Сердце подскажет

Глава 34

Не передать словами всей нежности, что сейчас трепетала в моей груди. Ни какая боль на свете не способна затмить тех чувств, что ярким потоком идут из глубины моей души. Шёпот звёзд превратился в серебряную мелодию, что заполняла собой пространство вокруг нас… замедляя его, запечатлевая этот момент в тихой колыбели моей памяти, когда мои пальцы легонько коснулись его щеки. По руке пробежал лёгкий разряд, и лицо Орголиуса озарилось светом. Глаза его распахнулись, и горящий взгляд впился в меня.

Вдох… где всё не важно, лишь он и я.

— Я люблю тебя и прощаю, — прошептала я, но мои тихие слова раздались громким эхом, которое образовало вокруг нас вихрь энергий разных оттенков, что плавно сплетаясь, закружились, ускоряя ход.

— Моё сердце принадлежит только тебе. Всё что ты видела в саду — ложь. Ты моя единственная и неповторимая, Аделина, — сказал Орголиус, обняв мою руку своей ладонью, и из его глаза выкатилась чёрная слеза.

Она коснулась моей руки и впиталась в кожу. Страха не было. Между нами была мощная незримая связь, единение душ, живая, красивая и волшебная любовь. Мои золотые татуировки вспыхнули синим пламенем.

Я наблюдала за этим действом в замедленном времени. Казалось, сейчас ощущались и виделись атомы и молекулы пространства, что соединялись в замысловатые, но идеальные узоры, из которых состояло мироздание. Каждая частичка света, совершая волшебный танец, плавно скользила к его щеке с моей руки. Узоры и символы начали проявляться на его коже сине-золотым свечением, как вдруг, что-то в глубине его глаз изменилось. Словно его пронзила сильная боль.

Изумрудная радужка его глаз вспыхнула огненным узором, и он зажмурился, будто бы боролся с чем-то внутри себя. Чёрные слёзы, одна за другой, выкатывались из-под его ресниц. На лице его отразилась немыслимая боль, которая пронзила мою душу, но, любовь моя была сильнее. Вечная, истинная и единственная. Она была способна разбить любое проклятье. Я это отчётливо ощущала, и обняла ладонями его лицо, прижавшись лбом к его лбу, и закрыла глаза.

В этот миг, в моём сознании, вихрем пронеслись его воспоминания. Радость и боль, каждое мгновение его жизни, нашего знакомства и его чувств ко мне. Так чётко и ясно они озарили мой разум, что я забыла, как дышать.

Вдох… всё не важно. Я чувствую, как за нами стоит Исток. Всевидящая матерь, которая наконец-то показала мне истину. То, чего невозможно объяснить, а лишь ощутить. Внутренний мир, душу, невозможно прочесть, но любовь не нуждается в словах.

Я чувствовала себя рекой, сквозь которую проходит время. Бурлящие потоки сменились спокойным течением. Коснувшись его губ, ощутила в себе целый мир. Наш поцелуй был чем-то большим. Казалось, сейчас от энергии нашей любви рождаются новые вселенные. Наверное, так целуются боги.

— Я всегда ждал одну тебя, — оторвавшись от моих губ, горячо прошептал Орголиус, не открывая глаз, прижавшись ко мне лбом. — Я понял это с первой встречи, но боялся признаться себе, ведь без тебя мне нет смысла жить. Всё моё существование посвящено тебе, возможно, даже против твоей воли. Всем прекрасным, что пришло в мою жизнь, я обязан лишь тебе одной. Ты яркий свет и надежда этого мира, а я… кто я?

Последняя фраза была наполнена такой безнадёгой, что как игла вошла в моё сердце, острой болью. Его болью, которую он испытывал в муках поисков себя, в муках совести и чувстве вины за своё прошлое. Что-то чужеродное сковывало его душу, заставляло верить, что он недостоин счастья. Я почувствовала, что он внутренне принял сложное решение, отчего у меня перехватило дыхание, а сердце стало тяжёлым. Он будто прощался со мной. Сжимая его плащ в одной руке, словно боясь, что он растворится, прижималась к нему всем телом, еле сдерживая накатившую дрожь.

— Ты тот, без кого моей душе одиноко и холодно… тот, кто заставляет моё сердце трепетать. Оно никогда не лжёт. Оно откликается тебе так горячо, потому что ты и есть отражение того прекрасного, что ты видишь во мне. Моё сердце признало тебя раньше, чем сознание поняло кто ты такой. Я вижу тебя настоящим. Я люблю тебя, — прошептала я, и мои слова застыли в вечности.

Я ощутила, как сквозь меня проходит вся вселенная от его поцелуя, что соединял в себе обжигающий огонь и лёгкий, ласкающий ветерок. Поцелуй, что опускал в бездну и одновременно поднимал вверх, куда-то за солнце, в далёкие миры, где нет никого кроме нас. Он не просто целовал мои губы, а мою душу.

Он плавно отстранился от меня, а я всё ещё чувствовала вкус его губ. Мгновение сидела с всё ещё закрытыми в блаженстве глазами. Мне не нужно было его видеть, потому что я его чувствовала каждой клеточкой своего существа. Но, что-то изменилось сейчас, и я посмотрела на него. В следующее мгновение, его глаза распахнулись, засияв цветком синего пламени. Из его глаз покатились кристально чистые слёзы.

— Что с тобой? — ощущая тревогу, обняв его, боясь потерять, спросила я.

— Я слышу её… — восхищённо прошептал он.

— Твои глаза, Орголиус… и слёзы… что она говорит? — целуя и обнимая его, шептала я.

Он взял мою руку и положил себе на грудь, в которой билось горячее сердце. Глядя на меня завораживающим, пылающим взглядом, без слов передал всё, что слышал и ощущал. Полнота ощущений, сплетение ласковых слов и музыки души, что исполняла божественный танец в искрах вечного и бесконечного.

— Ты вернула мне то, что было похищено тысячу лет назад, но подвластно только тебе. То, что делает нас единым целым, — прошептал он, осыпая ласковыми поцелуями моё лицо.

— Синее пламя?

— Да, — выдохнул он, гладя меня по щеке, — если бы я знал это раньше… я был глупцом. Теперь я знаю.

— Что знаешь? — взволнованно прошептала я, наблюдая за тем, как меняются его глаза. Они загадочно горят изумрудно-сапфировым огнём.

— Всё это большой урок для всех нас от Всевидящей матери. Мы следствие друг друга. Мы созданы для того, чтобы вернуть равновесие и порядок в мироздание. Если бы я всё понял раньше, то ты бы не страдала. Ты прожила бы счастливую жизнь в радости и любви. Но, моя глупость привела тебя сюда, ты потеряла родителей, ты стала инструментом в руках высших сил. Я должен всё исправить, — горячо прошептал он, его глаза лихорадочно горели. Он так смотрел на меня, словно в последний раз. Обнимал и целовал, точно прощаясь.

— Что исправить? Что ты такое говоришь? — испугалась я, судорожно хватаясь за него, когда он поднялся на ноги.

— Я люблю тебя, светоч из мира людей. Моя Аделина. Моя душа. Но, эта игра не закончится никогда, если я всё не исправлю. Я должен… мне нужно покинуть тебя, как бы сильно я не хотел остаться с тобой… ты будешь счастлива, верь мне, — шептал он, крепко обнимаю меня, целуя и гладя по волосам.

— Нет! Я не отпущу тебя! — прижимаясь, как в лихорадке, схватившись за него, тряслась я.

— Не плач. Ты будешь счастлива. Ты будешь жить в любви. Ты заслуживаешь этого. Я всего лишь твой сон, который ты забудешь. Но, я готов это принять, чтобы всё исправить.

— Не забуду! Умоляю, не уходи… что ты задумал? Зачем? Мы справимся вместе, слышишь? Вместе! Прошу, не бросай меня, Орголиус! Так нельзя, принимать решение одному. Я против! Я не могу без тебя, ты не сон. Я не отпущу тебя! Ты же сам сказал, что мы единое целое… — плакала я, упав на его грудь, не скрывая ничего, что чувствовала сейчас. Мой мир рушился, уходил из-под ног, ввергая меня в бездну отчаянья.

— Ты человек, а я… — его голос надломился, и он замолчал, а затем продолжил, — ты должна жить в своём мире, а не спасать этот. Это моя работа, жаль, что я так поздно это осознал. Я полюбил тебя всем сердцем. Ты сделала меня живым. Но, я должен отпустить тебя ради твоего же блага.

— Не надо меня отпускать, прошу. Я не хочу, не хочу! Умоляю, не уходи, не оставляй меня, я не смогу без тебя, — крепче хватаясь за него, до хрипа просила я.

Но, он взял моё лицо в свои руки и так ласково заглянул в глаза. Столько любви и тепла было в его взгляде, что от этого стало только хуже на душе. Ведь он что-то там себе решил за меня, а я не в силах этого понять. Я не могу принять его решения! За что мне всё это?!

— Мне пора, — прошептал он, оставив лёгкий поцелуй на моих губах, — это будет честно, хоть и больно. Но, боль пройдёт, моя любовь. Я видел, я знаю, что тебя ждёт жизнь в любви.

— Перестань прощаться со мной! Ты сказал, что любишь меня, что я твоя единственная! Я не хочу ничего, если там не будет тебя, Орголиус. Если ты действительно желаешь мне счастья, так останься со мной! Я не выдержу твоего решения, я не могу и не хочу его принимать и понимать. Это несправедливо! Что она тебе внушила?

На мгновение в его глазах мелькнули искры сомнения, а может я так хотела это увидеть. Я готова была зацепиться за любой намёк на то, что есть надежда его переубедить, ведь так хорошо всё начиналось, а теперь я просто погибаю. Почему он принял такое решение? Зачем?!

— Если бы ты знала, то не плакала бы так горько, моя любовь. Всё забудется. Всё пройдёт. Спи, — гладя меня по лицу, тихо сказал он, и я почувствовала как обмякает моё тело в его руках.

— Пожалуйста, не надо, — простонала я, схватившись за его воротник, чувствуя, как тяжелеют мои веки, против моей воли.

— Я всегда буду помнить тебя, Аделина. Прощай, — прошептал он, его образ поплыл туманом перед моими глазами.

Последнее, что я увидела, была та самая шестиглазая птица у него за спиной. Она раскинула свои крылья в стороны, сверкая глазами. Если бы я знала, что всё так будет, то никогда бы, ни за что не приняла бы синее пламя. Никогда бы не слушала ту птицу и не шла бы у неё на поводу.

Орголиус держал меня на руках с печальным взглядом. Его красивые глаза, были полны слёз. А моё сердце разрывалось от того, что я ничего не могу сделать. Он очаровал меня, чтобы я уснула. Это нечестно, вот так принимать решение за двоих.

В последний миг, я услышала, как та птица молвила: «Пора». Я уже ничего не видела, но ощутила, как Орголиус покинул меня. Душа разрывалась от боли в этом забвении, что пыталось окутать сознание фальшивыми картинками счастья.

Как он мог так поступить со мной? Как я позволила это допустить? Я не могла смириться с этим, внутренний протест был таким сильным, что разрывал чары Орголиуса. Я готова была проснуться, но меня подхватили ласковые волны, нашептывая ласковые слова, внушая сладкий сон, которому никто не может противостоять. Голос Вселенной разливался теплом, заставляя ей верить. Но, легче от этого не было. Моя душа в слезах, хоть и в прекрасном забвении. Но, оно не заменит мне реальности. Моё тело стало для меня клеткой, где настоящая я, страдала, пока мой корабль плыл по волнам мироздания, неся в неизвестном направлении.