногами задрожала.

Он начал стремительно увеличиваться, обретая титанический рост. Огромные обсидиановые шипы падали с него на землю. Они раскалывались, и из них лезла всевозможная нечисть, нападавшая на нашу армию. Смех Нияна раскатом грома раздавался в небесах.

— Ничтожества! — ревел он, топча волшебных существ, что бесстрашно сражались.

— Освободи Орголиуса. Твой меч разрубит колдовство Нияна, — сказал грифон, в мгновение ока, оказавшись рядом с заколдованным магическим коконом. Орголиус был слаб. Он словно спал, но губы его что-то беззвучно шептали.

Я занесла меч, на миг засомневавшись в своих действиях, но грифон ворвался в мои мысли молнией, поторапливая. Один удар, и заколдованная материя рассыпалась. Орголиус очнулся, глаза его неистово вспыхнули холодным огнём, плавно перетекая в тёплый изумрудный цвет при виде меня. Мы не успели ничего друг другу сказать, потому что грифон внезапно вспорхнул, минуя очередное падение обсидианового шипа. Я оглянулась, сердце моё вышибало грудную клетку от волнения за Орголиуса, но он был в порядке, обращая нечисть лезшую из осколков в прах.

— Светоч, ты должна ранить Нияна. Он начнёт терять силу. Приготовься! — воскликнул грифон.

И мы словно истребитель, обогнули ещё несколько летящих на землю чёрных шипов, подобравшись ближе к Нияну.

— Сейчас! — раздался голос грифона, и я выставила меч вперёд, оставив длинный золотой порез на ноге Нияна. Он неистово заорал, а мы с грифоном облетели его со стороны спины, оставив ещё один порез, из которого начал сочиться густой чёрный дым.

Глядя вниз, я увидела, что Орголиус помогает Великим матерям, закрывая их от нападения нечисти. Он выступает щитом, чтобы спрятать ослабших во дворце.

— Нет! Пошли вон, твари! — послышался горький крик Гелиодора в месиве войны.

— Грифон, скорее к ним! — с вылетающим из груди сердцем, воскликнула я, не видя нигде Эйфирии. Догадаться не трудно, что она там, под грудой напирающей черноты.

Грифон расшвыривал тёмных тварей огненными лапами, раздирая тьму когтями, как вдруг в горе пепла показалась белоснежная рука Эйфирии. Я спрыгнула с Грифона, пытаясь вытащить её.

— Аделина! — крикнул Орголиус, когда я заметила, надвигающуюся над головой тьму. Ниян протянул руку, пытаясь меня схватить, но Орголиус выпустил из себя синее пламя в виде кнута.

Грифон схватил меня и Эйфирию когтистыми лапами, оттащив в сторону. Гелиодор принял Эйфирию, что не подавала признаков жизни и отнёс её внутрь дворца, куда ещё не проникла нечисть. На его лице было столько горя, что у меня было только одно желание, как можно скорее покончить с Нияном.

Обернувшись, я увидела, что Орголиус продолжает обжигать Нияна синим пламенем. Он пытается связать громилу, но тот рвёт магические путы. Огненные гномы вместе с сынами Кернуна оттесняют нечисть от Древа Жизни.

Октябрь с братьями в это время пытается дать отпор наступающей тьме, чтобы спрятать матерей. Сестры Инглии наложили заклинание на вход во дворец и держат защиту, но и они почти обессилены.

— Грифон, ты видишь Кота?! — встревожилась я, потеряв его в этом месиве света и тени.

— Твой друг в ловушке, — ответил грифон, мысленно показав мне Кота, что бессознательно болтался на поясе у Нияна. Маленький и слабый, связанный чёрной магической паутиной.

— Скорей к нему!

И мы стрелой помчались вперёд, сквозь тягучую завесу дыма, что сочилась из ран Нияна. Завидев Кота, попросила грифона подхватить его, чтобы он не упал с такой высоты. А сама приготовилась рубить сеть. Облетев Нияна по кругу, когда он, заметив нас, хотел схватить своей ручищей, успели вызволить Кота. Орголиус помог своими кнутами, обмотав его руку и со всей мощи потянув на себя.

— Как же ты мне надоел! Я раздавлю тебя! — зарычал Ниян, взмахнув рукой с такой силой, что Орголиус впечатался в землю.

Отлетая от Нияна на безопасное расстояние, держа в руках истерзанного Кота, моё сердце едва не разорвалось при виде того, как Ниян поднял ногу и задавил нею лежащего на земле Орголиуса.

— Нет! — выкрикнула я, не слыша сама себя.

— Да! — воскликнул Ниян, раскатисто смеясь.

— Он жив, — сказал мне грифон, и мы опустили Кота на поляну за рекой, и вернулись к дворцу.

— Куда ему нужно воткнуть меч, чтобы он сгинул?! — в сердцах выпалила я, желая расправиться с Нияном. На меня обрушился шквал эмоций, затмевая разум местью.

— Он жив, — ещё раз повторил грифон, и его слова зажурчали как чистый горный родник в бушующем мире.

— Но я не вижу его, — прошептала я, сморгнув застывшие слёзы.

— Отбрось эмоциональную шелуху. Он этого и добивается. Это его оружие. Чувствуй, светоч. Доверяй только сердцу, — ответил грифон, когда мы пролетали над головой Нияна.

— Хорошо… хорошо, — глубоко дыша, прошептала я, пытаясь успокоиться.

Внизу творился ад. И мне пришла идея, когда я увидела, что мы можем сделать. Корона Нияна была высокой и широкой, что мы могли бы приземлиться ему прямо на голову, пронзив темя мечом. Грифон одобрил мой план, и мы устремились к цели. Вонзив меч, произошло то, чего мы не предусмотрели. Его корона превратилась в нашу клетку, её зубцы захлопнулись как капкан, и она рухнула с его головы, когда он взревел от боли, ударив по ней. А меч, остался там, у него на голове. Мы сорвались вниз, запертые в ловушку. Корона запечаталась, отрезав нам выход.

— Ах, ты ж дрянь! Вот так ты мне отплатила за мою доброту?! — взревел Ниян, нащупав рукой на голове меч, и вытащил его как зубочистку. По его белому лбу потекла струйка чёрной как смола крови, а глаза сверкнули безумством.

Он швырнул меч в сторону, и тот вонзился в землю. Но, нам никак не добраться до него. Грифон бился в этой клетке, клевал и царапал её, но всё тщетно. Как вдруг, я увидела, что сквозь толпу нечисти и дыма бежит Лето. Она направляется к мечу, а за ней бегут сыновья, пытаясь защитить. Но, как только Лето добирается до него, то её хватает своей ручищей Ниян и поднимает вверх. Братья-месяцы пытаются отбить её у него, но всё тщетно. Он махом ноги отшвырнул Июля и Августа, а Июнь где-то пропал в толпе чёрных существ.

— Скажи, ты всё осознала и бежала ко мне, чтобы загладить свою вину? — с дьявольской издёвкой спросил Ниян, подняв Лето на уровне лица, сжимая в кулаке.

— Забери меня, но оставь их! Прости меня! Прости за всё! Уже ничего не изменить, но я искренне прошу тебя, не трогай детей! Делай со мной что хочешь, ведь это я виновата, я! Умоляю, остановись! — взмолилась Лето, когда он занёс ногу над бессознательно лежащими на земле Июле и Августе.

— Вот как ты запела, птичка моя. Но, недолго щебетать тебе осталось! Ты права, ничего не изменить. Пришло время жатвы за твои дела. Смотри! — прошипел Ниян, развернув её лицом вниз.

— Грифон, нужно что-то делать! — билась я в клетке, но тот внезапно замер и куда-то пристально смотрел. — Грифон?!

— Останови эмоции. Овладей собой. Я пытаюсь связаться с Орголиусом, — беспристрастно ответил он.

А я пыталась найти в себе силы, чтобы последовать его совету, но бегущий на помощь Октябрь, только сильнее заставил волноваться. Хищное лицо Нияна обернулось в нашу сторону.

— Посмотри, Лето. Это тебе что-нибудь напоминает? — прорычал Пекельный царь, шагнув к нам и наклонился, что земля затряслась.

— Октябрь, беги! Оставь нас! — истошно закричала я сквозь грохот, видя, как вторая свободная рука Нияна тянется за ним.

— Ни за что! — крикнул он в ответ, обернувшись вихрем, и шквалом обрушился на клетку, пытаясь её разрушить.

— Мало силёнок, пацан, — надрывно хохотал Ниян, словно злой мальчишка наблюдал за муравьями, пытавшимися выжить.

Как вдруг, у него из-за спины я увидела Орголиуса, из рук которого вырвалось синее пламя, и он, взмахнув огненными кнутами, обхватил его за шею. Тот упал на землю, в глазах его мелькнула паника и безумство. Он задыхался, и начал постепенно уменьшаться. Орголиус волок его по земле, пока тот пытался оторвать от шеи огненные кнуты. Он швырнул Лето в сторону. А я, кричала Октябрю, чтобы он подобрал Огненный меч и разрубил клетку.

Освободив нас, Октябрь сразу же подхватил меня и хотел спрятать. Он горячо умолял меня довериться, высказывая все, что лежало на его сердце, но я не собиралась прятаться. Его волнение и желание меня защитить, так же естественно, как и моё не оставить Орголиуса один на один с чудовищем, которому я могу положить конец.

— Это его работа! Ты здесь для другого. Он владеет синим пламенем. Он его погибель! — останавливал меня Октябрь.

— Ты ошибаешься, ведь это я наделила его ним. Без меня он не справится. Мы следствие друг друга, единое целое, — сказала я, вспомнив последние слова Орголиуса в том странном месте, где он попрощался со мной.

Эти слова стали тем поворотом ключа, которого мне так не хватало.

Единое целое… следствие друг друга…

Я почувствовала, как внутри меня расцветает осознание всего сущего, будто я стала свидетелем рождения вселенной. Всё вокруг стало стремительно замедляться. Звуки битвы, стон и хохот, тонули в странной тишине, из которой доносился мощный гул. Могущественная сила вибрировала в каждом атоме, предвещая появление третьей силы. К н и г о е д. н е т

Небо сгущалось воронкой, которая вспыхнула ослепительным светом, оглушая громовым рокотом. Небо пылало. На нас смотрели огненные глаза. Это был он.

Довольно! Ваше время вышло! — грозно прогремел Дух Огня.

Вся нечисть мгновенно обратилась в пыль. Все замерли, устремив взгляды к суровым огненным глазам. Только Ниян и Орголиус продолжали бороться, будто не замечая его.

Огненная молния разбила их, отшвырнув друг от друга. Ниян валялся на земле, истерично хохоча, раскинув руки в стороны, а Орголиус, поднялся на ноги, пристально глядя вверх.

— Это конец? — хрипло вырвалось у меня, когда в сознание ворвались образы недавнего видения.

Я предупреждал тебя. Все вы перешли грань! — раздался громкий голос в ответ.

Гробовое молчание стояло на поляне, и вдруг, его вновь разорвал хохот Нияна. Он смеялся как безумец. Дух Огня приблизился к нему, и глаза Нияна вспыхнули ужасом, но смеяться он не переставал.

— Хочешь напугать меня? Плохо стараешься! — выкрикнул Ниян, и небо озарилось вспышками молний от нарастающего гнева Духа Огня.

— Прости меня, Ниян… Хотела бы я всё исправить. Мне, правда, жаль, что всё так вышло. Я так виновата перед тобой… Веришь ты мне или нет, я просто хочу чтобы ты знал, что я жила с виной в душе все эти тысячи лет, — раздался голос Лето.

Повисла тишина. Я видела, как в глазах Нияна скопились слёзы, но он молчал. Огненные глаза приблизились к Лето, пристально глядя, будто ожидали от неё продолжения речи.

— Я солгала вам. Украсть Жар-птицу был не его умысел, а мой. Он сделал это для меня, потому что я загадала ему такое задание, чтобы он доказал свою любовь. Я использовала его, чтобы понравиться Фениксу. Мне нужны были её перья, чтобы затмить красотой всех сестриц и других девиц. Чтобы Феникс полюбил меня. Я предала Нияна… Обманывала и использовала его… Он не виноват! — промолвила Лето, заливаясь слезами под конец речи.

Ты давала показания против него. Понимаешь ли ты, какое наказание за клевету тебя ждёт? — прогремел голос с небес.

— Понимаю, — поникла Лето, и Дух Огня приблизился к ней, почти обжигая.

— Мама! — хотел заступиться за неё Июль, но огненные глаза заставили его остановиться.

Принимаешь ли ты её извинения, Ниян? — рокотом раздался голос.

Он молчал. От этой тишины стало дурно. В глухой тишине раздался треск, словно лопнуло стекло.

— Я прощаю тебя, Лето, — прозвучал хриплый голос Нияна.

Прощение дарует освобождение, — сказал Дух Огня Лето.

За совершенное тобой зло против невинных душ, ты отправляешься в забвение на пять тысяч лет до следующего перерождения, — вынес вердикт Нияну Дух Огня, и тот не говоря ни слова, молча растворился в потоке небесного вихря. А вместе с ним и огненные глаза.

Бушующая небесная воронка рассеялась, оставив за собой спокойную, лазурную гладь. В тишине раздался тихий плач. Это была Лето. Она упала на колени, закрыв лицо руками.

— Он простил меня, — шептала она, всхлипывая, и от её слёз упавших на землю, появлялись и расцветали цветы.