Сердце странника. Жизнь продолжается

Глава 11

Минуло два дня. Клинт, усталый и голодный, возвращался с работы.

В доме вкусно пахло шоколадом. Элис мыла посуду на кухне. В розовом фартуке поверх желтой футболки и коротких шортах она выглядела обольстительно. Едва утихомирившиеся гормоны Клинта тут же разбушевались вновь.

Еда подождет. В первую очередь ему необходим ледяной душ.

Но тут Элис обернулась и увидела его.

— Клинт. Я даже не слышала, как ты вошел.

— Что ты возишься допоздна? — проворчал он.

Она удивилась.

— Ты забыл, что завтра у Ханны день рождения?

— Похоже, готовится настоящий прием. — Он разглядывал расставленные на столе блюда.

— Ты, должно быть, умираешь от голода, Клинт. Сейчас я тебя накормлю. — Она доставала тарелки из холодильника, а он не мог оторвать взгляда от ее круглой попки. Проклятье.

— Сначала мне нужно помыться.

После душа он вновь полностью овладел собой. Сел за стол и все съел.

— Очень вкусно.

— Спасибо. — Элис явно обрадовалась. — Ханна так возбуждена из-за своего дня рождения, что я еле загнала ее в постель. Завтра утром придет Милли и поможет мне все приготовить.

Элис снова вернулась к посуде. После ссоры два дня назад между ними установилось неписаное соглашение: не вспоминать ни о той ночи, ни о страшном прошлом Клинта.

Его это устраивало. Он вообще с удовольствием поскорее забыл бы ту ночь.

Но он не мог забыть выражение ее лица и ее слова наутро. То, что произошло, не твоя вина.

Она смотрела на него без малейшего презрения. Нет, она ни разу его не упрекнула.

На мгновение он увидел свою жизнь ее глазами. И все вокруг будто просветлело. Если бы только она была права! С каким удовольствием он скинул бы этот груз.

Но уже ничего не изменить. Это он виноват, что Линн и Айрин больше нет в живых.

— Что-то не так? — спросила Элис.

— Нет. — Он чувствовал на себе ее вопросительный взгляд. — Был длинный день.

Ему хотелось одного — упасть в постель и заснуть, наконец.

— Будто я не знаю. И он еще не кончился. — Элис выглядела смертельно усталой, под глазами обозначились темные круги.

— Помочь тебе?

— Спасибо. Было бы здорово. Ты мог бы помочь мне украшать пирожные.

— Почему бы нет.

Элис макнула палец в глазурь и с наслаждением его облизала.

— М-м-м…

Клинт представил себе, как она точно так же самозабвенно прижимается губами к нему. Но сразу прогнал крамольную мысль. После размолвки два дня назад она больше не приглашала его в свою постель.

Плевать. В конце концов, того раза вполне достаточно.

Врешь.

— Хочешь попробовать? — спросила она без всякой задней мысли.

Он кашлянул.

— Нет, спасибо.

— Тогда можешь приступать.

Под ее внимательным взглядом он чувствовал себя очень неуклюжим. Но она, кажется, была довольна.

— Я сегодня виделась с Милли. Она говорит, что ресторан постепенно приобретает очертания.

Клинт кивнул.

— Так оно и есть. Расти и его люди поднажали. Все работают сверхурочно.

— Милли говорит, это ты всех завел. Она так рада, что ты оказался здесь.

— Правда? — почему-то он этому обрадовался.

— Милли приготовила Ханне на день рождения шикарную конюшню с лошадью для ее Барби. Ханна с ума сойдет от восторга.

Клинт живо представил восторженные вопли малышки. Он невольно улыбнулся.

— Зрелище для богов.

— Если ты придешь на наш праздник, ты тоже это увидишь. Мы начнем в три. Так что не очень опаздывай.

Проклятье!

— Вряд ли. Работы еще очень много.

— Но Ханна до смерти расстроится, если ты не придешь. Тебе не обязательно оставаться надолго. И подарка от тебя никто не ждет. Но, пожалуйста, приди хоть на полчасика, сделай это для Ханны. Пожалуйста.

Клинт наморщил лоб. Если он не придет, Элис опять бросит ему в лицо, что он убегает от проблем. Этот упрек грыз его до сих пор.

Она умоляюще смотрела на него. Как устоять перед этими глазами? И потом, Ханна — чудесный ребенок, а ей так много досталось за последнее время.

Он пожал плечами и сдался.

— Я поговорю с Расти. Но ничего не обещаю.

— Спасибо, Клинт. Ты не пожалеешь.

А вот в этом он сильно сомневался. И что подарить Ханне?

Элис ободряюще улыбнулась ему. И тут он понял: он выдержит этот день рождения ради Ханны и Элис.

Праздник был в самом разгаре. Детский смех и возбужденные вопли неслись Клинту навстречу.

Зачем только он пообещал, что придет? Он чувствовал себя неуютно и, никем не замеченный, остановился на краю участка. Элис и Милли украсили двор розовыми и белыми гирляндами. На веранде покачивались огромные розовые воздушные шары.

Его взгляд остановился на Элис. С таким счастливым лицом и горящими глазами она — самая красивая женщина на свете.

Мордашка Ханны раскраснелась. В золотой короне из картона она выглядела маленькой королевой, которая на старом садовом стуле правит своим двором. Гафчик и девять галдящих детишек сидели вокруг на полу и наблюдали, как она один за другим открывает их подарки. Она радовалась так заразительно, что Клинт не мог сдержать улыбки.

— Вот, мое солнышко. Это от Андреа, — говорила Элис, передавая дочке очередной сверток.

— От меня, — гордо уточнила крошечная блондинка.

Мать и дочь сияли улыбками. В горле у Клинта застрял комок. Он здесь

лишний. Он вдруг ощутил свое полное одиночество. Лучше всего будет повернуться и уйти.

В этот момент Элис подняла голову и заметила его. Она широко улыбнулась, и от ее улыбки куда-то исчезло щемящее чувство опустошенности. Ему больше не хотелось убегать, напротив, захотелось остаться и веселиться вместе со всеми.

Элис дотронулась до плеча Ханны.

— Посмотри-ка, кто там пришел?

— Клинт! — Ее личико засветилось от счастья. — Я так рада! Слушайте все! Это Клинт. Он живет у нас. Он подарил мне Гафчика и принес меня из больницы домой, когда моя нога сломалась!

Клинт все-таки чувствовал себя не очень уверенно, направляясь к Ханне и ее гостям.

— Привет, моя умница. От всего сердца поздравляю тебя с днем рождения! — Он протянул ей подарок.

Она развернула сверток и завопила с восторгом:

— Йо-хо! Смотрите, смотрите! Губная гармошка и книжка с песенками! — и подняла высоко и то, и другое.

Другие дети дружно ахали и охали так, будто Ханна получила в подарок глыбу золота.

— Как ты догадался? Я всегда мечтала о ней! Спасибо, Клинт.

Ее бурная радость смутила его.

В конце концов, это всего лишь губная гармошка.

— Ты ведь любишь петь, вот я и подумал: тебе может понравиться что-нибудь такое.

Кажется, в восторг от его догадливости пришли все. Элис смотрела на него так, будто он совершил нечто особенное. И на мгновение он сам гордился собой.

Клинт надеялся уклониться от участия в играх. Но не тут-то было. И следующие несколько часов он без передышки играл с детворой во все, о чем не вспоминал с самого детства.

Когда колбаски, пироги, пирожные и мороженое были съедены и праздник подошел к концу, Элис повела детей к дороге, где их одного за другим забирали родители. Клинт остался наводить порядок.

Элис была права. Праздник доставил ему удовольствие, как и ей. Ее глаза сияли, а ее радостный смех до сих пор стоит в его ушах. Давно он не видел ее такой жизнерадостной и свободной. Да и он сам давно так не развлекался.

Со стороны фасада донеслось нестройное попискивание губной гармошки. И вслед за тем — чистый смех Ханны. Этот маленький, сладкий, невинный голосок, наполненный таким счастьем и жизнью.

Клинт попытался проглотить комок в горле. Если он не заслуживает счастья, то Элис и Ханна заслуживают. Для них это значит — жить в своем доме и на своей земле. Завтра Элис встречается с Кэхилом. Тот продлит срок закладной, если у нее будет работа. А работы не будет, пока не откроется ресторан. Поэтому…

В слабом свете лампы на веранде Элис и Клинт убирали посуду. Стрекотали цикады. Был чудный, теплый вечер. Но Элис слишком устала. День рождения отнял ее последние силы.

Она украдкой наблюдала за Клинтом. Его приход был для Ханны вершиной праздника. И он выглядел веселым, помолодевшим и потрясающе притягательным. Никогда раньше он не улыбался так часто. Значит, до пожара он вовсе не был таким мрачным?

— Ханна так обрадовалась губной гармошке.

— Если она станет заниматься всерьез, то очень скоро здорово заиграет. — От его улыбки сердце Элис забилось сильнее.

Она огляделась. Она знала здесь каждый сантиметр — от кротовых холмиков за садом и узловатых наростов на старом вязе до заброшенного поля и леса за ним.

Она любила этот клочок земли. Она не хотела его терять. Глаза наполнились слезами. Пожалуйста.

Клинт вопросительно посмотрел на нее.

— Пожалуйста?

Она невольно произнесла это слово вслух. Не ответив, Элис снова взялась за посуду.

Клинт забрал у нее тарелки, затем мягко усадил ее на скамейку.

— Я управлюсь, а ты пока посиди.

Его голос звучал хрипловато. В слабом свете Элис не могла понять выражения его лица. Она устало повиновалась.

Убрав все, он присел рядом и внимательно посмотрел на нее.

— Боишься завтрашнего дня?

Она подумала о встрече с Кэхилом. Завтра решится, получит ли она кредит. Страх перехватил горло. Элис лишь кивнула.

— Хочешь поговорить об этом?

Она хотела быть храброй и справляться со своими проблемами самостоятельно. Но искушение поделиться ими с Клинтом было сильнее.

— Ровно через одиннадцать дней истекает срок закладной.

— А если ты не сможешь расплатиться?

— Тогда банк устраивает принудительное исполнение решения. — При этой мысли озноб побежал по спине. Она выпрямилась. — Я продала гарнитур из столовой. Через пару дней его заберут. Это будет четыре тысячи долларов.

— И, по-твоему, какие условия поставит Кэхил?

— Все будет зависеть от того, есть ли у меня работа. — Она судорожно сглотнула. — Но у меня ее не будет, потому что ресторан не откроется.

— Не откроется… — Он провел ладонью по лицу. — Мне очень жаль, Элис…

— Ты не виноват, что Расти не выдерживал сроки, а потом еще и трубу прорвало. — Она спрятала лицо в ладонях, только сейчас осознав весь ужас своего положения. Что делать?

— У тебя есть план действий?

— План?

— Как ты собираешься подвести Кэхила к тому, чтобы он дал тебе кредит?

— Милли обещала позвонить ему завтра утром и сказать, что я тут же начну работать, как только откроется ресторан.

— Идея неплохая. Но, может быть, ей следовало бы сделать это письменно и на бланке ресторана. — Он задумчиво поскреб подбородок. — Может быть, еще имело бы смысл приложить план-график строительных работ. Тогда Кэхил увидит, что ничем не рискует, давая тебе кредит.

Клинт говорил так убедительно, что перед Элис вновь забрезжила надежда. Она робко улыбнулась.

— Стоит попробовать.

Но Кэхил не тот человек, который удовлетворится бумажками. Она словно видела его перед собой. Вот он сидит за огромным столом красного дерева и задает ей вопрос за вопросом. Что, если она не найдет правильных ответов?

— Выговорись, Элис!

— Я нервничаю из-за Кэхила. — Она провела языком по пересохшим губам. — Но не волнуйся. Я справлюсь.

— Во сколько вы встречаетесь?

— Сразу после обеда. Милли обещала присмотреть за Ханной. Мне не хочется брать ее с собой.

— Я тоже пойду… — произнес он это и сам испугался.

— Не стоит, Клинт. Это моя проблема. И вряд ли тебя опять отпустят.

— Я отработаю. Я знаю, что ты справишься, но мне хотелось бы быть с тобой. Подожду на улице.

Впервые за последние недели Элис почувствовала себя увереннее.

— Ты сделаешь это для меня? Почему?

— Потому что вы с Ханной должны сохранить свой дом. — Его голос звучал совсем мягко.

Стало быть, они ему не безразличны. Они что-то значат для него. Ее сердце ликовало.

— Спасибо, — прошептала она и легко коснулась его плеча.

— Брось, ничего особенного.

— Нет, Клинт. Это как раз очень особенное.

Он наморщил лоб и почесал затылок.

— Пойдем в дом. Мошки начинают кусаться. — Он протянул руку и поднялся вместе с ней.

Мысленно она погладила его по щеке.

— Пожалуйста, Клинт, обними меня.

Он обнял ее, тепло и успокаивающе. Элис благодарно прильнула к его широкой груди.

— Все будет хорошо, — сказал он, и равномерное биение его сердца словно хотело подтвердить его слова.

Теплые губы Клинта чуть тронули ее лоб. Сегодняшний день что-то изменил в нем, сделал его мягче.

— Элис, — выдохнул он и поцеловал ее губы.

Она почувствовала его возбуждение и задрожала от желания. Все страхи мгновенно исчезли. Больше всего на свете она хотела его, немедленно. Но это невозможно после их ссоры. И — самое главное — потому что, она любит его, несмотря ни на что, а он не отвечает на ее любовь. Она отстранила его.

— Нет. Лучше не надо.

Он тяжело вздохнул:

— Ты права. Завтра у тебя трудный день. Постарайся уснуть.

— Ты тоже. Спокойной ночи, Клинт.